Соловьев В. С.

Кошелева А.Л.

Владимир Сергеевич Соловьев (1853-1900) родился в семье знаменитого историка Сергея Михайловича Соловьева, автора монументальной "Истории России с древнейших времен". В семье было двенадцать детей, и многие стали известными в России. Старший брат Всеволод был известным в свое время историческим романистом. Одна из младших сестер писала стихи под широко известным псевдонимом Аллегро По материнской линии Соловьев вел происхождение от "украинского Сократа" - Григория Сковороды.

Свою жизненную задачу еще юный мыслитель В. Соловьев видит в том, чтобы реформировать христианство, выявить его подлинную гуманную сущность, облечь в современную форму, сделать всеобщим достоянием. Будучи студентом физико-математического факультета Московского университета, он покидает этот факультет и экстерном сдает за историко-филологический факультет и, получив диплом, поступает вольным счушателем в Духовную академию Его духовными наставниками становятся известные тогда философы Шеллинг, Спиноза, Шопенгауэр Но, вдумываясь в поставленные ими проблемы, он будет строить собственную систему взглядов.

Отличительной чертой Соловьева как мыслителя была высокая историко-философская культура. Это проявилось уже в его магистерской диссертации "Кризис западной философии", где ой впервые сформулировал свою любимую идею всеединства - синтеза, слияния культур. Эту идею он пронес через вью жизнь. Вскоре после защиты юный магистр уже стоял на кафедре Московского университета и читал лекции по курсу истории новейшей философии. В эти же годы обнаруживается и поэтический дар философа После получения дополнительного образования в Англии и путешествия в Египет В. Соловьев возвращается в Россию и вновь читает по логике и истории философии. В 1880 году защищает докторскую диссертацию "Критика отвлеченных начал", в которой резке противостоит таким философским направлениям, как эмпиризм и идеалистический рационализм.

В начале 1878 года Соловьев читает цикл публичных лекций по философии религии, а затем публикует их под названием "Чтения о богочеловечестве". Лекции имели шумный успех. Их посещали Ф. Достоевский, Л. Толстой. В "Чтениях..." Соловьев уже одинаково критически смотрит на западное, и на восточное христианство, признавая одновременно и заслуги каждой религии. Задача Соловьева состояла в том, чтобы свести воедино оба христианских принципа, воплотившихся в идее Запада о "богочеловеке" (Папа Римский) и Востока о человекобоге (Иисусе Христе). Таким образом родилась новая идея о создании так называемой Вселенской Церкви. На французском языке он издает фундаментальный труд "Россия и вселенская церковь". Папа римский Лев XIII одобрительно отзывается о проекте. Однако ортодоксальные паписты и православные иерархи видят в Соловьеве только еретика.

Так появились тревожные стихи:

Немалый интерес представляет учение Соловьева об этике и теории познания, изложенное в его докторской диссертации "Критика отвлеченных начал". Оно находит продолжение в многочисленных работах о проблемах эстетического освоения мира. Приведя формулу Шиллера-Достоевского "красота спасет мир", Соловьев восклицает: "Странно кажется возлагать на красоту спасение мира, когда приходится спасать саму красоту от художественных и критических опытов, старающихся заменить идеально-прекрасное реально-безобразным..." Нет, Соловьев - не сторонник "искусства для искусства", он только противник того, "разрушения эстетики", которое привело к отказу от красоты как критерия художественности. Он писал: "...Искусство не для искусства, а для осуществления той полноты жизни, которая необходимо включает в себе и особый элемент искусству - красоту, но включает не как что-нибудь отдельное и самодавлеющее, а в существенной и внутренней связи со всем остальным самодержанием жизни".

Вот поэтому, вероятно, В. Соловьев положительно отзывался о диссертации Н. Г. Чернышевского "Эстетические, отношения искусства к действительности", назвав ее "первым шагом к положительной эстетике".

Попытки постичь тайны бытия, открыть пути привнесения в этот мир гармонии и красоты не покидают философа-поэта В. Соловьева на протяжении всей его творческой жизни. Так, еще в начале философской карьеры В. Соловьев пришел к идеалистической философии с идеей Третьего Завета и пришествия Вечной женственности. По крайней мере, духовное, обновление мира осуществится через Новое Пришествие - явление Жены, облаченной в Солнце. Это будет воплощение Красоты, Добра и Справедливости. Она даст миру нового Бога. Отсюда новое! понимание роли поэта в жизни общества как священнослужителя, а высшая задача искусства - "...создание вселенского духовного организма - изображение предмета и явления в свете будущего мира"2. Это ощущение связи двух миров проходит через всю поэзию В Соловьева, который мечтает, что приход Вечной женственности "Цепь золотую сомкнет, и небо с землей сочетается", а пока только избранным является ее виденье:

Именно эту идеалистическую идею о пришествии Вечной женственности взяли как основу своей эстетической платформы "младшие" русские символисты. А. Белый говорил об этом, как о "соединении вершин символизма-искусства с мистикой..."4. Глубоко и ярко эта идея воплотилась в творчеству А. Блока ("Стихи о прекрасной Даме"), А. Белого ("Золото в лазури"), Вяч. Иванова ("Прозрачность", "Эрос") и др.

Идея присутствия Высшего начала пронизывает все философские труды В. Соловьева как по эстетике, так и по этике: признание субстанциальности души, ее бессмертия и бытия Бога.

Однако отступлением от этого является один из последних трудов В. Соловьева - "Оправдание добра", в котором принят кантовский тезис об автономии нравственности и показано, как осуществляется этический синтез. Отдельные положения, выводы этой работы не менее актуальны для нашей действительности:

элементарное моральное переживание - жалость, сострадание, но одного сострадания для построения нравственности мало. Можно сострадать другим, но вести себя безнравственно - развратничать, пьянствовать и т. д.;

необходим еще один регулятор поведения - чувство стыда. Это важнейший первоэлемент морали, человечности вообще "Я стыжусь, следовательно, существую", - говорит Соловьев, перефразируя Декарта. Стыд удерживает человека на стезе умеренности и порядочности. (Последнее время мы много говорим о милосердии. Это хорошо. Пора громко заговорить и о стыде как об общественно необходимой эмоции);

третий важнейший компонент этического синтеза, по мнению В. Соловьева, - чувство благоговения. Быть нравственным, творить добро я могу только будучи убежденным в его обязательности, если я благоговею перед ним, обеспокоен его судьбой. Самоуспокоенный, самодовольный человек погиб для морали. Только постоянный суд над собой с позиций высшего авторитета, некоего абсолюта делает человека нравственным. Как назвать этот абсолют? Соловьев называет его Богом, а чувство благоговения - религиозным чувством. Надо полагать, что оно может носить и вполне светский характер. Благоговеть можно и не осеняя себя крестным знамением.

В. С. Соловьев хорошо понимал, что возникновение христианства означало величайший перелом в нравственном сознании человечества, именно тогда возникла общечеловеческая, единая для всех мысль, о возврате к которой мы сегодня мечтаем. Путь к которой ищем, В. Соловьев может нам помощь в его отыскании.

Если в двух словах попытаться передать суть учения Соловьева, то таковыми будут - Любовь и соборность. Любовь, говорит Соловьев, - преодоление эгоизма, смысл ее - создание нового человека, его рождение и преображение.