Предыдущая страница реферата | 1  2  3 | Следующая страница реферата

В апреле король и Гавестон переместились из Йорка в Ньюкасл, под предлогом наказания шотландцев, а в действительности, чтобы спастись от баронов. Но 4 мая Ланкастер, прошедший через Пеннины, внезапно напал на них, но не сумел взять в плен. Была захвачена королева с частью королевских сокровищ, а Эдуард со своим любимцем бежали по реке в Тайнмаут, а оттуда — в Скарборо. Оставив Гавестона в замке, одном из самых укрепленных в королевстве, страдающий монарх поспешил в Йорк, чтобы поднять армию и помочь ему.

Но бароны опередили его. Следующий на юг Ланкастер преградил ему путь, а Пемброк, Суррей и Генрих Перси осадили Скарборо. Через две недели, когда запасы стали подходить к концу, Гавестон сдался на милость победителей. Они пообещали доставить его невооруженного в Йоркский монастырь 1 августа, чтобы ожидать приговора парламента.

Бароны намеревались сдержать свое слово. Но их собратья — Ордайнеры — Ланкастер, Уорик и Херефорд — упустив добычу при Ньюкасле, взяли закон в свои собственные руки. Когда, отправив фаворита под надежной охраной в замок Уоллингфорда, Пемброк оставил его на ночь в доме приходского священника в Деддингтоне, три графа напали на него и увезли в Уорик. Продержав его там несколько дней, граф Уорика позволил Ланкастеру — человеку с «бычьим лбом», без всяких сомнений, — обезглавить его с помощью двух ирландских убийц на холмах Блэклоу. Его труп с презрением отказались принять в замке Уорика, и предали его земле друзья бедных и изгоев, нищенствующие монахи.

Этим актом насилия убийцы раскололи баронскую оппозицию. Ланкастер сжег все мосты; любое доверие или сотрудничество между ним и его кузеном-королем впредь было невозможным. Чувствуя себя скомпрометированными, Пемброк и Суррей отныне тяготели к приверженцам короля. Также и вся страна, несмотря на ненависть к Гавестону, была шокирована жестоким деянием. Англичане были грубым и драчливым народом, не любившим выскочек и чужеземцев, но они привыкли к закону. Кроме того, они не хотели гражданской войны.

Итогом стала роялистская реакция. Лондон сплотился вокруг короля; в любом случае Гавестон был мертв и не мог причинить вреда. 13 ноября у короля и его молодой жены-француженки в Виндзоре родился сын — будущий король Эдуард III. Опасность спорного права престолонаследия, с назначением королем Ланкастера, казалось, исчезла. В течение последующих нескольких недель с помощью посредничества папы некоторое взаимопонимание возникло между королем и магнатами. Убийц Гавестона убедили публично принести извинения в обмен на амнистию и на то, что меры, принятые против придворных чиновников, были молча прекращены.

Однако за внешним благополучием в правящих кругах усугублялся раскол. Также все чаще говорилось об успехах шотландцев. Весной 1312 года Брюс захватил замок Дачди. В августе, пока его помощники покоряли последние английские крепости юго-запада, король Роберт вновь пересек границу и опустошил Тайндейл, проникнув за стены Дарема и разграбив Хартлпул. Север был в панике, и пограничные графства заплатили £ 10000 за перемирие до весны. С огромным обозом заложников и трофеев из пяти городов Брюс с удовлетворением возвратился в свои опустошенные, обедневшие земли. В конце года он внезапно напал на Берик.

В начале 1314 года все англичане, способные носить оружие, были призваны на войну. Крупнейшая армия, какую Англия когда-либо собирала, должна была отправиться освобождать замок до дня оговоренной капитуляции. Из-за того, что он не мог оградить необходимые для кампании деньги от казначейства, контролируемой ревностными магнатами, или так же, как и его отец, воспользоваться Гардеробом, из-за принятых Ордонансов, король начал собирать деньги посредством другой ветви своего двора, Королевской Палаты, используя свою тайную печать, чтобы санкционировать ее действия. Часть средств, чтобы снарядить экспедицию, говорили, была получена из конфискованных денег крупного международного Ордена крестоносцев, Тамплиеров, которые Филипп Красивый захватил после своей победы над папой Бонифацием, обвинив их богатое братство в ереси, черной магии и извращениях — обвинениях, в которых они были почти точно невиновны, но признания в которых были исторгнуты у них под пытками. Добившись избрания французского папы и его переезда в 1309 году из Рима во французский анклав, Авиньон, Филипп убедил того распустить Орден и сжечь великого магистра, который отрекся от своего признания, как вновь впавшего в ересь. Не только приданое дочери Филиппа, жены Эдуарда II, состояло из денег Ордена, но и огромный доход тамплиеров в Англии, хотя в конечном счете и переданный Рыцарям Святого Иоанна, много лет находился в руках короны. Таким образом, пожертвования, предназначенные для борьбы с мусульманами в восточных пустынях, помогли финансировать английский крестовый поход против отлученного от церкви шотландского короля.

Но вместо того чтобы позволить парламенту одобрить меры по уничтожению ненавистных шотландцев, Эдуард упорствовал в том, чтобы действовать независимо от магнатов и в последний момент, опасаясь их критики, распустил парламент, который сам же и собрал. Вместо этого он встретил Пасху пирами в своих любимых аббатствах Сент-Олбанс и Или. В результате некоторые из крупных магнатов, включая графов Ланкастера, Суррея, Уорика и Арондела, отказались откликнуться на призыв, настаивая на том, что, по Ордонансам, отъезд короля из страны является нелегальным, пока парламент не даст разрешения.

Но даже и без их присутствия 10 июня в Уорке собралась огромная армия. Там было, видимо, от 2000 до 3000 рыцарей и около 20 тысяч лучников и копьеносцев. Констеблем был Херефорд; кроме того, там были Глостер, Пемброк, Клиффорд, Деспенсер, Николас Сегрейв, граф Ангуса, наполовину нортумберлендец, наполовину шотландец, и сын убитого Комина. 17 июня они вышли, пройдя от Лодердейла до Эдинбурга и пролива Форт, в то время как их провиант доставлялся морем в Лит. Теперь не было времени на колебания; король намеревался разом покончить с шотландским сопротивлением.

Вскоре после полудня, в субботу, 23 июня, разгоряченная и изнуренная двадцатимильным марш-броском из Фолкерка, английская армия достигла небольшой речушки Бэннокберн, которая, пересекаемая Римской дорогой, ведущей в Стерлинг, вилась в сторону северо-востока через заводи к проливу Форт. Здесь 24 июня, в воскресенье и в день летнего солнцестояния, 1314 года состоялись решительная битва.

После Гастингса Бэннокберн был крупнейшим поражением в английской истории. Он положил конец любой реальной надежде на отвоевание Шотландии силой оружия. В течение поколения шотландцы страдали от вторжений в их территории. Теперь под началом Дугласа и Рэндолфа они перешли в наступление. Изгнав англичан из всех уголков своей родины за исключением Берика, они перешли границы, сожгли Эпплби и дошли почти до Ричмонда, после чего вернулись обратно с богатыми трофеями. Перед Рождеством они верну лись, чтобы разграбить Тайнсайд. И так как правительство в Вестминстере не было готовым признать независимость Шотландии и не могло противостоять ей, жителям северных графств приходилось самим ставить определенные условия. Камберленд и Дарем платили выкуп за перемирие, а Тайнсайд принес оммаж шотландскому королю. Это очень напоминало дни после падения Римской стены.

В это время Англия все еще находилась в трудном положении. Боясь после Бэннокберна даже приблизиться к парламенту, король проводил все время в кузнице, позволив своим врагам делать все, что им хочется. На Рождество 1315 года, как сообщалось, он «барахтался в Кембриджских болотах с большой компанией простолюдинов», находя утешение «в огромном количестве воды». Он и его «глупая компания пловцов» возбудили презрение феодальных баронов, которые не могли понять, как принц, рожденный среди оружия, вместо того, чтобы отомстить своим врагам, довольствуется «детскими развлечениями». Если в стране и был правитель в это время, то им был кузен Эдуарда, Томас Ланкастерский, который избежал бесчестья, отказавшись сопровождать короля к Бэннокберну, и стал национальным героем. Сын королевы, племянник последнего короля и наследник пяти графств, этот угрюмый и непривлекательный магнифицио вел себя так, как будто трон был его собственностью. Он настаивал на отставке канцлера, казначея и хранителя Гардероба и назначении своих ставленников на их посты. В линкольнском парламенте 1316 года он заставил своего кузена и его собратьев-магнатов ждать более двух недель, прежде чем он соизволил появиться и начать заседание.

Но хотя короля и совет заставили добиваться согласия графа на каждое административное действие, он оказался настолько же неспособным к правлению, как и Эдуард. Обладая еще большей формальной властью, чем де Монфор, назначенный главой совета и главнокомандующим в шотландской кампании, имевший право отвергнуть любое действие Короны, которое он не одобрял, Томас проводил все время в своих северных владениях, где в окружении собственной гордости и великолепия сохранял королевский статус без какой-либо ответственности, к какой обязывает королевский сан. Единственной его целью было управлять королем, как марионеткой, и унижать его. Когда летом 1316 года шотландцы вновь опустошили север, разграбив железные копи в Фернессе и Дойдя до стен Ричмонда, армия, собранная, чтобы отразить их набеги, ничего не добилась, так как Ланкастер отказался как служить под началом короля, так и двигаться без него. Из боязни предательства кузены опасались приближаться друг к другу, кроме как среди вооруженных слуг.

Из-за этого бесплодного соперничества страдала Англия. Не только Корона подвела ее, но и урожаи. В 1315—1317 годах слишком влажная погода, по словам Бридлингтонского хрониста, принесла «столько страданий, сколько мы никогда не видели». Из-за роста голода пшеница подорожала в шесть раз по сравнению со своей обычной ценой; люди ели лошадей, собак и даже, как говорили, детей.

К 1318 году англичане достаточно оправились после Бэннокберна, чтобы планировать новое вторжение в Шотландию. Смерть Эдуарда Брюса оставила династическое будущее этой страны таким же непрочным, как и раньше, так как единственным наследником королевской крови был несовершеннолетний сын Уолтера Сенешаля, чья жена, принцесса Марджери, умерла во время родов. Но маленький желтоволосый король, как обычно, был на два шага впереди своих врагов. Еще до начала весны он внезапно напал на Берик, который ему не удалось захватить два года назад, и взял замок после одиннадцатинедельной осады. В мае, прежде чем английское войско мести могло собраться, его колонны находились в ста двадцати милях от границы, и, предав огню Норталлертон, Бургбридж и Кнарсборо, были уже в пятнадцати милях от Йорка. Рипон единственный избежал разрушения, заплатив выкуп в тысячу фунтов после того, как его запуганные жители просидели три дня в осажденной церкви. Затем победители вернулись к Уорфдейлу, опустошив его, когда пришли. Король Эдуард так и не добрался дальше Йорка, где его генералы ссорились друг с другом, пока деньги на жалованье их солдатам не закончились, и им пришлось распустить войска.

Все это способствовало дискредитации Ланкастера, который больше не мог взваливать вину на короля за все, что шло не так. Оба гораздо больше интересовались тем, как насолить друг другу, нежели врагам государства; «...что бы ни порадовало лорда короля, — говорилось,— слуги графа пытались расстроить, и что бы ни пожелал граф, слуги короля называли вероломством». Так как кому-нибудь надо было управлять государством, появилась центристская партия, чтобы заполнить вакуум. Ее главой был Эйлмер де Валенс, граф Пемброка, самый умеренный из Ордайнеров, благородный человек, который воплощал свойственную обычному англичанину нелюбовь к политическому насилию и крайностям. Его поддерживали церковные лидеры, включая примаса, архиепископа Рейнолдса, и большинство баронов, которые все больше отдалялись от Ланкастера из-за его заносчивости, грубости и постоянного отказа брать на себя ответственность.

Под таким руководством страна наконец-то могла немного восстановить свои силы. Согласно «договору» в Лике, заключенному осенью 1318 года между членами королевского совета и Ланкастером, между королем и его кузеном было достигнуто относительное согласие. Было решено, что графу не следует больше посещать парламент в качестве соперника короля, но как обычному пэру королевства «без выказывания превосходства над остальными», в то время как король должен был соблюдать Ордонансы, гарантировать прощение своему кузену за прошлые обиды и править с помощью совета, один член которого всегда должен выдвигаться Ланкастером. Соперники публично поцеловались в знак примирения, и в последующем затишье казалось, что государственный корабль обрел-таки своего кормчего. Несколько важных административных реформ было проведено придворными чинами, а с Францией было достигнуто соглашение, разрешавшее вопросы оммажа Аквитании и Понтье. Кроме того, наконец, улучшилась погода, и пришел конец катастрофически низким урожаям за последние несколько лет.

Хотя отказ государства принять независимость Шотландии оставался камнем преткновения. В июне 1319 года, после примирения короля с Ланкастером, в Ньюкасле было собрано войско. Все графы присутствовали там: Пемброк, Суррей, Херефорд, Арондел, даже Ланкастер и его брат Генрих «Кривая Шея». Из пяти портов прибыл флот, осадные орудия, которые включал в себя корабль с подъемным мостом, чтобы штурмовать стены города, и передвижной подкоп «свинья» со спрятанным штурмовым отрядом внутри. Убежденный новым согласием в Англии, папа гарантировал субсидии из фонда крестовых походов, чтобы финансировать экспедицию, которая должна была, наконец, наказать Брюса за святотатство. Хотя она ничего не достигла. Сенешаль Уолтер продолжал удерживать Берик с помощью фламандского инженера Краба, поднявшего камнемет на стены, который «отправил английскую свинью к поросятам». И вместо того чтобы двинуться на помощь городу и дать возможность английскому рыцарству отомстить за Бэннокберн, шотландский король послал Дугласа через западные марки угрожать Йорку, где он чуть не захватил королеву Изабеллу вместе с королевским казначейством и судьями. 20 сентября в Митоне-в-Свейделе горцы Дугласа нанесли поражение армии, которую северный архиепископ наспех собрал у держателей монашеских домов Йоркшира, чтобы защищать свою столицу. Во время «белой битвы» или Митонского капитула, как ее назвали из-за нескольких цистерцианских сановников, принимавших участие, мэр Йорка был убит, а Хранитель свитков заключен в темницу. Затем со своими трофеями, включавшими все серебро архиепископа, захватчики двинулись на замок Ланкастера в Понтефракт.

Результат был именно таким, как предвидел Брюс. Граф поспешил на юг спасать свои владения, а король и остальное войско, чувствуя, что их предали, сняли осаду Берика. За три дня до Рождества Эдуард заключил двухгодичное перемирие с шотландцами, которые получили все, чего добивались, за исключением формального признания национальной независимости, что англичане уж никак не могли допустить.

Не только Шотландия разрушала все, что делала Англия, довершала начатое и вопиющая безответственность ее короля. На короткое время вскоре после того, как Ланкастер капитулировал, Эдуард проявил редкое старание в государственных делах, поднимаясь, по словам одного епископа, рано утром «вопреки обыкновению» и выказывая «сердечное сочувствие» прелатам и магнатам за столом совета, и даже иногда высказывая что-нибудь полезное в обсуждениях. Но такое улучшение было кратковременным. Теперь у него появился новый фаворит — очень скупой молодой маркграф, барон по имени Хью Деспенсер, чей отец, с давних пор служивший Короне, навлек на себя подозрение магнатов, поддержав Гавестона в его противостоянии Приказчикам. Семья Деспенсеров не была, по меркам маркграфов, очень знатной, ведя свой род от управляющих бывших графов Честера. Хью, который был членом королевского двора Эдуарда, когда тот был еще принцем Уэльским, и был посвящен будущим королем в рыцари, женился на старшей сестре и сонаследнице последнего Клэра графа Глостера. После гибели Глостера при Бэннокберне, Деспенсер поссорился со своим зятем из-за раздела наследства, от которого он благодаря поддержке короля требовал львиную долю, включая графство Гламорган. Эдуард, который никогда не любил или ненавидел наполовину, безумно влюбился в него и осыпал знаками внимания. Когда он был управляющим королевского двора, молодого человека обвиняли в подрыве любого другого влияния и тем, что король бегал за ним «как котенок за соломинкой».

К весне 1321 года алчность Деспенсера и негодование маркграфов разрушило центристскую партию и привело к междоусобицам в Южном Уэльсе, которые Эдуард I в свое время пытался предотвратить. Разъяренные использованием фаворитом королевских прерогатив, чтобы посягнуть на их права, крупные лорды марок под началом графа Херефорда и Мортимеров вторглись в земли Деспенсера и опустошили их. Их поддерживал Ланкастер, сам маркграф. Когда король приказал Херефорду и его сторонникам уйти, его открыто проигнорировали, в то время как Ланкастер на том основании, что в королевском суде не дождешься правосудия, созвал парламент лордов северных земель в Понтефрактском аббатстве, на котором Деспенсеры были официально осуждены. Гражданская война распространилась из Уэльса в Англию и в июле, с тем чтобы, как они выражались, «поддерживать всеобщий мир... чтобы покой и порядок людей более надежно охранялся», вооруженные маркграфы вошли в Лондон и расквартировали свои войска в пригороде. Предупрежденный Пемброком, который единственный оставался верным ему, что, если он не изгонит Деспенсеров, магнаты нарушат свою клятву преданности и выберут вместо него другого правителя, король через две недели капитулировал. 19 августа в его присутствии лорды в парламенте приговорили Деспенсеров к высылке за «присвоение себе королевской власти, отчуждение сердца короля от его народа и за то, что препятствовал встречам магнатов с королем».

Однако, как с Гавестоном десять лет назад, одно дело было заставить короля выслать человека, которому он отдал свое сердце, другое — принять меры к тому, чтобы король не вернул его обратно. Маркграфы же вскоре отправились по домам, так как не могли удерживать своих слуг так долго вдалеке от дома. И так как Эдуард сделал все, что хотели его подданные, и все еще был их помазанным королем, общественное мнение вновь переменилось к нему. В октябре один из союзников, лорд Бадлесмер, нанес большое оскорбление королеве, воспрепятствовав ее въезду в замок Лидс. Это было уже чересчур, и когда Эдуард осадил замок и повесил его констебля, возникло всеобщее чувство, что маркграфы зашли слишком далеко, а он единственный вел себя как подобает королю.

В том январе Эдуард действовал так решительно, что напомнил своего отца. Вновь обретя поддержку наиболее умеренных магнатов, он атаковал маркграфов в Уэльсе. Перейдя Северн в Шрусбери, к концу месяца он заставил Мортимеров капитулировать, в то время как колеблющийся Ланкастер бездействовал на севере. Тогда, после покорения замков Ладлоу, Херефорда, Глостера и Беркли, он убедил архиепископа Кентерберийского объявить высылку Деспенсера незаконной. В это время его главный противник совершил фатальную ошибку. Хитростью вовлеченный «королем дипломатии» графом Морея в секретную переписку с Шотландией, в которой он фигурировал под льстивым прозвищем «Король Артур», Ланкастер согласился признать Брюса королем в обмен на помощь шотландской армии. Пригласив их лукавого врага вторгнуться в пределы Англии, он отвратил от себя лордов пограничных земель и сыграл на руку королю.

Не оказав помощи Мортимерам в опасный час, Ланкастер оказался совершенно один. Только Херефорд оставался, зайдя слишком далеко, чтобы отступать. Провозгласив их обоих предателями, воззвав к народному ополчению и назначив на май заседание парламента в Йорке, король отправился в поход против мятежных вассалов. 16 марта 1322 года при попытке перейти Ур Ланкастер был перехвачен на Бургбридже наместником Западных марок, сэром Эндрю Харклаем, в сопровождении воинов и лучников из Уэстморленда. Херефорд был убит, а Ланкастер, как всегда находившийся в замешательстве, взят в плен несколько часов спустя преследовавшими его королевскими войсками. Представшему перед королем в главном зале своего собственного замка Понтефракт графу было запрещено говорить что-либо в свою защиту, как когда-то Гавестону. Его приговорили к смерти и без промедления обезглавили в присутствии глумящейся толпы.

Отомстив убийце Гавестона, Эдуард прибыл на заседание парламента в Йорк. Судьба ему благоволила; его шерифы хорошо знали свое дело. Представительное собрание магнатов, рыцарей от графств, горожан и церковных поверенных отменило Ордонансы на основании того, что Приказчики действовали без короля, а потому не могут рассматриваться в качестве настоящего парламента. Так как «власть нашего господина короля» была «незаконно ограничена к ущербу его величества и имуществу Короны», они постановили, что «каждый род ордонанса или провизии, созданный властью или какой бы то ни было комиссией подданными... относящийся к королевской компетенции» должен быть признан «недействительным и незаконным и не имеющим законности и силы». Вместо этого было записано, что все дела, затрагивающие «имущество короля и его наследников» должны «впредь гарантироваться и вводиться в парламенте нашим господином королем с согласия прелатов, графов и баронов и общин королевства, как это было в прошлом».

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: изложение по русскому языку 8, дипломная работа 2011.





Предыдущая страница реферата | 1  2  3 | Следующая страница реферата