Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5  6 | Следующая страница реферата

Тесные отношения складываются у Аракчеева с наследником престола великим князем Александром Павловичем. Аракчеев и Александр нуждались друг в друге. Аракчеев – ради укрепления своего положения и расположения к себе будущего императора, а Александр, как верно заметил историк А. А. Кизеветтер, “заслонялся Аракчеевым от отца, и для того чтобы обеспечить себе это, столь необходимое и надежное прикрытие, он всячески цеплялся за Аракчеева” [5].

Дело в том, что Павел доверил наследнику ряд важных постов: военного губернатора Петербурга, шефа лейб-гвардии Семеновского полка, инспектора гвардейской дивизии, а затем и председателя Военной коллегии. Эти посты, требовавшие исполнения множества мелочных формальностей, очень тяготили Александра. Тут-то и пригодился ему Аракчеев. Письма Александра к Аракчееву с конца 1796 года пестрят уверениями и “дружбе” и выражениями “сердечных чувств” . Александр постоянно благодарит Аракчеева “за старание” , которое тот “употребляет” при муштровке солдат и офицеров петербургского гарнизона. “Пожалуй, впредь муштруй их хорошенько в учениях, чем крайне обяжешь того, который весь век свой останется твоим истинным другом” [6].

Служебная карьера при Павле I была переменчивой. Быстрые взлеты и также внезапно следовавшие за ними опалы были явлением обычным. Не избежал этой участи и Аракчеев. Дважды он впадал в немилость (впрочем, всякий раз вполне “заслуженно“) . Однажды (дело было в январе 1798 года) он спустился в находившуюся под его апартаментами в Зимнем дворце “Чертяжную залу” и начал по своему обыкновению бранить штабных офицеров, составляющих по его приказанию военные планы и карты. При этом он обозвал “самыми площадными словами” подполковника Лена, георгиевского кавалера, прекрасно аттестованного в свое время П. А. Румянцевым-Задунайским и А. В. Суворовым. Лен молча выслушал брань. Дома взял два пистолета и отправился к Аракчееву, чтобы вызвать его на дуэль, но, не застав его, вернулся домой, написал ему записку с изложением своих обид и застрелился. Подполковника Лена Павел I хорошо знал как лучшего офицера. Он потребовал показать его предсмертное письмо и убедился в виновности Аракчеева. 1 февраля 1798 года последовал приказ: “Генерал-квартирмейстер барон Аракчеев увольняется в отпуск до излечения” . Но 18 марта было сделано новое распоряжение Павла – уволить Аракчеева “без прошения в отставку” , однако с присвоением ему чина генерал-лейтенанта. Опала Аракчеева длилась недолго. По-видимому, имело место заступничество Александра, который 29 июля сообщил Аракчееву, чтобы тот явился к императору. 13 августа 1798 года было объявлено: “Отставной генерал-лейтенант барон Аракчеев принят паки на службу с отданием ему старшинства и определен в свиту его императорского величества” [7].

22 декабря 1798 года Аракчееву был возвращен пост генерал-квартирмейстера, 4 января 1799 года он назначается инспектором всей артиллерии, 5 мая награждается орденом Св. Иоанна Иерусалимского и в тот же день был “пожалован графом за отличное усердие и труды, на пользу отечества подъемлемые” . Новый герб Аракчеева украсился собственноручной надписью императора “Без лести предан” . Впоследствии этот девиз будет переделан в изречение: “Бес, лести предан” , “обыгран” в сатирических стихах, эпиграммах и анекдотах.

Казалось, положение Аракчеева упрочилось. Но через пять месяцев его постигла новая опала. Один из караульных солдат при Арсенале совершил кражу. Караул нес батальон, которым командовал брат Аракчеева Андрей. Чтобы отвести от брата беду, Аракчеев донес императору, что “во время происшествия” караул был назначен от полка генерал-лейтенанта Вильде. Павел немедленно повелел отставить Вильде от службы. Пострадавший невинно генерал обратился к защите фаворита Павла П. И. Кутайсова, который и “поспешил открыть императору истину” [8]. 1 октября 1799 года последовал приказ Павла I об отставке от службы обоих Аракчеевых – первого “за ложное донесение” , а второго – “за случившуюся покражу в Арсенале во время бытности там в карауле его батальона” . Приказ был зачитан во время вахт-парада и, по словам современников, “произвел всеобщую радость в служебном мире” . Присутствовавший при этом генерал-майор П. А. Гучков рассказывает, что когда Александр Павлович узнал об отставке Аракчеева и назначении на его место “образованного, доброго и честного” генерала Амбразинцева, то промолвил: “Ну слава Богу, эти назначения настоящая лотерея, могли бы попасть на такого мерзавца, как Аракчеев” [9]. Достойно удивления, что буквально спустя две недели после этого Александр в письме к Аракчееву продолжал заверять его в своей “непрестанной дружбе” , которая “никогда не переменится” . Письмо заканчивалось словами: “Будь здоров и думай, что у тебя верный во мне друг остается” [10].

Н. И. Греч в своих “Записках” свидетельствует, что Павел I за две недели от гибели от рук заговорщиков “пригласил” Аракчеева в Петербург, намереваясь вновь определить его на службу, но глава заговора петербургский генерал-губернатор граф П. А. Пален приказал накануне роковой ночи с 11 на 12 марта 1801 года никого не впускать в город, в том числе и Аракчеева, который был задержан на городской заставе. Не случись этого, “Павел сидел бы на престоле” [11]. Возможность такого поворота событий допускал и великий князь Николай Михайлович Романов, писавший в биографическом исследовании об Александре I: “Трудно себе представить, что произошло бы в ту трагическую ночь, если бы Аракчееву удалось вовремя предупредить катастрофу” [12].

Имение Аракчеева Грузино

После вторичной опалы Аракчеев оставался не у дел в течение четырех лет, живя в своем имении Грузино и занимаясь хозяйственными делами. Еще в 1796 году, получив в свое владение обширное имение, Аракчеев первым делом создал вотчинную канцелярию. По разработанной им схеме канцелярия составляла подробнейшие описи движимого и недвижимого имущества как владельца имения, так и его крепостных крестьян. Были заведены книги посева и сбора зерна, ведомости о выполнении барщинных работ и об уплате оброка, заведены “штрафные журналы” , в которые заносились провинности крестьян и меры наказаний за них. В соответствии с многочисленными инструкциями и приказами Аракчеева его канцелярия вела обширную переписку по имению, составляла детальные отчеты по всем вопросам хозяйства и даже повседневной жизни крестьян. Все это тщательно изучалось Аракчеевым, который накладывал на каждую бумагу резолюции и затем строго взыскивал, если что-то не было исполнено. К сожалению, основная часть этой документации утрачена, но сохранившиеся материалы, равно как и свидетельства посещавших Грузино, позволяют судить о том, что Аракчеевым было создано образцовое предпринимательское хозяйство, ориентированное на рынок, чему в немалой степени способствовали близость крупнейшего потребителя сельскохозяйственной продукции (Петербурга) и удобный водный путь по Волхову.

Здесь хлебопашество могло обеспечить лишь внутренние потребности владельца вотчины и его крестьян. Основой же было животноводство, как наиболее доходная отрасль сельского хозяйства для данной местности. В имении Аракчеева этому благоприятствовало и наличие обширных пойменных лугов по Волхову. Немаловажной статьей дохода Аракчеева был лес – предмет постоянных забот владельца имения.

Крестьяне Аракчеева состояли преимущественно на оброке, который уплачивали за счет продажи продукции животноводства, а также работы по найму, уходя на заработки в Петербург. Лишь малая часть крестьян была посажена на барщину: обычно они отрабатывали недоимки по оброку и долги по выданной Аракчеевым ссуде. В имении был учрежден сельский Заемный банк, который выдавал крестьянам ссуды на покупку скота, постройку домов, оказывал помощь в стихийных бедствиях. Для обслуживания нужд вотчины были построены мельницы, кирпичные и черепичные заводы, лесопильни, различные мастерские.

Применял Аракчеев в своем имении и наемный труд. По найму у него работали приходившие на заработки крестьяне из Витебской губернии. Практиковался и принудительный наем своих крестьян-недоимщиков по оброку, а позже и солдат Новгородских военных поселений. Последние помимо заработка приобретали и навыки в сельскохозяйственных работах. Аракчеев вступал и в разные казенные подряды, выполняемые его крестьянами (например, постройка дорог, мостов, казенных домов и пр.) . Часть полученных средств шла в сельский Заемный банк, остальное – самому помещику. Казенные подряды давали Аракчееву значительный доход, в иные годы превосходивший все остальные доходные статьи имения.

Имея средства, Аракчеев возвел великолепные усадебные постройки в Грузине. По свидетельству служившего у него Е. Ф. фон Брадке, в усадьбе были великолепный собор с богатым внутренним убранством и большой барский дом, отделанный “с роскошным комфортом” . В этом доме можно было увидеть “драгоценные предметы из Парижа, Лондона и Италии, великолепные картины и образцовые произведения знаменитейших ваятелей” [13]. Вокруг был разбит обширный парк с прудами, беседками, каналами, через которые перекидывались “затейливые мостики” . Аракчеев завел большой фруктовый сад и оранжереи. В саду обилие цветов, которые очень любил хозяин. Для ухода за садово-парковым хозяйством был нанят садовник-немец, получавший от Аракчеева солидное по тому времени жалование – 1200 рублей в год на готовом содержании. Любил Аракчеев и породистых лошадей, которых поставляли ему с конских заводов. В Грузине разводили также павлинов, белых и черных лебедей. Для гостей были выстроены специальные домики в усадьбе. По начертанному Аракчеевым плану перестраивались села и деревни его имения. Для крестьян строились симметрично каменные дома; некоторые из них (у наиболее зажиточных и за их счет) были покрыты железом. Селения были соединены хорошими шоссейными дорогами с Грузиным и Петербургским трактом. Вдоль дорог было приказано посадить березки. В течение всех 38 лет владения Аракчеевым Грузинской вотчиной в ней велись обширные строительные работы, стоившие огромных сил и средств, которые добывались не только за счет возраставших доходов с хорошо налаженного хозяйства, но и казенных подрядов, выгодных банковских операций.

Многочисленные предписания по хозяйственным и бытовым вопросам, требование пунктуального исполнения этих предписаний и суровое наказание за малейшее от них отступление, делали жизнь крестьян невыносимой. Некоторые льготы и “благодетельные” жесты Аракчеева для поддержки крестьянского хозяйства не могли скрасить обстановки тяжкой жизни крестьян под вездесущим надзором их жестокого владельца. Как вспоминает Е. Ф. Брадке, крестьяне Аракчеева “чувствовали себя очень несчастными, ибо внутреннее и внешнее управление сопровождалось неумолимой строгостью и обременительной любовью к порядку” . В барском доме “малейшая пылинка на стене, едва приметная для микроскопического наблюдения, имела последствием для слуги палочные удары” [14]. Другие современники, посещавшие имение Аракчеева, также свидетельствовали, что “мучительство и тиранство лежали в основании всего управления вотчиной” .

Аракчеев требовал во всем строгого учета и точной отчетности. “Для памяти” он записывал, когда и какая вещь была куплена, с обозначением дня и места покупки, с указанием тех из дворовых, кому она дана на сохранение. Затем лично проводил “ревизию” сохранности вещей. При отправке людей в свой петербургский дом он составлял подробную опись, что на ком было надето, а принимавший людей петербургский дворецкий обязан был рапортом уведомить хозяина о соответствии с описью наличия одежды и обуви на прибывших[15]. Им был составлен “Реестр о кушаниях людям” , в котором было расписано, в какие дни недели и какую пищу давать его слугам. В “Кратких правилах для матерей-крестьянок Грузинской вотчины” содержались подробные наставления, как обмывать, одевать и кормить детей. Матерей ежемесячно собирали в одной из изб и читали им эти “Правила” [16]. Специальными “Правилами о свадьбах” определялся порядок вступления в брак крестьян. Велся “Журнал” с перечнем женихов и невест и всех данных о них. Согласно этому “Журналу” Аракчеев решал, кому на ком жениться, учитывая в первую очередь “хозяйственный интерес” . Он требовал “для общей пользы крестьянского состояния, дабы богатые невесты выходили замуж в бедные семейства, а женихи богатых семейств брали бы дочерей из бедных семейств” . Одиноким и совсем бедным невестам помогал “справить приданное” . Запрещал жениться “больным, увечным, глупым, дурного поведения” (их заносили в особые списки) . Особые списки составлялись на “глупых девок и дурного поведения” , которых запрещалось “выдавать в бедные семейства, дабы не расстроили вконец хозяйства” [17].

Была составлена подробная инструкция и для школы, где обучали грамоте крестьянских мальчиков. В инструкции указывались время обучения, объем “наук” , распорядок в школе. Велись журналы с записями успехов и проступков учеников, наказаний за “леность” или провинности. Аракчеев регулярно просматривал эти журналы.

Предметом его особых забот было “воспроизводство” населения в Грузинской вотчине. “У меня всякая баба должна каждый год рожать, - приказывал он, - и лучше сына, чем дочь. Если у кого родится дочь, то буду взыскивать штраф. А в какой год не родит, то представить 10 аршин точива” (холста) [18].

Своеобразно проявлялась его забота о медицинской помощи крестьянам. В Грузине был для них устроен лазарет, которым заведовал выписанный из Петербурга доктор. Он должен был регулярно объезжать селения, оказывать больным помощь либо на месте, либо, в случае тяжелого заболевания, отправлять в лазарет. Аракчеев постоянно напоминал доктору, “чтобы крестьяне оставались способны к работе” . Позже заболевших крестьян Аракчеев отсылал для лечения в госпитали Новгородских военных поселений, в которых не только лечили, но и секли (выздоровевших) , если до этого кто-то из них совершил какой-либо проступок. Вот один из рапортов Аракчееву начальника госпиталя в военном поселении: “Честь имею донести, что находившаяся во вверенном мне госпитале вашего сиятельства дворовая женщина Прасковья Григорьева сего числа выздоровела и по наказании ее розгами отправлена к штаб-лекарю Белоцветову” [19].

Аракчеев завел в Грузине свой хор и оркестр из крепостных. И их не миновал вездесущий контроль барина. Велись тетради о занятиях, с учителей музыки требовали подавать “рапорты” об “успехах” учеников. Аракчеев смотрел на музыку как на “забаву” , но “необходимую” . Его дворовые учились не только музыке, но одновременно и разным “полезным мастерствам” . Дворовый музыкант мог быть также писарем, портным, парикмахером, сапожником.

В имении Аракчеева была налажена изощренная, детально разработанная система наказания крепостных. Действовало составленное им “Уложение о наказаниях” , в котором была предусмотрена “известная постепенность” . За первую вину секли на конюшне, за вторую отправляли для наказания в Преображенский полк, где виновных наказывали особыми палками, получившими название “аракчеевских” . Особенно жестоким было наказание за “третью вину” . В доме Аракчеева “делались особые приготовления” для этого. Экзекуция совершалась перед кабинетом графа. Из Преображенского полка вызывались “страшные драбанты” (экзекуторы) , и происходила ужасная сцена, при которой от ударов дрожали стены графского дома. После наказанные обязаны были являться к своему господину и показывать свои исполосованные и вспухшие спины.

При наказаниях не считались ни с возрастом, ни с положением наказуемого: секли мальчиков и стариков, дворовых девочек и пожилых женщин, пастуха и вместе с ним дворецкого, музыканта или художника из крепостных графа. Была у Аракчеева и “домашняя тюрьма” , именуемая “Эдикулем” – темное, холодное и сырое помещение, в котором провинившихся держали на хлебе и воде. После смерти Аракчеева его крестьяне долго с содроганием вспоминали о ней как о “самом страшном месте” .

Наказания были тяжелы не только физическими страданиями, но и унижением человеческого достоинства несчастных крестьян. Чего стоит, например, предписание, требовавшее от подвергнутых истязаниям писать своему мучителю, что они “рабы презренные и верноподданные его испытали достойное возмездие за свое согрешение, мучаются угрызениями совести и умоляют господина своего укротить праведный гнев свой” [20].

Однако владелец Грузина применял не только кнут, но и пряник: “лучшим” , “усердным” крестьянам выдавал денежные награды; в торжественной обстановке в соборе Грузина “жаловал” кафтан и шубы отличившимся старостам селений.

Служба у Александра I. Военные поселения

23 апреля 1803 года Александр I отправил коротенькую записку Аракчееву в Грузино: “Алексей Андреевич! Имею нужду видеться с вами, прошу приехать в Петербург” [21]. Аракчеев вновь был принят на службу в той же должности инспектора всей артиллерии. Это был конец его опалы и начало нового возвышения.

Пятилетие на посту инспектора артиллерии (1803-1808) – время активной деятельности Аракчеева, а также упрочения его положения при Александре I. Надо признать, что вклад Аракчеева в это время в переустройство русской армии и в создании первоклассной артиллерии, прекрасно показавшей себя в сражениях 1805-1807 гг. и сыгравшей немалую роль в Отечественной войне 1812 года, был неоценим.

Артиллерия всегда (и вполне заслужено) находилась в привилегированном положении в русской армии. Здесь требовались хорошие математические способности, опыт и знания артиллерийского дела. Всем этим Аракчеев обладал в достаточной степени. Добавим к тому его твердую волю и несомненные организаторские способности, что вместе взятое и обеспечило успех в порученном ему важном деле.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: предмет культурологии, реферат на тему организация.





Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5  6 | Следующая страница реферата