Предыдущая страница реферата | 1  2

Отношения собственности бывают разных видов - владения, невладения, совладения, пользования, распоряжения. Особая форма собственности - интеллектуально-духовная: на произведения искусства, научные открытия и т.п. [2]

1 Философский словарь. М., 2001. С. 357.

2 Об этом см.: Новая философская энциклопедия. М., 2001. Т. 3. С. 582.

В самом начале развития общества собственности как таковой (на вещи, на людей) не было; это была, правильней сказать, личностная собственность внутри племени, общины и имеющая название (с учетом того, что люди вынуждены были кооперировать свои средства и усилия при охоте, рыболовстве, земледелии) "общинной", "родоплеменной", "совокупно личностной". При кооперировании использовалось и разделение труда - между женщинами и мужчинами, между взрослыми и детьми, между людьми с разными навыками и т.п., а распределение получаемых благ совершалось с установкой не позволить умереть ни себе, ни своим сородичам. В дальнейшем (при совершенствовании средств труда, разделения трудовых действий и т.п.) стало возникать такое количество пищи и иных благ, что индивиды могли прокормить не только себя, но и некоторых соплеменников или людей другого племени; возникла возможность плененных в столкновениях с другой группой людей не убивать, а использовать как рабочую силу и тем самым накапливать собственность (сами пленные - производители материальных благ - считались вещами).

Такой путь появления частной собственности был не единственным, но, пожалуй, главным; в его основе, как видим, лежал рост производительности труда, развитие производительных сил.

Возникновение государственных структур привело к правовому закреплению частной собственности. С точки зрения собственника, мало владеть какими-то орудиями труда, важно, чтобы при их краже он оставался их владельцем и чтобы (в случае судебного разбирательства) право было на его стороне. Гегель отмечал: "Для собственности как наличного бытия личности недостаточно моего внутреннего представления и моей воли, что нечто должно быть моим, для этого требуется вступить во владение им. Наличное бытие, которое такое воление тем самым получает, включает в себя и признание других... Внутренний акт моей воли, который говорит, что нечто есть мое, должен быть признан и другими" [1]. Речь идет о собственниках, точнее - о правовых установлениях государства, призванного (помимо прочего) защищать частную собственность.

1 Гегель Г. В. Ф. Работы разных лет. М., 1971. Т. I. С. 230.

При социально-философской характеристике производственных отношений, прежде всего отношений собственности, не следует переоценивать роли насилия в ее возникновении и укреплении. Понятно ведь, что раб нуждается в рабовладельце (как собственнике орудий труда), как и рабовладелец - в рабах. Ему "выгоднее" остаться живым и работать, чем умереть. Рабочий, остающийся без работы, может погибнуть с голоду, не вступая в определенные отношения, зачастую консенсусного характера, с владельцем средств труда.

Отмечая взаимное тяготение работающего и работодателя, что не отменяет конфликтности таких отношений, В. С. Барулин указывает на упрощенное представление о собственнике как только о "безмятежном угнетателе". Он пишет, что частная собственность преломляется во внутреннем мире человека значительной напряженностью, непрерывным беспокойством. Ведь частная собственность - это не просто владение вещами как таковыми. Эти вещи должны сохраняться, а не разрушаться, они должны социально функционировать, только тогда они имеют какой-то смысл для субъекта собственности. А это сохранение, функционирование объектов собственности не осуществляется само по себе, оно требует непрерывных и разнообразных усилий, контроля, непрерывного наблюдения и т.д. Все это преломляется в определенном непрерывном ощущении ответственности, заботы. Человек как бы постоянно несет это бремя. Если же учесть, что частная собственность динамична, что она функционирует в бурном море экономических противостояний, где позиции собственности непрерывно меняются, часто попадая в критические фазы, то ясно, что это ощущение ответственности, заботы представляет собой значительную степень напряженности в духовном мире. Так что частная собственность порождает не только определенную устойчивость духовного мира человека, но и ощущение тревоги, в определенной мере зыбкости бытия [1].

1 Барулин В. С. Социальная философия. С. 57.

Истоки первоначального накопления капитала разнообразны. Среди них, конечно, мы увидим и такие антиобщественные действия будущих капиталистов или олигархов, как широкомасштабный обман населения, казнокрадство, коррупция и т.п. Но во многих случаях основой накопления может стать и личный (в том числе и семейный) труд. Так что считать любую частную собственность "воровством", как это иногда заявлялось марксистами, неверно. Ошибочен и лозунг, провозглашавшийся в годы "социалистической" революции,- "грабь награбленное", по К. Марксу, "бьет смертный час частной собственности: экспроприаторов экспроприируют", т. е. "экспроприируй экспроприаторов!". Здесь имелось в виду то, что часть прибыли от реализации товаров владельцы предприятий оставляли у себя и строили свое материальное благополучие на якобы "отнятом" у рабочих доходе. Но если бы доход полностью "проедался", то не было бы никакого производства. И хотя материальное устроение собственной жизни владельцем средств производства формально выглядит как несправедливость и способно вызвать негативную реакцию со стороны наемных рабочих, то все же сама организация производства, затем его модернизация и расширение выпуска продукции, в ходе которых собственнику нередко приходится ограничивать свои личные потребности или даже жертвовать тем, что он фактически сам заработал, меняют положение дел. Наилучшее состояние отношений между собственниками средств производства и наемными рабочими, как свидетельствует история,- достижение взаимного согласия, причем достижение путем официально заключаемого договора. Возможно, конечно, обострение отношений между ними (как и между рабочими и государственной властью) при появлении разнонаправленных целей, например, при сокращении мест на убыточных шахтах и угрозе безработицы. Часто этот антагонизм был разрушительным.

Антагонизм классовых интересов описывался не раз в XIX веке и первой половине XX столетия сторонниками марксизма. Это была, надо сказать, не выдумка абстрактно мыслящих политэкономов или политиков марксистского направления, а констатация реального положения дел при индустриальном (по характеристике Д. Белла) капитализме того времени. Оставляя в стороне чрезмерное преувеличение степени этого антагонизма, обусловленное, прежде всего, политическими причинами, приходится все же признать наличие в целом адекватной картины бедственного положения промышленного пролетариата того периода, чреватого социальными потрясениями; да таковые и происходили на протяжении всего этого времени.

После Второй мировой войны и особенно с 60-х годов XX столетия во многих странах Западной Европы, в США и Японии положение промышленного пролетариата существенно изменилось. Под влиянием научно-технического прогресса, благодаря интенсивному внедрению научных разработок в промышленность и сельское хозяйство в этих секторах экономики в некоторых странах резко сократилось число рабочих - примерно с 60-75% в конце XIX века до 18-22% в завершающем десятилетии XX столетия. Изменился и характер труда на производстве (это будет рассмотрено дальше).

Д. Белл отмечал, что теперь по крайней мере для индустриально развитых стран теряют силу важнейшие политические выводы марксистского экономического анализа индустриального капитализма. В 1976 году он писал: "Поскольку взгляд на историческое развитие как ведущее к неизбежной победе пролетариата есть основа партийного учения (и оправдывает репрессивное правление партии от имени "диктатуры пролетариата"), то как можно придерживаться этой догмы, если пролетариат не является основным классом постиндустриального общества?" [1]

1 Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. М., 1999. С. CLXI.

Отношение частной собственности (а ее роль и характер тоже меняются) порождает в духовном мире человека определенную мотивационную интенцию. Суть ее (по В. С. Барулину) в том, что частный собственник мотивирует свои действия и поступки с целью организации наиболее выгодного, эффективного функционирования своей частной собственности. Точно так же и собственность на свою рабочую силу предполагает определенную интенцию на то, как наиболее выгодно реализовать, продать ее, обеспечить стабильность этой реализации. Необходимо видеть не только личностный характер частной собственности, но и то, что общественная и государственная собственность в том виде, в каком они имеют рациональный смысл, также в основе своей есть производное частно-личностной собственности, собственности отдельного человека. Они и функционируют постольку, поскольку в них содержится этот индивидуально-человеческий момент. Поэтому исходным при анализе частной собственности, как и собственности вообще, должно быть констатирование человека, индивида как субъекта собственности [1].

1 См.: Барулин В. С. Социальная философия. С. 57-58.

Сложность мотивационного аспекта частной собственности, в котором мы акцентировали внимание на взаимозависимости и единстве разных моментов, нисколько не исключает, заметим еще раз, их противоположности и даже антагонизма, который порой способен проявиться как в доиндустриальных, индустриальных, так и в постиндустриальном (или компьютеризованном) обществах.

К концу XX - началу XXI столетий терроризм и разгул преступлений против мирного населения стали новой формой социально-группового антагонизма во многих регионах мира, включая высокоразвитые в индустриальном отношении страны. Достаточно вспомнить взрыв известных зданий в США 11 сентября 2001 года, что не объяснить действиями ненормальных одиночек. Имеются самые разные причины, порождающие такие явления. Некоторые из них упираются в материальные экономические, в частности, распределительные отношения. Если государство допускает разрыв между низкооплачиваемыми и высокооплачиваемыми в 100 и более раз (и к тому же потворствует коррупции или не принимает решительных мер против нее), то тем самым создается экономическая основа для протестного поведения, в том числе для преступлений и террористических актов. Несправедливым может считаться в глазах голодного населения одной бедной страны и высокий прожиточный уровень некоторых других стран; бедность своего населения правители экономически отсталых государств порой объясняют тем, что другие страны их "ограбили". Одной из причин является преступная политика лидеров довольно развитых стран, объявляющих борьбу не с конкретными террористами, а с целыми народами (проведение слепых карательных акций), из родственников невинно погибших формируются "террористы", готовые пожертвовать собой, но отомстить бездушным и богатым. Вспомним, что в годы так называемой "коллективизации" (т. е. того же государственного терроризма) в СССР было немало "мстителей", чьи действия были вызваны несправедливым изъятием жилья, земли и имущества (а порой и убийствами членов семьи).

Государственный терроризм, чем бы он ни оправдывался, во много крат хуже группового или индивидуального терроризма. Нужны законы против всех форм терроризма, нужны дееспособные правоохранительные органы, а главное, по-видимому, нужно установление подлинно демократических и справедливых распределительных отношений в каждом государстве. Пример тому - одна из стран Азии, где разрыв между низким и высоким уровнем дохода не превышает соотношения 1:4; там фактически нет преступлений. Отмеченный факт, связанный с причинами роста преступности, равно как и с отсутствием таковой, не есть какой-то отход от вопроса о материально-производственной сферы общества. Наоборот, эти, как и многие другие, негативные и позитивные явления в жизни государств свидетельствуют об их зависимости от характера производственных (экономических) отношений в обществе.

Скачали данный реферат: Kvaskov, Halipov, Sarra, Янчин, Беспалов, Рыков, Nefjod.
Последние просмотренные рефераты на тему: изложение 5 класс, сочинение, темы рефератов по психологии, рефераты по предметам.





Предыдущая страница реферата | 1  2