Изменения в социальных идентификациях россиян.

Данилова Е.Н.

Недостатки массовых опросов, особенно проведенных с использованием "жестких" методик известны, но, как считает Ю.А. Левада, "если подходить к ним как к инструменту социологического знания в известном культурном контексте и соответствующих концептуальных рамках, они могут иметь важную познавательную роль" [1]. Данные девяти проведенных нами в 1992—1998 годах общероссийских исследований 1 позволяют выявить динамику социальных идентификаций в российском обществе. Респондентам задавался вопрос: " Как часто вы ощущаете близость с разными группами людей, с теми о ком вы могли бы сказать "Это – мы"?" На небольших целевых группах нами использовались также более чувствительные "мягкие" методы, которые дают возможность уловить богатство рефлексий личности и лучше понять социальное самоопределение человека [2]. Однако провоцируя опрашиваемых к самовыражению, уводящему в мир переживаний и рефлексий, "качественные" методы не способны зафиксировать самоидентификацию в пространстве статичных социальных категорий. "Жесткие" же методы вполне соответствуют основной цели нашего анализа — обнаружить тенденции отношения россиян к категориям публичного дискурса. Выбранные категории отражают, как нам представляется, социальную реальность, поскольку язык культуры "кодирует" их в общепринятых понятиях.

Механизмы социальной самоидентификации основаны на выделении "своих групп" в социальном пространстве [3]. При этом человек, как правило, руководствуется следующими определениями социальных ситуаций: наибольшей эмоциональной и ценностной значимостью групп (тех, кого можно назвать "мы"); распознаванием общих с группой черт и качеств; возможностью обеспечения групповой поддержки, защиты и условий для самореализации. Нами было выделено несколько классов групп и общностей, предлагаемых для идентификации. Каждая из них имеет аналоги в "публичном дискурсу", то есть определена в поле массового сознания. По ходу исследования набор таких групп дополнялся новыми, обнаруживавшими большую дифференцирующую силу.

Устанавливались следующие объекты идентификации:

1. С ближайшим окружением : семьей, друзьями, близкими;

2. По профессионально-производственному признаку : с товарищами по работе, учебе; людьми своей профессии;

3. По статусно-имущественному признаку : с людьми, которые имеют тот же достаток; с теми, кто оказался в числе постоянно нуждающихся в средствах для жизни (эта категория добавлена в ноябре 1994 г.);

4. По социальному положению и отношению к собственности (добавлены в мае 1998 г.): с теми, кто считает себя наемным работником; с теми, кто занимается собственным бизнесом;

5. С возрастной когортой: с людьми своего возраста, поколения;

6. По признаку этнической и территориально-поселенческой принадлежности : с людьми своей национальности; с теми, кто живет в том же городе, деревне;

7. По ценностным и политическим ориентациям : с людьми одинаковых политических взглядов и позиций; с теми, кто не интересуется политикой; с людьми таких же взглядов на жизнь; с теми, кто не утратил веры в будущее; с теми, кто уважает местные традиции (добавлена в мае 1998 г.); с приверженцами русских традиций (добавлена в мае 1998 г.);

8. По признакам поведенческих стратегий : (локус контроля): с теми, кто не ждет манны небесной, а сам делает свою судьбу и свою жизнь; с теми, кто не любит "высовываться", предпочитая жить как большинство людей; с теми, кто уверен, что от его действий мало что зависит;

9. По критерию гражданства: с россиянами; с гражданами СНГ; с общностью, которую называли "советский народ"; со всеми людьми на планете;

10. По критерию оценки собственных достижений: с теми, кто достиг успеха и материальной независимости (категория добавлена в марте 1993 г.); с теми, кто утратил возможность достичь своих целей в жизни (добавлена в ноябре 1994 г.);

За семь лет произошли существенные изменения в иерархии социальных идентификаций россиян 2 . Если предположить, что иерархическая упорядоченность идентификаций отражает признаки, которые в определенном историческом отрезке времени в наибольшей степени соответствуют поиску "своих" в социальном пространстве, то устанавливается следующая картина. С 1992 по 1998 год фиксируется относительно устойчивая структура идентификационных предпочтений. Лидирующую позицию занимают группы повседневного контакта (семья, друзья, родственники, представители своего поколения, товарищи по работе, учебе, люди той же профессии), обеспечивающие первостепенные, жизненно важные потребности в общении, защите и самоутверждении. Идентификации по поколенческому, национальному, локально-поселенческому и статусному (в последнем замере) признакам преобладают над солидарностью с политическими единомышленниками, "гражданскими" общностями и, тем более, со всем человечеством. Таким образом, можно говорить об устойчивом доминировании реальных групп над воображаемыми и конструируемыми, наиболее подверженными воздействию социально-экономических сдвигов (табл. 1).

Таблица 1

Иерархия социальных идентификаций