Прославление царевича Димитрия

С.В. Перевезенцев

Димитрий Иванович (1582–1591) — царевич, младший сын Ивана IV от последней жены Марии Нагой. После смерти Ивана Грозного вместе с матерью был поселен в г.Угличе. Там и погиб 15 мая 1591 г. в возрасте девяти лет при загадочных обстоятельствах. По версии Нагих — родственников матери Димитрия — царевича убил один из его слуг — перерезал ему горло. Нагие утверждали, что убийцу подослал Борис Годунов, чтобы устранить возможного наследника престола. Ведь у тогдашнего царя Федора Ивановича детей не было, следовательно, Димитрий мог стать царем. Годунов же сам хотел занять престол. Совсем иную, официальную версию смерти царевича предложила специальная следственная комиссия, посланная в Углич из Москвы, еще во времена правления Годунова. Эта комиссия доказывала, что царевич Димитрий при игре “в ножички” нечаянно сам напоролся на нож. Полной ясности в этом вопросе нет до сих пор.

Загадочная смерть царевича Димитрия оказалась актуальной в Смутное время. Убиение невинного младенца рассматривали как преступление перед Господом, ставшее первой причиной Божиего гнева, обрушившего за это преступление на Российского государство многие кары. Так, во “Временнике” Иван Тимофеева (Семенова) говорится: “Его же крове ради единоя, мню, от смерти и вся лете ныне Росийска земля всяко от бед потрясаема, и едина в земли Господска кровь многих кровми мщаема бе, попущения ради страсти в молчании от людей господуубийцу и за стекшиеся в нас прочии злобы, вкпуе казнимо, от Бога ныне суд приемлет”.

Но помимо религиозно-мистического смысла, загадка, связанная со смертью царевича, оказала прямое влияние и на политическую ситуацию в стране. Уже в 1601–1602 гг. объявился самозванец Григорий Отрепьев, принявший имя Димитрия и вошедший в отечественную историю под именем Лжедмитрия I. Очень многие, недовольные правлением Бориса Годунова, поверили в то, что царевич Димитрий был чудом спасен и теперь является законным наследником русского престола. В дальнейшем, имя спасшегося царевича, под знамена которого вставали войска, стало настоящим катализатором Смуты. А воцарение Лжедмитрия I в Москве в 1605 году как бы подтвердило общее убеждение в том, что это и есть истинный царевич.

В мае 1606 года в результате восстания Лжедмитрий I был свергнут с престола и растерзан разъяренной толпой. Царем стал Василий Шуйский, имеющий гораздо меньше прав на царство, нежели сын Ивана Грозного, каковым многие продолжали считать Лжедмитрия. Поэтому правительство Шуйского сразу же предприняло энергичные меры для того, чтобы, во-первых, доказать истинность гибели царевича в 1591 году, и, во-вторых, утвердить образ погибшего царевича, как невинно убиенного мученика. В этом случае, появлялась возможность пресечения дальнейшего развития самого факта самозванства. 

Для этого, уже летом 1606 года (3 мая) из Углича в Москву были перенесены и освещены останки царевича. А сам царевич, признанный святым, стал именоваться святым Димитрием, Угличским страстотерпцем.

Тогда же началась работа над составлением жития Димитрия Угличского. Сегодня известно четыре редакции этого жития XVII — начала XVIII века, сохранившихся во множестве списков. По мнению С. Кедрова, само житие написано патриархом Гермогеном или же по его распоряжению. Впрочем, эта предположение еще требует обоснования.

В основу жития легла версия убийства царевича по приказу Бориса Годунова, возрожденная спустя пятнадцать лет, после смерти Димитрия. По сути дела, здесь впервые в публицистике Смутного времени довольно подробно сообщается о гибели последнего сына Ивана Грозного. Свой рассказ автор жития заключает, что малолетний царевич “источник чюдесем явися неоскуден”, а царь Борис за пролитие крови праведника “с шумом” был свергнут с престола. Вторая часть жития — “Повесть о обретении и о принесении честных и многочюдесных мощей благоверного царевича” — в своем пространном варианте повествует о царствовании Бориса Годунова, о его свержении “расстригой” и гибели самого Григория Отрепьева. Инициатором же перенесения мощей “нового чюдотворца” Димитрия здесь называется царь Василий Шуйский.

В житие выражается надежда и желание видеть в Димитрии миротворца от “междоусобные брани”. А образ самого святого Димитрия Угличского, житие оценивает как “добропобедного”, “преславного победоносца”, “необоримого” “хранителя царствия” и “заступника” за русскую землю. На эту оценку, видимо повлиял тот факт, что “молитвами” святого Димитрия правительственным войскам удалось разбить мятежные войска под Москвой в начале декабря 1606 года.

В майской минеи Четьих Миней Иоанна Милютина представлена еще одна редакция Жития царевича Димитрия. По мнению О.А. Державиной это скорее не агиографическое сочинение, а историческая повесть, лишенная “всяких риторических украшений, молитв и ссылок на Священное писание”.

Несмотря на официальную канонизацию царевича Димитрия, этот святой далеко не сразу получил народное признание. Во всяком случае, в течение еще минимум двух лет — 1608–1610 гг. — у многих продолжалась сохраняться вера в то, что настоящий царевич Димитрий жив. Так, настоящим царем был признан новый самозванец Лжедмитрий II, под знамена которого встали многочисленные войска. Кроме того, появились и другие самозванцы, буквально расплодившиеся тогда по всей России. 

Конечно, и в случае с канонизацией царевича Димитрия, и в том, что его не признавали святым, большую роль играла политическая конъюнктура. Тем не менее, со временем политическая ангажированность постепенно уходила в небытие, зато образ святого Димитрия Угличского, как заступника Русской земли и чудотворца, все более утверждался в сердцах русских людей, а его житие уже постоянно публикуется в Минеях Четьих, издаваемых в XVII–XVIII вв. Известный агиограф Димитрий Ростовский, автор четвертой редакции жития, сравнивает Димитрия Угличского с убитыми Святополком Борисом и Глебом, а число чудес, явленных святым (преимущественно исцелений от слепоты) доводит до 46-ти.