Против религии и атеизма (в связи с философией Фейербаха).

Усов Александр Николаевич

1

Главная "критическая" мысль Фейербаха в отношении религии состоит в том, что бог есть всего лишь преувеличенное представление человека о самом себе. Человек не может преклоняться, почитать, любить то, что ему чуждо. Любовь, тем более, бесконечная любовь возможна лишь по отношению к тому, что бесконечно БЛИЗКО человеку, иначе говоря, ТОЖДЕСТВЕННО ему. Поэтому бог есть человек, вернее идеал человека, наиболее глубинная, сокровенная мечта человека о самом себе:

"Ты приписываешь богу любовь, потому что любишь сам, ты находишь бога мудрым и благим, потому что считаешь доброту и рассудок своими высшими качествами, ты веришь в то, что бог существует, что он субъект или существо, потому что сам ты существуешь, сам ты - существо..." и т.д.

"Ценность бога не превышает ценности человека. Сознание бога -самосознание человека, познание бога - самопознание человека. О человеке можно судить по богу и о боге - по человеку. Они тождественны".

"Сущность и сознание религии исчерпывается тем, что заключается в сущности человека, его сознании и самосознании. У религии нет собственного, особого содержания". (Л.Фейербах. Избр. фил. произв. в 2-х тт. "Политическая лит-ра", Москва 1955. т2, стр. 47,42,52)

Этим как бы все сразу ставится на свои места: религиозные представления не грубо отвергаются, как это делает вульгарный атеизм, наоборот, вскрывается их истинное значение и смысл. Фейербах ничего не навязывает религиозному сознанию, ни к чему его не принуждает; он предоставляет ему самому свободно высказаться и вот оказывается, если верить Фейербаху, что атеизм есть собственное содержание, сокровенная мысль религиозного сознания; "религия сводится к атеизму...". (т2, 484) Таким образом Фейербах не отвергает религию, скорее наоборот, он вскрывает и тем самым утверждает ИСТИНУ религии; устраняется лишь ложная, т.е. "богословская" форма этой истины - та форма, благодаря и посредством которой человек оказывался в противоречии, разладе с самим собой, воображая свою собственную сущность - бога - как внешнюю, чуждую, подавляющую силу. Даже ЛЮБОВЬ к богу не устраняла этого противоречия, наоборот, искажалась и извращалась этой формой, ибо естественная потребность в любви направлялась в русло, в котором эта самая потребность никогда не могла быть удовлетворена и не столько удовлетворялась, сколько экзальтировалась, доводилась до болезненного томления, в котором истощались все духовные и физические силы человека вместо того, чтоб обретать внешнее выражение, реальное бытие.

Естественным следствием этой противоестественной любви становилось пренебрежение, презрение, ненависть к реальному человеку. В самом деле, если бог есть ИДЕАЛ человека, то когда религия отрывает этот идеал от человека и делает его (идеал) абсолютно потусторонним, то человек тем самым становится существом, лишенным всякого идеала и даже самой возможности приблизиться, прикоснуться к нему, т.е. существом низменным, ущербным, грешным. Т.е. в той степени, в какой возвеличивается и абсолютизируется бог, человек низвергается во прах; сверхчеловеческое становится античеловеческим:

"Чтобы обогатить бога, надо разорить человека; чтобы бог был всем, человек должен сделаться ничем... Человек приписывает богу то, что он отрицает в себе." (т2,56,57)

С другой стороны, если сверхчувственная любовь к богу по определению не может быть никак выражена чувственно, то чувственно она может быть выражена чисто отрицательным образом - как пренебрежение, презрение, ненависть к чувственности вообще, т.е. к материальной природе человека, к его плоти. "Только бога следует любить, - говорит, например, св. Августин - весь же этот мир, т.е. все чувственное, надлежит презирать".(т2,807) Только на ничтожестве мира и человека строит теист свою веру, заключает отсюда Фейербах.(Там же)

То есть человек в его материальном существовании приносится в ЖЕРТВУ - в буквальном или фигуральном смысле - богу, и в этом глубинная связь между всеми религиями, то общее что их всех объединяет. Имеем ли мы дело с варварскими культами, требовавшими сожжения детей в угоду какому-нибудь Молоху, или буддизмом, призывающим к сугубо внутреннему "очищению" и "освобождению" от всего земного или с утонченным, просвещенным христианством - везде очевидно это противоречие между телом и душой, везде оно ставится во главу угла, доводится до крайней степени и все религии отличаются лишь тем какую внешнюю форму выражения придают этому противоречию и как его пытаются "разрешить". Перед этим противоречием бессильны все средства внешней критики, каковыми располагал атеизм до Фейербаха, как равным образом и пресловутый "научный" атеизм. Я могу принять естественное объяснение грома и молнии или согласиться с тем, что "страх породил богов", но от этого не исчезает сам страх перед громом и молнией, страх смерти, а следовательно, и возможность религии. Религия вовсе несводима ни к невежеству, ни к суеверию. Противоречие, о котором идет речь и в которое впадает религиозное сознание есть его противоречие с самим собой, его ВНУТРЕННИЙ разлад, в котором оно попирает самого себя, лишает самого себя всякой действительности, приписывая ее, т.е. свою собственную действительность, лишь одному богу; ослепленное божественным сиянием, оно не видит, что это сияние исходит от него самого! Насколько эта "потерянность" в самом себе или "дезориентация" относительно себя самого являются внутренним состоянием духа человека, настолько против него бессильны все внешние средства "воздействия", каковыми располагает естествознание и базирующийся на нем атеизм.

Поэтому Фейербах и не пытается апеллировать к естествознанию - одно это, между прочим, делает честь его уму и такту и придает известную цену его критике. Он разговаривает с религией на ее собственном языке и именно ЭТИМ и ТОЛЬКО этим вынуждает религиозного человека трезво взглянуть на самого себя. Религия есть вывернутый наизнанку, поставленный с ног на голову внутренний мир человека - вот в чем, по Фейербаху, состоит порок всех религий, христианства, прежде всего. Соответственно, вскрывая тождество бога и человека, Фейербах как будто устраняет, снимает тем самым указанное противоречие, переворачивает внутренний мир человека с головы на ноги, раскрывает верующему глаза на него самого: человеку возвращается главная его собственность - он сам; господство бога над человеком становится - реально или потенциально - господством человека над внешним миром, сверхчувственная любовь к богу - чувственной любовью к человеку. Бог очеловечивается, человек обожествляется; богочеловек превращается в человекобога; и, наконец, бог устраняется вовсе, остается только человек.

2

Все бы ничего в этой критике, но вот вопрос: каким образом человек утрачивает сам себя? Как происходит, что он легко фиксирует все утраты и приобретения, если это касается материальных вещей, но оказывается столь слеп и глух в отношении себя самого и начинает воспринимать мир собственных мыслей и эмоций, как нечто чуждое себе? Что разрушает его внутреннее единство, вносит разлад в его внутренний мир? - Ничто иное, как МИР ВНЕШНИЙ. И потому возникает этот разлад человека с самим собой, что он ИЗНАЧАЛЬНО, т.е. в своей сущности СЕБЕ НЕ ПРИНАДЛЕЖИТ.

Человек может увидеть, услышать, воспринять, понять внешний мир только через себя самого. Выражаясь естественнонаучным языком, внешний мир производит те или иные изменения в организме человека и вот только лишь с этими то изменениями СЕБЯ САМОГО человек и имеет дело, только ОНИ для него существуют. Против этой мысли не в состоянии, кажется, возразить ни одна философия, даже материализм с его теорий отражения, если только материалисты не понимают свою теорию так, что образ вещи каким-то образом отслаивается от вещи, физически переносится в мозг человека и "припечатывается" к нему (мозгу). Даже на уровне физиологии дело обстоит не так, что кусочки пищи присоединяются к тем или иным органам организма и таким образом последний растет. Организм ассимилирует пищу, т.е. растворяет ее в себе, превращает в себя и только таким образом выстраивает, воспроизводит, "выращивает" себя. Таким образом, даже то, что физически попадает "внутрь" организма, разрушается, исчезает КАК ТАКОВОЕ, и только лишь посредством этого исчезновения, обретает существование как часть организма или его продолжение.

Но если организм ассимилирует, то он обладает возможностью ассимиляции, предрасположенностью ассимилировать именно то, а не это. Если он отождествляет пищу с собой, значит, еще прежде он заключал в себе нечто тождественное пище, в каком-то отношении и смысле БЫЛ ей тождественен. В противном случае невозможно понять, почему желудок человека легко переваривает кусок хлеба, но не в состоянии переварить горсть песка. Следовательно, внешний мир в процессе потребления существует не только как внешний по отношению к организму продукт потребления, но и как нечто ВНУТРЕННЕЕ самого организма. Следовательно, организм в каком-то отношении и смысле есть нечто ВНЕШНЕЕ САМОМУ СЕБЕ.

Таким образом, раздвоенность бытия человека мы обнаруживаем уже на уровне физиологического его существования, а корни теологии таятся не в голове человека и даже не в социальных условиях, а в его желудке. Если бы Фейербах довел свою критику религии до этого уровня или начал бы с него, он легко бы увидел в какой просак он попал.

"Ты боишься жить, ибо страх божий гнетет тебя, - говорит Фейербах верующему человеку, - однако, нет никаких причин для страха, вернее единственная его причина - ты сам; это твоих рук дело, ты сам загнал себя в тупик. Тебе стоит лишь понять это и тупик будет преодолен. Возьми же себя в руки, верни себя самому себе и да здравствует жизнь!"

Так говорит Фейербах, таков смысл его философии. Если витать в облаках, как это и делает МАТЕРИАЛИСТ Фейербах, то его слова звучат складно и убедительно. Если же спуститься с небес на землю и перевести его речи на язык желудка, то они будут звучать примерно так: "Что ты корчишься от голода?, - должен тогда сказать Фейербах голодному человеку, - Разве голод проникает в тебя снаружи? Разве это камень, который висит у тебя на шее?, заразная болезнь, которую ты можешь подхватить в толпе?, или дикий зверь, который может растерзать тебя?, или разбойник, который может ограбить тебя? Это всего лишь твое собственное чувство, твое собственное состояние. Ты сам мучаешь себя! Долой же этот разлад с самим собой!.. Что? Хлеб? При чем тут хлеб? Долой это теологическое заблуждение, которое внутреннее чувство голода каким-то образом связывает с куском хлеба - совершенно внешним и посторонним предметом, долой этот фетишизм желудка! Ты должен стать хозяином себе, должен сам определять себя. Поэтому ты должен быть сытым и здоровым САМ ПО СЕБЕ. Хлеб же лишь обременяет твой желудок, подобно тому как идея бога лишь обременяет и подавляет твой разум."

3

Идея бога есть ничто иное, как попытка человека выяснить свое отношение к внешнему миру, найти свое место в нем и его место в себе. Потребность эта - реальная, насущная потребность, не менее реальная и насущная, чем потребность в пище. Но у человека нет иного способа понять мир, сделать его понятным кроме как через себя самого. И первый шаг в решении этой проблемы прямолинеен и незатейлив: просто-напросто человек предполагает, что миром правит некое существо, образ коего он рисует в конечном итоге с себя самого. Эти представления являются ребяческими ровно настолько, насколько еще ребяческой является сама потребность в объяснении мира. Иначе говоря, эта духовная пища соответствует потребности, которую она удовлетворяет и потому она удовлетворяет ее, надо полагать, наилучшим образом. Здесь важен не уровень понимания мира, не глубина отношения к нему, вернее отсутствие таковой. Здесь важен тот круг, который мышление проделывает уже и на этом уровне понимания и в котором состоит сущность процесса понимания вообще.

Когда Фейербах говорит, что бог - всего лишь ты сам, что фальшь в том, что религия противопоставляет человека самому себе, то он заблуждается, ибо человек "противопоставлен" самому себе уже на уровне физиологии: физиологические потребности и есть это состояние неудовлетворенности собой, бегства от себя в поисках чего-то другого и т.п. И лишь посредством этого другого восстанавливается внутреннее равновесие организма и он "возвращается" к самому себе. Раздвоенность бытия человека возникает не как РЕЗУЛЬТАТ религии, а как ее ПРИЧИНА. Раздвоенность эта есть нечто более фундаментальное, чем религия и состоит в потребности человека найти, определить свое интеллектуальное отношение к миру. Человек пытается сделать ЧУЖДЫЙ и враждебный мир - СВОИМ, - вот суть дела, вот корень религии. То есть религия пытается как раз ПРЕОДОЛЕТЬ раздвоенность между Я и не Я, но преодолеть указанную раздвоенность человек может лишь перевернув ее: не-Я должно стать внутренним Я и наоборот. В идее бога человек самого себя делает абсолютным, "всемирным" существом; он отбрасывает собственную материальную оболочку - как раз то, что отделяет его от мира, делает его единичным в отличие от всеобщего, конечным в отличие от бесконечного и т.д. - и тем самым он, действительно, не столько утверждает, сколько отрицает себя. Однако посредством этого-то самоотрицания он "проникает" в мир, делает его своим, примиряет себя с ним. Поэтому когда Фейербах говорит, что отчуждение человека от самого себя, порождаемое религией, есть зло и это зло должно быть ликвидировано, он заблуждается вторично, ибо как раз это-то самоотрицание человека и есть главное положительное содержание религии, ибо посредством него человек ликвидирует отчуждение с миром, возвращает себе его.

"...Мы должны доказать, - говорит Фейербах, - что противоположность между божественным и человеческим - только иллюзия, что она объясняется противоположностью человеческой сущности человеческому индивиду и что, следовательно, объект и содержание христианской религии есть нечто вполне человеческое". (43)

Прежде всего, следует согласиться с Фейербахом, что противоположность между божественным и человеческим "объясняется" противоположностью человеческой сущности человеческому индивиду (иначе говоря, противоположностью между стремлением человека быть бесконечным, его бесконечным самосознанием, его бесконечным в себе бытием и его конечным существованием, т.е. его смертным телом). Однако, как раз с этой точки зрения указанная противоположность совсем НЕ иллюзия, или это такая "иллюзия", которая наполняет, определяет ВСЮ реальность человеческого бытия. Прежде всего, это есть далеко не только пресловутая противоположность между "душой" и "телом", это ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЬ тела САМОМУ СЕБЕ. Именно она, эта противоположность, РАЗРЫВАЕТ тело, делает его зависимым от ДРУГОГО тела противоположного пола; и лишь только в этой половой связи тело, с одной стороны, реализует себя, а с другой - воспроизводит себя - в потомстве. Эта раздвоенность тела вообще ставит тело в зависимость от внешнего мира; эта зависимость, далее, находит свое выражение, как это уже было замечено выше, в материальных потребностях и обусловленной ими экономической деятельности. Таким образом, сугубо материальное функционирование тела материальная ЖИЗНЬ есть и следствие, и выражение, и воспроизведение противоположности тела самому себе, противоположности между его конечной формой существования и бесконечной сущностью.

Человек поистине конечен; человек поистине бесконечен. Человек есть противоречие, как и все в этом мире. - Фейербах как будто хорошо видит, что религия - не самообман, не иллюзия, что ее корни таятся уже в материальном бытии человека, что религия, так или иначе, воспроизводит глубинные основания человеческого бытия и бытия вообще. Вот он говорит:

"Как деятельность артерий гонит кровь к отдаленнейшим конечностям, как деятельность вен гонит ее обратно, как жизнь состоит в беспрерывной смене систолы и диастолы, так и в религии. В религиозной систоле человек выделяет из себя свою собственную сущность, отгоняя и отрицая самого себя, в религиозной диастоле он снова принимает эту отторгнутую сущность в свое сердце". (61)

"...Религия так же близка человеку, как свет глазу, как воздух легким, как пища желудку".(422)

Однако из этих метафор следуют отнюдь не метафоричные выводы: идея бога есть столь же неизбежный результат человеческого самосознания, сколь неизбежны как объекты, так и продукты физиологии человека. С этой точки зрения Фейербах не столько сокрушает религию, сколько ставит ее на непоколебимый фундамент. Однако сам-то он так не думает. В его устах метафоры - только метафоры. Посредством их он как будто сознает и доводит до нашего сознания сущность религии, однако тут же, из этих же метафор он делает свои "атеистические" выводы и непостижимо каким образом он это делает, т.е. впадает в свой атеизм, ибо познание религии вовсе ее не отменяет, не умоляет, не лишает реальности, так же как познание законов физиологии не отменяет самих физиологических процессов.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: реферат ссср, скачать шпоры.





1  2  3  4  5  6  7 | Следующая страница реферата