Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5  6  7 | Следующая страница реферата

в то время, когда Сигизмунд коварно одобрял козни бояр, надеясь извлечь из них для себя выгоду, в самой Польше люди, недовольные поступками
Сигизмунда, имели намерение низвергнуть его с престола и посадить на нем
Димитрия. В числе их был один из родственников Мнишка, Станислав
Стадницкий. Говорят, он сносился об этом с Димитрием. Кроме него

канцлер Лев Сапега в собрании сенаторов указывал на кого-то из Краковской академии, который писал к московскому государю, что Сигизмундом недовольны и поляки желают возложить на Димитрия корону. «Если,— говорил Лев Сапега,— такие послания будут перелетать из Польского

королевства в Москву, то нам нечего ждать хорошего...»

Царь всю зиму ждал своей невесты, а Мнишек медлил и беспрестанно требовал с нареченного зятя денег. Уже Димитрий передал ему 300 000 злотых, подарил его сыну 50 000 злотых. Мнишек все еще водил царя. и царь переслал ему еще около 19 000 рублей. Этого мало: Мнишек без церемонии забирал у московских купцов товары, занимал у них деньги, и все на счет царя. Когда
Мнишек написал, что он приедет только спустя несколько дней после Пасхи,
Димитрий потерял терпение и написал ему, что если он так опоздает, то не застанет его в Москве, потому что царь намерен тотчас после Пасхи выступить в поход. Это заставило Мнишка поторопиться.

В ожидании прибытия невесты царь стягивал войско, назначая сбор под
Ельцом, чтобы тотчас после свадьбы ударить на Крым. Он постоянно приглашал к себе иноземцев и составил около себя стражу из французов и немцев.

Приближенные русские все более и более оскорблялись предпочтением, которое царь оказывал иностранцам. Димитрий резко говорил о превосходстве западных европейцев перед русскими, насмехался над русскими предрассудками, наряжался в иноземное платье, даже умышленно старался показывать, что презирает русские обычаи. Так, например, русские не ели телятины; Димитрий нарочно приказывал подавать ее к столу, когда обедали у него бояре. Однажды
Татищев сказал ему по этому поводу какую-то дерзость. Димитрий вспылил и отдал приказ отправить его в Вятку, но тотчас же опомнился и оставил при всех почестях. Но Татищев был мстителен и утвердился в мысли так или иначе погубить Димитрия.

24 апреля прибыл в столицу Мнишек с дочерью. С ним приехали знатные паны: братья Адам и Константин Вишневецкие, Стадницкие, Тарлы, Казановские
— с толпою всякого рода челяди и со множеством служивших у них шляхтичей.
Всех гостей было более 2000 человек. Кроме того, в Москву приехали от
Сигизмунда паны Олесницкий и Гонсевский

со своими свитами. Начались роскошные обеды, балы, празднества. Димитрий, сохраняя свое достоинство, чуть было не поссорился с польскими послами, требуя, чтобы Сигизмунд называл его не иначе как цезарем, да еще непобедимым. 8 мая Марина была предварительно коронована царицею, а потом совершилось бракосочетание. С тех пор пиры следовали за

пирами. Царь в упоении любви все забыл, предавался удовольствиям, танцевал, не уступая полякам в ловкости и раздражая чопорность русских; а между тем шляхтичи и челядь, расставленные по домам московских жителей, вели себя до крайности нагло и высокомерно. Получив, например,

от царя предложение вступить в русскую службу, они хвастались этим и кричали: «Вот вся ваша казна перейдет к нам в руки». Другие, побрякивая саблями, говорили: «Что ваш царь1 Мы дали царя Москве». В пьяном разгуле они бросались на женщин по улицам, врывались в дома, где замечали красивую хозяйку или дочь. Особенно нагло вели себя панские гайдуки.

Следует заметить, что большая часть этих пришельцев только считались поляками, а были русские, даже православные, потому что в то время в южных провинциях Польши не только шляхта и простолюдины, но и многие знатные паны не отступили еще от предковской веры. Сами приехавшие тогда в Москву братья
Вишневецкие исповедовали православие. Но московские люди с трудом могли признать в приезжих гостях

единоверцев и русских по разности обычаев, входивших по московским понятиям в область религии. Притом же все гости говорили или по-польски, или по- малорусски. Если мы вспомним, что польское правительство то и дело, что издавало распоряжения о прекращении своевольств в южных областях Польши, то нетрудно понять, почему прибывшие с панами

в Москву отличались таким буйством. Благочестивых москвичей, привыкших жить со звоном колоколов, замкнутой, однообразной жизнью, видеть нравственное достоинство в одном монашестве, соблазняло то, что в Кремле, между соборами, по целым дням играли 68 музыкантов, а пришельцы

скакали по улицам на лошадях, стреляли из ружей на воздух, пели песни, танцевали и безмерно хвастались своим превосходством над москвичами. «Крик, вопль, говор неподобный!— восклицает летописец.— О, как огонь не сойдет с небеси и не попалит сих окаянных!» Но, как ни оскорбляла

наглость пришельцев русский народ, он все-таки настолько любил своего царя, что не поднялся бы на него и извинил бы ему, ради его свадьбы. Погибель
Димитрия была устроена путем заговора.

В ночь со вторника на среду, с 13 на 14 мая, Василий Шуйский собрал к себе заговорщиков, между которыми были и служилые, и торговые люди, раздраженные поступками поляков; положили сначала отметить дома, в которых стоят поляки, а утром рано в субботу ударить в набат и закричать народу, будто поляки хотят убить царя и перебить думных людей: народ бросится бить поляков, а заговорщики покончат с царем.

В четверг 15 мая какие-то русские донесли Басманову о заговоре. Басманов доложил царю. «Я этого слышать не хочу,— сказал Димитрий,— не терплю доносчиков и буду наказывать их самих».

Царь продолжал веселиться, к воскресенью готовили большой праздник.
Царский деревянный дом, построенный самим Димитрием, и дворец обставляли лесами для иллюминации.

В пятницу 16 мая немцы подали Димитрию письменный извет о том, что в столице существует измена и следует как можно скорее принять меры. Димитрий сказал: «Это все вздор, я читать этого не хочу».

И Мнишек, и Басманов советовали не пренебрегать предостережениями.
Димитрий ничему не верил и вечером созвал гостей в свой новый, красиво убранный дворец. Заиграло сорок музыкантов, начались танцы; царь был особенно весел, танцевал и веселился; а между тем Шуйский именем царя приказал из сотни немецких алебардщиков, державших по

обыкновению караул у дворца, удалиться семидесяти человекам и оставил только тридцать. По окончании бала Димитрий удалился к жене в ее новопостроенный и еще не оконченный дворец, соединенный с царским дворцом переходами, а в сенях царского дворца расположилось несколько человек прислуги и музыкантов.

На рассвете Шуйский приказал отворить тюрьмы, выпустить преступников и раздать им топоры и мечи. Как только начало всходить солнце, ударили в набат на Ильинке, а потом во всех других московских церквах стали также звонить, не зная, в чем дело. Главные руководители заговора —

Шуйские, Голицын, Татищев выехали на Красную площадь верхом с толпою около двухсот человек. Народ, услышавши набат, сбегался со всех сторон, а Шуйский кричал ему: «Литва собирается убить царя и перебить бояр идите бить Литву!»
Народ с яростными криками бросился бить поляков, мно-

гие с мыслью, что в самом деле защищают царя; другие — из ненавистик полякам за своевольство; иные — просто из страсти к грабежу. Василий
Шуйский, освободившись такою хитростью от народной толпы, въехал в Кремль: в одной руке у него был меч, в другой крест. За ним следовали заговорщики, вооруженные топорами, бердышами, копьями, мечами и рогатинами.

Набатный звон разбудил царя. Он бежал в свой дворец и встретил там
Димитрия Шуйского, который сказал ему, что в городе пожар. Димитрий отправился к жене, чтобы успокоить ее, а потом ехать на пожар, как вдруг неистовые крики раздались у самого дворца. Он снова поспешил в свой дворец; там был Басманов. Отворивши окно, Басманов спросил: «Что вам

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: бумага реферат, отчет о прохождении практики.





Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5  6  7 | Следующая страница реферата