Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11 | Следующая страница реферата

Дело в том, что из себя представляют нормы морали. 0ни имеют некоторую категорическую безусловную часть, определяющую, что, вообще, есть добро, а что зло, независимо от обстоятельств, при которых совершаются злые или добрые поступки, и без оценок степеней добра и зла или без сравнения, насколько одно зло злее другого и, аналогично, добро - добрее. Именно такой характер носит традиционная формулировка норм морали, ведущая свое начало от десяти заповедей: "Не убий", "Не укради", "Возлюби ближнего своего". Однако для практического применения этих норм категорической, безотносительной их части и, соответственно, формулировки недостаточно. Люди совершают свои поступки не в вакууме, а в конкретных обстоятельствах, причем нередко возникают ситуации, когда исполнение одной нормы противоречит исполнению другой, как, например, в случае, когда отец велит украсть и заповедь "Не укради" противоречит заповеди "Чти отца своего". Поэтому необходимо установление сравнительной предпочтительности различных норм, а также степени влияния на них различных обстоятельств. Это и делается через посредство законов, дающих разной степени тяжести наказания за нарушения различных норм, да еще обуславливающих эту тяжесть обстоятельствами, в которых совершено нарушение.

Конечно, уголовные кодексы – не идеальны и могут быть достаточно далеки от оптимума. Тем не менее, существование уголовных кодексов, различных в различных странах, помогает нам уяснить, как соотносится национальная этика с этикой общечеловеческой и почему существование у каждого народа своих представлений о добре и зле не противоречит существованию общечеловеческих инвариантных этических норм. Общечеловеческие, инвариантные нормы - это категорическая, безусловная часть этики, даваемая прежде всего заповедями типа: "Не убий", "Не укради", "Не прелюбодействуй", "Возлюби ближнего своего" и т.д. Это основа моральной ткани, по которой каждый народ ткет узор своей национальной этики, отдавая разное предпочтение разным нормам и по-разному оценивая взаимодействие этих норм с обстоятельствами и другими неэтическими ценностями. Ни один народ не говорит: "Убий", и не один не трактует "Не убий" абсолютистки. Каждый народ признает какие то обстоятельства, которые оправдывают и убийство, но у одних оправданием может служить только война и самозащита, у других - кровная месть и другие соображения чести /даже если это не записано в уголовный кодексе, но мораль, как сказано, не совпадает вполне с уголовным кодексом/.

Таким образом, мы мажем сказать, что Ницше в "Заратустре" сделал очень важное открытие в понимании сути национального и народного, но сделал отсюда неверный вывод об отсутствии общечеловеческих основ добра и зла.

Еще один рациональный аргумент Заратустры в пользу проповедуемого им релятивизма морали - это противопоставление будущего блага человечества его нынешнему благу. Естественно, у Заратустры это аргумент рациональный лишь по сути, а не по форме. Заратустра, как всегда говорит притчами. И даже, по сути аргумент становится рациональным лишь после нашего додумывания того, что хотел он здесь сказать. Но, прежде всего, что он все-таки сам говорит на эту тему: "Выше любви к ближнему стоит любовь в дальнему и будущему." "Так гласит моя великая любовь к дальним: не щади своего ближнего. Человек есть нечто, что должно преодолеть."

"О братья мои! В ком же лежит наибольшая опасность для всего человеческого будущего? Не в добрых ли и праведных?"

В рациональной форме аргументацию Заратустры сводится к тому, что если мы будем слишком добренькими сегодня или нагрузим себя слишком многими "должно", то завтра сад жизни зачахнет, из-за отсутствия борьбы атрофируются сильные желания, воля, люди измельчают и деградируют. В той море, в какой это касается распространенного сегодня лже гуманизма с его проповедью терпимости к бездуховности, к посредственности, к извращениям и даже с возведением их в норму, то но просто прав здесь Заратустра, но сегодня еще более пророчески звучат его слова, чем в дни когда они писались. Но отсюда не следует вывод, что, отбросив "Не убий" и "Не укради", мы придем к лучшему будущему хотя бы в отдаленней перспективе. Более того, на этом пути мы, вообще, не продвинемся далеко, т.к. успешно истребим себя довольно скоро.

Заратустра и фашизм

Был ли Заратустра /и Ницше, вообще/ предтечей фашизма? Ответ зависит от того, что мы будем понимать под "предтечей". Но, то, что между Заратустрой и фашизмом нельзя поставить непроницаемой перегородки, это я попытаюсь показать.

Освобождение человека от общечеловеческих норм морали, осуществленное Заратустрой - уже очень важный элемент фашистской идеологии. /Хотя Нише был не первый и не последний, кто делал это "освобождение", но он, безусловно, был один из выдающихся в этом деле). Многократно обсуждалась также связь учения Заратустры о сверхчеловеке с фашистской теорией сильной личности - "белокурой бестией". Одни отождествляют "белокурую бестию" со сверхчеловеком Заратустры, другие утверждают, что это - не только не одно и те же, но и не имеет ничего общего. Действительно, Заратустра, не уставая, говорит о благородстве, о духовности, о самопожертвовании в контексте учения о сверхчеловеке:

"Поистине, я угадываю вас, мои ученики: вы стремитесь, подобно мне к дарящей добродетели...

Ваша жажда в том, чтобы самим стать жертвою и даянием: потому вы и жаждете собрать все богатства в своей душе."

Такие высказывания и зверства, творимые фашистами, кажутся несовместимыми на первый взгляд. Но, не мешает помнить, что многие из фашистов, особенно не рядовые, а, следовательно, более подкованные в фашистской теории, возвращаясь, скажем, на побывку домой после карательных операций над непокорным населением оккупированных территорий, могли с большим воодушевлением слушать музыку и не только Вагнера, были и готовые пожертвовать собой за идею. Но главное, что заратустровский сверхчеловек - это не одно лишь благородство и самопожертвование, есть у него и такой, например, лик:

"Ах, звери мои, только одному научился я до сих пор, что человеку нужно его самое злое для его же лучшего,- что все самое злое есть его наилучшая сила и самый твердый камень для наивысшего созидателя; и что человек должен становиться лучше и злое."

""Человек должен становиться все лучше и злее" - так учу я. Самое злое нужно для блага сверхчеловека."

"И когда ваша душа становится большой, она становится высокомерной; и в вашей возвышенности есть злоба."

Так что противоречие между фашистской "белокурой бестией" и за-ратустровским сверхчеловеком, если и есть, то лишь в нюансах.

Также и учение Заратустры о власти и подчинении перешло в теорию фашизма. После главы о "О трех превращениях", в которой учит он о вечном бунтарстве духа, выясняется, что созидание новых ценностей - это не для масс, а для сверхчеловеков. Массам же уготован удел подчинения воле и власти этих созидателей. Т.е., несмотря на то, что все ценности, все "должно" объявлены относительными, тут же вводится новое инвариантное "должно" - подчинение власти сверхчеловека или касты сверхчеловеков:

"Когда вы хотите единой воли, и эта перемена всех потребностей называется у вас необходимостью: тогда зарождается ваша добродетель.

Поистине, она есть новое добро и новое зло! Властью является эта новая добродетель..."

"Восстание-это доблесть раба. Вашей доблестью да будет повиновение!"

"...ваша высшая мысль должна быть вам приказана мною..."

Это свое новое "должно", новое добро и новое зло", именуемое властью, Заратустра обосновывает на фрейдистский, точнее адлеровский манер /и знал бы он с кем идейно соприкоснется в этом месте в будущем, может, одумался бы/. Естественно, обосновывает не в рациональной манере, а в притчах и символах, но рациональное содержание того, что он хотел сказать, за этим угадывается:

"Не река является вашей опасностью и концом вашего добра и зла, вы, мудрейшие, но сама эта воля, воля к власти, - неистощимая, творящая воля к жизни."

"...где бы ни находил я живое, везде слышал я речь о послушании. Все живое есть нечто повинующееся."

"Везде, где находил я живое, находил я и волю к власти; и даже в воле служащего находил я волю быть господином.

Чтобы сильнейшему служил более слабый – к тому побуждает его воля его, которая хочет быть господином над еще более слабым: лишь без этой радости не может он обойтись.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: сочинение, здоровье реферат.





Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11 | Следующая страница реферата