Генрих Шлиман

| Категория реферата: Рефераты по истории
| Теги реферата: bestreferat ru, классификация реферат
| Добавил(а) на сайт: Сафронов.

Тем временем, пустота жизни стала угнетать Шлимана. Летом в конце 60-х годов, захваченный новой идеей – стать археологом, он поехал на Итаку и организовал небольшую любительскую экспедицию для раскопок замка своего кумира, Улисса.

Он собрал достаточно древних безделушек, чтобы убедиться, что он наткнулся на спальню Улисса и его верной жены Пенелопы. Далее он отправился на равнины неподалеку от Константинополя, которые по традиции считаются местом, где стояла мифическая Троя. Основываясь на событиях, описанных в
«Илиаде», Шлиман предпочел холм Гиссарлык, возвышавшийся поблизости от берега. С характерными для него энергией и одержимостью он стал забрасывать турецкое правительство просьбами о разрешении на начало раскопок.

Но как бы Шлиман ни был занят, он не оставлял без внимания вечную проблему поисков своей Пенелопы. Вернувшись в Индианаполис для того, чтобы начать бракоразводный процесс с женой, он решил, что теперь должен жениться на гречанке. Написав в Афины старому другу, он попросил фотографию какой- нибудь молодой женщины, которая была бы красива, любила поэзию Гомера, нуждалась в деньгах и была способна подарить любовь человеку, за которого выйдет замуж. Друг предложил Софию Энгастролинос, 17-летнюю дочь афинского торговца мануфактурой.

При первой встрече будущий муж спросил очаровательную девушку, хочет ли она совершить долгое путешествие, знает ли дату приезда императора Адриана в древние Афины и может ли прочесть что-нибудь из Гомера. Ответом на все вопросы было «да», но честный ответ девушки на следующий вопрос чуть было не испортил все дело. Когда Шлиман спросил ее, почему она хочет выйти за него замуж, она ответила: «Потому, что мои родители сказали, что вы богаты». Финансовый магнат долго дулся, как обиженный мальчишка, но София заставила его изменить мнение о ней, проявив необычайную чувствительность и природную мудрость, сделавшие их брак крепким и сердечным.

Первые раскопки Шлимана на Гиссарлыке принесли разочарование. После нескольких пробных траншей местные землевладельцы прогнали его, а турецкое правительство продолжало делать вид, что не слышит его мольбы об официальном разрешении вести раскопки. Но Генрих работал, как одержимый в болотной лихорадке, под ветрами, под палящим солнцем, часто без питьевой воды. И так два года, но все в пустую. Однако Шлиман – опытный коммерсант, знавший цену хорошо поставленной рекламе, держал весь мир в курсе своих раскопок, готовя европейских читателей к великолепным открытиям. И наконец- то долгожданная удача. Он натыкается на большую стену архаичной кладки.

Эта стена Трои, построенная в присутствии своих богов. Ворота, к которым ведет дорога к Скейски. Та самая башня, с которой взирала прекрасная Елена.

В последующие несколько лет он продолжал раскопки, иногда с разрешения чиновников, а порой без, время от времени уезжал в Афины, чтобы рассмотреть свои находки. Они с Софией стояли, с нетерпением наблюдая, как рабочие погружают свои киркомотыги в пыльную землю, но в основном попадались незначительные остатки старины. Решающей стала четвертая экспедиция. 30 мая
1873 года он нашел клад, состоящий из 10 000 золотых предметов, составлявших, как он считал, сокровище Приама, последнего царя Трои.

«Сейчас же иди сюда. Это очень важно. Никому ни слова». Такое безмолвное послание приняла любящая София, напряженно наблюдавшая за Генрихом одним жарким пыльным утром на развалинах Трои. Это произошло, когда Шлиман наткнулся на что-то металлическое, он мгновенно догадался, что достиг цели своей жизни. «Пойди и немедленно объяви paidos!» - выдохнул он. София сообщила рабочим, что им дается неожиданная передышка в честь дня рождения мужу. Когда рабочие ушли, Генрих и София стали копать и открыли большой медный сундук. Заглянув внутрь, Шлиман увидел сверкающее золото, которому суждено было стать величайшей археологической находкой 19 века. София проворно сгребла тысячи мелких изделий в подол своей юбки и отнесла их в маленький домик, стоявший неподалеку от места раскопок, чтобы рассмотреть их за задернутыми занавесками. Надев одну из двух ослепительно ярких золотых диадем на голову Софии, Шлиман воскликнул: «Драгоценность, которую носила Елена Троянская, теперь украшает мою жену». Шлиман тайно вывез замечательный клад в Грецию, где родственники Софии спрятали драгоценные кубки, диадемы и серьги на своих фермах. Однако Генрих не спешит своим замечательным открытием. Он готовит печатный труд, прикладывает к нему 218 фотографий и издает его основательно на 3-х языках. Турецкое правительство, естественно, выразило глубокое возмущение поведением Шлимана, однако он твердо стоял на своем, утверждая, что спас наследие Трои от нечистых на руку охранников и чиновников. Турки подали иск в греческий суд, обвиняя
Генриха в утайке государственных ценностей. Шлиман платит компенсацию, с прежним купеческим размахом, в 5 раз больше, чем по суду.

В своей книге Генрих прямо заявил ученым-скептикам, что город Гомера существовал на самом деле и рассказал миру эту удивительную историю.

Научный мир ошеломлен раскопками Трои и шокирован наивностью в книгах
Шлимана. Археологи отрицают успех всех его раскопок, обвиняют в безграмотности их проведения и все ставят под сомнение. Скептики утверждали, что сокровище было найдено на других уровнях раскопок (а, следовательно, оно из других веков истории); некоторые даже обвиняли
Шлимана в том, что он собрал эту коллекцию на рынках антиквариата. Вопрос до сих пор остается открытым.

Генрих защищается. Он опять копает, как одержимый, копает всю оставшуюся жизнь. Он начал новые раскопки, потому что давно придерживался мнения, что ученые ошибаются в определении местоположения царских гробниц в Микенах.

В этом крупном, стоявшем на вершине холма городе правил Агамемнон, приходившийся Елене деверем. Ученые считали, что более или менее значительные гробницы должны располагаться за внешними стенами города, но интуиция Шлимана подсказывала ему, что это место должно быть у внутренних стен, неподалеку от знаменитых Скейских ворот. И он оказался прав. Были найдены гробницы с прекрасными золотыми украшениями, включая посмертные маски.

В пику всем скептикам его ждет удача, успех. Он выпускает десять научных книг. Он заставляет ученый мир отнестись к нему с большим уважением. Генрих
4 раза возвращается к раскопкам Трои, находит мужество признать многие свои ошибки.

Последние 10 лет жизни Шлиман прожил в своем афинском доме, напоминавшем дворцы, обнаруженные им при раскопках. Генрих пишет последний отчет о раскопках Трои и оставляет право потомкам судить о его археологических достижений.

Среди множества вопросов, на которые еще нет ответа и этот: «раскопал ли
Генрих Шлиман Трою?». Этот трудный вопрос, но еще труднее найти на него ответ. Шлиман всю жизнь верил в «Илиаду» Гомера, он верил и считал все, что написано, правдой. Многие скептики утверждают, что Генрих раскопал не Трою, это были разные города. Ученые считали, что Шлиман раскопал город на 1000 лет древнее, чем Троя. Это был эгейский мир, мир эпохи бронзы.

Археолог Элли Криш «нарисовал» нам любопытную картину, основываясь на факты и поддержал, а также изложил следующие мнения многих скептиков:

1) Место, дату и обстоятельства «находки клада Приама» Генрих не указал, внеся в этот вопрос странную путаницу. Никаких убедительных доказательств того, что он раскопал «гомеровскую Трою» Шлиман не предоставил.

2) Есть основания подозревать Генриха в том, что он попросту заказал каким-то ювелирам изготовить «античные золотые драгоценности».

Здесь надо напомнить, что Шлиман был весьма богатым человеком.

Подозрения еще более усиливаются, когда мы узнали, что Генрих, оказывается, вел какие-то загадочные переговоры с ювелирами, он объяснял свое желание тем, что хочет иметь «дубликаты» найденных им золотых
«античных» украшений.

А многие поверили Шлиману, а что если Генрих не обманывал нас и действительно он нашел клад «Приама» и раскопал «Трою». Да, это предположения, но ведь Элли Криш тоже выдвинул предположения. Эта палка с двумя концами…

Интересно, по какому-то странному заказу судьбы Россия когда-то
«распахнула» двери перед молодым неизвестным коммерсантом, а «захлопнула» перед знаменитостью во всех странах Европы, известным археологом. И случилось это за нарушение российских законов. Он был двоеженцем и человеком, у которого было два гражданства, и поэтому ему было отказано не только провести раскопки в Закавказье, но и приехать в Россию повидать детей: Сергея, Надежду, Наташу. Генрих был в курсе всех их дел, переписывался с ними, давал средства на обучение, хотя от Софии у него было двое маленьких детей. Судьбы русских детей сложились не очень счастливо.
Наташа умерла 10-летней девочкой. Сергей прожил до глубокой старости в нищете. И лишь Надежда получила блестящее образование, удачно вышла замуж за русского ученого, родила пятерых детей. Именно эта русская ветвь Генриха
Шлимана, в отличие от греческой, оставила многочисленное потомство.
Несмотря на все успехи Шлимана, ему суждено было умереть в одиночестве и практически без всякой медицинской помощи. Будучи в Неаполе, он внезапно потерял сознание посреди людной площади, но, поскольку у него с собой ни денег, ни документов, его отказались положить в больницу, приняв за нищего.
Когда Шлимана разыскал его личный врач, его уже парализовало и он не мог говорить.

Генрих умер 26 декабря 1890 года, немного не дожив до своего 60-летия.
Его убитая горем вдова писала: «У меня была необыкновенная возможность глубоко вникнуть в смысл жизни. Этим я обязана моему любимому мужу Генри».
С великим трудом преодолевая множество препятствий, Шлиман осуществил свои мечты – приобрел большое богатство, долгую славу и любовь замечательной женщины.

В зал его афинского дома, где стоял гроб, отдать последние почести пришел весь свет тогдашнего общества: придворные, министры, дипломатический корпус, представители академий и университетов Европы, членом которых являлся Шлиман. Было произнесено множество речей. Каждый из ораторов считал усопшего принадлежащим своей стране: немцы претендовали на него как на земляка, англичане – как на доктора Оксфордского университета, американцы – как на человека, воплотившего подлинный дух американских пионеров, греки – как на глашатая их древней истории.

Заключение