смотреть на рефераты похожие на "Спиртовая мафия"

Доклад по дисциплине (Экономическая теория(

(СПИРТОВАЯ МАФИЯ(

Студент ИнЭУ-21: Киприянов А. В.

Преподаватель: Ильина В. Г.

МИЭТ 2000

Российское правительство решило взяться за спиртовую мафию. Введение монополии кажется госмужам если не идеальным, то оптимальным выходом из сложившейся ситуации, когда чуть ли не половина водки на прилавках —
"левая". В том смысле, что если не явная "крутка", но уж во всяком случае ни по каким бумагам не проходит и ни копейки налогов в бюджет не приносит.
Победит ли власть спиртовую мафию?

РЕКИ ВОДКИ - ОКЕАН ДЕНЕГ

Принято считать, что спиртовая мафия — прямой наследник советских
"цеховиков". С одной стороны, это так, а с другой — не очень. И дело не в истории, а в том, что сегодняшняя спиртовая мафия имеет тесные контакты с одной стороны с криминалитетом, а с другой — с властью.

"Цеховиками" становились люди, которые не могли применить свои коммерческие таланты в условиях социализма. Это была замкнутая каста богатых людей, живущих за гранью закона. При контактах с властью (в лице следователей) они объясняли, что страна не дает им развернуться просто так, без криминала. Не выпускает их товары из подпольных цехов в большую жизнь, а ведь их продукция ничем не уступает забугорным аналогам. Их сажали, но в душе как следователи, так и простые люди понимали, что они правы.

Контакты "цеховиков" с миром криминала ограничивались вариантом "крыш", когда бандиты брали дань, но ничего взамен не давали — разве что обещания не грабить и не жечь подпольные цеха.

Прошли годы, изменились законы, изменилась страна. А подпольные заводы и фабрики, маленькие цеха и гигантские производства из "подполья" не вышли, а размножились в количестве невероятном. Особенно водочные.

И появилась спиртовая мафия, которая, может быть, только на несколько процентов состоит из прежних "цеховиков". И дело не в том, что это другие люди. Другие производственные отношения.

Главная причина расцвета спиртовой мафии в нашем полицейском государстве
— высочайшая рентабельность этого вида бизнеса. Спирт, вода, бутылки, крышки, этикетки и прочие "составляющие" стоят (в зависимости от масштаба производства) в 3—10 раз дешевле, чем готовая к продаже водка. Труд стоит копейки. Отчисления властям (милиция, местная администрация, депутаты), в
"общак" — тоже не страшно.

Огромную роль играет и оборот. На прилавке бутылка задерживается в среднем неделю. И последнее — спрос. Он был, есть и будет. Особенно на то, что дешевле. О Западе и говорить нечего, но даже уже и в Прибалтике, где в последнее время отравления суррогатами и поддельной водкой очень редки, сейчас "крутка" дешевле оригинальной водки на 0,2—0,3 доллара и абсолютное большинство приличных людей покупают алкоголь в магазинах, а не на рынках.
В России же заметная разница в цене между "круткой" и фирменной водкой, а также огромное количество людей, готовых пить все, что горит, не дают повода думать, что спрос на дешевые подделки упадет.

Представление об общем спросе на водку могут дать следующие цифры. По официальным сведениям, в 1984 году (последнем перед горбачевской антиалкогольной кампанией) население тогдашней РСФСР выпило 240 миллионов декалитров алкоголя. Количество населения в России за это время несколько поуменьшилось, зато пить стали больше. Как все вместе, так и каждый в отдельности. Однако в официальном обороте в прошлом году значилось лишь 87 миллионов декалитров спиртного. Сие означает, что как минимум 153 миллиона декалитров (а скорее всего — значительно больше) остались вне всякого обложения налогами, акцизами и прочим. Получается: мимо казны течет в два раза больше водки, чем через нее!

Спиртовая мафия состоит из двух основных слоев — мелкие производители и огромные цеха.

Излюбленные газетчиками отравители, катающие водку из метилового спирта, и бабушки-самогонщицы — это мелочь, погоды они не делают и пригодны только для милицейских рапортов об успехах в деле борьбы с "крутчиками" и леденящих кровь репортажей из реанимации. Конечно, десятки тысяч (в масштабах России) отравившихся суррогатами — это заметно, но для настоящей спиртовой мафии, старающейся, чтобы ее товар был конкурентоспособен на рынке, это досадная помеха. Есть случаи, когда таких индивидуальных
"крутчиков-суррогатчиков" заставляли закрыть производство или попросту
"сдавали" милиции.

А вот множество "цехов" с одним или двумя-тремя работниками, расположенных в квартирах, подвалах или мастерских, в общей сложности составляют первый, низовой отряд спиртовой мафии.

Вот типичный случай. Рабочий Голубев купил 120-литровый бочонок этилового спирта, закаточную машинку, бутылки и этикетки со словом "Русская". На все потратил чуть больше 2 тысяч рублей. За полгода в подвале "произвел" 2 400 бутылок "крутки". В итоге получил почти 10 тысяч (и полтора года с отсрочкой).

Рентабельность — почти 500%.

Таких голубевых по всей России — десятки тысяч, и если они платят в
"общак" и местным властям, то рентабельность уменьшается не намного (до
200—300%), а работать можно уже не полгода, а пока не надоест. То есть вечно.

Менее многочисленный, но куда более объемный слой спиртовой мафии — подпольные заводы. Они могут располагаться на территории предприятий, а могут — в частных владениях. Есть регионы, где чуть ли не большая часть населения вовлечена в этот бизнес, например Северная Осетия. Отсюда водка
"едет" по всей стране.

Во Владимирской области в 1998 году задержали несколько грузовиков с 600 ящиками фальсифицированной водки "Столичная", произведенной в Северной
Осетии. Товар предназначался для нелегальной реализации на территории области. Милиция выявила и несколько подпольных цехов, в которых дешевую водку с Северного Кавказа "превращают" в дорогостоящую продукцию
Владимирского ликероводочного завода.

А вот судостроительный завод "Фрегат" в подмосковном Раменском районе.
Объемы подпольного алкоголя, который отсюда шел на рынки Москвы и области, сопоставимы с поставками больших водочных заводов. Суточное производство из низкокачественного синтетического суррогата — 25 тысяч бутылок. Сотрудники правоохранительных органов вывозили подпольное хозяйство, подогнав к складу пять 12-метровых железнодорожных контейнеров.