Образ Гамлета

Шекспир вступил в новый XVII век как зрелый и овеянный славой художник. Началось последнее десятилетие его творчества. Художник с огромной силой выражает мысли и настроения передовых людей своего времени, он создает цикл своих великих трагедий.

Шекспир заимствовал внешний сюжет "Гамлета" у Бельфоре ("Трагическая история"), в свою очередь заимствовал его у Саксона Грамматика.

Шекспир переносит действие трагедии в прошлое, ряд признаков ясно говорит о том, что трагедия должна была восприниматься как рассказ о прошлом, хотя бы и близком. Почему Гамлет живет и действует в несовременной Шекспиру обстановке? Глубокий ответ на это дает Гегель в "Эстетике".

"...Не только в старом, но и в новом искусстве время, в которое вставлены идеалы, суть былые времена. Такие времена устанавливают воспоминанием не в своей завершенности; воспоминание сохраняет от них только общую картину: обстоятельства места при таком воспоминании вообще стираются, не присутствуют с непосредственной определенностью; все внешнее окружение уже преподносит воспоминанию обобщенность. Таким образом, былые времена, по самому своему содержанию - уже почва для героев, на ней еще никаких нужд и потребностей не возникло, а государственного строя и законного порядка еще не существует. И тут художник в смысле соотношений, условий и образа действий гораздо свободнее; правда, есть воспоминание... но там, где имеется исторический элемент, художнику еще надо довыработать всеобщее... Картина из прошлого обладает тем преимуществом, что в ней дана форма всеобщего..."

* * *

Возникает вопрос: почему Шекспир с такой точностью определяет возраст Гамлета - тридцать лет? Это могло быть сделано в силу простой случайности, но всеже в таких вопросах у Шекспира случайностей не бывало. Думается, что тридцатилетний Гамлет нужен Шекспиру потому, что, будь он более молодым, перед ним нельзя было бы поставить такие сложные проблемы, которые поднимаются в трагедии.

Во всей трагедии нельзя найти ни одной сцены, где бы Гамлет отнесся с высока к кому-либо из людей ниже его по положению. Актеры для него такие же почетные гости, как и все другие, и нигде не дает Горацио почувствовать его бедность или незнатность.

Гамлет - не узко-бытовой образ, но характер, наполненный огромным философским и жизненным содержанием. В образе Гамлета с определенной силой выражено то состояние, которое было типично для множества людей шекспировской эпохи.

Понять героя любой драмы можно исходя из логики самой драмы. Не то с Гамлетом, утверждают многие, надо бы знать каким он был в Виттенберге, что его сделало таким сосредоточенным на далеких от житейских стихий раздумьях. Недаром же другие персонажи трагедии сравнивают Гамлета сегодня с Гамлетом вчерашним. Вот таким вспоминает прежнего Гамлета Офелия: "Взор вельможи, меч солдата, язык ученого".

Сомнений быть не может, Гамлет - пламенный выразитель тех новых взглядов, которые принесла с собой эпоха Возрождения, когда передовые ритмы стремились восстановить утраченные за тысячелетия средневековья понимание древнего искусства и поэзии, а так же взглядов греков и римлян на политическую жизнь, но и доверие человека к собственным силам без упований на милости и помощь неба.

Итак, Гамлет принадлежит той фазе эпохи Возрождения, когда природу и жизнь превозносили философы, воспевали поэты, влюблено изображали художники.

Поговорка гласит: философия начинается с удивления. Чтобы вполне понять Гамлета, надо к его необыкновенной впечатлительности добавить, что все он принимает близко к сердцу.

Незнание другого способа обличить дурную действительность, как только путем разрушения ее обманчиво-приятной для глаза формы, Гамлет считает это миссией поэтического слова. Вообще не отличаясь направленностью, Гамлет, к нашему изумлению, поверил слухам, будто талантливое сценическое исполнение драмы на тему преступности обладает волшебной силой - не только волновать зрителя, за которым какая-то вина, но и принудить его к раскаянию.

Для принца пороки двора - концентрация нравов всей парадной, официальной жизни государства, и его он так измучен, так раздражен, что едва боковым зрением улавливает другую его сторону. Как принц, Гамлет хорошо знает, чего стоят так называемые "высокие" звания и почести, за которыми всегда срываются случайности рождения или прихоти властелина.

Вне себя от лжи, вероломства и низости света, Гамлет ни за что не хочет предоставить мир самому себе.

У Гамлета глубокий и подвижный ум - все схватывает на лету, его "вещая" душа - мембрана чуткости, орган всеугадывания. В аристократической среде держится он непринужденно, отлично зная все винтики и механизм ее этикета, к простым людям не подделывается и не проявляет никакого высокомерия. Не только серьезным своим речам даже каламбурам, шуткам, остротам всегда придает он глубокомысленный поворот, вследствие чего они кажутся одновременно доходчивыми и замысловатыми. Оставаясь наедине с сами собой, Гамлет как бы импровизирует; его раздумья не перепевы общих истин обихода житейского, а самобытные, давно выстраданные и вот здесь, сейчас родившиеся, не успевшие остыть, превратиться в сухие умозаключения. Благочестия в нем не на йоту, хотя по старинке он верит, что "душа бессмертна", что существуют овеянные небом "благочестивые духи" и "дышащие гееной проклятые" духи. Он далек от самодовольства, не считает, что все им уже познано - напротив, в окружающем его мире, уверен он, бесконечно много еще неразгаданных тайн. Доверчивый к людям Гамлет ждет от них откровенности и прямоты, но что поделать, эти душевные качества встречаются крайне редко. Иногда он играет своим остроумием, мастерски парадирует напыщенную манеру своих собеседников и делает это так, что ее плутоватая функция сразу выплывает наружу.

Думает Гамлет не по чужой указке. Физически он - как в железных тисках, во дворце ему - как в тюрьме, единственная его опора против всего света - независимость суждений.

"Вялодушный дурень"! Многократные укоры Гамлета самому себе также симптомы разобщенности мысли и воли.

Непреклонность, целостность, пластичность - черты подлинно героического характера, на котором движется действие с его критериями, и как раз эти черты в Гамлете полностью отсутствуют.

...Благославен,
Чья кровь и разум так отрадно слиты,
Что он не дудка в пальцах у Фортуны,
На ней играющей. Будь человек
Не раб страстей, - и я его замкну
В средине сердца, в самом сердце сердца...

* * *

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Динамов С.С. "Зарубежная литература", Л., "Художественная литература", 1960 г.

2. Дубашинский И.А. "Вильям Шекспир", М., "Просвещение", 1965 г.

3. Верцман И.Е. "Гамлет" Шекспира", М., "Художественная литература", 1964 г.

4. "Вильям Шекспир. К четырехсотлетию со дня рождения", М., "Наука", 1964 г.