Очерк политической экономии советской России

С.П. Пыхтин

Введение

Русским революциям, в какую бы эпоху они не происходили, свойственно безжалостно расправляться с прошлым, с теми отжившими формами существования, которые население страны преодолевает в своем поступательном движении.

Вспомним, с какой беспощадностью были уничтожены порядки, предшествовавшие деятельности Петра Великого, первой в 1100-летней истории страны революции в научном смысле этого слова, а не только переворота, отдающего вульгарным заговором. Ее предпосылки сложились в XYI веке, когда тишайший Алексей Михайлович и меланхоличный Федор Алексеевич Романовы сделали для успеха революции Петра I (1695-1725) гораздо больше, чем Разин, Соляной бунт, Хованщина и стрельцы, вместе взятые. В результате переворота, возглавлявшегося императором, были созданы новые системы отношений, обеспечившие Россию энергией, которой хватило для развития страны на протяжении более чем 200 лет, до тех пор, пока не был истрачен ее потенциал.

Не менее радикально происходило преодоление исчерпавших себя условий жизни в начале XX века. Первая русская революция XX века (1905-1935) перевернула всю совокупность общественных отношений, отбросив в том числе и свой собственный источник, открытый реформами, начатыми администрацией императора Александра II. Революция завершилась тем, что был создан новый строй, который традиционно принято считать “социалистическим”.

Теперь в России осуществляется Вторая революция XX столетия, не менее великая, чем первая. Ее начало относится к 1989 году, когда генсек Горбачев, подобно королю Людовику XVIII во Франции за 200 лет до того, воссоздал русские Генеральные штаты - Съезд народных депутатов СССР. Ее объектом, безусловно, являются все отношения, которые так или иначе были порождены Первой русской революцией - событиями 1917 года и приходом в государственную власть олицетворенного, ортодоксального коммунизма. Падение коммунистического строя в России, ставшее фактом истории, означает и его всемирное поражение, что, вне всякого сомнения, требует своего объяснения.

Мы не собираемся разрабатывать собственную версию истории советской России и повторять тем самым опыт М.Н. Покровского, известного соратника Ленина. Наша задача проще. Мы представим в самом сжатом виде политическую экономию советской России (1918-1991), но не в виде теоретической версии, а политическую экономию как реальность.

Эта работа необходима для того, чтобы уяснить, почему возникновение, развитие и уничтожение “социалистических” отношений оказалось возможным, и вследствие каких обстоятельств русское общество рассталось не только с “советской” общественно-политической надстройкой, но и с “коммунистическим” социально-экономическим базисом.

При этом автор нисколько не сомневается, что в “самом сжатом очерке” большая часть экономических категорий может быть скорее обозначена, чем раскрыта должным образом, и в приведенном ниже тексте при желании можно найти больше поводов для критики, чем убедительных, однозначно понимаемых и принимаемых ответов. Кроме того, задача, поставленная автором, состоит не в том, чтобы объяснить, что собой представляют те или иные экономические категории. Она сводится к тому, как они проявили себя в данной социально-экономической формации.

Поскольку, чтобы разобраться в сути явления “коммунистического экономического механизма”, необходимо найти прежде всего ее внутреннюю логику, различные цифровые данные, столь любимые современными экономистами, по возможности приводятся в самых минимальных дозах. Кто в логических доказательствах не может обойтись без математики, тот вряд ли владеет истиной. Кроме того, до минимума сведены ссылки на других авторов, пытавшихся сделать то же самое. Конкуренция в исследованиях пробуждает такие же чувства, как и в коммерции.

Первая русская революция

Сущность экономических и политических отношений, сложившихся в России в результате событий, охватывающих период первой трети текущего столетия (с 1905 до 1935 год) можно более или менее объективно объяснить только на основании правильного понимания природы первой в XX столетии русской революции.

Для этого необходимо подвергнуть критике и отбросить как тенденциозные и антинаучные все представления, которыми пользовались так называемые марксисты-ленинцы. Они по преимуществу слепо трактовали события русской истории первой трети XX века в категориях исторического материализма, угодничая перед политической необходимостью.

Участвуя в делании истории, официальные идеологи видели ее не в ее собственном свете, а через призму вульгарно понимаемого марксизма, рассуждая, подобно католическим схоластам, о том, чего не было и не могло быть. Экономическая наука оказалась в роли прислужницы господствующей доктрины, повторяя терновый путь философии в средневековой Европе, когда ей, чтобы выжить, пришлось превратиться в служанку богословия.

В России отсутствовали общественные противоречия, которое изучались на основе анализа положения в феодальной, а затем и капиталистической Европе. Не образовалось здесь класса пролетариев и класса капиталистов, не развивался антагонизм между городом и деревней, не было противоречий между физическим и умственным видами труда.

Экономические отношения, сложившиеся в России на рубеже веков, характеризовались сложной, прямо-таки мозаичной многоукладностью, в которой так называемый капитализм развивался на весьма ограниченной, скромной территории Москвы, СПб, Иванова, Донбасса и Лодзи. На остальных пространствах Империи продолжали существовать феодальные порядки, разумеется, в весьма специфических, патриархальных, русских формах своего проявления. Ничего необычного в этом не было, если принимать во внимание пространственный масштаб России и разнородность входивших в ее состав земель и народов.

Несмотря на 40-летнее реформирование социально-экономических отношений, капиталистическая формация к 1905 году не имела всеобщего в границах государства развития. О том, что она исчерпала свои возможности, говорить вообще не приходилось. Рабочие в собственном смысле слова не составляли какого-то значимого большинства общества, а промышленные работники городов не утрачивали связь с сельским крестьянским бытом. Они оставались по сути крестьянами-ремесленниками, имевшими и в деревне и в городе свое дело, собственные источники доходов.

Поэтому, во-первых, ни рабочие, ни капиталисты не сложились в самостоятельные и структурированные классы общества. Россия вошла в XX век не с классовым, а с сословно организованным обществом.

Но это общество не развивалось, не усиливалось, а находилось в стадии разложения. В связи с этим пролетарский (босяческий в русском понимании) характер революции начала века вообще исключался. Это была не пролетарская, а крестьянско-ремесленная революция Она выражала протест абсолютного русского большинства, составлявшего в целом примерно 85 процентов населения страны.

Во-вторых, революция не являлась социалистической в том смысле, который вкладывался в него социальной теорией, в частности - научным коммунизмом. Насколько практика не соотвествовала теоретическим догмам, свидетельствуют беспрерывные споры на этот предмет в среде марксистов как задолго до, так и после 1917 года. Начиная с Бернштейна и Каутского и заканчивая разнородными оппозиционными группировками в РКП(б) и в коммунистических партиях разных стран мира, все они возникали как естественная попытка преодолеть противоречия между марксистскими абстракциями и действительностью.

Не соответствовала реалиям и историография революционного процесса. В угоду партийной марксистской догматике официальная наука post festum разделяла его на три “революции”, которые, якобы, следовали одна за другой. “Первой” революцией назывались события 1905-7 годов, “второй” - февраля, “третьей” - октября 1917 года. Отдельные фазы общей истории революции искусственно превращали в самостоятельные этапы, не связанные между собой. Чтобы государственному перевороту 25 октября придать респектабельно-социалистический вид, февральский антиимператорский заговор истолковали в качестве “буржуазной революции”.

В этом контексте фантастический характер приобрела и трактовка Гражданской войны 1918-1922 годов, которую интерпретировали как борьбу пролетариата и беднейшего крестьянства с буржуазией и помещиками, “красных” республиканцев с “белыми” монархистами, революционеров с контрреволюционерами.

В конце-концов осмысление русской истории свелось при таком подходе к примитивной подгонке фактов к догматически понимаемой теории. Благодаря тому, что власть в России оказалась в руках схоластов от марксизма, не обладавших способностью создать собственную теорию развития, вне зависимости от того, что они делали как политики, они вогнали историю Россию в прокрустово ложе доктрины научного коммунизма, сами родоначальники которой неоднократно заявляли, что к России она непригодна (см., например, письма Маркса к Засулич).

Но если революция не являлась ни пролетарской, ни социалистической, спрашивается, что за революция произошла в России? Наши выводы сводятся к трем тезисам. Русская революция была делом совокупного русского ремесленного крестьянства; русское крестьянство утверждало в стране крестьянский (сельский) идеал социально-экономической и общественно-политической жизни; революционный период, начавшийся в 1905 г., победоносно закончился только к 1935 г.

Что касается принятия Конституции 1936 г. и очищения общества от “врагов народа” в 1937 г., то эти события подвели черту под революционным периодом и позволили продолжить развитие страны в условиях относительной стабильности, в том числе они обеспечили отпор нашествию Европы на Россию в 1941.

Поскольку Первая русская революция увенчалась успехом, оказалась победоносной революцией (в отличие от крестьянских революций в Европе, которые всегда беспощадно подавляли), то ее результатом было утверждение нового строя на развалинах старого. При этом следует подчеркнуть, что революция смела с исторической сцены вовсе не капитализм, а частно-помещичий феодализм, не буржуазное, а сословно-бюрократическое общество, не демократическую республику, а монархию сначала абсолютистского, а затем конституционного типа.

Необходимо определиться и с системой “производственных” отношений, возникшей в России после революции. Их внутренняя феодальная природа не столько изменилась, сколько модернизировалась. Но разве что-то другое могло получиться в крестьянской стране после победы крестьянской революции? Преобразования имели своим предметом не сущность отношений, а их форму: из частной они превратились в обобществленную. Но и этот шаг в пределах одной и той же формации, одного и того же общественного строя был, как показала дальнейшая история, мощным стимулом развития.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: оформление доклада титульный лист, банк рефератов бесплатно.





1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11 | Следующая страница реферата