Методы ведического познания

Сокрытое "я" во всем бытии не видимо, но видимо посредством верховного разума, тонкого, -- теми, кто имеет тонкое видение.

Катха Упанишада

Мы достигаем представления и знания божественного существования благодаря тому, что превосходим видимость чувств и вглядываемся через стену физического разума. До тех пор, пока мы ограничиваемся видимостью чувств и физическим сознанием, мы не можем ни воспринять, ни узнать ничего, кроме материального мира и его явлений. Но определенные способности позволяют нашей ментальности достичь представлений, которые мы в действительности можем вывести рациональным путем или посредством вообразимой вариации фактов физического мира, какими мы их видим, но эти представления не подкрепляются никакими чисто физическими данными или каким-то физическим опытом. Первым из этих инструментов является чистый разум.

Человеческий разум обладает двойным действием -- смешанным или зависимым и чистым или суверенным. Разум прибегает к смешанному действию, когда ограничивается кругом нашего чувственного опыта, принимает закон этого опыта в качестве окончательной истины и занимает себя лишь изучением явления, или лучше сказать, поглощен видимостью вещей в их связях, процессах и использовании. Это рациональное действие не способно познать то, что на самом деле представляют собой вещи, оно познает только то, что видится, оно не имеет лота, с помощью которого могло бы прозондировать глубины бытия, оно может лишь обозреть поле становления. С другой стороны, разум утверждает свое чистое действие, когда, принимая наш чувственный опыт в качестве отправной точки, но отказываясь быть ограниченным им, он выходит за его пределы, выносит суждения, работает по своему праву и стремится достичь общих и неизменных концепций, которые прикрепляются не к видимости вещей, а к тому, что стоит за их видимостью.

Разум может достичь результата путем прямого суждения, непосредственно переходя от видимости к тому, что стоит за ней, и в этом случае может показаться, что достигнутое представление является результатом чувственного опыта и зависит от него, хотя в действительности это восприятие разума, работающего по собственному праву. Но восприятия чистого разума могут также -- и это для них более характерно -- использовать чувственный опыт, с которого они отправляются, в качестве простого предлога и оставлять его задолго до того, как будет достигнут результат, так что даже может показаться, что этот результат является прямой противоположностью тому, что наши чувственные переживания хотят внушить нам. Это движение законно и совершенно необходимо, поскольку наш обыденный опыт не только покрывает лишь малую толику вселенской действительности, но даже в пределах собственного поля использует несовершенные инструменты и дает нам ложную систему мер и весов. Это должно быть преодолено, отброшено, и настояния чувственного опыта должны быть по большей части подавлены, если мы хотим достичь более адекватного представления об истине вещей. Исправление ошибок чувства-разума при использовании разума является одной из наиболее ценных мощностей, развитых человеком и составляет главную причину его превосходства над остальными земными существами.

Совершенное использование чистого разума окончательно переносит нас от физического знания к знанию метафизическому. Но концепции метафизического знания не полностью удовлетворяют запросам нашего интегрального существа. В действительности они полностью удовлетворяют чистый разум, поскольку являются самим веществом его собственного существования. Но наша природа всегда смотрит на вещи через два глаза, ведь она обозревает их дважды -- в качестве идеи и в качестве факта, поэтому каждая концепция неполна для нас и по отношению к некоторой части нашей природы почти нереальна, пока не становится достоянием опыта. Но истины, сейчас обсуждаемые, -- порядка, не подчиненного нашему обыденному опыту. Они, по своей природе, "за пределами восприятия чувств, но охватываются восприятием разума". Поэтому необходимы некие другие способности переживания, благодаря которым могут быть удовлетворены запросы нашей природы, и это можно добиться лишь посредством расширения психологического опыта, поскольку мы имеем дело с супрафизическим.

Ни один из них упомянутых путей не ведет, однако, к поставленной нами цели, к психологическому переживанию тех истин, которые находятся "за пределами восприятия чувств, но охватываемые восприятиями разума" буддхиграхьям атиндраиям (Гита VI.21). Они только подводят нас к большему кругу явлений и снабжают нас более эффективными средствами для наблюдения явлений. Истина вещей всегда ускользает от чувств. И все же глубочайшим правилом, внутренне присущим самой организации вселенского существования, является то, что если существуют истины, достижимые разумом, то где-то в организме, обладающим этим разумом, должны существовать средства переживания этих истин или проверки их в ходе переживания. Одним из этих средств, потерянных нами в нашей ментальности, является расширение той формы познания посредством тождества, которая дает нам осознание нашего собственного существования. В действительности, именно на этом само-осознании, более или менее сознательном, более или менее присутствующем в нашем представлении, основывается знание о содержимом нашего я. Или, в более общей формулировке, знание содержимого содержится в знании содержащего. Тогда, если мы сможем расширить нашу способность ментального само-осознания до осознания "я" за пределами и вне нас, Атмана или Брахмана Упанишад, то сможем на опыте обрести истины, формирующие содержимое Атмана или Брахмана во вселенной. Именно на этой возможности базировалась Индийская Веданта. Она искала знание о вселенной через познание Я.

Но Веданта всегда считала даже самые высочайшие ментальные переживания и представления разума всего лишь ментальным отражением, а не верховным само-существующим отождествлением. Мы должны выйти за пределы разума и рассудка. Разум, активный в нашем разбуженном сознании, является лишь посредником между подсознательным Всем, откуда мы поднялись в ходе нашей эволюции, и сверхсознательным Всем, к которому мы побуждаемся той же эволюцией. Подсознательное и сверхсознательное -- это две различные формулировки одного и того же Всего. Ключевое слово подсознательного есть Жизнь, ключевое слово сверхсознательного есть Свет. В подсознательном знание или сознание поглощены в действии, ибо действие заложено в сущности Жизни. В сверхсознательном действие снова входит в Свет и более не содержит инволюционного знания, а само содержится в верховном сознании. Интуитивное знание -- это то, что общее между ними, и основанием интуитивного знания является сознательное или действенное тождество между тем, кто познает, и тем, что известно; это то состояние общего само-существования, в котором познающий и познаваемое составляют одно благодаря знанию. Но в подсознательном интуиция проявляется в действии, в действенности, и знание или сознательное тождество либо полностью, либо почти сокрыто в действии.

В сверхсознательном, напротив, Свет становится законом и принципом, и интуиция проявляется в своей истинной природе как знание, всплывающее из сознательного тождества, а эффективность действия является скорее сопутствующим или необходимым следствием и более не маскирует как первичный факт. Между этими двумя состояниями рассудок и разум действуют как посредники, позволяющие бытию освободить знание из его заключения в действии и подготовить его к возобновлению своей сущностной первичности. Когда само-осознание в разуме применяется как к содержащему, так и к содержимому, к собственному- я и другим- "я", когда оно возвеличивается до светлого само-проявленного тождества, тогда и сам разум преобразуется в форму само-светящегося интуитивного (* "я" использую слово "интуиция" за неимением лучшего. То же самое можно сказать о слове "сознание" и многих других, значение которых мы вынуждены незаконно расширить в силу нашей бедности.) знания. Это высочайшее из возможных состояний нашего знания, когда разум исполняет себя в супраментальном.

Такова схема человеческого познания, на которой были построены выводы наиболее древней Веданты. Моей целью не было развитие результатов, полученных на этом основании древними мудрецами, но необходимо было дать краткий обзор некоторых их принципиальных выводов, насколько они затрагивают проблему божественной Жизни, единственно которую мы сейчас рассматриваем. Ибо именно в тех представлениях будем мы искать наилучшее основание тому, что мы сейчас стремимся вновь построить, и хотя, что относится ко всякому знанию, старые выражения должны быть заменены, до определенной степени, на новые выражения, удобными для поздней ментальности, и старый свет должен вылиться в новый свет подобно тому, как заря сменяется зарею, но все же именно со старым сокровищем как нашим начальным капиталом или с той его частью, какую сможем извлечь, будем мы стремиться накопить величайшую прибыль в нашей новой коммерции с вечно-неизменным и вечно-меняющимся Бесконечным.

Сат Брахмана, Существование чистое, неопределимое, бесконечное, абсолютное -- это последнее представление, которого достиг Ведантный анализ при обзоре вселенной, это фундаментальная Реальность, которую Ведантное переживание открыло за всеми движениями и образованиями, составляющими видимую реальность. Очевидно, что когда мы постулируем это представление, то полностью выходим за пределы того, что наше обыденное сознание, наш нормальный опыт содержит или подтверждает. Чувства и чувство-разум ничего не знают о каком бы то ни было чистом или абсолютном существовании. Все то, о чем говорят наши чувственные переживания, это форма и движение. Формы существуют, но это существование не чисто, а скорее всегда смешанно, скомбинировано, совокупно, относительно. Когда мы входим внутрь себя, то можем избавиться от точной формы, но не от движения, изменения.

Движение Материи в Пространстве, ход изменения во Времени кажутся условиями существования. В действительности мы можем сказать, если захотим, что это и есть существование, и что представление о существовании в себе не соответствует никакой открываемой реальности. Самое большее, что мы схватываем в явлении само-осознания или позади него -- это редкие проблески чего-то недвижимого и неизменного, нечто такого, что мы смутно воспринимаем и воображаем, что находимся за пределами всей жизни и смерти, за пределами любых изменений, формирований и действий. Здесь находится одна дверь в нас самих, которая иногда широко распахивается и открывает взору великолепие запредельной истины, и прежде чем она снова захлопнется, луч света касается нас -- светлый намек, который мы, если обладаем силой и твердостью, можем обратить в нашу веру и обрести начальную точку для иной игры сознания, нежели чем чувства-разума, для игры Интуиции.

Ведь при тщательном анализе мы обнаруживаем, что Интуиция является нашим первым учителем. Интуиция всегда неявно присутствует за нашими ментальными операциями. Интуиция приносит человеку те сверкающие послания из Неизвестного, которые являются началом более высокого человеческого знания. Разум приходит лишь позднее, чтобы посмотреть, какую пользу он может извлечь из великолепной жатвы. Интуиция дает нам представление о нечто запредельном и находящимся позади всего того, что мы знаем, и кажется тем, что неотступно приводит человека в противоречие с его низшим рассудком и всем его обыденным опытом и побуждает человека формировать то лишенное формы восприятие в более позитивных представлениях о Боге, Бессмертии, Небесах и остальном, посредством чего мы стремимся выразить это в разуме. Ибо Интуиция столь же сильна, как и Природа, из самого сердца которой она вспорхнула и ни сколько не тревожится о противоречиях разума или отрицаниях опыта. Интуиция знает, что есть, поскольку сама этим является, поскольку сама есть это и пришла из этого и не представит это на суд того, что попросту становится и возникает. О чем нам говорит Интуиция -- это не столь Существование, сколь Существующее, ведь она исходит из той одной точки света в нас, которая дает ей верховные полномочия, проникает через открывающуюся дверь в наше собственное само-осознание. Древняя Веданта охватила это послание Интуиции и сформулировала его в трех великих декларациях Упанишад: "Я есмъ Он", "Ты есть То, о Шветакету", "Все это есть Брахман; это "я" есть Брахман".

Но Интуиция по самой природе своего действия в человеке, работая как бы из-под вуали, действенна главным образом в его более непросветленных, менее выраженных частях, соприкасающихся с вуалью, и обслуживается в узком свете, являющимся нашим пробужденным сознанием, лишь с помощью инструментов, которые неспособны полностью усвоить ее послания -- Интуиция лишена возможности дать нам истину в той упорядоченной и членораздельной форме, которую требует наша природа. Прежде чем Интуиция смогла бы задействовать любую такую полноту прямого знания в нас, ей потребовалось бы обосноваться в нашем поверхностном существе и завладеть там ведущей частью. Но в нашем поверхностном существе в действительности обосновалась не Интуиция, а Рассудок, который помогает нам упорядочить наши восприятия, мысли и действия. Поэтому век интуитивного знания, представленный ранними Ведантными размышлениями Упанишад, должен был уступить место веку рационального знания; вдохновленные Писания уступили место метафизической философии, так же как та в свою очередь была вынуждена уступить место экспериментальной Науке.

Интуитивная мысль, являющаяся посланницей из сверхсознательного и потому представляющая собой наше высочайшее дарование, была вытеснена чистым разумом, являющимся только неким представителем и принадлежащим средним высотам нашего существа; чистый разум был в свою очередь на время вытеснен смешанным действием разума, живущим на наших равнинах и низших уровнях, обзор которого не превосходит горизонта опыта, который могут открыть нам физический разум и чувства или помощники, изобретенные нами с этой целью. И этот процесс, кажущийся нисхождением, на самом деле является кругом прогресса. Ибо в каждом случае более низшая способность побуждается взять столько, сколько она может усвоить из того высшего и уже данного, и попытаться снова утвердить это собственными методами. В ходе этой попытки низшее само-расширяется в своих границах и обычно достигает более гибкого и обширного само-согласования с высшими дарованиями. Без этой последовательности и без этой попытки отдельного усвоения мы были бы вынуждены бы были оставаться под исключающим преобладанием некоторой части нашей природы, тогда как остальная часть оставалась бы либо подавленной и чрезмерно подчиненной, либо отделенной в своем поле и потому бедной в своем развитии. С этой последовательностью и отдельной попыткой баланс выровнен; подготавливается более полная гармония частей нашего познания.

Мы видим эту последовательность в Упанишадах и у следовавших за ними Индийских философов. Мудрецы Вед и Веданты целиком полагались на интуицию и духовный опыт. Иногда ученые ошибочно говорят о больших дебатах или дискуссиях Упанишад. Всякий раз, когда намечается противоречие, оно всегда разрешается не в ходе дискуссий, не диалектикой или логическим рассуждением, а путем сравнения интуиций и переживаний, где менее светлая интуиция уступает место более светлой, более узкая, недостаточная или менее сущностная -- шире охватывающей, более совершенной и сущностной. Вопрос, задаваемый одним мудрецом другому -- это "Что ты знаешь?", а не "Что ты думаешь?" и не "К какому выводу привели твои рассуждения?". В действительности в Упанишадах мы нигде не найдем и следа логических рассуждений, приводимых в поддержку истин Веданты. Интуиция должна корректироваться более совершенной интуицией; логические рассуждения не могут быть здесь судьей -- на это полагались древние мудрецы.

И все же человеческий разум требует своего удовлетворения. Поэтому, когда начался век рационалистических рассуждений, то Индийские философы, чтившие наследие прошлого, заняли двойную позицию по отношению к Истине, которую они искали. Они признали в Шрути, отражающих достижения Интуиции или во вдохновленном Откровении (как они предпочитают называть Интуицию), большую власть, давлеющую над Разумом. Но в то же время они исходили из Разума и проверяли даваемые им результаты, считая верными только те заключения, которые поддерживаются верховным авторитетом Откровения. На этом пути они избежали, до определенной степени, главного искушения метафизики, тенденции сражаться в облаках, поскольку метафизика обращается со словами так, как будто бы они были непреложными фактами, а не символами, которые всегда должны быть тщательно рассмотрены и неизменно притянуты к смыслу того, что они представляют. Их рассуждения поначалу держались около центра высочайшего и глубочайшего опыта и следовали в едином согласии двух величайших властелинов, Разума и Интуиции. Тем не менее, естественная тенденция Разума утвердить свое главенство взяла верх над принципом подчиненности Разума.

Как следствие -- рост конфликтующих школ, каждая из которых базировалась на теории Вед и использовала ее тексты в качестве оружия против других. Ведь высочайшее интуитивное Знание видит вещи в целом, в большом, а детали -- только как стороны неделимого целого, Интуиция стремится к непосредственному синтезу и единству знания. Разум, напротив, действует путем анализа и разделения и затем собирает факты, чтобы сформировать целое; но в таком скоплении присутствуют противоположности, аномалии, есть логическая неполнота, откуда и вытекает естественное стремление Разума утвердить одно и отбросить другое, конфликтующее с уже выбранными им заключениями, чтобы можно было сформировать безупречно логическую систему. Таким образом было разбито единство первого интуитивного знания, и логикам всегда удавалось изобрести некие приспособления, способы интерпретации, изменчивые стандарты ценностей, посредством чего неудобные тексты Писаний могли быть практически сведены на нет и могла быть завоевана свобода метафизических спекуляций.

Тем не менее, основные представления ранней Веданты частично сохранились в различных философских системах, и время от времени предпринимались попытки снова скомбинировать их в некое подобие старой всеобщности и единства интуитивной мысли. И выжило фундаментальное представление, разнообразно представленное, представление о Пуруше, Атмане или Сате Брахмана, о чисто Существующем Упанишад, зачастую рационализированное в идею о психологическом состоянии, но все еще несущее нечто из своей старой сущности невыразимой реальности. Что может связывать движение становления, которое мы называем миром, с этим абсолютным Единством, и каким образом эго, созданное то ли самим этим движением, то ли причиной этого движения, может вернуться к тому истинному "я", Божественности или Реальности, провозглашенной Ведантой -- это те спекулятивные и практические вопросы, которые всегда занимали мышление Индии.