Геополитика П.Н. Савицкого: между наукой и идеологией

Матвеева А. М.

Научное познание, нацеливаясь на объективное исследование действительности, должно быть строго адекватно ее изменениям. Такое многомерное, всеохватывающее явление современного мира как «глобализация» социально-экономических и культурно-исторических процессов отразилось и на состоянии науки. Следствие данного влияния — поиски общенаучной системной методологии и актуализация интереса к междисциплинарным исследованиям. Особенно ярко обозначенные тенденции проявились в отечественной исторической науке. Активный поиск новых подходов к объяснению исторического процесса в нашей стране начался с 90-х гг. ХХ века в связи с так называемым «методологическим кризисом». Тогда пробудился большой интерес к исследованиям «на стыке наук», среди которых особое место занимает геополитика, как область знания, в которой «синтезированы данные об экономическом, социальном и политическом устройстве отдельных стран с данными об особенностях их географического положения (численность, состав народонаселения, территория, природно-климатическая зона, наличие естественных ресурсов и т.д.)». Некоторые исследователи определяют геополитический подход к истории как отдельное научное направление — геоисторию, занимающуюся выявлением геополитических закономерностей в процессе изучения пространственно-силового взаимодействия государств и особенностей построения их пространства в исторической ретроспективе.

В этой связи в историографии актуализировался интерес к истории отечественной геополитической мысли, почти всецело сосредоточившийся на концепции П.Н. Савицкого, основоположника евразийской геополитической школы. Такая «избирательность» основана на некритическом отношении к утверждениям теоретиков, принадлежащих к «геополитическому» движению «научных патриотов» — ОПОД «Евразия», которое самопровозглашает себя преемником евразийцев 20–30-х гг. ХХ века. В частности, лидер современных неоевразийцев А.Г. Дугин назвал П.Н. Савицкого «первым русским геополитиком». Таким образом, из истории отечественной геополитической мысли выбрасывались столетия, поскольку в России первые геополитические концепции появились гораздо раньше многих западных: они уже прослеживались в исторических спорах западников и славянофилов. Более того, российская геополитика имеет не только давнюю, но и богатую историю: Д.А. Милютин, Ю.С. Карцов, А.Е. Вандам, Г.Н. Трубецкой. И.И. Дусинский и многие другие. Сами евразийцы указывали в числе своих геополитических предтеч А.П. Щапова, Л.И. Мечникова, Н.Я. Данилевского, В.И. Ламанского, Л.Н. Фатеева, А.А. Крубера, подчеркивая особую роль Д.И. Менделеева, как разработчика уникальной национальной науки «россиеведение».

Таким образом, евразийцы не являлись основоположниками отечественного направления геополитической мысли, но суммировав предшествовавшие теории как российских, так и западных геополитиков, впервые попытались системно применить данную область знания к объяснению российской истории, создав своеобразную геософскую концепцию. П.Н. Савицкий отмечал, что попытки применить «географическое истолкование истории» наблюдались в творчестве востоковеда В.В. Бартольда, но они были применимы к истории Ирана и Средней Азии. Евразийцы же претендовали на статус «обоснователей в русской науке геополитического подхода к русской истории» (курсив мой. — А.М.). Созданием и разработкой геополитической концепции отечественной истории всецело занимался один из руководителей евразийского движения (фактический его лидер) П.Н. Савицкий (1895–1968), профессиональный географ, кандидат экономических наук (ученик П.Б. Струве). Именно он дал упомянутому движению название, образовав его от географического понятия «Евразия», вложив в него иное, чем А. Гумбольдт (автор данного термина) содержание: Евразия как «Срединный материк» в Старом Свете, «синтез Европы и Азии», как «особый исторический и географический мир, простирающийся от границ Польши до Великой китайской стены». Разумеется, у П.Н. Савицкого были последователи, например, А.П. Антипов и К.А. Чхеидзе. Но они не внесли значительного вклада в развитие геополитической концепции евразийства, а лишь использовали в своих трудах разработки Савицкого. Г.В. Вернадский применял геополитическую методологию и периодизацию, разработанную П.Н. Савицким к концепции истории, при этом имел ряд существенных расхождений с теорией последнего.

Определитьстепень эффективности и научной адекватности интеграции методологического аппарата геополитики евразийцев в историческую науку возможно лишь через рассмотрение методологического аппарата евразийской концепции, выявление основных категорий.

Евразийское «новое осмысление исторического процесса» было выражено в «самобытном научном» геософском подходе, с помощью которого предполагалось выявление и обоснование «географических и историософских «параллелизмов». Данные «параллелизмы» в концепции Савицкого определялись «синтетической» категорией «месторазвитие» — «понятием, обнимающим одновременно и социально-историческую среду, и занятую ею территорию». В качестве примера таких «параллелизмов», евразийцы приводили следующий: «Россия — особый географический мир и Россия как особый исторический мир». В их представлении, Россия–Евразия — территориальное воплощение русской самобытности, а геософия должна была подтвердить уникальную идею исторической судьбы, присущей ее территории. Таким образом, геософия, как «синтезная» наука приводила в соответствие выводы различных наук, прежде всего, истории и географии. Подчеркивая, направленность своих исторических исканий применительно к России-Евразии, евразийцы сузили развивали свое «синтезное» учение в русле «научного россиеведения» или геософии территории России-Евразии. Именно в предметных очертаниях россиеведения предполагалось разработать «синтетическую формулу пространства русского мира», которое совпадало с границами России-Евразии, т.е. границами Российской империи конца ХIХ в. Отсюда, сообразно геософскому или геополитическому подходу Савицкого история России как история государства-процесса должна быть расширена до границ истории всего месторазвития России-Евразии. Таким образом, евразийцы перечеркивали традиционную (российскую) историографию как ущербную, половинчатую, которая игнорируя Восток, зауральское геополитическое пространство, «ввиду невнимания к геополитической стороне русской истории», занималась исключительно историей запада Евразии, т.е. историей Европейской России. В этом отношении показательна критическая статья П.Н. Савицкого «Проблемы русской истории», опубликованная в «Славише рундшау» (Прага, 1933) по поводу первых томов «Истории России» под редакцией А. Милионкова. Авторский коллектив данного издания был представлен выдающимися историками Русского Зарубежья: П.Н. Милюковым, В.А. Мякотиным, Л. Нидерле и т.д. Упрекая авторов в игнорировании истории Сибири, гуннской проблемы, Савицкий назвал их представителями «антивосточной тенденции» в отечественной историографии. Особое негодование евразийского геополитика вызвало «отсутствие упоминаний имен татарских ханов»

Согласно евразийскому геополитическому подходу, история Евразии материализуется — в почве, месторазвитии. Отсюда специфическое географическое положение Евразии является ключом к пониманию русского исторического процесса, разворачивающегося на его просторах. В концепции Савицкого, история Евразии не всегда совпадала с историей России ни по географическому, ни по временному признаку. Эти положения впоследствии развил в «Начертаниях русской истории» (1927) Г.В. Вернадский. Совпадение истории государства с историей месторазвития Савицкий обосновывал принадлежностью первого к исторической миссии последнего. Географическая целостность данного месторазвития (флагоподобное расположение почвенно-ботанических и климатических зон, широтное простирание горных хребтов и т.д.), срединное положение между Западом и Востоком, в представлении Савицкого, предопределили «тенденцию к культурной и политической унификации» в рамках России-Евразии двух ландшафтно-исторических «формаций» в совокупности их природного и исторически-культурного значения «леса» и «степи», как внутриевразийских азиатского и европейского начал. Поэтому историческая миссия России-Евразии определялась ее географическими свойствами «черты грандиозности русской истории соответствуют чертам русской природы»). На основе смены различных форм взаимоотношений между элементами данных противоборствующих «формаций» и самими «формациями» Савицкий трактовал историю России-Евразии как единую «картину-систему».

Географически «лес» и «степь» имеют определенную границу (почвенно-зональную), по которой, в представлении С. проходит «ось мировой истории». «Ось» подвижна в пространственно-временном отношении: в пределах железного века она пролегала между Скифской и Гуннской державами, затем устремилась в Монгольскую империю, а переместилась на Среднерусскую возвышенность, и центром евразийской истории стала Москва. История России-Евразии с точки зрения геополитического подхода Савицкого начинается не с Киевской Руси, которая «возникла на западной окраине Евразии» и не имела «общеевразийского значения», а с «Монгольского завоевания, которое втянуло Русь в общий ход евразийских событий». Отсюда делался вывод, что «татарское иго — горнило, в котором ковалось русское духовное своеобразие»

Представление об истории России-Евразии как о борьбе «леса» и «степи» оригинально. Тем самым П.Н. Савицкий заложил основу геополитической периодизации истории России (ее применял в «Начертаниях русской истории Г.В. Вернадский), которой пользуются и по сей день. Но представление об «оси истории» не являлось геополитическим новшеством евразийцев. Концепция «географической оси истории» была разработана английским геополитиком Х. Маккиндером еще в 1904 году. Как отмечают некоторые исследователи, П.Н. Савицкий «с русского полюса выдвигал концепцию, строго тождественную геополитической картине Х. Маккиндера, только «центростремительные импульсы», исходящие из «географической оси истории» приобретают у него четко определенный абрис русской культуры, русской истории, русской государственности, русской территории». Кстати, именно Х. Маккиндер первый провел «центральную ось истории» древних степных империй, а вслед за ним и немецкие геополитики, по территории Евразии, т.е. «пространству между образуемой Чудским озером — Неманом и Днестром западной границей, азиатскими складчатыми горами и Северным Ледовитым океаном с четырьмя большими длиными полосами — тундра, лес, степь и пустыня». Но в пространственное тело Евразии классик британской геополитики включал еще и территорию восточной части Германии и Австрию, ибо полагал, что это территории славянские, завоеванные тевтонцами. К. Хаусхофер, придворный геополитик третьего рейха разумеется, не разделял таких воззрений, но «географическую ось истории» проводил по той же линии, что и П.Н. Савицкий.

Отождествляя «осевой ареал» с «евразийским» континентом, П.Н. Савицкий, вслед за Х. Маккиндером и одновременно с немецкими геополитиками, нашел в нем центр («ось») мировой геополитики, а значит, и центр мировой истории. Обоснование уникальной исторической роли России-Евразии евразийский геополитик выводил из ее уникального пространственного положения: «Россия-Евразия есть центр Старого Света. Устрани этот центр — и все остальные его части, вся эта система материковых окраин (Европа, Передняя Азия, Иран, Индия, Китай, Япония) превращается как бы в «рассыпанную хламину»».

Уникальное качество Евразии, ее ландшафтно-исторический дуализм, дает, по мнению П.Н. Савицкого, «возможность назвать Россию-Евразию не просто частицей Старого Света, но некоторым уменьшенным воспроизведением его совокупности».

Выявляя такие географические особенности России-Евразии, как флагоподобное расположение основных почвенно-ботанических и климатических зон, широтно-полосовое членение пространства, широтное простирание горных хребтов, окаймляющих евразийскую степь и пустыню и т.д., П.Н. Савицкий подчеркивал уникальной свойство цельности евразийского мира, т.е. тенденцию к унификации. А следовательно, «История Евразии в значительной степени есть история этих тенденций». Савицкий прослеживал их уже в пределах медного и бронзового века, когда вся евразийская степная зона от причерноморских степей до восточно-сибирских была занята культурами «скорченных и окрашенных костяков». (по типу погребений). Именно тогда, по мнению Савицкого, обозначилась связь между культурами евразийской степной и лесной зоны. Далее, уже в рамках железного века, тенденция унификации проявилась в создании Скифской и позже Гуннской держав. Обе державы имели общевразийское значение. Это подтверждалось, по мнению Савицкого, «фактами культурной истории, указывающих на общность достояния восточно-евразийских и западно-евразийских степей («скифосибирские культуры») и на влияние, сказанное ими как на культуры евразийской лесной зоны, так и на жизнь средневековых материковых оазисов (позднейший русский и китайский Туркестан»

Далее, как отмечалось выше, согласно геософии Савицкого, важнейшим фактом общеевразийской истории было образование Монгольской империи, в рамках которой и зародилось Российское государство. Монгольская империя, опоясывавшая «ядро континента» (алтайско-енисейско-байкальский географический район), втянула в общий ход евразийских событий Русь. Исходя из «логики месторазвития», до ХV века русская история, «была историей одного из провинциальных углов евразийского мира».

Подтверждение геоисторической преемственности общеевразийских держав и Российского государства Савицкий находил в фактах социальной истории: «тот строй, где все классы являются служилыми» и несут «тягло», где не существует настоящей частной собственности и значение каждой социальной группы определяется ее отношением к государству глубоко коренится в историческом укладе кочевых держав». Эти начала Савицкий прослеживал в политике и этатистском социально-экономическом устройстве СССР.

Вторая геополитически обусловленная историческая закономерность — противопоставление «Срединного мира» России-Евразии периферическому окружению: Азии и Европе, «как среды социального равенства мирам неравенства, раскола и эксплуатации». Эта тенденция прослеживалась во внешнеполитическом курсе общеевразийских держав: «для них традиционно сделать своим союзником социальные низы окружающих стран». Данные тенденции Савицкий прослеживал, начиная с политики Атиллы и заканчивая советской помощью угнетенным народам.

Геоэкономическое обоснование обозначенных историко-геополитических закономерностей Савицкий усматривал в традиционно присущем дляполитики российского государства этатизме (государственное вмешательство в экономику прослеживалось, начиная с торговых операций первых князей до политики СССР). Это также детерминировалось географическими свойствами российского месторазвития: расположение в центре материка, «в окруженьи враждебных стран», большая протяженность границы, «отрезанность от океана-моря» — все это требовало усиления начала монополии, и введения принципов «сильной и жесткой власти». А данные организационные принципы, согласно евразийской концепции, были «привиты» России монголами.

Динамика смены общеевразийских империй в геоисторической концепции Савицкого имела свою закономерность, основанную на качественных особенностях месторазвития России-Евразии. Так, свойство срединности-цельности-синтезности обуславливало объединяющую функцию месторазвития Евразии, т.е. создание единой государственности в его естественных границах. Полагалось, что, Скифская держава, Гуннская и Монгольская империи, пытаясь выполнить в разные периоды эту миссию, не достигали естественных границ Евразии, а потому были геополитически неустойчивы и распадались на систему государств. Например, единая государственность Скифская держава распалась на систему государств: готов и сарматов и т.д. Исходя их этого евразийцами делалось три «геоисторических» вывода:

1. История Евразии есть ряд последовательных попыток создания единого всеевразийского государства.

2. История Евразии ритмична: единая государственность — система государств — единая государственность.

3. Ритмика русской истории носит периодический характер: чередование «подъемов» и «депрессий», составляющих «малый цикл» в рамках ритмов

По мнению евразийцев, ритм является носителем территориальной реальности. Этот концепт проводил, таким образом, параллель между историческим моментом и географическим положением: история России-Евразии — это история ее географии. При этом возникал вопрос, будет ли продолжаться данная «периодическая ритмика», распад евразийской территории после СССР? П.Н. Савицкий, исходя из теории месторазвития пришел к выводу, что, когда Евразия станет государством. т.е. реализует свою миссию, тогда история «остановится».

В рамках данных ритмов, Савицкий выделял мелкие ритмы, позволяющих более подробно рассматривать присоединение «степи» в к «лесу». В Х–ХIII веках уже отсутствовали рубежи, оборонявшие Киевскую Русь от кочевников. В ХVII–ХVIII веках строились оборонительные сооружения в пограничных областях между лесом и степью на границе с Монголией и по Амуру. В ХVIII — 1-й половине ХIХ века сооружение укреплений продвигалось в глубь степей и на восток до Аляски; во 2-й половине ХIХ века — в пустыню и оазисы Средней Азии. П.Н.Савицкий полагал, что защитные рубежи можно охарактеризовать как внутренние евразийские укрепления. Таким образом, геоисторический подход объяснял историю этих рубежей как одно из выражений периодического ритма в процессе основания государства Евразии. «Периодическая система сущего» как основа евразийского миропонимания также зиждилась на единстве исторического и географического обоснований. Так «периодической системе зон России-Евразии отвечает ритмика ее истории».

В рамках каждого «ритма» Савицкий выделял фазы «подъема» и «депрессии». «Подъем» характеризовался высоким уровнем сельскохозяйственного производства, освоением новых территорий и централизацией. Это время «ставки на сильных». на «Депрессии» же являли собой противоположные явления, «когда слабые действуют своей массой». Савицкий полагал, что барометром данной диалектики служит власть в России: она является автаркической-самодержавной в период «подъемов» и демократической в период «депрессий» (вече, Смутное время, разинщина и т.д.). «Подъем» (общая продолжительность около 17 лет) и «депрессия» (продолжительность около 10 лет) составляли «малый цикл» в рамках ритма с переходным интервалом в 7 лет.

Хотя П.Н. Савицкий применял данный подход только для Киевской Руси и Монгольской империи, он не отрицал возможность приложения данной схемы и к другим этапам как общеевразийской истории, так и истории любой другой страны.

Со времени становления исторической науки в нашей стране центральной проблемой ее являлась культурная идентификации России, как государства расположенного на стыке Европы и Азии. Эта географическая данность предопределила два основных направления отечественной историографии, которые условно можно назвать «западническое» и «восточное» («византинизм» К.Н. Леонтьева, «азийство» Вс.Н. Иванова и др.). В рамках данного дискурса евразийство, продолжая славянофильскую традицию, трактовало русскую историю как самобытный процесс. Но в отличие от славянофилов, евразийцы не отрицали Европу полностью, предлагая свой геософский подход к объяснению отечественной истории, смыслообразующим тезисом которого являлось утверждение, что «Россия не есть ни Азия, ни Европа, но представляет собой особый географический мир». Воспринимая традиционную историю России, как предвзятую и проевропейскую, евразийцы переставили акценты, настойчиво утверждая роль Востока, но при этом, не переоценивая его влияния. Таким образом, геософия, разработанная П.Н. Савицким, не отождествляющая Россию с Азией и в то же время не «европоненавистническая», являла собой «третий», во многом примиряющий крайние традиционные для русской историософии позиции, путь в отечественной историографии.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: отчет по производственной практике, подготовка реферата.





1  2  3 | Следующая страница реферата