Наряду с критикой традиционного миросозерцания в творчестве Эврипида отражен характерный для периода кризиса полиса огромный интерес к отдельной личности и ее субъективным стремлениям ему чужды монументальные образы, высоко вознесенные над обыденым уровнем, как воплощение общеобязательных норм.[1,312] Он изображает людей с индивидуальными влечениями и порывами, страстями и внутренней борьбой. Отображение динамики чувства и страсти особенно характерно для Эврипида. Он впервые в античной литературе отчетливо ставит психологические проблемы, в особенности раскрытие женской психологии. Значение творчества Эврипида для мировой литературы – прежде всего в создании женских образов. Благодарный материал для изображения страстей Эврипид находит, используя тему любви. Особенно интересна в этом отношении трагедия “Ипполит”. Миф об Ипполите – один из греческих вариантов сюжета о коварной жене, которая клевещет перед мужем на целомудренного пасынка, не пожелавшего разделить ее любовь. Федра, жена афинского царя Фесея, влюблена в молодого юношу Ипполита, страстного охотника и почитателя девственной богини Артемиды, избегающего любви и женщин. Отвергнутая Ипполитом, Федра несправедливо обвиняет его в попытке обесчестить ее. Исполняя просьбу разгневанного отца, бог Посейдон посылает чудовищного быка, который нагоняет страх на коней Ипполита, и он гибнет, разбившись о скалы.

В произведении Сенеки внешние формы старой греческой трагедии остались неизмененными – монологи и диалоги в обычных для трагедии стиховых формах чередуются с лирическими партиями хора, в диалоге не принимают участия больше трех действующих лиц, партии хора делят трагедию на пять актов. Но структура драмы, образы героев, самый характер трагического становятся совершенно иными. Трагедия Сенеки выглдит более упрощенной. Идейная сторона греческой пьесы не была актуальной для Сенеки. Эти вопросы у него устранены, но не заменены никакой другой проблематикой. Там, где Эврипид дает почувствовать сложную драму отвергнутой женщины. Борьбы между искушением страсти и сохранением чести:

(Федра, “Ипполит”)

Сенека перенолсит центр тяжести на мстительную ярость отвергнутой женщины. Образ стал более однотонным, но зато в нем усилились моменты сознательной, волевой целеустремленности:

(Федра, “Федра”)

Количество действующих лиц уменьшилось, и само действие стало проще.

Трагедия Сенеки риторична: роль прямо воздействующего слова возрастает в них за счет опосредованно воздействующего изображения действия. Бедность внешнего драматического действия и даже внутреннего психологического действия бросается в глаза,[4,416] высказывается все, за словами героя нет никакого остатка, который требует иного, несловесного выражения, тогда как Эврипид выражается намеками, боясь, очевидно, навлечь на себя угрозу. Трагедия написана по античному обычаю, на мифологическую тему; Сенека интересно использует лишь один мифологический намек, который создает богатую смыслом ассоциацию, непосредстенно связанную с сюжетом драмы. В “Федре” – между преступной любовью героини к ее пасынку и любовью ее матери к быку. Это создает дополнительный смысл, делает более интенсивными детали сюжета, – но, конечно, замедляет общее движение.

Другая причина статичности трагедии Сенеки – в характере ее исполнения. По-видимому, она никогда не предназначалась для постановки на сцене. А исполнялась только в виде рецитации–публичного чтения вслух. Нагнетание жестоких подробностей должно было компенсировать ослабленное ощущение трагизма обычного сюжета. Все знали, как погибнет Ипполит, но, если у Эврипида описание его гибели занимает неполных 4 строки, то Сенека посвящает этому 20строк, в которых “разрываемая плоть” (у Эврипида) превращается в “терзаемое острыми каменьями лицо”, “тело, разорванное впившимся в пах острым суком”, “терновые шипы, раздирающие полуживую плоть, так что на всех кустах висят окровавленные клочья”.

Третья причина “бездейственности” трагедии–в ее философской установке. Предлагая нам свой мифологический сюжет, он старается как можно скорее взойти от частного события к общему поучительному правилу. Каждая ситуация в трагедии Сенеки либо обсуждается в общих терминах, либо дает повод высказать общую мысль.[5,384]

Как и Эврипид, Сенека старался внести в произведение собственное видение проблемы. Писал он так не ради моды, а потому, что это позволяло ему создать ощущение внелитературности, разговорности, интимности, живой заинтересованности. Это приближало его к читателю.

Четкую позицию занимает Эврипид по отношению к традиционной религии и мифологии. Критика мифологической системы, начатая ионийскими философами, находит в лице Эврипида решительного последователя. Он часто подчеркивает грубые черты мифологического придания и сопровождает критическими замечаниями. Так в трагедии “Электра” в уста хора он вкладывает такие высказывания:

Многочисленные возражения ввызывает у него нравственное содержание мифов. Изображая традиционных богов, он подчеркивает их низменные страсти, капризы, произвол, жестокость по отношению к людям.в “Ипполите” Афродита явно выражает свое отношение к людям и подтверждает мысль Эврипида:

Прямое отрицание народной религии было невозможным в условиях афинского театра: пьеса не была бы поставлена и навлекла бы на автора опасное обвинение в нечестии. Эврипид поэтому ограничиваетс намеками, выражениями сомнения.[4,54] Его трагедия построена таким образом, что внешний ход действия приводит как будто к торжеству богов, но зрителю внушается сомнение в их нравственной правоте. “Если боги совершают позорные поступки, то они не боги”. Это подчеркнуто уже в прологе, из которого зритель узнает, что катастрофа Федры и Ипполита является местью Афродиты. Ипполита богиня ненавидит за то, что он ее не почитает. Но при этом должна погибнуть невинная Федра.

говорит Афродита в прологе. Эта мстительность, приписываемая Афродите, – один из обычных у Эврипида выпадов против традиционных богов. Покровительствующая Ипполиту Артемида появляется в конце трагедии, чтобы открыть Фесею правду и утешить Ипполита перед смертью; оказывается, она не могла своевременно прийти на помощь своему почитателю, так как “меж богов обычай–наперекор друг другу не идти”.

В произведениях же Сенеки, прежде всего момент воли, тоесть ответственного выбора жизненного провидения, вступал в противоречие со стоическим фатализмом – учением о роке как о неодолимой цепи причинно-следственных связей. Поэтому Сенека предпочитает другое стоическое же понимание рока – как воли миросозидающего божественного разума. В отличие от человеческой воли, эта божественая воля может быть только благой: бог печется о людях, и воля его есть провидение. Но если провидение благо, то от чего людская жизнь полна страданий? Сенека отвечает: бог посылает страдания с тем, чтобы закалить человека добра в испытаниях–только в испытаниях можно выявить себя, а значит и доказать людям ничтожность невзгод[6,69]

- говорит Тесей в произведении Эврипида “Ипполит”. И это объединяет взгляды авторов произведений. Самый благой выбор–принятие воли божества, пусть даже суровой: “…великие люди радуются невзгодами, как храбрые воины битве”.

Как часть божественной воли человек добра воспринимает и смерть. Смерть предустановлена мировым законом и потому не может быть безусловным злом. Но и жизнь не есть безусловное благо: она ценна постольку, поскольку в ней есть нравственная основа. Когда она исчезает, то человек имеет право на самоубийство. Так бывает, когда человек оказывается под гнетом принуждения, лишается свободы выбора. Он указывает на то, что нельзя уходить из жизни под влиянием страсти, но разум и нравственное чувство должны подсказать, когда самоубийство являет собой наилучший выход. И критерием оказывается этическая ценность жизни – возможность иполнять свой нравственный долг. Это взгляд Сенеки.

Таким образом, в вопросе о самоубийстве Сенека расходится с правоверным стоицизмом потому, что наравне с долгом человека перед собой ставит долг перед другими. При этом в расчет берутся и любовь, и привязанность, и прочие эмоции- те, которые последовательный стоик отверг бы как “страсти”.[5,381]

Стремление Эврипида к максимальному правдоподобию трагедийного действия видно в психологически-естественных мотивировках поведения персонажей. Кажется, что поэту претит всякая сценическая условность. Даже сама форма монологов, речи без собеседников. При таком “бытовизме” трагедий Эврипида участие в их действии не подвластных земным законам богов, полубогов и всяких чудодейственых сил кажется особенно неуместным. Но уже Аристофан порицал Эврипида за негармоническое смешение высокого с низким, Аристотель упрекал его за пристрастие к приему “бог из машины”, состоявшему в том, что развязка не вытекала из фабулы, а достигалась появлением бога.[7,154]

Показывая в “Ипполите” гибель героя, самоуверенно противящегося слепой силе любви, он предупреждал об опасности, которую таит в себе для норм, установленных цивилизацией, иррациональное начало в людской природе. И если для развязки конфликта ему так часто тебовалось неожиданное появление сверхъестественных сил, то дело тут не просто в неумении найти более убедительный композиционный ход, а в том, что поэт не видел в современных ему реальных условиях разрешения многих запутанных человеческих дел.

Центральные образы Сенеки- люди огромной силы и страсти, с волей к действию и страданию, мучители и мученики. Если они храбро погибли, надо не печалиться, а желать себе самим той же твердости; если же не проявили в серти мужества, они не настолько ценны, чтобы горевать о них: “Я не оплакиваю ни радостного, ни плачущего; первый сам утер мои слезы, второй слезами достиг того, что он не достоин слез”.[3,29] В трагической эстетике Сенеки сострадание отступает на второй план. И это есть производное из общественной морали римлян этой эпохи.

Сравнивая образы Эврипида и Сенеки, приходим к выводу, что образы последнего стали более однотонными, но зато в них усилились моменты страстности, сознательной волевой целеустремленности.

– восклицает в своем монологе Федра Сенеки.

Действующих лиц стало меньше, а потому и действие стало проще. Основные средства для создания трагического впечатления – это патетические монологи и нагнетание страшных картин. Сенека в трагедиях не ставит проблем, не решает конфликта. Он ощущает мир как поле действия неумолимого рока, которому человек может противопоставить только величие субъективного самоутверждения, готовность все претерпеть и, в случае надобности, погибнуть. Результат борьбы не меняет ее ценности. Ход драматического действия играет второстепенную роль, оно протекает обычно прямолинейно, без перепетий.

Еврипид большое внимание уделяет семейным вопросам. Женщина в афинской семье была почти затворницей. Особенно резко критикуют систему греческого брака женщины, которые жалуются на свое замкнутое существование, на то, что браки осуществляются по сговору родителей, без знакомства с будущим супругом, на невозможность уйти от постылого мужа.

Неоднократно Еврипид возвращается в трагедии к вопросу о месте женщины в семье, вкладывая в уста действующих лиц самые разнообразные мнения. Образ Федры был использован консервативными противниками Еврипида для того, что создать ему репутацию “женоненавистника”. Однако он относится к своей героине с явным сочувствием. Кроме того, его женские образы отнюдь не исчерпываются фигурами типа Федры.

Дважды Еврипид изобразил конфликт между поздней страстью Федры и строгим целомудрием Ипполита. В первой редакции трагедии Федра кончала жизнь самоубийством, после гибели Ипполита обнаруживалась его невинность. Публике это трагедия показалась безнравственной.

Еврипид написал новую редакцию “Ипполита”, в которой образ героини был смягчен. Только эта, вторая редакция (428 г.), дошла до нас целиком. Картина любовных мучений Федры нарисована с большой силой. Новая Федра томится от страсти, которую она тщательно пытается побороть, чтобы спасти свою честь; она согласна даже принести себя в жертву:

Старая кормилица против воли Федры открывает тайну Ипполиту. Отказ возмущенного Ипполита заставляет Федру осуществить план самоубийства, но теперь уже сохранить свое доброе имя с помощью предсмертной клеветы на пасынка. Федра-обольстительница первой трагедии превращается в Федру-жертву. Автор жалеет женщину, потому что она стала заложницей собственного положения жены мужа-завоевателя, заложницей собственных чувств. У Сенеки же Федра только упоминает о своем бессилии перед душевной болезнью.

Обе редакции “Ипполита” пользовались в античности популярностью. Сенека в своей “Федре” опирался на первую редакцию Еврипида, что являлось естественным для современных ему потребностей читателей. Это и объясняет некоторую жестокость произведения.

Вы в поле собирайте труп растерзанный, -
(о теле Ипполита)
А этой яму выройте глубокую:
Пусть голову земля гнетет преступную.

(Тесей, “Федра”)

“Федра” Сенеки с сохранившимся вторым изданием “Ипполита” послужила основой для “Федры” Расина.

Разница между образом Федры у Еврипида и Сенеки заключается в динамике чувств героини, глубине ее образа, силе характера. Если Еврипид показал глубину и неоднозначность чувств, то Сенека показал Федру целеустремленной, он объяснил ее недуг семейными наклонностями. Причина такого разного изображения в разнице взглядов и подходов.

Оба поэта использовали образ Ипполита для того, чтобы раскрыть отношение богов к смертным. Несмотря на то, что Артемида является к юноше, чтобы утешить его, она ничем не может ему помочь, потому что против “своих” боги не идут. И как бы то ни было, оба трагика открывают истинный смысл религии и поклонения богам.

Итак, Сенека, (впрочем, так же, как и Еврипид) уклоняется от прямого ответа на вопрос, откуда зло в мире. Но он уверенно отвечает на вопрос, откуда зло в человеке - от страстей. Федра называет свою ненависть и свою любовь “болезнью”. Худшая из страстей – гнев, из него проистекают дерзость, жестокость, бешенство.

Любовь также становится страстью и ведет к бесстыдству. Победить страсти можно только силой разума, иначе страсть полностью овладеет душой, ослепит ее. Монолог аффекта у Федры – это попытка понять себя. Изменения чувств подменяется самонаблюдением и самоанализом. Но исход один: “Что может разум?” - восклицает Федра, и в этом восклицании – вся глубина провала между идеями морализирующего рационализма и жизненной реальностью.

У римлян всегда было практическое отношение к поэзии - требовали пользы от поэтического слова. Сенека был в этом смысле истинным римлянином. А Еврипид больше склонялся к критике, чем к положительным выводам. Он всегда искал, колебался. Он ставил проблемы и просто сравнивал противоположные точки зрения, а сам уклоняется от прямого ответа. Еврипид склонен к пессимизму. Жизнь у него - капризная игра случая, перед лицом которой можно лишь смириться.

В художественном творчестве мы сталкиваемся Сенеки с изображением сильных аффектов, с пафосом мук. Те особенности, которые отличают его произведения от аттических трагедий V в. до н. э., не всегда можно назвать нововведениями, открытиями Сенеки. Но в тот период взгляды Луция Аннея Сенеки изменили саму концепцию римской трагедии по сравнению с греческой. Греческая трагедия была трагедией положений, а не трагедией характеров: герой ее не отличается ни добродетелью, ни праведностью, и в несчастие попадает не из-за порочности и подлости, а в силу какой-то ошибки. В римской трагедии место “ошибки” занимает преступление (гибель Ипполита, к примеру). Причина этого преступления – страсть, победившая разум, а главный момент – противостояние разума и страсти.

Сопоставив произведения Еврипида и Сенеки, рассмотрев их философские взгляды, современные им школы и течения, мы можем сделать следующие выводы. Написанные по одному и тому же сюжету произведения имеют различные идеи, а значит и различные подходы авторов к общему вопросу.

Каждое произведение отображает социальную и политическую ситуации страны в это время, полностью характеризует отношение автора к сложившемуся жизненному укладу. Образование же и воспитание поэта накладывают отпечаток на стиль и отношение его к героям.

Итак, это исследование помогло нам понять отношение римлян и греков к таким вопросам, как религия и поклонение богам, семья, мораль, роль рока в судьбах людей. Мы определили своеобразные подходы поэтов античности к некоторым вопросам интимной жизни их современников и нормы морали, установленные античным обществом.

1. Античная драма/ Под редакцией И.В.Абашидзе, И.Айтматов. М.: 1970
2. Античная Греция. Проблемы полиса / Под редакцией Е.С.Голубцова и др. М.: 1983
3. .Нравственные письма к Луцилию. Трагедии/ Под редакцией С.Аверинцева, С.Апта – М., 1986
4. Тронский И.М. История античной литературы. – М., 1988
5. Чистякова Н.А., Вулих Н.В. История античной литературы. – М., 1971
6. Античная древность и средние века. Проблемы идеологии и культуры / Сборник научных трактатов/ Под редакцией М.А.Поляковской, 1987
7. Лосев А.Ф., Сонкина Г.А., Тахо–Годи А.А.. Античная литература. – М., 1980
8. Мифологический словарь/ Под редакцией Е.М.Метелинского. – М., 1991

Поделитесь этой записью или добавьте в закладки