Отчуждение. Одномерный человек

Алексеев В.П.

С проблемой "человек - общество" тесно связано понятие отчуждения.

"Отчуждать" - это, по В. Далю, "делать чуждым, чужим", "устранять", "отбирать", "передавать иному". В юриспруденции этим словом обозначается акт передачи прав собственности на что-либо от одного лица к другому. В религии говорят об отчуждении как о смерти индивида, о прекращении его физической деятельности: душа человека отчуждается от его тела, а тело от души; прекращается активная деятельность человека в мирских делах. Речь о процессе отъединенноcсти одного от другого, о разъединении некоего целого на элементы, о ликвидации единого, целого. В социальной философии отчуждение касается деятельной личности и степени полноты проявления сущностных способностей человека. Но и это понимание требует уточнения. Человек, как известно, со времени существования родоплеменной общности был чужд природным силам и находился под их гнетом, не имея возможности сколь-нибудь существенно влиять на них (да и до сих пор человек оказывается беспомощным перед землетрясениями, наводнениями, торнадо, не говоря уже о воздействии на него солнечной активности). Чуждость еще не означает отчужденности в философско-социальном плане, хотя и может быть с ней связана в случае негативного воздействия человеческой деятельности на природу и соответствующих экологических бумерангов на все человечество.

Отчуждение - это превращение результатов человеческой деятельности, а также человеческих свойств и способностей в нечто чуждое ему и господствующее над ним.

Одним из первых философов, обративших внимание на феномен отчуждения, был английский философ Т. Гоббс. Он обосновал взгляд на государство как на результат деятельности людей, согласившихся на его учреждение, но это государство отняло у людей все права, кроме, быть может, права на жизнь, стало им чуждым, подавляющим их творческие способности. С его точки зрения, до возникновения государства люди находились в состоянии "войны всех против всех" ("bellum omnium contra omnes"). Человек, с одной стороны, злобен (хуже, чем зверь), эгоистичен, завистлив, недоверчив по отношению к иным людям, соперничает с ними, жаждет славы, власти над людьми и т.п. С другой стороны, страх одиночества, страх смерти, способность размышлять, что ему выгоднее, а что нет (т. е. наличие разума), являются основой второй тенденции в его природе - тенденции к солидарности, соглашению. Угроза всем погибнуть в войне всех против всех вынуждает разум в конце концов прийти к заключению, что нужно искать согласие на путях отказа от своих прав. "Такое отречение, или отчуждение, - отмечает Т. Гоббс, - является добровольным актом, а целью добровольного акта всякого человека является какое-нибудь благо для себя" [1]. "Мотивом и целью при отречении от права, или отчуждении его, является гарантия безопасности человеческой личности... Взаимное перенесение права есть то, что люди называют договором" [2]. На этой основе и возникает государство, или Суверен, Левиафан. Оно имеет перед собой подданных, лишенных почти всех прав. Все права отдельных людей, за исключением права на сохранение собственной жизни (да и их жизнями оно может распорядиться в случае войн и других обстоятельств), переданы Суверену, в силу чего только одна его воля может выражать волю и мнение всего общества. Отдельный человек отныне не может считать свое мнение правильным или неправильным, не может судить о справедливом и несправедливом. Свобода отдельного человека - только в свободе Суверена. Если нарушается свобода Суверена, то он вправе принять меры принуждения и силой положить конец "анархии". Суверен может выступать в форме абсолютной монархии, аристократического государства или демократии. Т. Гоббс считает наилучшей формой государства абсолютную монархию, а из демократии - демократическую диктатуру (по сути, он обосновывал важность тоталитаризма). Он полагал, что любая диктатура - лучше, чем догосударственное состояние: "Верховная власть независимо от того, принадлежит ли она одному человеку, как в монархиях, или собранию людей, как в народных и аристократических государствах, так обширна, как только это можно себе представить. И хотя люди могут воображать, что такая неограниченная власть должна вести ко многим дурным последствиям, однако отсутствие таковой власти, а именно беспрестанная война всех против всех, ведет к значительно худшим последствиям" [3]. С точки зрения Т. Гоббса, подданным следует безропотно подчиняться прихотям и своеволию властителей. Таким образом, Левиафан (или государство в любой его форме) сосредоточивает в себе все права подданных, уравнивает людей между собой, становится чуждым индивидуальным интересам и обладает исключительным правом распоряжаться их судьбами. То, что было создано людьми, обращается против них же, во всяком случае, становится чуждым людям.

Гоббс Т. Избранные произведения. В 2 т. М., 1965. Т. 2. С. 158.

2 Там же. С. 159.

3 Там же. С. 230.

Примерно через столетие после трактата Т. Гоббса "Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского" (1651) вышла в свет работа французского философа Ж.-Ж. Руссо "Об общественном договоре, или Принципы политического права" (1762). В отличие от Т. Гоббса Ж.-Ж. Руссо считал, что в "естественном состоянии" человечества не было войны всех против всех; не конфликтность стала причиной общественного договора; гармоничные отношения между людьми были нарушены имущественным неравенством, что и вызвало необходимость в таком договоре. Подлинный суверен - народ, но его права, частично переданные государству, были использованы во вред ему. Во многих странах государство стало нарушать волю народа, выраженную в договоре, и содействовать неограниченному господству частной собственности в обществе. Стала расти тенденция к политическому деспотизму. Именно деспотическое устройство государства оказалось чуждым человеку и негативно воздействующим на его способности, его ум, нравственность. Народ, как утверждал Ж.-Ж. Руссо, имеет право на революционное свержение деспотической власти. Результатом такой революции может стать всеобщее имущественное равенство и непосредственная демократия, являющиеся основой заключения подлинного общественного договора и устранения отчужденности государства от народа.

Немецкий поэт и философ Ф. Шиллер (1759-1805) одним из первых обратился к анализу отчуждения, имеющего причиной разделение труда. Его исходная позиция состояла в утверждении, что природа человека изначально целостна и заключает в потенции самые разнообразные способности; реализуя лишь некоторые из них, человек не обретает подлинного счастья; ощущение же неполноты самореализации (если, конечно, он способен осознать это) делает его несчастным. Разделение общественного труда духовно калечит человека. Будучи вечно прикованным к отдельному малому кусочку целого, указывает Ф. Шиллер, сам человек становится куском. Слыша вечно однообразный шум колеса, которое он приводит в движение, человек не способен развить гармонии своего существа, и вместо того чтобы выразить человечность своей природы, он становится отпечатком своего занятия. Отмечая расколотость человека, его способностей и корни этого - в разделении труда, он уподобляет современное ему общество "искусному часовому механизму, в котором из соединения бесконечного множества безжизненных частей возникает в целом механическая жизнь... Вечно прикованный к отдельному малому обрывку целого, - отмечает он, - человек сам становится обрывком... Постепенно уничтожается отдельная конкретная жизнь ради того, чтобы абстракция целого могла поддержать свое скудное существование" [1]. И далее (в "Письмах об эстетическом воспитании") Ф. Шиллер указывает, что, конечно, односторонним пользованием сил индивид приходит к заблуждениям, но зато род - к истине. Последнее все равно не оправдывает того, что мы называем заблуждением: индивид все более становится односторонним. Даже приближение к истине нельзя считать позитивным процессом, раз только оно должно быть куплено ценой оскудения личности. Сколько бы ни выигрывал мир, как целое, от раздельного развития человеческих сил, утверждает Ф. Шиллер, все же нельзя отрицать того, что индивид страдает под гнетом мировой цели. Как видим, даже интересы целого, по Ф. Шиллеру, не оправдывают отчужденности отдельного человека от этого целого. И Ф. Шиллер указывает, что в обществе все дробящегося профессионализма и непрерывно дифференцирующегося разделения труда происходит нарастание расчлененности того, что ранее было целым и единым: государство и церковь, законы и нравы, средство и цель, наслаждение и работа и т.д. Одно становится чуждым другому, а отчужденное все более гнетет то, от чего нечто отчуждается. Где же выход? С точки зрения Ф. Шиллера, лишь искусство может преодолеть раздробленность человека, восстановить его целостность.

1 Шиллер Ф. Статьи по эстетике. М.-Л., 1935. С. 213, 214.

Проблема отчуждения разрабатывалась на философско-идеалистическойоснове в немецкой классической философии (И. Г. Фихте, Ф. В. Й. Шеллингом, Г. В. Ф. Гегелем); сопряженными с понятием отчуждения были при этом духовные целостности, отчуждавшие от себя противоположные структуры. У Гегеля, например, таковой была Абсолютная Идея. Сама по себе она пронизана у него принципом диалектического развития, однако, при отчуждении от нее природы этот принцип оказывался лишенным развития в материальном мире, а Идея получала неадекватную ей форму. В учении о субъективном духе Гегель показывает становление сознания, результаты которого отчуждаемы в форме государства, религии, искусства и т.п. По Гегелю, Абсолютный Дух преодолевает отчуждение посредством познавательной деятельности; индивидуальное познание проникает через отчужденные формы в сущность развивающегося Абсолюта и сливается с ним в высшем единстве.

Л. Фейербах много внимания уделил разработке антропологической философии человека и критике религии. Он считал, что в представлениях о Боге человек воплотил свою сущность; она оказалась отчужденной и ему противостоящей. Л. Фейербах полагал, что религиозное отчуждение разрушает личность человека. "Чтобы обогатить Бога, - говорил он, - надо разорить человека; чтобы он был всем, человек должен сделаться ничем" [1]. Религиозное отчуждение, считал он, должно быть ликвидировано на основе любви человека к человеку, перехода каждого к "религии любви".

У К. Маркса проблема отчуждения была связана с анализом частной собственности и товарного производства. Одна из немногих его работ, где такой анализ был неотрывен от гуманистической направленности - "Экономическо-философские рукописи 1844 года" [2]. Здесь даже идея коммунизма, позже политически заостренная, трактовалась под углом зрения гуманистической природы человека и как средство избавления от отчуждения. "Коммунизм, - заявлял он, - есть необходимая форма и энергический принцип ближайшего будущего, но как таковой коммунизм не есть цель человеческого развития, форма человеческого общества" (с. 127).

Но вернемся все-таки к той марксовой концепции отчуждения, которая позднее превалировала в его политэкономических трудах. К. Маркс подчеркивал отчужденный характер средств производства и производимого наемным рабочим товара и прибыли при капитализме (везде у него речь шла, конечно, о капитализме его времени). К. Маркс писал: "Прибыль выступает... как простое присвоение чужого прибавочного труда, возникающее из превращения средств производства в капитал, т. е. из их отчуждения от действительных производителей, из их противоположности как чужой собственности всем действительно участвующим в производстве индивидуумам, от управляющего до последнего поденщика" [3].

1 Фейербах Л. Избранные философские произведения. М., 1955. Т. II. С. 56.

2 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 42. С. 41 - 174.

3 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 25. Ч. I. С. 479-480.

Всю историю человечества, отмечал К. Маркс, характеризует подневольность, принудительность труда. Человек должен был бы, по логике вещей, удовлетворять в труде свою самую подлинно человеческую потребность - потребность в творчестве. Однако труд служит для него лишь средством к удовлетворению самых элементарных потребностей. К труду относятся как к проклятию, его исполняют с отвращением, от него бегут, как от чумы. В процессе труда - этой самой человеческой из потребностей - рабочий не чувствует себя человеком, он выступает здесь лишь как подневольное животное, как живая машина. Сама трудовая деятельность наемного рабочего, будучи физиологически неотделимой от его тела, оказывается отчужденной от него, поскольку она находится уже в распоряжении владельца средств производства. Капитализм подавляет способности человека, калечит его духовную сущность, не позволяет развиться ему как творческому существу. Капитализм является чуждым человеческой сущности; отношение к нему человека труда антагонистично.

Приведенный материл - не просто дань истории философии, истории рассматриваемого понятия. Сама проблема отчуждения очень непроста и нуждается в иллюстрациях, примерах, пояснениях. Что от чего, или от кого отчуждается? В чем состоит критерий (или отправной рубеж) отчуждаемости? Если индивид живет спокойно, удовлетворен своим образом жизни, не желает даже думать об отчуждении от него чего-то, то зачем, спрашивается, говорить, будто он отчужден?

Эта проблема, конечно, и практическая, и теоретическая. От степени ее разработки зависит трактовка как сути самого человека, смысла его жизни, так и сущности общества, назначения исторического процесса.

Уже краткий экскурс в историю философии показывает, что человек в концепции отчуждения, с которым соизмеряется духовная природа конкретного индивида, берется как человеческая родовая сущность; это как бы общая сущностная модель человека, или, лучше сказать, имеющаяся в нем программа, которая может реализоваться частично или полностью, но может и не реализоваться. С этой точки зрения какие-то личности могут оказаться и оказываются лишь частично наделенными подлинно человеческими чертами, некоторые из людей - античеловечными, а часть из них - находящимися на высоком уровне развития своих способностей, своего менталитета, своей человечности.

Понятие "отчуждение" требует, чтобы к человеку были приложимы понятия "существование" и "сущность". Недостаточно, чтобы индивид существовал, важно, чтобы он обретал и в конце концов обрел заложенную в него сущность (как программу развития).

А в чем же можно усмотреть программу? Это, по всей видимости, те атрибуты совершенной личности, которые издавна связывались в религии с Богом: милосердие, справедливость, стремление к добру, истине, творчеству, свободе и т.п. В понятии "сущность человека" как идеале, отмечают Г. Г. Кириленко и Е. В. Шевцов, воплощены стремления человека к абсолютному добру, абсолютной истине, красоте, свободе, в конечном счете - к абсолютному бытию. Личность как абсолютное и законченное воплощение сущности человека в отдельном индивиде - нечто недостижимое. В этом смысле можно говорить только о Божественной Личности, в которой полностью совпадают сущность и существование.

В индивиде заложены возможности движения по пути нравственного и умственного развития по направлению к Богу, к воплощению его качеств. Для него Бог мог бы стать символом человечности. Стремясь к этому, человек обретает ценностный ориентир жизни. Если существование необязательно связано с долженствованием, то реализация заложенной в человеке программы имеет обязательным условием должное. Без воли, без целеустремленности на человечное и разумное индивид не может стать человеком по своей сущности.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: доклад листья, шпаргалки по праву бесплатно.





1  2  3 | Следующая страница реферата