ГАРЕМ: КТО КОГО ВЫБИРАЕТ?

Всем своим воспитанием человек, принадлежащий к христианской культуре (даже если он и неверующий), ориентирован на едино-любие, единобрачие. А у мусульман совсем по-другому: там у мужчины может- быть несколько жен, и чем больше ях, тем больше ему почета и уважения.

Так же и у зверей. Волк, например, — типичный однолюб: члены семейной пары сохраняют друг другу верность всю жизнь. Но есть и "многолюбы": каждый самец стремится удержать при себе как можно больше самок. Чтобы обладать несколькими оленухами, бьются осенью олени-быки на своих знаменитых турнирах. У лошадей такая семейная группа — несколько самок во главе с одним самцом — называется "косяк", у львов — "прайд", у свиней — "гурт". Но общее им название, знакомое по сказкам "Тысячи и одной ночи", — "гарем".

Образование гаремов на период размножения характерно для многих ластоногих, но особенно — для морского котика. Большую часть жизни — от осени до весны — эти морские звери стадами кочуют в открытом океане, по нескольку месяцев вообще не выходя на сушу и удаляясь от островов, где они появились на свет, на расстояние более тысячи километров. А на недолгое лето котики выбираются на берег, образуя огромные плотные скопления — лежбища: на крохотных участках суши собирается по нескольку тысяч зверей.

Весной, в мае, первыми на пока еще пустынных пляжах острова Медного — крохотной точки суши на севере Тихого океана — появляются взрослые самцы-секачи, занимающие небольшие участки радиусом 2-3 метра под будущие гаремы.

С начала июня начинают подходить неполовозрелые самцы, которые мирно устраиваются по краю лежбища. Только пока нет самок, они время от времени рискуют сунуть нос на гаремное лежбище; впрочем, секачи почти не реагируют на них, все свое внимание отдавая реальным конкурентам.

Позже всех появляются на лежбище беременные самки. Какое-то время они бродят по лежбищу, выискивая себе супруга: да-да, именно им, а не секачам, природой дано право решать, в каком гареме им жить несколько летних месяцев. Но стоит самке чуть задержаться подле секача, как тот начинает чувствовать себя хозяином положения и всячески удерживает ее: хватает за шкуру, перебрасывает пытающуюся удрать "невесту" через себя, обратно в гарем. Таким образом наиболее активным самцам удается собрать до дюжины самок. Особенно пристально секачи следят за теми подопечными, которые уже родили: почти сразу после родов самка готова к спариванию, ради которого, собственно говоря, самец и держит "круговую оборону" на гаремном лежбище.

Впрочем, границы между гаремами поддерживаются лишь первые недели: по мере подхода все новых самок отельные скопления постепенно разрастаются, границы размываются, удерживать самок становится все труднее. В конце концов образуется так называемый "коллективный гарем" — издалека кажущееся черным кипящее скопище самок, среди которого этакими глыбами возвышаются буроватые секачи. И нет никакой уверенности, что в этой сплошной колышущейся куче тел самец отличает "своих" самок от "чужих".

Животные в гареме большую часть времени лежат в полудреме, изредка приподнимают голову и озираются, подают голос. У взрослых секачей это низкое рычание, самки и молодые самцы блеют по-овечьи, а детеныша-"черненького" по голосу можно спутать с ягненком. Громкие призывные голоса животных сливаются в нестройный, неслаженный хор, поразительным образом напоминающий звучание отары овец где-нибудь среди пустыни.

При появлении солнца, редкого в этих краях даже летом, воздух над пляжем быстро нагревается и заставляет животных искать прохлады. Сначала они обмахиваются, как веерами, задними или передними ластами, забрасывают ими на спину песок. Порой над участком нагретого солнцем лежбища колышется целая "заросль" вздыбленных вверх ласт-опахал. В сильную жару сам секач и окружающие его самки время от времени отправляются искупаться в прибрежном мелководье. При возвращении на прежнее место их подстерегает опасность: другой секач, разместившийся ближе к берегу, может "перехватить" самку или не пропустить через свой участок самца, пробивающегося из воды к собственному гарему.

Иногда кому-то из секачей вдруг вздумается совершить экскурсию по лежбищу или выяснить отношения с соседом. Задрав голову на мощной шее и переваливаясь с ласта на ласт, он гордо шествует по лежбищу, волоча брюхо не столько по земле, сколько по самкам и крошечным "черненьким". Тем остается только испускать жалобное блеяние, на которое секач никакого внимания не обращает: у него свои дела, более важные.

По мере того как детишки подрастают, а самки после спаривания теряют свою привлекательность для секачей, гаремы распадаются. Еще недавно привязанные к крохотному участку лежбища, звери начинают широко перемещаться по пляжу, секачи перестают переругиваться и драться. Холостяки беспрепятственно проникают на некогда запретную для них территорию и мирно возлежат рядом с секачами — идиллия, да и только. Котики все чаще уходят в прибрежную воду: теперь от их тел черно не на суше, а в волнах. И наконец в октябре, прежде чем начнутся зимние шторма, животные начинают покидать лежбища. Сначала уплывают секачи, вслед за ними в странствия отправляются холостяки, последними покидают земную твердь самки с подросшими сеголетками. В ноябре пляжи, совсем недавно полные жизни и страстей, пустеют — до следующей весны.

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки