Дмитрий Волкогонов. Триумф и трагедия. Политический портрет И.В.СталинаКАТАСТРОФИЧЕСКОЕ НАЧАЛОПАРАЛИЗУЮЩИЙ ШОКЖЕСТОКОЕ ВРЕМЯГОРЕЧЬ ПОЛЫНИКАТАСТРОФЫ И... НАДЕЖДЫПЛЕН И ВЛАСОВЩИНАВЕРХОВНЫЙ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙСТАЛИН И СТАВКА"ГЛАВЫ" ВОИНЫСТАЛИНГРАДСКОЕ ОЗАРЕНИЕВЕРХОВНЫЙ И ПОЛКОВОДЦЫМЫШЛЕНИЕ СТРАТЕГА!СТАЛИН И СОЮЗНИКИДмитрий Волкогонов. Триумф и трагедия. Политический портрет И.В.Сталина (книга 2)ПОЛИТИЧЕСКИЙ ПОРТРЕТ И. В. СТАЛИНА .АПОГЕЯ КУЛЬТАПЛОДЫ И ЦЕНА ПОБЕДЫСАВАН СТАЛИНСКИХ "ТАЙН"ПАРОКСИЗМЫ НАСИЛИЯВсем живущим на Земле время отмеряет одной мерой. Вожди не являются исключением. Годы давили на плечи, а слава Сталина росла. Она, по сути, стала планетарной. И враги и друзья были вынуждены считаться с его волей, изощренным умом, планами. Еще задолго до 70-летия по инициативе Маленкова на Политбюро рассмотрели длинный перечень мер и шагов по достойному празднованию юбилея. Это не только увековечение "вождя" - новые монументы, присвоение .его имени комбинатам и стройкам, но и бесчисленные трудовые рапорты. В фонде "Переписка с товарищем Сталиным" -множество рапортов, докладов наркомов (министров), директоров заводов, секретарей обкомов. Но больше всего - обращений Берии. Тот еще во время войны стал радовать Сталина "трудовыми свершениями" своего наркомата. Например, 26 января 1944 года он докладывал: "Государственный Комитет Обороны товарищу Сталину И. В. Докладываю, что Челябметаллургстрой НКВД закончил строительство первой очереди теплоэлектроцентра Челябинского металлургического завода и сдал в эксплуатацию турбину No 1 мощностью 25 тысяч киловатт и котел No 1. ТЭЦ начата строительством на неосвоенной площадке в марте 1943 года и закончена в короткий срок за 10 месяцев. Прилагаю на Ваше решение рапорт .строителей и проект ответной телеграммы. Народный комиссар внутренних дел Союза ССР Л. Берия". Рапорты Берии шли регулярно. Складывалось впечатление, что его ведомство работало лучше других. Вот и за год до юбилея Круглов завалил "вождя" докладами такого же характера. "Товарищу Сталину И. В. Министерство внутренних дел СССР докладывает Вам, Товарищ Сталин, что горняки Печорского угольного бассейна, борясь за досрочное выполнение плана третьего года пятилетки, 19 декабря (за два дня до 68-летия "вождя".-Примеч. Д. В.) выполнили годовой план добычи угля... Горняки Печорского угольного бассейна до конца года дадут стране сверх плана 200 тысяч тонн угля. Министр внутренних дел? СССР С. Круглов". Такие же "горняки" трудились на сотнях, тысячах предприятий страны под охраной конвоя. Сталин считал это совершенно нормальным: построение нового общества требует жестокой селекции. Все недостойные звания "нового человека" должны пройти длительное перевоспитание в лагерях. Даже когда фашистские войска были под Москвой на расстоянии выстрела дальнобойного орудия, .десятки соединений и частей войск НКВД охраняли огромное количество заключенных, большая часть которых должна была бы быть на фронте. И не приходилось бы Жукову, другим военачальникам собирать все, что оказывалось под рукой, чтобы латать прорехи на фронте, бросать в прорыв курсантов военных училищ, ополченцев, команды военных складов, караульные роты... А в это время войска НКВД стерегли "врагов народа". Но, похоже, их Сталин боялся не меньше, чем фашистов. Как явствует из документов, именно Сталин был инициатором превращения заключенных в постоянный источник бесправной и дешевой рабочей силы. Напомню, выступление Сталина на заседании Президиума Верховного Совета СССР 25 августа 1938 года, поощряющее беззаконие и позволяющее удерживать заключенных в лагерях и по истечении срока, было тут же оформлено как соответствующий юридический акт,. цену которому испытали на себе многие-многие тысячи людей. Со временем Берия с полного согласия и одобрения Сталина отладил целую систему тюремной эксплуатации и интеллигенции - инженеров, врачей, архитекторов, строителей, технологов, ученых. Уже во время войны умом и руками заключенных были сделаны крупные открытия и изобретения, сыгравшие важную роль в наращивании оборонного потенциала. Были случаи, когда таким способом добывалась свобода. Вот один пример. В феврале 1944 года Берия подготовил следующий доклад: "Председателю ГКО товарищу Сталину И. В. В 1942-1943 гг. по проектам заключенных специалистов 4-го спецотдела НКВД СССР на заводе No 16 НКАП выполнены следующие работы, имеющие важное оборонное значение: 1. По проекту Глушко В. П. построены опытные реактивно-жидкостные двигатели РД-1, предназначенные для установки на самолеты в качестве ускорителей. 2. По проекту Добровольского А. М. на базе спаривания серийных моторов М-105 построены мощные авиационные двигатели МБ-100 со взлетной мощностью 2200 л/с и МБ-102 со взлетной мощностью 2425 л/с... Учитывая важность проводимых работ, НКВД СССР считает целесообразным освободить со снятием судимости особо отличившихся заключенных-специалистов... Прошу Ваших указаний. Берия". Эта практика сохранилась на многие годы. Сталин верил, что интеллект и в заточении способен успешно работать на общее благо. "Вождь" не мог изменить себе. Он х о т е л решать все сам. Анализ его повседневных дел свидетельствует, что централизация власти еще больше усилилась. Ни одна мало-мальски важная проблема не могла быть решена без Сталина. Обруч чудовищного централизма давил инициативу, гасил живое творчество масс, вел к стагнации общественную мысль. Новое строительство, главным образом предприятии тяжелой промышленности, жесткая денежная реформа, использование труда огромного количества пленных немцев и японцев, сокращение численности сил ПВО Москвы, создание министерства лесного хозяйства... Донесения о ходе работы над новым танком Т-54, о выделении одного грамма радия научно-исследовательскому институту, о поездке советской делегации на съезд хирургов в Прагу, об открытии Дома советской культуры в Вене, изучение доклада разведданных об испытаниях американских атомных бомб на Бикини и многое, многое, многое другое. Все это должен был решать лично Сталин. Например, Булганин и Голиков сообщали о "своеволии" маршала Жукова, специальным приказом отметившего после концерта Русланову и других артистов московских театров... Сталин отложил бумагу без резолюции. Вот доклад председателя Совета по делам Русской православной церкви при Совете Министров СССР Карпова об очередной сессии Синода при Патриархе Московском и всея Руси... Мелочи, думал "вождь". Решая ежедневно многие десятки вопросов, крупных и мелких, важных и второстепенных, Сталин, подчеркну еще раз, стал буквально пленником созданной им Системы. Но иначе он не мог и не хотел. Стоило кому-нибудь принять более или менее самостоятельное решение без одобрения Сталиным или хотя бы кем-либо из его окружения, следовала жесткая реакция. Так было, например, с первым секретарем Ленинградского обкома партии П. С. Попковым, опрометчиво согласившимся на проведение Всероссийской торговой ярмарки в городе на Неве без специального решения Центра. Этот шаг стал одним из "аргументов", подтверждающих "антипартийность" ленинградского руководства. Сталин, устало перелистывая бесчисленные шифровки, доклады, сообщения, не без удовлетворения отмечал, что к приближающемуся его юбилею удалось восстановить практически все разрушенные предприятия, заложить сотни новых. Возрождение экономики шло быстрыми темпами. Во время последнего разговора с Вознесенским он вновь подчеркнул: в центре внимания - тяжелая промышленность. Сельское хозяйство, потребительские товары - фактор не решающий. Финансовые, технологические ресурсы, как и раньше, концентрировались прежде всего в промышленности. Но и там наблюдался в основном количественный, а не качественный рост. Сельское хозяйство тем временем все более деградировало. Сталин едва ли знал, что колхозники, лишенные не только паспортов, но и всяких стимулов, работали лишь под угрозой многочисленных кар и тягот (необходимости выработать минимум трудодней, все большего обложения натуральным и денежным налогом каждого живого существа в хозяйстве, даже фруктового дерева, сокращения приусадебных участков и др.). То было бесправное сословие, не имеющее возможности ни протестовать, ни что-либо изменить, Весь урожай колхозов (как правило, очень низкий) изымался за смехотворную, символическую плату. Молодежь всеми правдами и неправдами пыталась покинуть село, наполняя ремесленные училища, становясь дешевой рабочей силой на многочисленных новостройках, лесозаготовках. Коллективное хозяйство не решало ничего; зато наверху решалось все - от времени начала сева до того, кому быть очередным председателем. Аграрная "революция сверху", начавшаяся в конце 20-х годов, показала глубокую пагубность декретирования и административного насилия. В ЦК принимались многочисленные решения по сельскому хозяйству, но все они носили верхушечный характер, означали лишь поиск новых рычагов в стремлении з а с т а в и т ь работать людей. Фактически этот труд был подневольным. В "Справочнике советского работника" под редакцией А. Я. Вышинского излагались многочисленные извлечения из различных постановлений Центра, где указывалось, что запрещалось, что ограничивалось, о чем предупреждалось, какие кары "социальной защиты" угрожали селу. Хотя справочник вышел до войны, почти все его постулаты имели прежнюю карательную силу и теперь. При внимательном рассмотрении жизни гигантского государства, в котором все было построено на огромном напряжении сил народа, самоотверженности миллионов людей, терпеливо ждавших улучшения условий своего бытия, было. Видно - путь в "светлое будущее" прокладывался с помощью насилия. Сталин усматривал в этом "закономерность" социалистического строительства. Крестьянин-колхозник не мог по своему деланию покинуть деревню. Не пустовали многочисленные лагеря. Неосторожное слово могло стоить свободы. Директива, приказ, указание сверху, часто нелепые, не подлежали обсуждению. Особое Совещание при НКВД СССР, созданное постановлением ЦИК СССР от 10 июля 1934 года; продолжало активно функционировать. Подозрение в инакомыслии или каком-либо политическом деянии по-прежнему сурово каралось. Ежемесячно Сталину шлимногочисленные рапорты-доклады, очень похожие один на другой. "ЦК ВКП (б) товарищу Сталину И. В. Докладываю, что 24 декабря 1948 года Особым Совещанием при МВД СССР рассмотрено следственных дел на 260 человек. Из них осуждены все на различные сроки: на 25 лет - 8 человек на 10 лет - 8 человек на 7-8 лет - 48 человек. К двенадцати годам каторжных работ - 29 человек. Министр внутренних дел СССР С. Круглое" 30 декабря объем "работы" Особого Совещания не изменился, только к каторжным работам осуждено вдвое меньше-15 человек. Все решения одобрялись единодержцем. Ведь это его детище. Каторжные работы были введены по указанию Сталина, Да, пусть читатель не удивляется. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1943 года, который не публиковался, был введен особый вид наказания - каторжные работы для фашистских убийц, предателей, пособников оккупантов. Осуждали на каторжные работы сроком от 10 до 20 лет военно-полевые суды. Но война кончилась, а прерогативу военно-полевых судов взяло на себя Особое Совещание, решения которого никакому обжалованию не подлежали. И попасть в эти жернова могли уже не только полицаи, но и просто инакомыслящие, подозрительные. Правда, вскоре после воины к Сталину обратились несколько ведомств с предложением изменить меру наказания, которую может выносить Особое Совещание: "В связи с окончанием войны... целесообразно предоставить право Особому Совещанию при НКВД выносить меру наказания сроком до 10 лет". Сталин с предложением не согласился... Этот внесудебный репрессивный орган недолго пережил его главного творца: в сентябре 1953 года Особое Совещание наконец было упразднено. Это был один из первых облегчающих вздохов общества после кончины тирана. Подвижничество, самоотверженность, стоицизм советских людей сопровождались частыми пароксизмами насилия - экономического, социального, духовного. "Вождь" считал это нормой. На бесчисленных докладах о заседаниях Особого Совещания, на которых, как правило, никогда никого не оправдывали, он ставил свое неизменное-"Я. Ст.". Многие, точнее, почти все, думали, что Сталин знает и видит все. Но он видел то,-что хотел. Он никогда не желал, хотя бы мысленно, посмотреть в полные отчаяния глаза миллионов советских людей, прошедших через е г о л а г е р я. Он смог бы увидеть в них настоящую, зловещую тень своей планетарной славы. Но Сталин жил прежней идеей - он хотел могущества своей страны, которое возвеличит его славу еще больше. В год своего 70-летия "вождь" осуществил одну из акций, которая и сегодня популярна у пожилых людей. Он смог в условиях фактического развала сельского хозяйства, упадка легкой промышленности пойти (как и в последующие ,годы) на заметное снижение цен на товары широкого потребления. Нередко в жарких спорах о том ушедшем времени в качестве аргументов "защиты" Сталина говорится о "порядке", "дисциплине", "уважении законов". Мол, до чего докатились:-появились проституция, наркомания! Не знаю, как насчет проституции, а все остальные язвы - пьянство, хулиганство, воровство и даже наркомания-были в нашем обществе и тогда. Только все это считалось "совершенно секретной" криминальной статистикой. Возможно, что эти пороки были в меньших масштабах, чем сейчас. Но, повторяю, даже наркомания была. Казарменные порядки, насилие, административные методы были не в состоянии не только устранить, но и снизить преступность. Едва ли Сталин был согласен с тем, что уважение закона, высокая культура отношений и демократичность социальной среды способны успешно противостоять криминальным аномалиям. Противоречия, рожденные единовластием - абсолютная диктатура одного и несвобода миллионов, утверждение тотальной бюрократии и жизненная, необходимость социальной активности, насаждение единомыслия и естественная потребность в творчестве масс,- углубляли генезис грядущих кризисов. Сталин этого или не хотел, или не мог понять. "Букет" этих противоречий как бы обрамлял нимб триумфатора. Он все более настойчиво нажимал на рычаги идеологические вместо экономических, не видя медленного, но неуклонного угасания революционного энтузиазма. Сталин по-прежнему делал ставку на социалистическое соревнование, сковав тем самым творческую активность масс; все чаще обращался к испытанным методам - угрозам, административным, директивным мерам. Совсем не случайно апогей культа Сталина, пришедшийся на празднование его 70-летия, совпал с так называемым "ленинградским делом". Сталинские "триумфы", все до единого, связаны с насилием- Это закономерность диктаторского единовластия. Даже в условиях реализации крупных социально-экономических программ ему нужны были внутренние "гражданские войны", хотя бы регионального масштаба. После победы над фашизмом эпицентр этой "внутренней войны" Сталин перенес в Ленинград. Сегодня мы знаем, что разгромное постановление 1946 года о ленинградских журналах "Звезда" и "Ленинград" было принято по инициативе "вождя". Вслед за этим постановлением были преданы остракизму кинофильм режиссера Л. Луковаи сценариста П" Нилина "Большая жизнь", опера В. Мурадели "Великая дружба", был нанесен удар по репертуарной политике театров. Сталин почувствовал, что в области литературы и искусства появились, хотя и не явно выраженные, попытки выйти за рамки установленных партией, а значит, им, параметров. "Вождь" видел в этом угрозу единомыслию, а стало быть, пусть в перспективе, и единовластию. Его духовный мир, опирающийся на систему незыблемых постулатов, не мог мириться с таким вольнодумством. Травля Зощенко и Ахматовой стала сигналом к кампании идеологической чистки. Ленинград, еще не оправившийся после нечеловеческих испытаний, выпавших на его долю в годы войны, был поставлен в положение идейного еретика. И это не случайно. Сталин дал понять: если нет спуску героическому городу Ленина, то тем более его не дадут никому другому. Нанеся по Ленинградуудар идеологический, через два года Сталин дополнил его жестоким ударом политическим, карательным, вкотором многие не без оснований усмотрели "репетицию" новых возможных массовых репрессий. В середине февраля 1949 года "вождь" направил в Ленинград Маленкова, предварительно проинструктировав его. Формально повод был - нарушение норм внутрипартийной жизни во время партийной конференции Ленинграда. Выразилось оно в факте, едва ли единичном в то время. Несмотря на то что областные руководители П. С. Попков, Г. Ф. Бадаев, Я. Ф. Капустин, П. Г. Лазутин получили во время выборов в обком партии по нескольку голосов "против", председатель счетной комиссии А. Я- Тихонов, сообщая о результатах голосования, заявил, что все эти товарищи были избраны единогласно. Тут же один из членов счетной комиссии написал в ЦК анонимное письмо. И хотя .Сталин сам еще в 1934 году прибег к грубой фальсификации результатов голосования на XVII съезде, его реакция была жесткой: - Накопилось слишком много опасных сигналов о деятельности ленинградского руководства, чтобы можно было и дальше не реагировать. Поезжайте, товарищ Маленков, и хорошенько разберитесь во всем. У товарища Берии еще есть некоторые данные... - Хорошо, товарищ Сталин, сегодня же выезжаю ночным поездом. А "сигналы" были такие. Мол, обком партии, при поддержке секретаря ЦК А. А. Кузнецова, не считается с центральными органами партии. Факты? Организация в январе 1948 года в Ленинграде Всероссийской торговой оптовой ярмарки. Без специального решения центральных органов. Маленков, как прилежный выученик Сталина, нанизывал одну за другой "ошибки" ленинградских руководителей на бечеву обвинений, выступая на объединенном заседании бюро Ленинградского обкома и горкома партии. Притихший зал подавленно слушал, как Маленков, распаляясь, Выдвигал все новые и новые обвинения. Случай с ярмаркой он квалифицировал как антипартийную групповщину, противопоставление Ленинградской парторганизации Центральному Комитету. Но главное было дальше. Следуя линии, намеченной в Москве, Маленков, использовав неудачные выражения П. С. Попкова, сформулировал и основное обвинение - попытку создания компартии России с далекоидущими целями. Все поняли: выступление Маленкова - предвестье большой беды. Сидящие в зале еще не знали, что их бывший секретарь А. А. Кузнецов, ставший недавно секретарем Центрального Комитета, уже неделю как отстранен от работы. Естественно, после доклада Маленкова все руководство области и города было освобождено от своих постов. Но это было только началом. За каждым из подозреваемых тянулись нити быстро фабрикуемого "дела". Затем последовали аресты. Сразу же нашлись и "шпионы", вроде Капустина, и "перерожденцы", типа Попкова, и "вдохновители антипартийного курса", как Кузнецов. В марте 1949 года еще один ленинградец- Н. А. Вознесенский, был выведен из состава Политбюро. Подлинный полководец экономики в годы Великой Отечественной войны, академик, человек с прямым, открытым характером, стал казаться Сталину слишком опасным. Круглов, Абакумов, Гоглидзе, ведомые Берией, буквально из ничего состряпали громкое "дело". Начались допросы, цель которых - любой ценой добиться признания в антипартийной, антигосударственной деятельности. Один из главных исполнителей крупной провокации против Ленинградской партийной организации Маленков довольно потирал руки: указание Сталина выполнено. Он "хорошенько" разобрался. Тем более что он, равно как и его ближайший приятель Берия, откровенно недолюбливал и Вознесенского, и Кузнецова. В них они видели потенциальных соперников в борьбе за лидерство в партии (ведь "вождь" быстро старел). В стране вновь, как и в 1937 году, началась "охота за ведьмами". Не без основания все вновь со страхом ожидали самого худшего, тем более что бывшие ленинградцы "изымались" из различных республик и областей, куда в разное время были направлены для работы. Что руководило Сталиным в организации этой преступной акции? Почему он затеял ее в канун своего 70-летия? Почему после идеологического удара по Ленинграду в августе 1946 года через два с лишним года последовал еще один, более страшный удар - карательный? Все мотивы этого преступления были известны лишь диктатору. Но я, опираясь на документы, анализ материалов того времени, сохранившихся в ряде архивов, могу предположить следующее. Сталин никому не прощал независимости и "вольнодумства". И Вознесенский, и Кузнецов менее других славили его устно и письменно. Их большая, чем у других, независимость постоянно настораживала Сталина. "Вождь" какое-то время колебался, не внемля наветам Берии и Маленкова. Известны лестные эпитеты Сталина в адрес двух ленинградцев, которые, учитывая преклонный возраст единодержца, могли потенциально рассматриваться и как возможные преемники первого лица. Вот этого камарилья из сталинского окружения допустить не могла. В. тайных докладах Сталину вновь и вновь указывалось, что Вознесенский накануне войны фактически не нашел "врагов" в Госплане, возможно, покрывая их. Берия не раз между делом жаловался, что Вознесенский, курирующий химическую и металлургическую промышленность как председатель Госплана, явно занижает задания этим отраслям, а лесной, за которую отвечает Берия, завышает. Сталин пропускал пока все это мимо ушей. Но как-то его неприятно поразило выступление Вознесенского на Политбюро, когда тот высказал целый ряд убедительных доводов против дополнительного обложения новыми налогами колхозников; не понравилось намерение Кузнецова, ведавшего в ЦК кадрами, взять под более жесткий контроль министерства внутренних дел и гбсударственной безопасности, Сталину стали известны также высказывания Кузнецова о том, что расследование "дела Кирова" не вскрыло подлинных вдохновителей преступления. "Вождь" всегда исходил из того, что даже самые ценные, нужные люди должны были отвечать главному критерию - полной надежности и преданности лично ему. В этих строптивых ленинградцах он уже не просто засомневался, он увидел в них потенциальных оппонентов. Сталин помнил, например, что когда он познакомился с рукописью Вознесенского, на которой и оставил свою роспись в знак согласия, то не мог не оценить интеллектуального размаха и глубины анализа самого молодого члена Политбюро. С. И. Семин, работавший начальником управления Госплана при Вознесенском, отмечал его исключительную энергию и прекрасную подготовку в области планирования развития народного хозяйства. При всей жесткости директивной экономики председатель Госплана пытался, где только мог, более широко вовлечь трудящихся в процесс планирования, контроля, определения перспектив развития каждого предприятия. Не знал отпусков и выходных дней. После Бухарина это, пожалуй, был второй и, наверное, пока последний крупный экономист в нашем высшем руководстве. Хотя еще до ареста Сталин получил записку от Вознесенского и некоторых других ленинградцев, в которой они утверждали свою полную невиновность, "вождь" почти не колебался. Правда, сначала он хотел отправить Вознесенского директором Института Маркса-Энгельса-Ленина, но-передумал: пусть вся ленинградская "обойма" полностью выпьет "чашу Иосифа". Суд, состоявшийся в сентябре 1950 года, действовал в соответствии с его указаниями. К расстрелу были приговорены Н. А. Вознесенский, А. А. Кузнецов, П. С. Попков, Я. Ф. Капустин, М. И. Родионов. Несколько позже эта же участь ждала и многих других ленинградцев - Г. Ф. Бадаева, И. С. Харитонова, П. И. Кубаткина, П. И. Левина, М. В. Басова, А. Д. Вербицкого, Н. В. Соловьева, А. И. Бурлина, В. И. Иванова, М. Н. Никитина, В. П. Галкина, М. И. Сафонова, П. А. Чурсина, А. Т. Бондаренко, всего около двухсот человек. На суде, проходившем в здании Дома офицеров на Литейном проспекте, присутствовавшие не услышали покаянных речей Вознесенского и Кузнецова. Свой шанс совести они реализуют через годы, посмертно. Те, кто был на процессе, знают, что Алексей Александрович Кузнецов в последнем слове сказал: "Я был большевиком и останусь им; какой бы приговор мне не вынесли, история нас оправдает..." . Верховный суд СССР под председательством А. А. Волина, прекративший в апреле 1954 года "ленинградское дело", извлек из него обвинение, которое было предъявлено в сентябре 1950 года. В нем говорилось, что "Кузнецов, Попков, Вознесенский, Капустин, Лазутин, Родионов, Турко, Закржевская, Михеев (в документе не проставлены инициалы.-Примеч. Д. В.) признаны виновными в том, что, объединившись в 1938 году в антисоветскую группу, проводили подрывную деятельность в партии, направленную на отрыв Ленинградской партийной организации от ЦК ВКП (б) с целью превратить ее в опору для борьбы с партией и ее ЦК... Для этого пытались возбуждать недовольство среди коммунистов Ленинградской организации мероприятиями ЦК ВКП(б), распространяя клеветнические утверждения,. высказывали изменнические замыслы... А также разбазаривали государственные средства. Как видно из материалов дела, все обвиняемые на предварительном следствии и на судебном заседании вину свою признали полностью..." Как эти признания добывались, сообщил 29 января 1954 года Турко, тогда еще заключенный: "...Я никаких преступлений не совершал и виновным себя не считал и не считаю. Показания я дал в результате систематических избиений, т. к. я отрицал свою вину. Следователь Путинцев начал меня систематически избивать на допросах. Он бил меня по голове, по лицу, бил ногами. Однажды он меня так избил, что пошла кровь из уха. После таких избиений следователь направлял меня в карцер, угрожал уничтожить мою жену и детей, а меня осудить на 20 лет лагерей, если я не признаюсь... В результате я подписал все, что предлагал следователь..." Старые испытанные методы, освященные волей и мыслью диктатора. В этом сталинском приступе насилия пали три большевика, связанные и родственными узами: братья Николай Алексеевич Вознесенский, член Политбюро, Александр Алексеевич Вознесенский - ректор Ленинградского университета и их сестра Мария Алексеевна Вознесенская- партийный работник. Вырублена целая поросль замечательных патриотов Отечества. О том, что "дело" было шито белыми нитками, свидетельствует один факт. М, А. Вознесенской в качестве главного обвинения вменялось в вину, что она "разделяла в 20-е годы взгляды "рабочей оппозиции". Кстати, основанием для реабилитации послужили тоже смехотворные выводы, что "не имеется доказательств в том, что Вознесенская разделяла взгляды "рабочей оппозиции...". А если бы имелись? Такое было тогда правосудие... Сталинское. Всех расстреляли в Ленинграде. С. И. Семин утверждает, что, по некоторым сведениям, Н. А. Вознесенского еще три месяца после приговора продержали в тюрьме (может быть, "вождь" колебался - всю войну проработали вместе в ГКО; никто так много не сделал для развития экономики, как его заместитель). А в декабре, по чьей-то команде, рассказывал мне Сергей Ильич, Вознесенского в легкой одежде повезли в грузовой машине в Москву. Дорогой он то ли замерз, то ли его застрелили... После ленинградской расправы волны насилия еще долго смывали людей в безвестье. Не только тех, кто знал осужденных, но и работников "органов". Правда, иногда Сталин, по ему одному известным причинам, проявлял "милость". В октябре 1949 года Круглев сообщал Сталину: "С 1943 года генерал-лейтенант И. С. Шикторов работал начальником УВД Ленинградской области; с 1948 года-в Свердловске. После ареста ленинградского руководства Шикторова вернули в Ленинград. Однако, как нам доносят, он "не очищает органы МВД области от "лиц, не внушающих доверия". Шикторов продолжительное время работал при старом вражеском руководстве Ленинградской области". Предлагалось отстранить Шикторова и заменить его Т. Ф. Филипповым. Сталин отстранить соглашается, но повелевает найти Шикторову другую работу. Случай крайне редкий. Обычно любые доклады-предложения подобного рода кончались однозначно трагически. "Вождь" не мог допустить, чтобы его жертвенник был пуст. Сталин привык к насилию. Его поощряли безропотность обреченных, смиренность партии и народа. Он как-то прикинул: даже в пик "чисток" (в конце 30-х гг.) они прямо коснулись лишь 3-4% населения. Это же сущий пустяк! Но зато какой послушной и управляемой становится масса, очищенная от скверны! Не все тогда видели, что растущая слава "вождя" сопровождалась спазмами, конвульсиями нового насилия. Этот пароксизм насилия труднообъясним. Страна быстро залечивала раны. Внутреннее положение отличалось стабильностью. Никаких оппозиционных выступлений не было. Сплочение народа вокруг политического руководства, которое олицетворял Сталин, было реальным. Межнациональные отношения характеризовались внешней прочностью. Идеологическое влияние партии было безраздельным. И тем не менее в этих условиях Сталин, находясь в апогее своей славы, по-прежнему прибегал к насилию. Его пароксизмы временами захватывали то какой-либо регион, то ту или иную социальную группу или ведомство. Сталин, пробыв четверть века на вершине власти с помощью насилия, уже не мог обходиться без него. Именно этим объясняется его особое внимание к органам государственной безопасности и внутренних дел. Берия, Круглов, Серов, Абакумов, другие "деятели" этих ведомств регулярно докладывали ему о положении дел в ГУЛАГе, являющемся одним из важных резервуаров бесплатной рабочей силы. Однажды Маленков, зайдя к Сталину с очередным докладом, вынудил "вождя" совершить "гуманный акт". Он положил перед генералиссимусом справку, составленную начальником ГУЛАГа МВД СССР Добрыниным. Из нее вытекало, что в год 70-летия "вождя" в лагерях и колониях находится 503 375 женщин. - Надо рассмотреть вопрос об освобождении тех, с кем находятся дети до 7 лет... Сталин долго всматривался в графы справки и в конце концов согласился с предложением Маленкова под влиянием его главного аргумента: на содержание детей в ГУЛАГе тратится 166 миллионов рублей в год... Вот чем объяснялась "гуманная акция" Сталина, предписавшего женщинам с детьми до 7 лет отныне заниматься принудительным трудом по месту жительства! Но к этой категории, как повелел Сталин, нельзя было относить женщин, осужденных за контрреволюционную деятельность. Маленков иногда доводил до сведения "вождя" и такие данные, от которых Сталина оберегали, дабы не волновать. Но Сталин никогда не волновался; В сентябре 1949 года, когда приближался "великий юбилей", Маленков после рассмотрения ряда текущих дел положил перед Сталиным еще один документ. "ЦК ВКП (б), товарищу Маленкову Г. М; 12 августа в поле совхоза имени Сунь Ятсена Михайловского р-на Приморского края были обнаружены трупы убитых троих детей работницы совхоза Дмитриенко: Михаила 11 лет, Павла 9 лет и Елены 8 лет. Убийство совершила мать, Дмитриенко Л. А., 1917 г. рожд. Она показала, что совершено убийство на почве крайне тяжелых материальных условий, в которых она оказалась после осуждения в 1946 году (по Закону от 7 авг. 1932 г.(2)) ее мужа Дмитриенко Д. Д., 1912 года рождения, и особенно после того, как ее уволили из школы, где она работала учительницей, и выселили из квартиры. С апреля работала в колхозе. Администрация никакой материальной помощи не оказала... С. Круглое". Читать это донесение крайне тяжело. Это - апогей горя, пришедшего не только в семью Дмитриенко, но и в семью народов нашего Отечества. Как реагировал Сталин и Маленков на безумный акт пришедшей в крайнее отчаяние матери, сказать трудно; на документе нет резолюций. Нормальные люди на их месте должны были бы содрогнуться, но им были безразличны страдания людей. Среди всех государственных институтов карательные органы фактически всегда были бесконтрольны. Именно Сталин вывел их из-под контроля государства, единолично осуществляя руководство ими. Пожалуй, только во время войны он больше времени уделял армии, чем НКВД. Все остальное время - это главный объект его внимания. Более того, в конце 30-х годов, сразу после войны и до своей кончины Сталин занимался делами этих ведомств больше, чем партийными. Об этом, в частности, свидетельствует фонд "Переписка с товарищем Сталиным". Большая часть документов - докладов, сообщений, телеграмм, оперативных сводок, отчетов, донесений о проведенных заседаниях Особого Совещания, открытии новых лагерей, подготовке кадров для этих органов и многое другое-касается работы НКВД (МВД). Похоже, ежедневно Берия, Круглов, Меркулов, Абакумов и другие подписывали по нескольку документов в адрес Сталина. "Вождь" просматривал их все, но резолюции удостаивал лишь некоторые документы: "согласен", "поработайте дополнительно", "доложите о выполнении", "накажите примерно виновных за затяжку", "недержите либералов" и т. д. Для Сталина "органы" в огромной степени олицетворяли его власть, могущество и волю. Он привык к насилию и возможности его применения как обязательному атрибуту своего единовластия. Не случайно именно по его инициативе после войны карательный аппарат все усиливался, а для поддержания народа и "органов" в состоянии перманентной "мобилизованности и бдительности" нужно было постоянно демонстрировать наличие "врагов", "террористов", "предателей". Какова цена сталинского единовластия? Каково количество его жертв? Сколько человек безвинно погибло по воле тирана и созданной им машины репрессий? Думаю, абсолютно точного ответа мы уже никогда не получим. Наиболее полный могла бы дать созданная Верховным Советом СССР Комиссия по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30-40-х и начале 50-х годов. "Тайны" диктатуры Сталина превратились в тайны исторические. Существует много оценок раз- личных исследователей, в которых приводится общая численность погибших советских людей в годы сталинского культа. Основываясь на целом ряде не обобщающих, а, если можно так сказать, "промежуточных" показателей, которые мне удалось обнаружить в архивах, я приведу такую статистику. "Революция" на селе в 1929-1933 годах обошлась нашему крестьянству в 8,5-9 миллионов репрессированных земледельцев. В 1937-1938 годах репрессии коснулись 4,5-5,5 миллиона советских граждан. Но и между этими двумя большими "волнами" ведомство Ягоды-Ежова не оставалось без дела; было арестовано примерно около миллиона граждан. После войны, особенно в конце 40-х годов, даже учитывая, что в 1947 году была отменена смертная" казнь, заметно увеличилось количество лагерей, число ссыльных, высланных, которые составили эту третью "волну". В ней оказалось 5,5- 6,5 миллиона человек. Можно возразить: сидели не только политические, но и уголовные преступники... Правильно. Но до самой смерти Сталина в лагерях; даже по данным Берии, содержалось 25-30% осужденных "за контрреволюционную деятельность". Всего же с 1929 по 1953 год жертвами сталинских репрессии стали 19,5-22 миллиона советских граждан (исключая годы войны). Из них не менее трети были приговорены к смертной казни или погибли в лагерях и ссылке. Возможно, мои оценки слишком осторожны, но- все они основываются на известных мне документах. Я вполне допускаю, что многое мне не удалось узнать. Пожалуй, это самый страшный и чудовищный пир насилия в истории, который когда-либо удавалось справлять на Земле диктаторам. Сталин всегда следовал своему кредо, которое им было высказано ранее: "...Мы будем уничтожать каждого такого врага, (хотя бы) был он и старым большевиком, мы будем уничтожать весь его род, его семью. Каждого, кто своими действиями и мыслями, да, и мыслями, покушается на единство социалистического государства, беспощадно будем уничтожать". Кажется, что это слова средневекового инквизитора. А ведь им следовали, они были целой программой! Вот уж. воистину прав Шиллер: "Злое семя злой приносит всход!" После войны общество в социально-политическом плане не просто "законсервировалось", а приобрело некоторые новые мрачные черты бюрократического, полицейского характера. Сталин сумел сочетать несочетаемое - всячески поддерживать внешний энтузиазм, подвижничество миллионов советских людей, веривших, что вот-вот, рядом, уже за ближайшим перевалом те самые сияющие вершины. И тут же постоянная угроза индивидуального или массового террора. Но... люди верили Сталину. Не случайно, что накануне ареста Н. А. Вознесенский дописывал последние главы своей новой книги "Политическая экономия коммунизма". Даже он, один из самых образованных людей в руководстве, допускал, что общество, ведомое Сталиным, приближалось к "светлому будущему". К слову сказать, в определении военной коллегии Верховного суда СССР Н. А. Вознесенскому, осужденному сразу по четырем статьям (58-1 "а", 58-7, 58-10 ч. 2,58-11), Вменялось в вину то, что он "составлял и издавал политически вредные работы". Даже если академик писал о коммунизме, он сам был подозрителен "вождю", то это делало его научное творчество "опасным". Такова была логика диктатора, дававшего свою интерпретацию "грядущему коммунистическому обществу". Все считали естественным, что главными двигателями вперед становились сила, могущество, беспощадность, вера в единственного носителя истины. Разум, человечность, верность свободе и гуманизму, сама свобода отодвигались куда-то в неопределенное будущее. Ни в одном учебнике философии, крупной монографии нельзя было найти глав о демократии, свободе и правах личности. Все оказалось покрыто коростой насилия, всепроникающей классовой борьбы. Николай Бердяев, один из оригинальных русских мыслителей, депортированный в 1922 году за рубеж, с болью наблюдал, как идея силы подвергает эрозии все другие, ценности. .Еще в 1930 году он писал: "В русском коммунизме, согласно русскому душевному типу, победили не столько научные элементы, марксизма, сколько мессианские его элементы - идея пролетариата, как освободителя и организатора человечества, как носителя высшей истины и высшей справедливости. Но эта мессианская идея - воинственная, агрессивно-наступательная и победная, идея поднимающейся силы. Страдательные, пассивно претерпевающие элементы старого русского мессианского сознания тут совершенно вытесняются. Мессия-пролетариат совсем нс страдалец, не жертва, а победивший мировой организатор, конденсатор силы" Можно соглашаться или не соглашаться с выводами русского философа, но его наблюдение о примате силы, ставке только на силу, на которую все больше уповали Сталин и его единомышленники, верно отражает магистральное направление избранного ими социального развития. Может быть, это направление и не было бы столь ущербным, если бы Сталин не распял попутно основные гуманистические ценности, отдав их на заклание идее силы. "Вождь" всегда был верен этой идее, с той лишь особенностью, что в социальном контексте она трансформировалась в перманентное насилие, которое, правда, имело свои приливы и отливы. Каждому приливу предшествовал пароксизм, приступ злобы стареющего "вождя".СТАРЕЮЩИЙ "ВОЖДЬ"ЛЕДЯНЫЕ ВЕТРЫРЕЛИКТЫ ЦЕЗАРИЗМААНОМАЛИЯ ИСТОРИИМУМИИ ДОГМАТИЗМАТОТАЛЬНАЯ БЮРОКРАТИЯЗЕМНЫЕ БОГИ СМЕРТНЫСТАЛИНСКОЕ НАСЛЕДИЕИСТОРИЧЕСКОЕ ПОРАЖЕНИЕВЕРДИКТ ИСТОРИИ
|
Полезные публикации |