"Логика динамических систем"

Оглавление:

Введение 3

Глава 1. Структура и функции динамической системы 4

Глава 2. Общество как система социокультурных знаков 15

Глава 3. История как диахронический генезис статичной системы общества 22

Заключение 31

Список литературы 32

Введение

Проблема логики динамических систем в отношении развития общества и истории является оной из ключевых на современном этапе развития гуманитарных наук. Дело в том, что в последнее время все большее значение приобретает системно – функциональный и структурно - семиотический подходы, чьи общие методологические принципы позволяют существенным образом объединить рассматриваемые элементы и процессы человеческой культуры, а общее знаковое поле, в единую систему. Системно – семиотический анализ направлен на создание универсальных статико – динамического взаимодействия культурно – знаковой системы, статическим и синхронным планом которой выступает общество, а генетико – диахроническим планом - его история.

Таким образом, системно – функциональный анализ общества и истории позволяет связать воедино статическую структуру общества и генетический план ее развертывании в историческом времени, и продемонстрировать главный принцип структурализма – «история системы также является системой», высказанного виднейшими российскими структуралистами Ю. Тыняновым и Р.
Якобсоном.

Во многом на достижениях российских структуралистов базируется современный системно – функциональный и структурно - семиотический подход, основные принципы которого были заложены российскими учеными. Среди них следует назвать Р. Якобсона, С.Эйзенштейна, Ю.Тынынова, В. Проппа, Б.
Эйхенбаума, В. Жирмунского, Б. Шкловского и др. В наше время идеи этих пионеров структурализма подхватили Ю. Лотман, Б. Успенский, В. Иванов, В.
Топоров и др.

На Западе, особенно во Франции, основные принципы структурализма были подхвачены, и нашли отражение, весьма искаженное, в трудах Клода Леви –
Стросса, Жака Лакана, Ролана Барта и др.

И все же искусственно прерванная сталинской идеологиией традиция структурализма, просуществовав практически катакомбно, вновь возвращается на родину, по пути поправляя перегибы и перекосы французского и американского структурализма в движении к российской версии структурализма как наиболее аутентичной.

Глава 1. Структура и функции динамической системы

Обобщение опыта развития принципов семиотической теории за все время, протекшее после того, как исходные предпосылки ее были сформулированы
Фердинандом де Соссюром, приводит к парадоксальному выводу: пересмотр основных принципов решительным образом подтверждал их стабильность, в то время как стремление к стабилизации семиотической методологии фатально приводило к пересмотру самых основных принципов.

Работы Р. О. Якобсона, и в частности его доклад, подводящий итоги IX
Конгресса лингвистов, блистательно показали, как современная лингвистическая теория остается собой, даже переходя в свою собственную противоположность. Более того, «именно в этом сочетании гомеостатичности и динамизма Р. О. Якобсон справедливо увидал доказательство органичности и жизнеспособности теории, способной коренным образом пересматривать как свою собственную внутреннюю организацию, так и систему своих взаимоотношений с другими дисциплинами: «Пользуясь гегелевскими терминами, можно сказать, что антитезис традиционных тезисов сменился отрицанием отрицания, то есть отдаленного и недавнего прошлого»»[1].

Сказанное в полной мере относится к проблеме статического и динамического в семиотических системах. Пересмотр некоторых укоренившихся в этой области представлений одновременно лишь подтверждает обоснованность глубинных принципов структурного описания семиотических систем.

В подходе к соотношению синхронического и диахронического аспектов семиотических систем с самого начала была заложена известная двойственность. Разграничение этих двух аспектов описания языка было большим завоеванием женевской школы. Однако уже в «Тезисах Пражского лингвистического кружка» и в последующих работах Пражской школы было указано на опасность абсолютизации этого аспекта, на относительный, скорее эвристический, чем принципиальный, характер такого противопоставления. Р.
О. Якобсон писал: «Было бы серьезной ошибкой утверждать, что синхрония и статика — это синонимы. Статический срез — фикция: это лишь вспомогательный научный прием, а не специфический способ существования. Мы можем рассматривать восприятие фильма не только диахронически, но и синхронически: однако синхронический аспект фильма отнюдь не идентичен отдельному кадру, вырезанному из фильма. Восприятие движения наличествует и при синхроническом аспекте фильма. Точно так же обстоит дело с языком»[2].

В ряде исследований Пражской школы, с одной стороны, указывалось что, поскольку диахрония есть эволюция системы, она не отрицает, а проясняет сущность синхронной организации для каждого отдельного момента; с другой стороны, обращалось внимание на взаимопереходимость этих категорий.

И все же критика этого плана не поставила под сомнение методическую ценность самого противопоставления двух исходных подходов к описанию семиотической системы. Предлагаемые ниже соображения имеют целью дальнейшее развитие этих, давно уже высказанных соображений, а также идей Ю. Н.
Тынянова и М. М. Бахтина, касающихся культурно-семиотических моделей[3].

Можно предположить, что статичность, которая продолжает ощущаться в целом ряде семиотических описаний, не является результатом недостаточных усилий того или иного ученого, а проистекает из некоторых коренных особенностей методики описания. Без тщательного анализа того, почему самый факт описания превращает динамический объект в статическую модель, и внесения соответствующих корректив в методику научного анализа стремление к динамическим моделям может остаться в области благих пожеланий.

1. Системное — внесистемное. Структурное описание строится на основе выделения в описываемом объекте элементов системы и связей, остающихся инвариантными при любых гомоморфных трансформациях объекта. Именно эта инвариантная структура составляет, с точки зрения подобного описания, единственную реальность[4]. Ей противопоставляются внесистемные элементы, отличающиеся неустойчивостью, иррегулярностью и подлежащие устранению в ходе описания. О необходимости при изучении семиотического объекта абстрагироваться от некоторых «незначительных» его признаков писал еще Ф. де Соссюр, говоря о важности, в пределах описания одного синхронного состояния языка, отвлечения от «маловажных» диахронических изменений:
«Абсолютное „состояние" определяется отсутствием изменений, но постольку поскольку язык всегда, как бы то ни было, все же преобразуется, изучать язык статически — на практике значит пренебрегать маловажными изменениями подобно тому, как математики при некоторых операциях, например, при вычислении логарифмов, пренебрегают бесконечно малыми величинами»[5].

Такое упрощение объекта в ходе структурного его описания в принципе не может вызвать возражений, поскольку является общей чертой науки как таковой. Нужно только не забывать, что объект в процессе структурного описания не только упрощается, но и доорганизовывается, становится более жестко организованным, чем это имеет место на самом деле.

«Так, например, если поставить перед собой задачу структурно описать систему русских орденов ХVIII — начала XIX в. (объект этот удобен во многих отношениях, поскольку представляет собой культурологический факт, полностью семиотический по своей природе, искусственно возникший и являющийся результатом сознательной системообразующей деятельности его создателей), то очевидно, что в поле зрения окажутся иерархия орденов и их сопряженные со значениями дифференциальные признаки. Представляя каждый орден в отдельности и их систему в целом как некоторую инвариантную организацию, мы, естественно, оставим вне поля зрения лишенную какой-либо ощутимой упорядоченности вариативность некоторых признаков. Так, поскольку в течение длительного времени орденские знаки и орденские звезды заказывались самим лицом, получившим высочайшее повеление возложить их на себя, то величина и степень украшенности их драгоценными камнями определялись фантазией и богатством награжденного, не имея никакого имманентно-семиотического значения»[6].