Архитектурная гармония

Вся первая часть книги была своего рода просторным вестибюлем мира архитектуры. Мы обозначили варианты сосуществования архитектурного сооружения со стихиями, кратко рассмотрели базовый архитектурный «алфавит», те элементарные структурные единицы, из которых, подобно конструктору «Лего», набирается сооружение. Наконец, мы несколько раз совершили прогулку по истории архитектурного творчества, предъявленного как цепочка открытий в области умения, мастерства, знания, профессионализма и собственно творчества.

Теперь те, кому интересно двигаться дальше, уже несколько подготовлены к тому, чтобы от «арифметики» перейти к «алгебре» архитектуры, к пониманию того, каким образом «буквы» ее алфавита всякий раз складываются в иное сочинение. Это мир архитектурной композиции, тяготеющей к достижению гармонии, но та всякий раз, в зависимости от исторического времени, от места и от личности архитектора, понимается различным образом.

Мы в наименьшей степени будем интересоваться при этом функцией, т. е. назначением сооружения. Дело в том, что нефункциональной архитектуры не бывает, и у всякой характерной черты произведения есть свое назначение. Его создавали для того, чтобы он не только был и надежно служил, но чтобы он еще и значил нечто существенное в мыслительных категориях эпохи создания. Сфера самих значений неисчерпаема, ведь один только короткий рассказ о мифах занял два объемистых тома, а ведь мифология это только начальная стадия осмысления мира. За мифологией следовали религия и философия. Сначала бок о бок, затем разделившись и некоторое время состязаясь за первенство в сознании людей. Из философии и умений выросли огромные корпуса искусства и науки,в том числе науки истории. Нет, сфера значений будет интересовать нас лишь по-стольку, поскольку без уяснения значения, которые вкладывались в образ постройки, невозможно постичь, почему архитектор и его заказчик в каждом отдельно взятом случае останавливались на единственном решении из множества возможных.

Мы едва пробежали несколько очерков становления архитектурного творчества и уже назвали десятки сооружений, причем наиболее значительных, без которых вообще немыслимо говорить об истории зодчества. Еще десятки их будут в большей или меньшей степени затронуты впереди, тогда как абсолютное большинство даже тех сооружений, что вошли в золотой фонд архитектурной истории останется за рамками книги. Достаточно сказать, что нет такого очерка всемирной истории архитектуры, какой не занял бы десять-двенадцать томов, и никто, кажется, не пытался даже ориентировочно подсчитать, сколько зданий возвело человечество за десять тысяч лет. Естественник и сильный, очень оригинальный философ, В. И. Вернадский в превосходных своих очерках о науке пришел к примечательному выводу о возможности приравнять творящую энергию человечества к геологической силе, преобразившей лик планеты. Добыча полезных ископаемых сопоставима в этом ключе со строительной активностью людей, да к тому же весьма заметную долю этой добычи составляли и составляют строительные материалы. Как же отыскать ориентиры в столь подавляющем воображение множестве построек?

Мы еще будем иметь возможность говорить о так называемых архитектурных стилях, названиями которых пестрят учебники. Мы говорим «античная архитектура», вроде бы обозначая этими словами нечто определенное, явственно отличающееся от архитектуры позднейших и предшествовавших эпох. Стоит, однако, приглядеться внимательнее, и от уверенности остается немного, настолько несходны архитектурные сооружения Греции и Рима. В поисках большей определенности начинают говорить раздельно об архаической и классической Греции, и совсем отдельно об эллинистическом зодчестве. Относительное единство готики, на три века захватившей изрядную часть Европы, создает иллюзию определенности, но ведь одновременно с готикой Западной Европы развивалась, к примеру, совершенно на нее не похожая архитектура допетровской Руси.

Если же привлечь сооружения из иных культурных кругов, будь то дальневосточный или американский, и от ясности членения массива архитектуры по стилям не остается и следа, ведь архитектуру Инков или Китая невозможно «приписать» к все же единому древу европейской традиции. Наконец, вокруг нас воздвигаются все новые сооружения, для описания которых нет слов в языке прежних архитектурных стилей, в них почти нет связи с традицией даже тогда, когда здания хотя бы сохраняют форму параллелепипеда, одетого в бетон, металл или зеркальное стекло. Что уж говорить о сооружениях, сама форма которых совершенно озадачивает, как это происходит, к примеру, с одной из наиболее известных построек новейшего времени - с Музеем Гуггенхейма в Бильбао!

Эта огромная «улитка», выгнутая весьма прихотливым образом из титанового листа, несомненно принадлежит миру архитектуры, коль скоро в ее чреве скрываются выставочные залы, ее пронизывают горизонтальные и вертикальные переходы, лестницы, лифты. Тем не менее распознать в этой форме какое-то родство с известными из истории стилями невозможно. Впрочем, чем глубже наше историческое знание о зодчестве, тем больше и в далекой его истории обнаруживается сооружений, которые затруднительно отнести к какому-то классу или виду. Если уж заговорили об «улитках», то невольно на память приходит замечательная спираль Большой мечети в Самарре, или обсерватория майя на Юкатане - ее так и называют по-испански Каракол, то есть «улитка».

Вспомнив о ней, грешно не припомнить и о зданиях-приборах, вроде древнеиндийской обсерватории близ Дели или обсерватории Улугбека в Самарканде. Наконец, немало огромных комплексов, разраставшихся веками: форумы Рима, университеты Оксфорда и Кембриджа, замки, парки, парламенты, резиденции, вроде лондонского Тауэра, парижского Лувра, Московского Кремля или Зимнего дворца в Петербурге. Они явственно образуют единое, лабиринтоподобное целое, внутри которого обособленное здание вычленяется только лишь на плане, они разрастались, наслаивая «стили» обок или поверх - при многочисленных перестройках. Такие структуры с очевидностью невозможно классифицировать. Они просто суть, существуют.

И все же мы не без оснований пытались описать эволюцию архитектуры как единый процесс. Есть, наряду с простыми «буквами» архитектурного словаря, и более общие структурные особенности архитектурного процесса, сохраняющие единство всегда и при всех условиях. Они-то и будут предметом нашего пристального внимания.