Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5 | Следующая страница реферата

Сейчас тема смерти перестала быть запретной  и всё чаще занимает умы философов, культурологов, психологов. Но при этом учёные и публицисты говорят о том, что чтобы дополнить изучение традиционных проблем (человеческое существование, свобода) ещё одной темой (темой смерти), как бы замыкающей множество других.

С такой постановкой вопроса трудно согласиться. Тема смерти отнюдь не заурядная. Это фундаментальная проблема бытия. Прав был Артур Шопенгауэр, который считал, что наша жизнь заключает в себе все ужасы, трагедии, а смерть рождает философию…

Итак, именно конечность земного существования заставляет размышлять о смысле жизни, о предназначении человека. Что такое смерть? Правда ли, что, как полагал байроновский Люцифер, только она даёт высшее познание? Действительно ли человек много раз является на землю в различных облачениях? Эти и другие вопросы широко обсуждаются сегодня в западной философской литературе, а значит, тема смерти как тайны человеческого бытия является очень актуальной. [4]

В данной работе поставлена цель – раскрыть многогранность понимания вечного философского вопроса, вопроса о смерти. Человечество с момента становления и до современности пытается проникнуть в тайну смерти  как явления биологического, приблизиться  к решению вопроса человеческом бессмертии. Однако, на протяжении веков эта вечная тема остаётся открытой, и именно по этому она привлекает мыслителей, заставляя вновь искать ответ на вопрос: смерть – это метаэмпирическая трагедия или естественная необходимость?

Задача данной работы – показать, как рассматривалась проблема смерти философами разных исторических периодов, раскрыть особенности отношения человечества к смерти, а протяжении от средневековья до наших дней, и, наконец, обозначить смерть в третьем, втором и первом лице. В заключении – провести анализ изложенного материала и сформулировать выводы о смерти как одной из тайн человеческого бытия.

 

Феномен смерти в понимании различных

философов

Философы, которые обращались к теме смерти, нередко пишут о том, что в разных культурах эта тема переживалась по разному. Как правило, сопоставляются обычно философские высказывания. “Ведь какое-то чувство умирания должно быть у человека, пишет, например, Цицерон. – Всё это мы должны обдумать в молодости, чтобы могли презирать смерть; без такого размышления быть спокоен душой не может быть никто; ведь умереть нам. Как известно, придётся – быть может, даже сегодня”. [4]

Наряду с классическими исследованиями темы смерти, принадлежащими истории философской мысли (Платон, Августин, Кьеркегор, Шопенгауэр, Ницше, Шпенглер, Фрейд, Хайдеггер, Бумаков, Карсавин и др.) высокий статус приобретают современные поиски, в которых проблема смерти, Апокалипсиса, анализируется в контексте современной социокультурной ситуации. Именно к такому роду трудов относятся работы зарубежных теоретиков: Ф. Арьеса, Ж. Бодрийяра, М. Вовелля, М. Фуко и др.; отечественных философов: П.С. Гуревича, В.А. Подорога, М.К. Мамардашвили и др.

Обращающаяся к теме смерти философская мысль ХХ века в большинстве случаев разделяет и исходит из шопенгауэровско-ницшанской идеи превосходства смерти над жизнью. Но философия Сёрена Кьеркегора отчётливо и принципиально вступилась за смерть, как онтологическое основание человеческого бытия. Нейтрализуя действие смерти в сфере чистого и непрерывного мыслительного опыта, классический философ практически “сдаёт” смерти территорию жизни, где она обретает неограниченные полномочия. Авраам на горе Мориа, занося нож на единственного сына своего Иакова, переживает состояние смерти, своей микросмерти как этически конституированного существа, тем самым, совершая прыжок через абсурд в абсолютную веру. Событие микросмерти при этом открывает опыт утраты трансцендентального эго. Действие собственной смерти невозможно представить, о ней невозможно рассказать, поделиться смертельным опытом на собственном примере. Возможна и необходима лишь соотнесённость со своей собственной смертью. Христианская религиозность, в рамках которой бьётся мысль Сёрена Кьеркегора, между тем, затрудняет эту соотнесённость неопределённостью посмертной судьбы христианина, возможной перспективой ничто, как веяного проклятия, но не умирания. Внушающая ужас возможность не умереть делает человека “несчастнейшим” по жизни. “В крайнем принятии отчаяния, - пишет  Кьеркегор, - и заключена “смертельная болезнь”, этот недуг Я: вечно умирать, умирать, однако же не умирая, умирать смертью. Ибо умереть – значит, что всё кончено. Однако умирать смертью означает переживать свою смерть, а переживать её даже одно-единственное мгновенье – значит, переживать её вечно.” Человек, таким образом, как временное существо, живет временем умирания, временем ничтожения, временем господства Ничто.

Одно из самых интересных и фундаментальных развитей кьеркегоровский пафос получает в экзистенциализме Мартина Хайдеггера, который рассматривает человеческое существование как “бытие к смерти”. Бытие к смерти – это форма подлинного бытия, выхватывающая человека из сферы случайных возможностей и размещающая его на лоне экзисценции, где человек сталкивается с бытийными возможностями, возможностями самопонимания. Бытие последних конституируется понятием Dasein. Dasein позволяет нам ощутить себя посреди сущего в целом и одновременно находящимися, стоящими в просвете бытия. Вступая в этот просвет, человек испытывает состояние чуждости, одиночества, захватывается экзистенциалом ужаса, в котором приоткрывается Ничто. Таким образом, человеческое бытие означает также выдвинутость в Ничто.

По Хайдеггеру, Ничто оказывается необходимым элементом реальности, посредством которого реализуется человеческое бытие как присутствие.

Эволюция взглядов Хайдеггера на проблему смерти приводит к дополнительному аспекту видения отношений Dasein с бытием и Ничто. Дело в том, что смерть, понятая как предельная возможность Dasein в духе “Бытия и времени”, остаётся замкнутой в структуре Dasein, взятого на своих собственных основаниях.

Однако в более поздний период своего творчества Хайдеггер интересуется Dasein в его отношении к бытию, и тогда смерть предстаёт как потрясение бытия, следствием чего является обретением бытием-к-смерти Dasein своего сущностного назначения – быть местом прорыва бытия в историю. Иначе говоря, смерть не столько обнаруживает человека в безнадёжном одиночестве, сколько проясняет и определяет его аутентичность с точки зрения осознания его востребованности бытием. Таким образом, понимание смерти Хайдеггером получает новую глубину. Смерть более не является лишь наместницей Ничто, она становится двоением бытия. Философско-антропологический проект Мартина Хайдеггера ”вбрасывает” человека в ситуацию ответственного присутствия в просвете Бытия, что одновременно предполагает выдвинутость в Ничто. Бытие-к-смерти становится модусом подлинного существования человека и воплощением амбивалентного сродства Бытия и Ничто. Человек повёрнут к смерти, проектирует и осиливает её, обретает принадлежность к истине Бытия и к истине Ничто. Смерть есть ковчег Ничто, то есть того, что ни в каком отношении никогда не есть нечто просто сущее, но что существует и даже в качестве тайны самого Бытия. Смерть как ковчег Ничто есть Хран бытия.

Несмотря на заброшенность, одиночество человек Мартина Хайдеггера – это человек, свободно выбирающий проект бытия-к-смерти, проект “отказа” и “ухода.” Жизнь – уход. Смерть – возвращение, отмеченное погребальным звоном, призывающим в укромные недра Бытия.

Жан-Поль Сартр  в понимании смерти расходится со своим немецким предшественником. Он считает  что смерть абсурдна, что резко разнит его позицию с хайдеггеровской. “Если мы должны умереть, - пишет Сартр, - то наша жизнь не имеет смысла, потому что её проблемы не получат никакого разрешения.”

Сартр исходит из понимания смерти как случайного события, принадлежащего целиком слою фактичности и не влияющего никак на проективность человеческого существования. Конечность же человеческой жизни определяется по Сартру отнюдь не смертностью, а результативностью свободного выбора, осекающего спектры возможностей в каждый действительный момент необратимо развёртывающегося времени экзистенции. Будучи погружённым в повседневное бытие, по Сартру, человек не способен предвосхитить или тем более встретить свою смерть. Смерть оказывается тем, что всегда происходит с другими. Кроме того, смерть, будучи смертью Другого, всегда налицо, уже всегда в прошлом, впереди её нет.

Тема друговости смерти поддерживается и обстоятельно развивается другим экзистенциальным мыслителем – Эммануэлем Левинасом. Он считает, что смерть не есть абсолютное ничто, абсолютная утрата событийности. Неведомость смерти соотносится с переживанием невозможности уйти в ничто, не означает, что смерть  - это область, откуда никто не вернулся и которая остаётся не ведомой фактически; она означает, что отношение со смертью не свершается на свету, что субъект вступил в отношение с чем-то, из него самого не исходящим. Мы бы сказали, что он вступил в отношение с тайной.

Граница света и тьмы, по Левинасу, совпадает с границей активности и пассивности. Страдание, будучи предвестием смерти, погружает субъекта в опыт пассивности. Как видно, Левинас здесь прямо альтернативен Хайдеггеру, согласно которому бытие-к-смерти предполагает активность, ясность ума, внимательность духа. У Левинаса, напротив, человек на пороге смерти затопляется страданием, его горизонт возможностей свёртывается, он скован и пассивен. Но по Левинасу, именно эта человеческая ситуация более достоверна, нежели хайдеггеровская умозрительность в отношении нашествия Ничто.

По Левинасу, с приближением смерти мы вступаем в отношение с тем, что есть совершенно другое, с тем, что нельзя приспособить, подключить в пользование. Это Другое не может быть освоено, оно не может стать моим другим, соучаствующим в совместном существовании, ему отказано в событии.

Его существование – быть Другим. Вступление в отношение с тем, что есть абсолютная инаковость, по Левинасу, не есть установление гармоничного отношения противоположности внутри единой общности. Связь с Другим – тайна.

Левинас размещает смерть целиком в будущем (“смерть никогда не теперь”). “Будущее, - пишет Левинас, - это то, что сваливается на нас и завладевает нами. Будущее – это другое”. Но таким образом встают непростые для Левинаса вопросы: если смерть -  другое, будущее, если она не может войти в моё настоящее, то как она может случиться со мной? Со мной ли это? Как же взять смерть на себя, пересилить её или примирить с собой?

Человек, по Левинасу, мучительно ищет способ сопряжения себя и смерти, ибо “… мы разом хотим и умереть и быть”.

В итоге, “принятие Другого”, которое Левинас считает последним и подлинным фактом нашего бытия, это, конечно же, не хайдеггеровское принятие проекта бытия-к-смерти. Сама смерть не может быть, по Левинасу, проектантом человеческого бытия, ибо она обращает в предельную безответственность, в детское безутешное рыдание, плач. “Смерть – это невозможность того, чтобы у меня был проект”. Но, может быть, есть исключение? Самоубийство?

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: доклад по обж, открытия реферат.





Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5 | Следующая страница реферата