Трактовка сознания в "эклектическом спиритуализме" В.Кузена

А.А. Кротов

Виктор Кузен (1792-1867) - одна из ключевых фигур во французской философии ХIХ века. Создатель особой версии спиритуализма, он выступал бесспорным лидером этого философского направления на протяжении нескольких десятилетий. Кузеновский "эклектизм" довольно сильно повысил интерес во французском обществе к истории философии, вызвал появление целой школы историков философии. Поэтому исследователи зачастую называют Кузена основателем особой, свойственной "университетскому спиритуализму" традиции, связанной с глубоким и внимательным изучением истории философии.

Кузен относится к числу тех немногих мыслителей, чьи взгляды уже при их жизни приобрели статус "официальной философии" (в данном случае сказанное относится к периоду так называемой "Июльской монархии", 1830-1848). Этому в немалой степени способствовали высокие административные посты, которые он занимал на протяжении целого ряда лет (министр общественного образования, член государственного совета, ректор парижского университета, президент агрегационного жюри, рассматривавшего диссертации и присуждавшего ученые степени).

"Эклектизм" в понимании французского мыслителя означает необходимость отбора и соединения важнейших истин, открытых великими философами прошлого. "Всякая система является неполной, но не ложной "1. Кузен вслед за Лейбницем и Гегелем признает ценными все великие философские системы минувших эпох. Каждая система, по его мнению, заключает в себе нечто истинное. Ограниченность же философий прошлого в том, что их создатели, как правило, фиксировали только какой-либо один аспект истины, рассматривая его как исчерпывающее, законченное знание. Обнаружив один из аспектов истины, философы придавали ему исключительное значение, упускали из вида и даже отбрасывали все то, что еще требовало своего исследования.

Кузен неоднократно подчеркивает, что "эклектизм" не является методом построения научной философии. "Эклектизм" - результат применения спиритуалистического подхода к истории философии. "Наше подлинное учение, наше истинное знамя - спиритуализм"2. История философии для своей правильной оценки требует определенную исходную систему, с точки зрения которой и производится выделение истинных элементов. Такой исходной философской системой выступает спиритуализм, научная состоятельность которого, по Кузену, доказывается анализом фактов сознания.

"Эклектизм", по мнению французского философа, не тождествен бездумному синкретизму, он предполагает тщательный и последовательный отбор различных истин с целью их дальнейшего соединения. "Эклектизм" видоизменяет философские концепции, сводит их к их истинному содержанию. Например, "эклектизм" соединяет эмпиризм и рационализм с помощью итоговой обобщающей формулы: некоторые знания возникают в душе благодаря ощущениям, некоторые же необъяснимы ссылками на чувственный опыт.

Основными составными частями научной философии Кузен считал психологию, онтологию, эстетику, этику, политическую теорию, историю философии. Фундамент философии, ее исходный пункт - психология, наука о сознании. Психология определяет собой всю систему философского знания. Она должна быть начальной наукой, поскольку реальность представлена человеку сквозь призму его сознания. Философские исследования нужно начинать с изучения субъекта, с рассмотрения "нас самих", ибо мы всё познаем посредством своего "я". "Психология, следовательно, является условием и как бы вестибюлем философии"3.

Главной задачей психологии, по мнению французского философа, выступает тщательное изучение феноменов сознания, их отличий и отношений. Важным результатом подобного исследования должны быть выводы, позволяющие от психологической реальности перейти к онтологии, к раскрытию внутренней сущности бытия. При этом Кузен подчеркивает, что метод философии не может находиться в зависимости от религиозных представлений. Философия не является "служанкой" теологии, ее цель - обнаружение "естественных истин", в то время как богословы имеют доступ к истинам сверхъестественным. Согласно Кузену, метод философии должен быть аналитическим. Обосновывая это положение, французский мыслитель ссылается на историю философии: весь XVIII век, - настаивает он, - пользовался именно вышеуказанным методом. Критически оценивая многие выводы, полученные философами эпохи Просвещения, Кузен важную их заслугу видит в стремлении применять правильную методологию. Единство новой философии, по его мнению, состоит как раз в единстве ее метода. Итак, анализ - главный инструмент, пользуясь которым можно прийти к созданию законченной научной психологии. При этом необходимо строго ограничивать сферу исследования наблюдаемыми фактами, не вторгаясь в область "метафизических снов". Поэтому метод анализа французский философ часто именует "методом наблюдения".

Согласно Кузену, внимательное наблюдение позволяет обнаружить три класса фактов сознания: сенситивные, волевые, рациональные. Никаких других нет; структура сознания слагается из трех неразрывно связанных элементов. Трем классам фактов сознания соответствуют три человеческих способности: чувственность, воля, разум. Элементы сознания нераздельны, постоянно встречаются вместе, однако они несводимы друг к другу. "Чувственность - внешнее условие сознания, воля - его центр, разум - его свет"4.

Разум развивается при наличии волящего "я", которое, в свою очередь, в качестве своего условия предполагает присутствие ощущений. При этом воля несводима к чувственности, поскольку она часто "вступает в борьбу" с ощущениями и в этом противоборстве достигает одной из высших степеней своего проявления. Разум и чувственность также несводимы друг к другу, поскольку среди рациональных фактов сознания есть такие, свойства которых существенно отличны от ощущаемых качеств. Понятия субстанции, причины, единства, пространства, времени носят всеобщий и необходимый характер и, следовательно, проистекают не из чувственного опыта. Воля и разум, в свою очередь, не могут считаться видоизменением единого начала, поскольку их характеристики (индивидуальность воли, всеобщность разума) также противоположны друг другу.

По мнению Кузена, прежняя философия не приобрела статуса законченной строгой науки во многом из-за того, что мыслители прошлого зачастую направляли все свое внимание на один из классов фактов сознания, рассматривая прочие как зависимые или производные от него. В результате та или иная философская система предоставляла неплохое описание лишь некоторых феноменов сознания, которым к тому же приписывалась исключительная роль. Истинный же спиритуализм, по Кузену, дает адекватную картину фактов сознания, производит полный их анализ.

Рассматривая чувственный опыт, французский мыслитель утверждает, что сам по себе он недостаточен для получения научного знания. Если бы человек располагал только чувственностью, он лишь различал бы приятные ощущения от неприятных, не двигаясь далее, не выходя за пределы собственной индивидуальности. Человек был бы пассивным, чисто воспринимающим существом, не способным даже задуматься о причине смены ощущений в его сознании, не делающим различения между своим собственным существованием и внешними предметами. Принцип причинности - неэмпирического происхождения, ему свойственны необходимость и всеобщность, которых никогда не гарантирует чувственность. Поэтому чувственный опыт необходимо признать весьма ограниченным в том случае, когда речь идет о построении научной системы. "Для того, чтобы образовалось знание, нужно вмешательство разума и его присоединение к чувственности; чувственность ощущает и не познает"5. Именно благодаря разуму человек соотносит то или иное ощущение с объектом, рассматриваемым в качестве его внешней причины.

Волевые факты, по Кузену, более всего отмечены личностным характером. "Отношение воли и личности не есть простое отношение сосуществования, это подлинное отношение тождества".6 Воля - это активность, особая личностная причинность. Без этого личностного элемента сознания все другие феномены не могли бы восприниматься нами. В то же время волю нельзя считать источником ни сенситивных, ни рациональных фактов. Составляя основу индивидуального "я", воля постоянно противоборствует движениям чувственности (желаниям, страстям). Эти движения чувственности не только не конституируют человеческую личность, но, напротив, разрушают ее (если достигают чрезмерного усиления). Анализируя волевые факты, Кузен ссылается на учение Мен де Бирана, который, по его мнению, хорошо понял их природу. Именно у Бирана он заимствует идею о том, что посредством волевой активности осуществляется манифестация человеческой личности. Мен де Биран, на взгляд Кузена, убедительно опроверг сенсуализм и материализм ХVIII столетия. Биранизм - это "спиритуализм, восстановленный в философии на основе опыта".7 Полагая, что развитое Мен де Бираном учение о волевом усилии следует включить в состав научной философии, Кузен вместе с тем утверждает, что его предшественник недостаточное внимание уделял рациональным фактам сознания. Поэтому он именует теорию Бирана "глубокой, но узкой"8, не дающей исчерпывающего представления об элементах сознания.

Анализируя рациональные факты, Кузен выдвигает учение о безличности разума. "Разум безличен по своей природе. Это не мы его создаем, и он настолько мало индивидуален, что его характерная черта - как раз противоположность индивидуальности"9. Разум доставляет человеку знание всеобщих и необходимых истин, а в них нет ничего индивидуального. Во все времена человеческий разум стремился к открытию незыблемых вечных истин, независимых от тех обстоятельств, при которых они воспринимаются. Всеобщие и необходимые принципы лежат в основе всех наук. Например, аксиомы и дефиниции выступают в роли базовых элементов в математике. В логике подобную роль играют законы противоречия и достаточного основания. Физика невозможна без применения принципа причинности. Физиология, по мнению французского мыслителя, не может сделать "ни шагу" без опоры на принцип целесообразности. Равным образом мораль содержит общезначимые положения (о необходимости следовать долгу; о примате разума над страстями и т.д.).

Французский философ настаивает на том, что всеобщие и необходимые истины нужно отличать от общих принципов (главная особенность которых - применимость ко многим случаям, но не ко всем). "День сменяет ночь" - это общий принцип, он применим повсюду на Земле, однако его нельзя считать обязательным для всех без исключения областей бытия. Можно мыслить находящиеся в иных мирах пространства, погруженные в вечную ночь. Аналогичным образом, по Кузену, можно показать, что большая часть известных нам законов чувственновоспринимаемого мира - всего-навсего общие принципы. Сказанное распространяется, по мнению французского мыслителя, и на сферу общественной жизни. Положение Монтескье о том, что жаркий климат способствует "духу рабства", Кузен объявляет общим принципом (т.е. вполне допускающим исключения).

Всеобщие и необходимые принципы не зависят от чувственного опыта. Конечно, - признает Кузен, - сторонники эмпиризма склонны отрицать это положение. Так, например, принцип причинности, согласно мнению многих из них, формируется в уме человека вследствие наблюдения за последовательностью фактов. Такое объяснение, - настаивает французский философ, - разрушает само понятие причины, ибо соединение последовательности феноменов с их регулярностью никак не ведет к представлениям о действующей силе и ее следствии. Подобным же образом чувственный опыт не объясняет наличие в сознании человека идеи субстанции. Чувства говорят только о различных качествах, но протяжение, окраска, запах, взятые в любых своих сочетаниях, все еще недостаточны для получения идеи субстанции. То же самое можно сказать и об идее единства. Чувства всегда демонстрируют многообразие феноменов, идея же единства предполагает простоту, неделимость, самотождество. Чувственный опыт, неспособный объяснить происхождение всеобщих понятий, в то же время не может обойтись без определенного упорядочения со стороны последних. Так, принцип причинности позволяет соотносить феномены сознания с внешними вещами. Понятия пространства и времени, в свою очередь, позволяют располагать явления в определенной последовательности. Выходит, что чувственный опыт не обходится без необходимых понятий, хотя никак и не объясняет их возникновения. "Особенность этих принципов в том, что при размышлении каждый из нас признает: он ими располагает, но не является их создателем. Мы их постигаем и применяем, но вовсе не конституируем. Спросим наше сознание. Относим ли мы к себе, например, дефиниции геометрии, как мы это делаем с известными движениями, причиной которых ощущаем себя? Если "я" создает эти дефиниции, они, следовательно, мои, я мог бы, значит, их переделывать, модифицировать, изменять, даже уничтожать. Очевидно, что этого я не могу. Таким образом, я не являюсь их творцом".10 Итак, сознание свидетельствует о существовании абсолютных истин, причем "разум их не создает, он их открывает"11.

Согласно Кузену, разум является самим собой только при условии, что он мыслит необходимые принципы. Если же его содержание составляют безличные истины (а кто осмелится признать истину индивидуальной, а не общезначимой?), тогда и его основное качество - безличность. Французский мыслитель полагает, что признание личностного характера разума ведет к скептицизму, подрывает фундамент наук. Если бы разум был личностным началом, он не имел бы никакого применения за пределами субъекта - в царстве природного бытия. Само существование науки свидетельствует против предположения об индивидуальности, якобы присущей человеческому разуму.

Разбирая вопрос о количестве важнейших принципов, содержащихся в разуме, французский философ обращается к учениям Аристотеля и Канта. Он заявляет о том, что "список категорий" Аристотеля дает полный ответ на данный вопрос. Правда, Кузен добавляет, что этот список составлен в произвольном порядке и к тому же слишком обширен, содержит повторы и потому количество категорий можно уменьшить. Точно такие же соображения он высказывает по адресу таблицы категорий Канта. В результате сторонник "эклектического" спиритуализма делает вывод о том, что все принципы разума можно свести к двум главнейшим: закону причинности и закону субстанции. Закон субстанции он формулирует таким образом: "Всякое качество предполагает носитель, реальное бытие", закон причинности: "Все возникающее имеет причину"12.

Тщательное исследование данных сознания, по Кузену, с необходимостью приводит к построению научной онтологии. Переход от психологии к онтологии возможен, т.к. основная роль в этом переходе принадлежит разуму, всеобщий и необходимый характер принципов которого позволяет с уверенностью говорить о достижимости решения поставленной задачи. Отправляясь от анализа фактов сознания, можно констатировать наличие трех видов реальности, исследование которых составляет предмет онтологии (Бог, природа, человек). "Первый шаг" на пути от психологии к онтологии, согласно Кузену, состоит в следующем: наблюдая феномены сознания, мы легко замечаем, что весьма значительная их часть не появляется по нашему произволу; следовательно, имеется внешняя причина этих феноменов - мир природных объектов. Природа же, - полагает Кузен вслед за Шеллингом, - слагается из духовных по своей сущности сил (наблюдение и эксперимент не обнаруживают в ней ничего иного). В основе мира внешних объектов, таким образом, лежат нематериальные силы природы, "внешние безличные причины" (отличающиеся от причин личностного порядка, т.е. человеческих душ). По мнению французского философа, рассмотрение внешних причин должно вести к заключению о том, что их цепь не уходит в бесконечность, а значит, имеется Верховное существо, т.е. Бог. Наконец, субстанциальность души доказывается ее простотой, самотождественностью, неделимостью (простое и неделимое не подвержено разложению). "Есть и другие доказательства нематериальности души; но это является первичным"13.

Историки философии часто связывали учение Кузена с политическим режимом его времени14. Причем некоторые исследователи утверждали, что это учение напрямую определялось политической обстановкой соответствующей эпохи. Столь категоричный вывод вряд ли может быть безоговорочно принят. Представления Кузена о сознании непросто редуцировать к политическим установкам, господствовавшим в период "Июльской монархии".

Если же рассматривать вопрос о том, возможно ли считать трактовку сознания, предложенную Кузеном, завершенной научной теорией, раскрывающей все "загадки сознания", то ответ, вероятнее всего, должен быть негативным. Исследование феноменов сознания, предпринятое Кузеном, конечно же, не является полным и исчерпывающим их описанием (например, можно было бы отметить, что им не учитывается поставленная уже Лейбницем проблема соотношения "малых", незаметных восприятий и тех восприятий, которые осознаются нами). Кроме того, результаты, к которым приходит Кузен в ходе своего анализа, сложно признать окончательной научной истиной. Главным образом потому, что его выводы о сущности онтологических реальностей в большей степени (вопреки всем уверениям самого автора) являются итогом внимательного чтения произведений предшествующих мыслителей, чем результатом анализа фактов сознания. Разумеется, сказанное не означает, что концепция Кузена совершенно лишена всякой ценности. Французский философ выдвигает на первый план те аспекты проблемы сознания, которые не следует игнорировать и в наше время. Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что учение Кузена, на протяжении нескольких десятилетий определявшее характер университетского преподавания философии во Франции, оказало стимулирующее воздействие на целый ряд трактовок сознания, выдвинутых как сторонниками спиритуализма, так и их противниками.