Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5 | Следующая страница реферата

В конце сентября в Петербурге появился уполномоченный французского правительства А. Тьер, объезжавший столицы в попытке спасти свою страну от полного разгрома. Встретили его приветливо и с изъявлениями соболезнования. Горчаков в беседе с ним произнес слова, исполненные глубокого смысла: "Вы найдете здесь живые симпатии к Франции, порожденными симпатиями, питаемыми здесь к вашей родине и старою общностью интересов, давно забытых". Вместо жесткого упрека кабинету, скрывшемуся в Type, - слова человеческого участия. Но суть осталась прежней - пустили под откос лелеемую князем идею сотрудничества, загнали страну в тупик, так и выбирайтесь из него сами. Досада по поводу упущенных возможностей долго не оставляла канцлера: "Если бы Французская империя считалась с нами, она избежала бы тех бедствий, которым она подверглась" [29]. А ведь "счастье было так возможно"!

Остановить в одиночку экспансионистский напор "Пруссo-Германии" российская дипломатия была не в состоянии. От просьб Александра II - воздержаться от территориальных притязаний - его дядя вежливо отмахивался. И уже маниловщиной отдавало царское заявление: "Нужно помешать Пруссии урегулировать дела одной и только в свою пользу, я дам свое согласие только на условия, обеспечивающие прочный мир" [29].

Добиться санкции держав на угодное России урегулирование черноморского вопроса оказалось нелегко, циркуляр Горчакова восприняли кисло даже немцы. Нет, они не отказывались от принятого на себя обязательства, но сочли момент для себя чрезвычайно неудобным. Под Парижем пруссаки застряли, сопротивление неприятеля сломить не удавалось. Фельдмаршал Г. Мольтке жаловался: после того, как после сдачи Седана и Меца две французские армии, каждая по 100 тыс. человек, отправились в плен в Германию, "против нас во Франции больше вооруженных людей, чем в начале войны"; ширилось движение франтиреров, и "окруженные вооруженными бандами" оккупанты, по словам Мольтке, отбивали их отчаянные вылазки [31]. Конференции по пересмотру статей Парижского мира, будь она созвана, по всем законам логики, следовало заодно заняться жгучими вопросами франко-прусской войны, и отнюдь не для того, чтобы поощрять непомерные запросы победителей. Но отказаться от собственных обязательств ни король, ни Бисмарк не могли.

После первоначальных протестов против циркуляра Горчакова, которые на Петербург не произвели впечатления, Форин оффис перешел к размышлениям. Ведущий участник крымской коалиции, Франция, вышел из строя. Османская империя под высоким покровительством западных союзников катилась к государственному банкротству. Высокая Порта устала от их опеки, и в восстановлении прав на Черном море, касавшемся и ее, стала усматривать плюс. Упрямилась только Вена, настаивая на отзыве пресловутого циркуляра. Но Австро-Венгрия, разгромленная дважды на поле боя и раздираемая противоречиями между национальностями, серьезным партнером Лондону не представлялась, опасные предложения с ее стороны были отклонены.

17 января 1871 г. в британской столице открылась конференция держав. Пустовало лишь кресло французского делегата, Бисмарк на всякий случай не пропускал его через аванпосты осаждающей армии. Герцог Брольи прибыл лишь под занавес, когда оставалось подписать подготовленные документы. Время, когда с Францией считались, миновало. Председательствовавший, лорд Д. Грэнвилл, заранее предупредил французов, что выходить за рамки согласованной повестки дня недопустимо. За кулисами герцог может беседовать с немцами сколько угодно, разумеется, если они согласятся [32].

Статьи трактата 1856 г. о запрете Андреевского флага на Черном море были отменены. Герцог Брольи послушно подписал требуемые документы.

* * *

Парижская система договоров, просуществовав 15 лет, испустила дух. В плане геополитическом она вела Европу в тупик. Российская дипломатия собиралась устроить ее похороны раньше, опираясь на сотрудничество с Францией. Вряд ли кто-нибудь рискнул тогда сказать, что наличие или отсутствие флота под Андреевским флагом на Черном море, прочно запертого в его акватории, являлось для французского народа вопросом жизни и смерти.

Британская печать сопровождала похороны договора траурными песнопениями - погибло-де величественное творение дипломатии ее величества. По прошествии столетия англоязычная историография дает Крымской войне и ее итогам, с точки зрения Запада, совсем иную оценку, называя ее "ненужной", "провальной", "бесславной", "продуктом злобы и непонимания" и "достойной сожаления глупостью" [33]. Мы от всей души присоединяемся к подобным мнениям. Учиненное в Париже надругательство над интересами России не могло существовать вечно. Французские авторы в критическом хоре не участвуют, магия военной славы до сих пор затуманивает умы. Между тем Франция в гораздо большей степени пострадала от последствий крымской эпопеи, чем ее соседка за Ла-Маншем. Князь А.М. Горчаков с достойным восхищения упорством твердил своим парижским партнерам, что в плане геополитическом, с точки зрения стабильности и равновесия в Европе, оберегания ее от гегемонии будь то Великобритании либо "Пруссo-Германии", прочный союз двух стран явился бы комбинацией естественной, действенной и длительной. Насчет личности Наполеона III он иллюзий не питал. Отсюда - жалобы на присущий тому "авантюристический аллюр", на "фантазии его окружения", трудности с выяснением его подлинных целей, присущую ему "двойную политическую игру" [34]. Упор делался на сотрудничество с Францией как с государством, а не с правящим режимом. Должен же восторжествовать здравый смысл! Не о скоротечном, обусловленном конъюнктурными соображениями сближении монархов мечтал Горчаков, а о "серьезном альянсе между двумя нациями, которым долгий опыт доказал, что согласие принесет им благо, а вражда - угрозу как для них самих, так и для мира и безопасности" [35].

В делах восточных сотрудничество приносило свои плоды, российские позиции на Балканах удалось отстоять от англо-австрийского натиска: "Я должен признать, что со стороны Тюильрийского кабинета оно (сотрудничество. - В.В.) являлось открытым и лояльным". Союз с Францией - оселок российской политики, с оптимизмом констатировал князь в отчете МИД за 1858 г.[36]. Но скоро наступило разочарование. В следующем году "авантюристические аллюры" Наполеона III привели Европу на грань большой войны, в которой самодержавию отводилась роль младшего партнера. Отсюда - резкое изменение тона в оценках. Уже в отчете министерства за 1860 г. содержалась грустная констатация: не следует питать "ни иллюзий, ни доверия к практической ценности Антанты с императором французов". Приведем здесь также констатацию, относящуюся к 1862 г.: "Не отрицая плодов, которые для нашей стороны принесли совместные акции с Францией на Востоке, мы эквивалента не получили. Во всех случаях французское правительство не пожертвовало ни одним из своих интересов". Польское восстание 1863 г. привело к краху сотрудничества в результате "неизлечимой ненависти, ненависти, которую Франция питает к нам даже в ущерб себе, вполне достаточной для расшатывания веры в союз с этой страной" [36]. Это заключение, сделанное в отчете МИД за 1870 г., является своеобразной эпитафией князя Горчакова на могиле его несбывшихся надежд.

Было бы упрощенчеством сводить все причины, приведшие Францию к катастрофе 1871 г., к маниакальной приверженности наполеоновского режима к Парижскому миру. Но его злополучные для России условия тяжелым грузом висели на французской дипломатии, а сбросить его она не решилась. Блок Франции и России имел реальные шансы на существование, но без тяжелых и унизительных для последней условий. И тогда история Европы, вполне возможно, пошла бы по иному направлению - объединение Германии, при сдерживающем влиянии двух стран, произошло бы без оглушительного звона оружия и потоков пролитой крови, без территориальных потерь для Франции и без создания одной из самых весомых предпосылок первой мировой войны.

Клика Наполеона III парила в облаках севастопольской славы, не опускаясь в мыслях на грешную землю, и была не способна к анализу с позиций геополитического реализма, пренебрегла сотрудничеством с Россией, развязала войну с Пруссией, и произошло то, что произошло. Жажда территориальных завоеваний не покидала ее до конца, и мысли она не держала о необходимости ломки внешнеполитических приоритетов и поворота к нуждам партнера.

Встает вопрос: так кем же была Франция Наполеона III - триумфатором или жертвой Крымской войны? На наш взгляд - жертвой. За лавры севастопольской осады она расплатилась двумя прекрасными провинциями - Эльзасом и Лотарингией.

Список литературы

1. Бисмарк О. Мысли и воспоминания, т. 2. М., 1940, с. 97.

2. Подробнее см.: Виноградов В.Н. Являлась ли Крымская война для союзников достойной сожаления глупостью? - Славяноведение, 2005, № 1.

3. Goldfrank D. The Origins of the Crimean War. London - New York, 1994, p. 44.

4. Подробнее см.: Виноградов В.Н. Великобритания и Балканы: от Венского конгресса до Крымской войны. М., 1985.

5. Виноградов В.Н. Николай Первый в "крымской ловушке". - Новая и новейшая история, 1992, № 4.

6. Тютчева А.Ф. При дворе двух императоров. М., 1990, с. 147.

7. Феоктистов Е.М. За кулисами политики и литературы. М., 1991, с. 125.

8. Архив внешней политики Российской империи (далее - АВПРИ), ф. Отчеты, 1856, л. 239, 238.

9. Русская беседа, 1857, № 2, с. 19; АВПРИ, ф. Отчеты, 1858, л. 128-129.

10. Maxwell Н. The Life and Letters ofG.F.W. Clarendon, v. 2. London, 1913, p. 202-204.

11. АВПРИ, ф. Отчеты, 1856, л. 249; Сборник русского императорского исторического общества, т. 70. СПб.. 1910, с. XI.

12. Канцлер А.М. Горчаков. М., 1998, с. 261.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: изложение по русскому языку, реферат подросток.





Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5 | Следующая страница реферата