Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4 | Следующая страница реферата

Но всего этого враз, во мгновение ока для него не стало. 

Еще когда из Бактрии отправился походом на север и встретился там со строптивыми скифами, произошел один неприятный для него разговор с послом этих варваров. Посольство он согласился принять не сразу, а только после долгих и безрезультатных попыток сломить скифов, заставить их покориться. Ему хотелось, наконец, понять, почему эти степные неотесанные дикари так упорны. И вот что вынужден был выслушать Александр от старшего из послов:  

"Если бы боги захотели величину твоего тела сделать равной твоей жадности, ты не уместился бы на всей земле; одной рукой ты касался бы востока, другой запада, и, достигнув таких пределов, ты захотел бы узнать, где очаг божественного света. Ты желаешь даже того, чего не можешь захватить. Из Европы устремился в Азию, из Азии в Европу; если тебе удастся покорить весь людской род, то ты поведешь войну с лесами, снегами, реками и дикими животными. Что еще? Разве ты не знаешь, что большие деревья долго растут, а выкорчевываются за один час. Глуп тот, кто зарится на их плоды, не измеряя их вышины. Смотри, как бы, стараясь взобраться на вершину, ты не упал вместе с сучьями, за которые ухватишься. Даже лев однажды послужил пищей для крошечных птиц; ржавчина поедает железо. Ничего нет столь крепкого, чему не угрожала бы опасность даже от слабого существа".

Римский историк Квинт Курций Руф воспроизвел слова скифа-язычника в своем труде об Александре, написанном в середине I века новой эры. Это была эпоха первых апостольских посланий, время создания первых евангелий. Удивительно, что скифский мудрец выступает у Руфа, тоже язычника, совсем в духе христианского проповедника. Перед нами не только религиозный моралист, но и провидец, предчувствующий близкий крах всемирных посягательств своего собеседника.

Не менее удивительно другое. Слова древнего скифа вполне сгодились бы и сегодня — в связи с последними вызовами всемирного вожделения, обозначаемого теперь как доктрина Нового Мирового порядка. Громадность исторического промежутка между событиями восточного похода Александра и сегодняшними балканской, а затем и азиатской авантюрами глобалистов Запада не мешают разглядеть поразительное сходство почерков. Своими приемами архитекторы однополярного мира подражают, конечно, самым различным историческим образцам. Но в перспективе поведенческих архетипов заветы Македонца стоят для них на совершенно особом месте. От этой аналогии, кажется, никуда уже не уйти. Иное дело, что во всемирном замахе Александра все было как-то свежее, ярче, нерасчетливей, чем у его последних по времени эпигонов. Он шел непроторенными путями, он подлинно открывал мир, удивляясь красоте диких пространств, буйству природных стихий, ненасытности собственного любопытства. Он открывал в самом себе — для всех последующих поколений — светлые и мрачные свойства человека: солдата, полководца, государя. Он открылся миру как первый сверхчеловек.

2

После каирской толчеи, тесноты и духоты с ее тончайшей пыльной взвесью семидесятикилометровая набережная Александрии ошеломляет вас чистым холодом воздушного тока, омывающего ее кварталы с севера. Впечатление такое, что это и есть одна-единственная улица пятимиллионного города. Что всеми своими окнами и балконами он обращен именно к морскому простору, к его бодрым пенным грядам, к первозданно свежему мутно-голубому горизонту. Кто выдержит без волнения встречу с кромешной беспредельностью? Что это перед тобой, как не тот самый, наконец-то позволяющий разглядеть себя космос старых греков?

Таласса — так греки называли море, с ударением на первом "а"… Таласса… таласса… Это как бы звукопись удара волны и затем, на ее обратном ходу, шелеста исчезающей пены.

Ну, кому еще дано в мире такое счастье? С самых первых дней существования неотрывно любуется Александрия своим морем, то вспаханным бурями, то бархатисто мягким. Два с лишним тысячелетия подряд дышит — не надышится его острым йодистым рассолом.

Ветер не устает листать книгу моря, ворошит, загибает страницы. Кажется, все уже вылистал в ней — до самых глубин. Но снова зарывается в подробности, нетерпеливо отшвыривает пену, гонит ее к бетонным кубам береговых отмосток.

За счастье глазеть все время на море Александрия веками платила ему дань. Тихой сапой таласса поглощала куски береговой кромки — с колоннами дворцов, садами, лениво разлегшимися в них собаками-сфинксами, головами и торсами греческих богов.

Теперь подводные археологи занялись в Александрии теми ушедшими на дно антиками. Многие обломки статуй очищены от ила, водорослей и моллюсков, возвращены городу, вселились в уютные музейные дворики. Как знать, нет ли среди этого покалеченного добра мраморных бюстов, торсов, рельефов, которые украшали залы или фронтоны легендарного Мусея и Александрийской библиотеки?

Но где все же была она сама? Поедены ли ее руины морем? Расчищены ли под фундаменты новой городской застройки?

Сохранились свидетельства, что Мусей ("святилище муз") — здание для бесед и практических занятий здешнего ученого люди, — а заодно и приданную Мусею библиотеку, строили в самом престижном районе молодого города — в непосредственной близости к дворцу Птолемея I. Это уже немаловажный ориентир, поскольку местоположение царской резиденции хорошо известно. Она располагалась у основания узкого мыса, замыкавшего от материка Восточную бухту города.

Проектировщики Новой Александрийской Библиотеки (обозначим ее как НАБ) исходили именно из этой территориальной привязки. Сам проект — при участии правительства Египта, ЮНЕСКО и Программы развития ООН — начал осуществляться с 1986 года. В международном конкурсе на создание книгохранилища-мемориала захотели соревноваться более полутысячи архитекторов мира. Верх одержало архитектурное бюро из Норвегии. Похоже, его победу определили сравнительная скромность финансовых запросов (176 миллионов долларов) и удобообозримые сроки осуществления замысла. Президент Египта Мубарак заложил первый камень в фундамент НАБ в 1988 году, а официальное открытие комплекса состоялось спустя четырнадцать лет, в 2002-м.

Когда подъезжаешь или подходишь по набережной к НАБ, сразу становится ясно, что норвежцы даже не пытались ставить перед собой задачу архитектурной реконструкции. С чего именно снимали бы они кальку? Не было под рукой ни одного исторического аналога, годного служить достоверной подсказкой. В таких условиях всякая реконструкция отдавала бы авантюрностью.

Они предложили суперсовременный облик главного здания. На набережную глядит круглое стеклянное око набекрененного, срезанного под углом цилиндра. Не станем гадать, как именно расшифровывается этот пластический сфинкс самого начала нового тысячелетия. То ли перед нами символ человеческой любознательности, пристального всматривания в глубины вселенной? То ли чисто прагматическая забота о достаточной освещенности читальных залов?

Впрочем, когда мы оказались внутри библиотеки, на одной из ее смотровых площадок, когда увидели внизу два или три полуэтажа, заставленных столами, то показалось, что внешнего света все же недостаточно много, чтобы в этот солнечный весенний полдень за всеми столами читать без ламп.

Зато воздух, воздух — вот чего было в преизбытке. Его было так много, что с лихвой хватило бы на десятикратно большее число читателей. К тому же это был свежайший, целебнейший воздух. Он веял сюда прямиком от самой Эллады. Говорят, еще в древности этот воздух славился тем, что его дуновения порождали в головах философов, математиков, законодателей и ораторов ясные, свежие и даже дерзновенные мысли.  

Как мы и опасались, наша экскурсия по библиотеке с самого начала не выходила из регламента обыкновенной туристской пробежки. Вот показывают нам один из раздаточных отсеков. Вот задержались на полминуты у столов с журналами и газетами. Отсюда уводят нас в полутемную галерею с освещенными изнутри оконцами-стендами. В них — средневековые карты Александрии, фотокопии дюжины древних рукописей.  

Останавливаемся перед большим компьютерным экраном, тоже вмонтированным в черную стену галереи. Тут припасено для публики развлечение, которого, похоже, не пропускает ни один из тысяч экскурсантов. Вы можете притронуться указательным пальцем к изображенной на экране старинной книге, к нижнему углу ее правой страницы, сделать движение пальцем влево, как если бы по-настоящему перелистывали рукопись, и страница послушно подастся влево, открывая для обозрения следующий разворот. Значит, если книга на экране европейская, то листать ее нужно справа налево. Если мусульманская или древнеиудейская — то слева направо.

Усыпленные забавой, мы теряем бдительность, и тут обнаруживается, что экскурсия уже почти завершена. И это обещанные три часа?  

Ну, ладно, мы сегодня сюда не книги читать пришли. Но все же надеялись: нашу писательскую группу обязательно проведут в книгохранилище, причем именно в древнейшую часть здешнего собрания. Расскажут о способах реконструкции исконного фонда древней Библиотеки. Ведь не тайна же это за семью печатями? Вот уж где, кажется, простор для заинтересованного обсуждения — в атмосфере международной интеллектуальной солидарности, декларируемой ЮНЕСКО и ООН?

Но, допустим, НАБ на сегодня пока не имеет достаточного собрания рукописей или факсимильных изданий, способных хоть в какой-то мере представлять собой заявку на будущую реконструкцию. Тогда, по крайней мере, должен быть в работе проект (или проекты) подобной реконструкции. Представим, однако, что проекта тоже нет и что он вообще не представляется нужным, заслуживающим чрезвычайных усилий для осуществления. Тогда напрашивается вопрос: неужели вся мемориальная функция НАБ заключена лишь в том, чтобы служить эффектной фиксацией? Да, мол, на этом месте нечто замечательное было, но, увы, навсегда исчезло.

Библиотека размещена — ни много ни мало — на одиннадцати этажах. Семь из них заняты читальными залами. Остаются еще четыре. Видимо, они, пусть не полностью, предназначены под запроектированное число томов — 8 миллионов. Это, как видим, в 14-16 раз больше, чем насчитывалось рукописей в каталогах величайшего книгохранилища древности.

Но что цифры? Как часто за ними стоят лишь мнимые величины. Современный мир накопил чрезвычайную массу книжной макулатуры, деликатно именуемой избыточной информацией. Будет обидно, если НАБ распахнет свои стеллажи и для нее, начнет без разбору загружаться — с намерением поскорее выйти на запланированную восьмимиллионную отметку.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: диплом купить, скачать конспект урока.





Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4 | Следующая страница реферата