Предыдущая страница реферата | 1  2  3 | Следующая страница реферата

Зашипит, проклятый, по-змеиному,

Так все травушки-муравы уплетаются,

Все лазоревы цветочки отсыпаются,

А что есть люди вблизи - все мертвы лежат.

В любом случае, любой иноплеменник требует к себе внимательного и осторожного отношения. И даже византийцы-единоверцы заслужили нелестный отзыв автора ПВЛ: «суть < ...> греци льстивы и до сего дни».

Вместе с тем, международные связи Киевской Руси эпохи раннего средневековья были весьма обширны. Осторожное и даже опасливое отношение к иноземцам сочеталось в общественном сознании с готовностью к контактам, открытостью, отсутствием национальной замкнутости и высокомерия. Крупные города были полны иностранцев. При дворах князей были обычны скандинавы (об этом свидетельствуют как русские, так и скандинавские источники). Они уходили на Русь из поколения в поколение. Например, варяги во главе с Якуном сражались в войске Ярослава Мудрого против Мстислава. На службе у Ярослава состояли племянники Якуна - Фриад и Шимон. Двенадцатилетний конунг Олаф Трюггви, убив на торговой площади Новгорода обидчика топором, смог впоследствии жить в городе инкогнито, не привлекая ничьего внимания своим иностранным происхождением. Это могло случиться только в том случае, если для древнего новгородца скандинав был привычным соседом, не вызывавшим ни особого внимания к своей персоне, ни подозрения. Высшими церковными иерархами были, как правило, греки. Немало, очевидно было иноземных купцов. Род рюриковичей был связан династическими связями со многими правящими домами мира. Нравы того времени, в отличие от нравов московского периода не запрещали князьям выдавать своих дочерей за иностранных (и иноверных) монархов и самим брать в жены половецких, европейских или греческих принцесс. Дочь Ярослава Мудрого Анна была выдана замуж за французского короля Генриха I, Елизавета – за норвежского принца Гаральда, Анастасия – за венгерского короля Андрея I. Сам Ярослав был женат на дочери норвежского короля Олафа – Ингигерде, в крещении Ирине. Его внук Владимир Мономах – на Гите, дочери последнего англо-саксонского короля Гаральда.

Представления о внешнем мире в Древней Руси формировались как из опыта практического общения с ближайшими соседями, так и из литературных источников (в основном переводных, таких как «Хроника» Георгия Амартола или «Книга Иосиппон»). Реальные сведения в них сочетались с мифологической традицией. Так, например, амазонки, по мнению В.Я.Петрухина, «в разных традициях (восходящих к античной) отмечают не историко-географические реалии, а, напротив, неосвоенную часть ойкумены в пространственном отношении или доисторическую (мифологическую) эпоху < ...> во временном отношении». О них можно было узнать только из какого-нибудь византийского сочинения. И, напротив, греки, степные кочевники, варяги, были известны не понаслышке. Характерно, что древнерусский книжник не делал разницы между настоящими и мифологическими народами. Его задачей было объединить все доступные ему сведения в единую систему, в которой и фантастические амазонки и реальные половцы заняли бы предназначенное им место. Точнее, главная цель работы заключалась в том, чтобы органично «встроить» факты реальной жизни в мировоззренческую систему, воспринятую вместе с византийской образованностью. Этим объясняется желание летописца облечь литературный портрет половцев в форму, аналогичную форме описания неведомых «беззаконных», «скотских» народов типа халдейцев, британцев или амазонок. Странная, на первый взгляд, привычка путешествующего по Святой Земле игумена Даниила все измерять и излагать в верстах, саженях, штуках и пр. - продиктована тем же стремлением. По сути, автор летописи, рисуя мифологическими красками портрет реальных половцев, и Даниил, старательно подсчитывающий количество колон в храмах и обмеряющий Гроб Господен, стремятся к одной и той же цели - связать воедино сферы сакрального и реального, примирить образно-символическую и рациональную формы мышления. Разница в том только, что в летописи сделана попытка выразить реальность через мифологические образы (здесь можно вспомнить и «теорию Божьих казней»), а в «Хождении», наоборот, сакральное пространство, на котором некогда разворачивались события библейской истории, осваивается при помощи нарочито «мирских», приземленных понятий.

Помимо рая и ада в дальних краях находятся страны, в которых обитают существа, которых можно назвать людьми только с большой натяжкой. О них рассказывается в некоторых произведениях, известных древнерусскому читателю (в основном, переводных). Это вполне понятно, т.к. страны эти, уже в силу своей отдаленности и загадочности, недоступны для обыкновенного путешественника. Рассказ о них, как правило, ведется не столько с информативной целью, сколько является способом построения неких идеальных социальных моделей - утопий или антиутопий. Страна Утопия древнерусского общественного сознания - это Индия. Представление о ней, если опираться на известия, встречающиеся в древнерусской литературе, может сложиться очень противоречивое. С одной стороны индийцы, как говорилось выше, «убийстводеица, сквернотворяще и гневливи и паче естьества; въ нутренейший же стране ихъ человек ядуще и страньствующихъ оубиваху, паче же ядять яко пси». С другой, где-то в тех же краях живут «рахманы», мифический народ, который повстречал во время своего похода Александр Македонский. Об этом повествует средневековый роман «Александрия», переведенный с греческого не позднее сер. XIII века. О том, что рахманы - обитатели Индии можно судить по тому, что встреча с ними у Александра произошла после победы над царем Пором. Рахманы - пример благочестивого существования. В тексте нигде не акцентируется внимание на том, христиане ли они, понятно только, что они отличаются святой жизнью. Они не имеют никакого имущества, даже одежды, поэтому и называются «нагомудреци». Глава у них - игумен. Кормятся они тем, что дает им природа. Жены и дети их предстали перед Александром, «яко стада на пастве». Они сразу предупреждают, что воевать с ними бесполезно - у них нечего взять. Зато они очень мудры. Александр задает им различные вопросы, похожие на загадки. Например, «" что есть боле, земля или море" ? Они же реша: " земля, ибо то само море землею подъдержится" . Пакы же въпроси: " что есть во всехъ животныхъ лукавее?" Они же реша: " человекъ" » и т.п. В образе «нагомудрецов» рахманов в романе дается модель некого совершенного общества, построенного на доведенных до логического завершения евангельских максимах. Они не имеют собственности, полагаются во всем на волю Божию. Не воюют, проводят время в молитвах. В то же время, в тексте проводится мысль об ограниченности показанного идеала, недоступности и, что особенно важно, необязательности его для широких масс. Она видна в диалоге, которым завершается встреча царя с «нагомудрецами». Рахманы спрашивают у Александра, для чего ему все его победы, если он не бессмертен, ведь он не сможет ничего унести в могилу. На это великий полководец отвечает, что, во-первых, как и все в мире, действует он по промыслу Божию, а не по своей личной воле. И, кроме того, если бы все люди «единъ нравъ имели, празденъ убо бы весь миръ; по морю быша не плавали, земли быша не делали, детино роженье не было». По сути, это был один из вариантов ответа о смысле жизни в древнерусской литературе.

Еще более впечатляюще черты приобретает Индия в «Сказании об Индийском царстве», - греческом литературном произведении XII века, попавшем на Русь, как предполагают, в XIII - XIV вв. Сказание построено в виде ответа мифического индийского царя Иоанна византийскому императору Мануилу, пожелавшему узнать о силе царства и его чудесах. Иоанн, «царь и попъ, над цари царь», описывает свою страну. Она огромна. В одну сторону нужно идти десять месяцев, а до другой стороны дойти невозможно, потому что там «соткнуся небо с землею». Страна населена разнообразными чудовищными народами. В одной области живут немые люди, в другой - рогатые, в третьей - трехногие, а иные люди - девяти сажен, а иные - четырьмя руками, а иные - с шестью. Кроме того есть земля, где у людей половина тела собачья, половина - от человека. Существуют в «Индии» люди, у которых глаза и рот располагаются на груди. Есть такие, у которых сверху - большие рты, другие имеют скотьи ноги. Есть люди, которые наполовину птицы, а у других собачьи головы. При всем при том, страна православная: Иоанн «поборник по православной вере Христове». Далее идет описание различных чудес, которыми богата «Индия» и которые могут дать представление о ее истинном величии. В стране водятся чудесные звери: например, «крокодилъ зверь лют есть, на что ся разгневает, а помочится на дерево или на ино что, в той час огнем сгорит».

Вы эй мужики, вы обценщики,

Вы скажите-ко солнышку Владимиру:

На бумагу-ту пущай продаст весь Киев-град,

На чернила-ты продаст весь Чернигов-град...

Сходным образом изображается «городской ландшафт». В «Сказании»: «В верху тех полат учинена два яблока златы, в нихже вковано по великому каменю самфиру, того ради, дабы хоробрость наша не оскудела. Суть бо 4 камени на столпех, того ради, дабы потворницы не могли чаров творити над нами» и т.д. В былине:

Там крышечки в домах золоченыя,

У них маковки на церквах самоцветныя < …>

Мостовые рудожелтыми песочками изнасыпаны,

Сорочинские суконца припазостланы…

Архетип построения всех чудес примерно одинаков. Они строятся, в основном, на увеличении количественных характеристик хорошо знакомых в повседневной жизни явлений или предметов т.е. на гиперболизации (искатели жемчуга ныряют в воду на 3 - 4 месяца, чтобы обойти царский дворец нужно пять дней и пр.). Т.о. представление о дальних странах практически сливается в древнерусском сознании с мифом, былиной и сказкой.

Итак, нами рассмотрено несколько базовых уровней оппозиции «свои – чужие», свойственных общественному сознанию Древней Руси. В качестве первого, начального уровня нами взято противопоставление сограждан жителям других волостей. Противопоставление это являлось наиболее актуальным в эпоху распада политического единства восточнославянских земель и возникновения самостоятельных территориальных образований – городов государств или землей волостей.

Каждая волость выступала на исторической арене в виде своеобразной коллективной личности. Общественное сознание наделяло такую «личность» определенным характером. Естественно, враждебной волости склонны были приписывать отрицательные черты, себе – положительные. Это свидетельствует о наличии достаточно высокого уровня группового самосознания. В качестве «коллективных личностей» городовые волости сменили в общественной психологии древние племена.

Следующий уровень исследуемой оппозиции заключает в себе противопоставление Русской земли иноплеменникам. Он актуализировался в тех случаях, когда населению Руси приходилось сталкиваться с иноэтничной средой. Это происходило в случае масштабной военной угрозы со стороны, например, кочевников. Или в далеком путешествии, когда человек, оказавшись в чужом краю, начинал осознавать себя не просто новгородцем или киевлянином, а русским.

Источником представлений об иноплеменниках были как собственный опыт общения, так и литературные произведения. Вполне реалистические сведения соседствовали с мифом. С одной стороны - греки, половцы, варяги. С другой - амазонки, гилийцы, индийцы (представления о которых в XI – XIII вв. у русских были весьма неправдоподобны). В чужаках склонны были видеть не совсем людей. Им приписывали различные сверхчеловеческие способности, например, колдовские. Чем более отдаленно живет тот или иной народ, тем сильнее проступает в его образе черты мифологического, сакрального. Сильнее всего смешение сфер реального и сакрального, земного и божественного наблюдается на окраине известной русскому человеку ойкумены. Там средневековое сознание помещало «чудесные» страны: Рай, Индию; и «чудовищные» народы.

Отношение к чужестранцам часто было настороженным. В то же время древнерусское общество отличалось открытостью межэтничным контактам и обширностью международных связей. Это свидетельствует об определенной двойственности восприятия, которая в дальнейшем, в эпоху Московской Руси, сменяется однозначно отрицательным отношением к иностранцам, проявившемся в закрытости общества иностранным влияниям, потерей интереса к международной политике и снижением влияния России на международной арене.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Обращение историка к общественному сознанию ушедших эпох сродни попытке совершить путешествие во времени. Идеальный (хотя вряд ли вполне достижимый) результат работы заключался бы в том, чтобы дать возможность современному человеку посмотреть на «миры прошлого» глазами не стороннего наблюдателя, а сквозь призму взглядов, присущих людям, эти миры населявшим. Представить себе их вселенную, а значит, увидеть, почувствовать, понять их самих.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: реферат лист, реферат на тему система.





Предыдущая страница реферата | 1  2  3 | Следующая страница реферата