Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4 | Следующая страница реферата

Некоторые аналитики пытаются представить такие результаты как побочный продукт роста индивидуализма, но на Западе именно индивидуализм является основой политического участия. Парадоксально то, что именно отечественные “индивидуалисты” не хотят ни в чем участвовать. Видимо, это наслоение на более глубинный пласт сознания россиянина: издавна здесь считалось, что личность, “единица — вздор, единица — ноль”, что силу придает ей организация, которая за ней стоит (отсюда прежнее распространение практик корпоративного участия).

Так или иначе, но состояние массового сознания и политической культуры граждан России, похоже, не адекватны той роли, которая предназначена им в экологической политике, если следовать западным моделям “демократии участия”. Современная российская экоНПО воспроизводит себя чаще всего как сеть прагматически ориентированных профессиональных организаций, то есть экоНПО экспертного типа, представленных небольшими группами представителей научной элиты, на практике поддерживающая традиционный способ принятия решений.

Перспективы “демократии участия” в России

На эволюцию форм политического участия в России безусловно накладывает отпечаток та среда, в которой развиваются различные сегменты гражданского общества. Это и “культурные возможности”, и политическая окружающая среда и т.п. В России, как уже говорилось, традиция не поощряет участие на индивидуализированной, а не на организованной основе. С другой стороны, разобщенность различных институтов гражданского общества, отсутствие горизонтальных связей и т.д. не создают и предпосылок для развития индивидуализированного участия. Более того. Вследствие экономического кризиса люди сейчас наиболее озабочены текущими проблемами собственного выживания; сохраняется их экономическая и физическая уязвимость, зависимость от макроэкономической ситуации.

Россия пережила серьезное падение не только экологического активизма, но и экологической озабоченности населения. В итоге “экологическое движение как согласованная последовательность массовых действий практически перестает существовать” (33). Конечно, экоНПО, экодвижение как целое нашло свою нишу и сохранится в ней, но пребывание в этой нише, похоже, и не предусматривает прямую связь с населением, внедрение практик участия. Предусматривается сотрудничество с государством, ожидание помощи от него.

В целом российские экоНПО видят себя в качестве адвоката человека перед властью, но не как посредника в политическом участии собственно граждан в политике государства, что отражается на характере их экологической пропаганды (34) (отечественные пропагандируют ценности экологии, подчеркивая сложный характер экологических взаимозависимостей, в то время как на Западе экологисты утверждают, что достаточно лишь информированности и здравого смысла, чтобы участвовать в политике).

* * *

Таким образом, анализ перспектив экологического движения показывает: то направление, которое приобрело реформирование общества последние 5-7 лет, ведет с неизбежностью не к расширению потенциала участия граждан в политическом процессе, а наоборот, к сужению такого потенциала для гражданского общества в целом.

Попытка применить теорию “демократии участия” при анализе практик дает возможность с ее помощью, как с помощью “лакмусовой бумажки”, проверить, какая политическая реальность находится позади заклинаний политиков о трудностях переходного периода.

С распространением “демократии участия” в первую очередь следовало бы связывать развертывание демократического процесса в нашей стране; по крайней мере, можно было бы быть уверенными в том, что невозможно возвращение к тоталитаризму. “Демократия участия” не идет и не может идти вразрез с расширением роли местного самоуправления в России. “Демократия участия” и реальное местное самоуправление немыслимы друг без друга. Местные органы власти дают важнейший канал для политического участия и консолидируют местное сообщество, в то время как “демократия участия” наполняет функционирование институтов местного самоуправления реальным содержанием.

Институциональное закрепление практик партиципаторной демократии позволило бы вдохнуть в реформу жизнь. Впрочем, пока политическая и в равной, и даже большей мере интеллектуальная элита России не осознает важности вовлечения России в партиципаторные практики. А это означает, что, видимо, постматериальные ценности так и останутся дремать в глубинах сознания населения России.

Список литературы

1) Milbrath L. W. Environmentalists. Vanguard for a New Society. — Albany, 1984. О партиципаторной демократии см. также: Paehlke R.C. Environmental Values and Democracy. The Challenge of a Next Century // Environmental Policy in the 90s. Toward a New Agenda. — Washington, 1990; Williams B., Matheny A. Democracy, Dialogue And Environmental Disputes. New Haven-London, 1995; См. также о постмодернистской политике: Abramson P.R., Inglehart R. Value Change In Global Perspective. — Ann Arbor, 1995; Gare A.E. Postmodernism and the Environ-mental Crisis. — London-New-York, 1995.

2) См. Арон Р. Демократия и тоталитаризм. — М., 1993.

3) Williams B., Matheny A. Democracy, Dialogue and Environmental Disputes. — New Haven-London, 1995.

4) Cotgrove S. Catastrophy or Cornucopia. The Environment, Politics and Future. — Wiley, 1982.

5) Здесь и далее оставляем за скобками деятельность «зеленых» партий, поскольку она лежит за пределами «демократии участия», в рамках которой население вовлекается в принятие каждодневных решений, в сам процесс политики, а не только в избирательный процесс.

6) Vogel D. National Styles of Regulation. Environmetal Policy in the Great Britain and USA. — London, 1986.

7) Экологи — это ученые-естественники, которые не имеют никакого отношения к политике, если только не участвуют в процессе принятия соответствующих решений, давая свои экспертные оценки. Экологистами называют гражданских активистов из экоНПО: идеологию экологического движения на Западе называют экологизмом, а экологисты — все, кто ее разделяет, то есть потенциально любой гражданин.

8) Перипетии борьбы между экспертами, действующими в рамках своих цеховых интересов, или в интересах (и от имени) государства, и экологистами за повышение эффективности экологической политики, наверное, — наиболее распространенный сюжет в зарубежной экополитологии.

9) Отметим здесь, что, поскольку Россия тоже подписала эти документы, в нашей стране тоже должна быть проведена соответствующая работа. Автору, однако, известно, что если региональные стратегии у нас и создавались, то население к работе не привлекал никто; всю работу выполнили «эксперты», научные сотрудники, которые просто сели и написали данный документ, как пишут научный трактат.

«Демократия участия» призвана на порядок повысить ее эффективность путем изменения схем принятия решений. Качественные отличия схем принятия решения с привлечением партиципаторных практик — значительно повышается информированность лиц, принимающих решение о предмете, появляется уверенность в том, что решение будет выполнено (к его принятию допускаются те, от кого будет зависеть его осущест-вление), отметаются все нереальные и заведомо невыполнимые идеи и предложения. Пока в России все политические документы, тем более проекты долгосрочного развития, будут писаться так, как они пишутся сейчас, эффективность политических решений и осуществимость проектов будет с неизбежностью стремиться к нулю.

10) Young St. A Mirage Beyond The Рarticipation Hurdle? — In: Lafferty W.M., Eckerberg K. From the Earth Summit to Local Agenda. — London, 1998.

11) Stakeholder — от слов stake и holder — держатель шеста. Переселенцы на Дикий Запад втыкали в землю шест, и данный участок земли таким образом становился «забит» за данным владельцем. Local stakeholders — те, у кого «шест» в этой земле, от кого как-то зависит жизнь в этой местности.

12) Яницкий О. Н. Экологическое движение в переходном обществе: проблемы теории // Социс, 1998, № 10.

13) Как указывал Ch. Zigel, при том, что государство играет первую скрипку в постановке проблемы, на следующем этапе принятия решения имеет место привлечение государством представителей неких корпоративных групп; здесь граждане участвуют в политике в рамках их профессиональной организации. (См.: Environment And Democratic Transition. Policy and politics in Central and Eastern Europe. — London, 1993.)

14) Jancar B. Environmental management in the Soviet Union and Yugoslavia. — Durham, 1987.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: шпаргалки скачать, бесплатные рефераты и курсовые.





Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4 | Следующая страница реферата