"Больше поле битвы, чем человек"

| Категория реферата: Рефераты по философии
| Теги реферата: решебники 10, измерения реферат
| Добавил(а) на сайт: Astahov.

Может быть, если бы Ницше воспитывался на Гегеле, он бы до конца своей жизни не заметил, что гегелевский бог есть только замаскированное безбожие. И только потому, что Шопенгауэр приучил его говорить правду о философском боге, ему дано было почувствовать, какое преступление совершили люди, обоготворив и создав культ общего понятия (или "идеального"). Мы только понемногу начинаем чувствовать, в какую бездну мы провалились. И по мере того, как обнаруживается действительность, растет ужас по поводу совершенного и совершающегося. Раны не залечатся - наоборот, раскроются с новой силой. И вновь замученные люди возопиют и вновь станут спрашивать, зачем убивали, зачем убивают Бога. Ницше сам говорит, что люди до сих пор не дали себе отчета в том, что сделали. Это - верно.

* * *

Рецепция идей Ницше в начале века вовсе не исчерпывалась, как мы уже говорили, религиозной дискуссией: изнутри нее постепенно высветилось и собственно научное гуманитарное течение - феноменологическая филология, генетически связанная с идеями Ницше (но, конечно, не только с ними). Ее представители увидели и стали изучать язык в органическом единстве с архетипическими формами сознания. Здесь многообразно (и совсем иным образом, чем, например, в структурализме) применялся бинарный принцип, заложенный в усмотренном Ницше противостоянии Аполлона и Диониса. На конкретно-историческом литературном материале здесь выявлялись и анализировались "нестандартные" принципы объединения бинарных оппозиционных начал в сложноорганизованные и концептуально новые для гуманитарного мышления единства, такие, как "мифологическое высказывание" Вячеслава Иванова, целостные языковые проявления эйдетической "логики противоречия" Лосева, карнавальная "серьезно-смеховая" концепция и теория двухголосого слова Бахтина. Как и в религиозной сфере, инициатором этого связанного по импульсу с идеями Ницше, но вполне оригинального научно-филологического течения стал Вячеслав Иванов, написавший в начале 20-х гг. академическую и аналитическую (в отличие от прежних, метафорических по стилю, статей о Ницше, цитировавшихся выше) монографию "Дионис и прадионисийство".

Вячеслав Иванов: Могучий импульс Ницше обратил меня к изучению религии Диониса. аналитическому заданию, книга представляет собой полный переплав и коренную переработку материала , метода исследования. Прежде всего - филологический: критика и герменевтика в применении к памятникам слова, историческим в не меньшей мере, чем филологическим, хочет быть наше исследование. Как первоначальный предлежит нашему изучению факт сознания. Поскольку наше внимание устремлено на истоки, мы должны делать из этих данных обратные заключения от позднейшего состояния к тому, какое им логически предполагается. Мы обнажаем в свидетельствах сознания из-под оболочки новейших культурных наслоений основное, простейшее и конкретнейшее содержание . Трудность и ответственность заключается в совлечении позднейших культурных наслоений, их изначального ядра. Что это ядро есть, в том ручается консерватизм сферы религиозной эмоции, не меньший, чем внутренний консерватизм мифа, который, как это видел и Э.Роде, во всех своих разветвлениях и метаморфозах хранит свой морфологический принцип. Религиозно-историческая наличность сквозит и через . Поздняя философема оказывается старинной мифологемой: изменилась форма, тожественными остались и содержание, и психологическая окраска мысли. , что философема раскрывает подлинный умозрительный смысл мифологемы, мы вправе лишь по выяснении несомненной исторической связи между той и другой. Прямое заключение от философемы, без посредства дидактической мифологемы, к фактам первоначального религиозного сознания - незаконно и недействительно. В попытке реконструкции древнейшей религии наиболее надежной базой служит обряд; он должен быть понят из потребностей, его вызвавших к жизни, и осмыслен как факт сознания; задача исследователя, предпринявшего реконструкцию, состоит в установлении и истолковании обряда. Мы должны критически обрабатывать миф, стремясь обнажить из-под наносов времени его первичную форму , почему и возможно говорить о "логике мифа". Центр тяжести переносим мы на внутреннюю логику развития. начертать общую схему мифотворческой функции.