Предыдущая страница реферата | 6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16 | Следующая страница реферата

Метафизика: отрицание является полным и абсолютным

Диалектика: характеризуется преемственностью. Любое отрицание предполагает удержание в самом себе самое главное и ценное, что может быть в развивающемся объекте.

Вопрос №18 Человек как единство социального и биологического. Две стороны антропосоциогенеза

Человек как субъект предметно-практической деятельности

Со второй половины XIX века, когда стало общепризнанным, что человек — продукт биологической эволюции, центральным для всей антропологической проблематики сделался вопрос об основном отличии людей от высокоорганизованных животных и о научном объяснении этого отличия.

Поведение животного представляет собой одну из форм функционирования его организма. Именно структура организма детерминирует потребности животных и программы их поведения. Всякое животное рождается на свет, уже, будучи наделенным богатым набором инстинктов, которые заранее (и даже «с запасом») обеспечивают его приспособленность к известным условиям обитания, но именно поэтому ограничивают индивидуальные вариации поведения. Животные генетически приурочены к видовым «поведенческим амплуа», и никакая нужда не научит, например, рысь вести себя так, как ведут себя волк или лиса.

Иначе обстоит дело с человеком. Все люди, живущие на Земле в течение, по крайней мере 50 тыс. лет, относятся к одному и тому же биологическому виду - Homo sapiens (человек разумный). Этот факт общепризнан. Но вот никому пока не удалось отыскать врожденное «поведенческое амплуа» этого вида. Во-первых, как метко выразился К. Маркс, человек может вести себя «по мерке любого вида» (в качестве охотника, например, он способен применять самые удивительные комбинации выжидательной и преследовательской тактики).
Во-вторых,— и это самое существенное — наблюдаются глубокие различия в поведении людей, принадлежащих исторически различным обществам или группам.

Но может быть, именно эти «внутривидовые» различия и следует понимать как врожденные или, по крайней мере, биологически закрепляемые? Нет, это не так. Мальчик-индеец, во младенчестве привезенный в Париж, со временем делается «стопроцентным парижанином». Сын простолюдина, воспитанный в семье дворянина, усваивает все условности потомственного дворянского быта (то же можно сказать и о дворянском отпрыске, выросшем в семье крестьянина).

Многообразные различия, которые мы видим среди представителей вида Homo sapiens, свидетельствуют об индивидуальной вариативности поведения, неизвестной животному миру. Не означает ли это, что к человеческим поступкам вообще нельзя прилагать понятие «заданной программы»? Отнюдь нет, просто применительно к людям понятие «программа» приобретает совершенно новый смысл. Генетические программы, определяющие инстинктивное поведение животных, фиксируются в молекулах ДНК. Главными же средствами передачи программы, определяющей поведение людей, являются язык (членораздельная речь), показ и пример. Место «генетических инструкций» занимают нормы, место наследственности в строгом смысле слова — преемственность.

В большинстве современных антропологических, этнографических и социальных теорий специфичное для человека нормативно-преемственное программирование поведения называется культурой '. Ученые разных направлений сходятся в признании того, что именно культура, которая с детства осваивается человеческим индивидом, будучи заданной, ему другими
(взрослыми) представителями человеческого рода, играет решающую роль в определении человеческих поступков. Культура же признается исходным отличительным признаком и самого типа сообщества, характерного для Homo sapiens.

Если понимать под обществом просто совокупность индивидов, которые живут в постоянном взаимодействии между собой, то придется признать наличие общества и у животных. Именно такого взгляда неоправданно придерживаются многие исследователи немарксистской ориентации. Объединение животных — это либо стадо, где над всеми «социальными инстинктами» еще доминирует индивидуальный инстинкт самосохранения, либо специфические объединения насекомых типа муравейника или улья, которые являются не столько сообществом равноценных особей, сколько «коллективным сверхиндивидуумом», даже «сверхорганизмом», отдельные члены которого живут и действуют по принципу биофизиологического разделения функций. Только люди образуют общество в собственном смысле слова. И это означает, между прочим, что они не могут быть ни возвращены в стадное состояние, ни приведены к функционально-иерархическому сочленению типа муравейника.

Чем же общество отличается от естественных, «псевдосоциальных» объединений животных особей? Прежде всего, тем, что это целостность надбиологическая. Она покоится не на функциональной дифференциации организмов и даже не па органической дифференциации их потребностей и стимулов, а на единстве культурных норм. Общества в точном смысле слова нет там, где нет культуры, то есть «сверхприродной» нормативно-ценностной системы, регулирующей индивидуальное поведение. Таков один из важных выводов современной антропологии.

Итак, наличие культуры отличает человеческое общество от любого объединения животных особей. Однако оно еще не объясняет ни того, как общество возможно, ни того, как оно па деле возникло. Выражаясь философским языком, культура — это форма, в которой развиваются и передаются из поколения в поколение взаимосвязи человеческих индивидов, но вовсе не причина, в силу которой они образуются и воспроизводятся.

Стремление объяснить общество как следствие культуры — характерная черта идеалистического истолкования общественной жизни. Приверженцы последнего издавна тяготели к отождествлению надбиологического с духовным и идеально-осознанным. Вне поля зрения при этом оставались две важнейшие теоретические задачи. Во-первых, выявление материальных надбиологических отношений; во-вторых, объяснение того, как, посредством какого простейшего реального акта люди сами отличили и продолжают отличать себя от животных.

Обе эти задачи были четко поставлены и обрисованы Марксом и Энгельсом.
«Людей,— писали основоположники марксизма,— можно отличать от животных по сознанию, по религии — вообще по чему угодно. Сами они начинают отличать себя от животных, как только начинают производить необходимые им жизненные средства — шаг, который обусловлен их телесной организацией. Производя необходимые им жизненные средства, люди косвенным образом производят и саму свою материальную жизнь» '. Социальное невозможно без производства. Только там, где существует производство (постоянно возобновляющийся процесс труда), может иметь место общество — социокультурное объединение людей. Оно образуется и воссоздается, поскольку совершается процесс, «в котором человек своей собственной деятельностью опосредствует, регулирует и контролирует обмен веществ между собой и природой» 2. Поэтому общественное существо есть обязательно существо производящее. Производство — не просто отличительный, но основополагающий признак Homo sapiens.

Материальное производство есть преобразование природных объектов, материальное творчество. Оно вызывает на свет мир артефактов — «содеянных вещей», начиная с каменного наконечника стрелы и кончая луноходом. Именно наличие элементов материальной культуры служит простейшим и вместе с тем надежнейшим свидетельством присутствия Homo sapiens внутри какого-то временного периода или пространственного ареала.

С возникновением ремесла, а затем и промышленной техники мир артефактов, создаваемая человеком «вторая природа», становится все шире и многообразнее.

Материальное производство как творчество, в котором воплощены различные физические и духовные способности человека, обозначается в марксистской философии понятием «предметно-практическая деятельность». В принципе и в идеале понятие это имеет в виду осмысленную работу, воплощающуюся в некотором полезном (значимом для человека) продукте, а следовательно, обладающую осознанно целесообразным характером. Оно (пусть неявным образом) уже содержит в себе представление о таких присущих человеку качествах действующего субъекта, как рациональное мышление, самосознание и способность выбора.

Маркс и Энгельс высоко ценили основные определения человека, выработанные мыслителями нового времени: «человек — существо разумное»,
«человек — существо, обладающее самосознанием», «человек — существо моральное и свободное». Вместе с тем они требовали, чтобы определения эти были додуманы до конца — до понимания того обстоятельства, что и разум, и самосознание, и свобода как абстрактные характеристики человеческой активности непременно должны иметь корни в предметно-материальном действии.

Проблема антропосоциогенеза

Выделение человека из животного мира — столь же грандиозный скачок, как и возникновение живого из неживого. Ведь речь идет об образовании такого рода живых существ, внутри которого с известного момента прекращается процесс видообразования и начинается «творческая эволюция» совершенно особого типа.

Предыстория человечества по сей день остается такой же загадочной и таинственной, как и возникновение жизни. И дело здесь не просто в недостатке фактов. Дело еще в новых и новых открытиях, порой совершенно обескураживающих, парадоксальных, которые колеблют теории, еще недавно казавшиеся стройными и убедительными. Неудивительно, что современные научные представления о становлении человека покоятся в основном на гипотезах. Более или менее достоверными можно считать лишь общие (но как раз философски значимые) контуры и тенденции этого процесса.

К вопросу о происхождении человека антропологи и философы подходят с различных и внешне даже противостоящих друг другу позиций. Антропологи озабочены поисками «недостающего звена» в биологической эволюции от обезьяноподобного предка человека к Homo sapiens. Философы стремятся выявить и обрисовать сам «прерыв постепенности» — революционный скачок, который имел место в процессе человеческого становления. Это способствует правильному пониманию мировоззренческого масштаба проблемы, перед которой стоит антропологическое исследование, и оказывает на него эвристическое воздействие.

Давно признано, что превращение животных в людей не могло быть неким мгновенным, одноактным событием. С неизбежностью должен был существовать длительный период становления человека (антропогенеза) и становления общества (социогенеза). Как показывают современные исследования, они представляют собой две неразрывно связанные стороны единого по своей природе процесса — антропосоциогенеза, длившегося в течение 3—3,5 млн лет, то есть почти в тысячу раз дольше, чем вся «писаная история».

Важную роль в объяснении общего смысла антропосоциогенеза играла и играет трудовая гипотеза, набросанная Ф. Энгельсом в работе «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека» и детально обоснованная советскими антропологами и археологами. Гипотеза эта нашла признание и у многих антропологов-немарксистов, выступавших против идеалистических истолкований становления человека.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: курсовая работа на тему бесплатно, бесплатные контрольные.





Предыдущая страница реферата | 6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16 | Следующая страница реферата