МЕТОДОЛОГИЯ ПОЗНАНИЯ СПОРТА И ОПТИМИЗАЦИЯ УПРАВЛЕНИЯ ИМ

В науке отчетливо просматриваются два взаимосвязанных, но тем не менее достаточно самостоятельных процесса. Первый направлен на получение новых фактов, обнаружение закономерно стей и законов развития тех или иных явлений. Эту сторону науки обычно связывают с методом (способом) получения новых знаний. Второй процесс направлен не столько на саму процедуру получения новых знаний, сколько на задачу максимального приближения этих знаний к истине. Его принято называть методологией. Методология науки - это совокупность положений (целей, идей, принципов и методов), помогающая исследователю получать и теоретически систематизировать объективные знания о действительности. Образно говоря, методология - это логика подбора методов и последовательности их применения, которая позволяет выбрать более прямой путь к истине. В таблице представлены разделы методологии, их цели и основные принципы (в рамках диалектического материализма) в приложении к науке о спорте.

Из таблицы отчетливо видно, что методология является оселком, на котором проверяют степень приближения к истине и убеждаются в перспективности разработки того или иного направления. В ней принято выделять три раздела: методологию научного познания в целом, методологию отдельной науки и методологию конкретного исследования.

В нашей стране по известным причинам вопросы методологии часто переводили в политическую плоскость, и это не позволяло использовать весь потенциал диалектического материализма, а порой и мешало этому. Чтобы убедиться в справедливости сказанного, достаточно напомнить печальную историю развития в нашей стране генетики, биологии, психологии и других наук. В этот перечень следует включить также науки, рассматривающие спорт в качестве предмета своих исследований. Есть основание думать, что издержки методологического свойства помимо всего прочего привели к нестабильности и слабой эффективности организации и управления спортом в Российской Федерации.

Цель настоящей статьи заключается в попытке внести методологическую упорядоченность в дело изучения спорта и оптимизировать управление этим сложным общественным явлением. Думается, ее достижение облегчит раскрытие основополагающих правил, которых необходимо придерживаться тем, кто занят изучением спорта. Эти правила принято называть методологическими принципами (см. таблицу). Главные среди них следующие: конкретизации предмета исследования, историзма (первичности деятельности и вторичности подготовки к ней), системности, деятельности и др. Однако прежде чем раскрывать эти принципы, следует заметить, что в нашей отрасли, именуемой "физическая культура и спорт", первая диссертация, посвященная вопросам методологии [6], была защищена в 1975 г., правда, с большим трудом [17]. Тем не менее поиск в этом направлении был продолжен, и теперь, через двадцать пять лет, можно достаточно четко сформулировать ряд методологических принципов, которых следует придерживаться исследователям в целях проникновения в сущность такого сложного явления, как спорт.

I. Принцип конкретизации предмета исследования. В науках о физической культуре и спорте объектом познания является деятельный человек с его психофизическими, нравственными и другими особенностями, поэтому разные стороны этого объекта привлекают внимание множества наук, которые можно дифференцировать в связи с различием их предметов. Однако если в таких науках, как медицина, биология, психология и другие, этот вопрос решен достаточно корректно, то в педагогике, связанной с нашей отраслью, есть серьезные проблемы. Причем важно подчеркнуть, что нечеткость и расплывчатость предмета исследования не только могут создавать дополнительные сложности, но и затрудняют познание сути явления. Подтвердим сказанное двумя примерами. До середины 70-х гг. представление о предмете физического воспитания как науке, призванной объяснить все происходящее в нашей сфере, было весьма нечетко и противоречиво: от "закономерностей всестороннего развития физических способностей советских людей в целях подготовки их к трудовой деятельности и защите социалистического Отечества" [28, с. 8] и лаконичного "физического воспитания" [29, с. 3] до полного отказа от формулировки понятия "предмет науки" [30] под предлогом диалектического развития самого явления. На это обстоятельство первым обрати внимание В.А. Демин [6,7] и благодаря приложению к человеку занятому разработкой теории деятельности в спорте, доказал наличие достаточно близких, но тем не менее самостоятельных наук, таких, как наука о спорте и наука о физическом воспитании [17, 9 и др.].

Позже Г.Г. Наталов [14] весьма убедительно показал наличие проблемной ситуации в общей теории физической культуры, но из-за неприятия предложенного способа дифференцировки наук, изучающих людей, занятых физическими упражнениями и спортом для повышения качества жизни, и тех, кто стремится к достижению высших результатов в спорте, не смог предложить эффективного выхода из кризиса.

II. Принцип первичности соревнования выдвинул В.А. Демин. Разрабатывая методологию исследования спорта, он писал: "Спортивное состязание (соревнование, игра) генетически старше специализированного процесса спортивной подготовки (тренировки), поэтому методологически оправданным подходом к установлению и констатации основных требований и условий тренировочного процесса может быть признан только путь, приводящий к их познанию через раскрытие закономерностей самого соревновательно о спортивного противоборства" [6, с. 24]. Принцип первичности соревнования лег в основу некоторых направлений науки о спорте, таких, как: изучение так называемой соревновательной деятельности, управление подготовкой спортсменов и ее индивидуализация, моделирование, отбор и др. [15, 16, 10, 27 и др.]. Вместе с тем принцип первичности соревнования, если его рассматривать более широко и трактовать как принцип первичности деятельности и вторичности подготовки к ней, заключает в себе потенциал, позволивший усомниться в справедливости утверждения о том, что спорт вторичен относительно физического воспитания.

К сожалению, все еще бытует мнение [30, 22, 12 и др.], что наши далекие предки вначале выполняли физические упражнения (бег, прыжки, метания и др.), чтобы лучше охотиться и тем самым выжить. Так сложилось физическое воспитание как педагогический процесс. Позже люди, действуя по законам искусства, стали состязаться в выполнении перечисленных упражнений и выявлять сильнейшего - именно тогда, по мнению сторонников этой точки зрения, и возник спорт. "Постепенно, - пишет Н.И. Пономарев, - происходит раздвоение первоначального физического воспитания на два русла: непосредственно утилитарную деятельность и деятельность игровую, служащую проявлением человеческого чувствования. Эта деятельность уже в меньшей степени предназначается для удовлетворения жизненных потребностей, человек в ней творит по законам красоты" [22, с. 94].

Наши с учениками исследования [8, 9 и др.] позволили обнаружить совсем иную картину генезиса элементов физической культуры. Так, в диссертации Н.Р. Ермак читаем: "Мирные противоборства и состязательные игры возникли в недрах родоплеменного сообщества как средство разрешения внутренних индивидуальных и групповых конфликтов. Позже, с осознанием тренируемости психофизических и интеллектуальных способностей, с появлением стандартизации условий противоборства и повышением объективности выявления победителей, они трансформировались в спортивную деятельность. Мирные противоборства и состязательные игры филогенетически возникли раньше, чем процесс тренировки. Поэтому спорт явился предтечей физического воспитания" [8, с. 21-22].

Ведущий теоретик физической культуры Л.П. Матвеев, сторонник анализа спорта с позиции диалектического материализма [30, 13, 32 и др.], развивая идеи Г. Гегеля и К. Маркса, считает, что данная парадигма требует исследования конкретных явлений: "… не только через их рассмотрение в наблюдаемом виде, но и сквозь призму истории их возникновения, становления, развития …" [13, с. 53]. Очевидно, только недооценкой принципа первичности соревнования можно объяснить факт появления и живучести мнения о происхождении физического воспитания на основе физических упражнений как элементе подготовки к труду.

Конечно, данное противоречие объясняется не только непониманием диссертации В.А. Демина или ее дискуссионностью, тем более что разведение "физической культуры и спорта"1 при желании легко свести к обсуждению вопроса терминологических предпочтений. Удивляет попытка отождествить физическое воспитание с трудовым, хотя из теории физической культуры известно, что этого делать не следует, поскольку трудовое воспитание в первобытном обществе осуществлялось непосредственно в ходе совместной охоты и рыбной ловли путем приобщения: "… подрастающих поколений к опыту производственной деятельности с вооружением их трудовыми знаниями, умениями и навыками" [2, с.10] в рамках педагогики, названной Г.Н. Волковым [4] народной. В свою очередь, трудовое воспитание было организационно оформлено только в XVI веке нового времени, тогда как физическое воспитание как педагогическое явление существовало еще до новой эры практически во всех известных цивилизациях Древности [22, 12 и др.], возникнув на базе спортивной, а не трудовой деятельности [8]. Позже, с появлением профессиональной армии, физическое воспитание стало неотъемлемой частью подготовки воинов [30, 12 и др.]. Кроме того, свидетельством происхождения физического воспитания не из трудовой, а из спортивной деятельности является обнародованный в работе Л. Куна факт, что у племен, живущих в условиях, "напоминающих первобытный уровень производственных отношений ,.. физическая культура оказалась в состоянии дать лишь чахлые ростки" [12, с. 33], тогда как мирные противоборства и состязательные игры уже были [8]. Все это вместе взятое позволяет усомниться в заявленной приверженности некоторых исследователей методологии диалектического материализма, но главное заключается в том, что многие полезные начинания [19, 32 и др.], которых мы коснемся в конце статьи, получают серьезное обоснование.

III. Принцип системности. Системное видение сложных явлений корнями уходит в глубокую древность. Однако понадобилось несколько столетий, пока интуитивные догадки мыслителей прошлого о всеобщей связи и взаимозависимости явлений не получили концентрированного воплощения в системном подходе. Это научное течение начиная с середины XX века захватило умы передовых ученых и, несмотря на то что успехи сочетались с серьезными разочарованиями, приобрело статус методологического принципа [1, 21 и др.], пренебрежение которым обрекает исследователя на неудачу.

В науке о спорте встречается два вида работ, в которых этот принцип реализован. К первому относятся исследования, опирающиеся на системные концепции Н.А. Бернштейна, П.К. Анохина, А.Н. Леонтьева и др. Их характеризует использование перечисленных теорий в качестве инструмента планирования эксперимента и анализа полученных данных [16, 5 и др.]. Ко второму виду относятся работы, в которых принцип системности хотя и заявлен [24, 14, 25 и др.], но пока еще идет поиск, как пишет Л.П. Матвеев: "… системообразующих факторов, интегративных связей, объединяющих элементы в целое" [13, с. 55]. На примере вопроса, связанного с дифференциаци ей спорта на достаточно самостоятельные разновидности, покажем, чем различаются эти подходы.

Долгое время спорт разделяли на "любитель ский" и "профессиональный" в соответствии с принятым в Англии и закрепленным в Олимпийской хартии критерием - деньгами, получаемы ми спортсменом за участие в тренировках и за победы в соревнованиях. Пьер де Кубертен в конце своей жизни признался в отрицательном отношении к этому критерию. Он писал: " … мне кажется несерьезной проблема, получает ли спортсмен пятифранковую монету за свое выступление; это то же самое, что считать церковного служителя неверующим из-за получаемой им зарплаты за присмотр за церковью" [11, с. 92]. Кстати сказать, в конце 80-х гг. понятия "любитель" и "профессионал" были исключены из Олимпийской хартии, а спортсменам было предоставлено право самим решать свои материальные проблемы без учета того, кто платит им деньги и за что, несмотря на имеющиеся у современной науки ответы на эти очень важные вопросы [18, 9 и др.]. Думаю, эта невосприимчивость руководства МОКа к научным знаниям и привела к кризису всего движения [18,23 и др.]. Тем не менее дифференцировка спорта продолжалась. Л.П. Матвеев [13] предложил схему, отражающую "структуру социальной практики спорта". При всей своей полноте она показывает не системное, а линейное видение спорта. Об этом говорит отсутствие прямых и обратных связей как отражение относительной замкнутости и организационной соподчиненности, присущей системным объектам.