Герцен А.И.

| Категория реферата: Рефераты по истории
| Теги реферата: контрольная по русскому, курсовая работа производство
| Добавил(а) на сайт: Nyrcev.

В январе 1861 года Огарева, как за десять лет до того Герцена, Правительствующий сенат лишил всех прав состояния и подверг изгнанию из пределов
России.

Долгие годы имя Герцена вообще запрещалось упоминать в русской печати, хотя оно было у всех на устах. Даже статью сына Герцена о Норвегии царь дозволил печатать в петербургской «Северной пчеле» только без подписи. Но бороться, не называя фамилии, становилось все нелепее.

В 1859 году у Герцена побывал Н. Г.
Чернышевский. Поездка Чернышевского в. Лондон была связана с возникшими разногласиями между
«Колоколом» и революционными демократами в России, передовое ядро которых группировалось вокруг журнала «Современник», руководимого Чернышевским,
Некрасовым, Добролюбовым. Чернышевский поехал в
Лондон буквально через несколько дней после того, как статья Герцена «Very dangerous!!!» стала известна в России.

В связи с ростом революционного подъема народных в разночинных масс, сопровождавшимся все более тесным сближением либералов с царем,
«Колокол» начинает обращаться не только к передовым людям из дворян, а и к более широким массам народа.
Теперь Герцен прямо называет дворянство своим врагом: «перед нами, вместо одного Николая, трое врагов: правительство, журналистика и дворянство—государь, Катков и Собакевич».

Стремясь помочь революционной молодежи вести агитацию в народе, Герцен и Огарев публикуют ряд статей, которые в простой и доступной малограмотному человеку форме разъясняли, где правда и что надо делать. Меняются тон, язык и стиль статей. Все чаще встречаются в газете выражения: «Народу нужна земля да воля», «Что надо делать войску?» и т. д. Все резче и суровее отзывается Герцен о либералах. В письме Равелину, который стал на защиту помещичьих интересов, он пишет: «В 93 году тебе за это отрубили бы голову... я не нашел бы это несправедливым».

С сарказмом пишет Герцен об официальном праздновании в 1862 году 1000-летия России, о возводимом по этому случаю в Новгороде памятнике, иронизирует над изображением на нем «временно- великих» людей, которых рекомендует заменять новыми отличившимися слугами царя. Позже в иронической заметке «Колокол» писал, что это предложение уже отчасти учтено и вместо Шевченко на памятнике будет
Николай 1

С изданием «Колокола» необычно возросла популярность Герцена. Его дом в Лондоне стал центром паломничества тысяч русских людей. Всякий русский, переехавший границу, первым делом спешил купить «Колокол» и считал, что быть за границей и не посетить Герцена — все равно что для правоверного католика быть в Риме и не видеть папы.

Герцена в Лондоне посетили Тургенев,
Достоевский, Л. Толстой, художник Александр Иванов, пианист Николай Рубинштейн, критик В. В. Стасов, украинская писательница Марко Вовчок и многие другие видные деятели культуры.

Довольно тесные отношения установились между
Герценом и Львом Толстым: несмотря на всю разницу мировоззрений, их сближала ненависть к фальши, лицемерию, признание лишь той правды, которая выстрадана и проверена житейским опытом.

Живя в Лондоне, Герцен стал одной из популярнейших личностей но только в русском, но я в международном революционном движении. Давние дружеские связи были у него с венгром Кошутом, французами Луи Бланом, Ледрю-Ролленом, Прудоном, итальянцами Маццини, Орсини, Гарибальди.

ПОСЛЕДНИЙ ГОДЫ

Важной вехой в истории России, в частности
«Колокола», было польское восстание 1863 года. Для
Герцена было несомменым право Польши на независимость, он всегда возмущался притеснениями национальных меньшинств. С уважением относился он к лучшим представителям польской революционной эмиграции, в частности к Ворцелю, о котором писал с добрым чувством.

Герцен предостерегал поляков от преждевременного восстания, предвидел, что восстание будет потоплено в крови,а это вызовет обострение национальной ненависти и затормозит русское освободительное движение, сыграв тем самым на руку царизму.

Правительсьво стремясь дискредитировать
Герцена в глазах русского общества, не останавливается перед клеветой, обвиняя
«лондонского заговорщика» во всех бедах, происходящих в России. Чего только не наговаривали на него, даже обвиняли (как и нигилистов) в поджогах и в печатании фальшивых денег. Так, одна русская барышня всерьез спрашивала Герцена, не по его ли приказу возникли летом 1862 года грандиозные пожары в Петербурге (такой слух усиленно распространяла полиция). На это он резонно ответил:
«Ведь мы не сумасшедшие, чтоб рекомендоваться русскому народу поджогом Толкучего рынка!»
Правительство же утверждало, что пожары устроили студенты, якобы протестующие против отмены крепостного права. Тем самым настраивалась против передовых людей России темная обывательская масса.

Преследования правительства напугали либералов, в частности Тургенева, который вместо задуманной серии статей в «Колоколе» ограничился спором в частных письмах.

•

Бескомпромиссная и решительная позиция Герцена в польском вопросе и другие его революционные выступления в период реакции отшатнули от
«Колокола» значительную часть читателей. 10 апреля
18G4 года Герцен писал: «Мы испытываем отлив людей с 1863—так, как испытали его прилив от 1856 до.
1862... Придет время — не «отцы», так «дети» оценят тех трезвых, тех честных русских, которые одни протестовали и будут протестовать против гнусного умиротворения (Польши.—Л. R.). Наше дело, может, кончено. Но память того, что не вся Россия стояла в разношерстном стаде Каткова, останется».

Теперь «Колокол» уже окончательно ориентируется на русскую разночинную молодежь: после шовинистического верноподданнического угара
1863 года дворяне для Герцена только «родовое потомство Ноздрева, дети Собакевича, внучата
Фамусова».

Но дело у Герцена не ладилось не только с
«отцами», а и с «детьми». Усилившаяся в стране реакция, полицейский террор (за чтение «Колокола» и тайный привоз 'в империю запрещенных книг теперь угрожала каторга) также способствовали уменьшению популярности герце-невских изданий. В 1862 году в
России запретили да^е

85 книгу сына Герцена «Общепонятное изложение сравнительной анатомии и зоологии».

К концу 1863 года тираж «Колокола» упал с 2500 до 500 и никогда больше не переходил за тысячу. Но несмотря на потерю немалой части читателей, Герцен не оставляет своей пропаганды. Активно включается
«Колокол» в земскую кампанию (1864), видя в. земстве возможности для развертывания революционной деятельности. Герцен переезжает в Швейцарию/в
Женеву, где сосредоточена новая, «молодая» эмиграция — разночинная по характеру, появившаяся в
Европе после арестов 1862—1863 годов. Переводя
«Колокол» в Швейцарию (там он начал выходить с конца мая 1865 года), Герцен хотел избавиться от хозяйственных забот по типографии н целиком посвятить себя идеологической стороне газеты. f

^

В снижении популярности «Колокола» сыграли свою роль и расхождения Герцена с революционерами- шести-' десятниками.

Под влиянием идей Чернышевского молодежь стремилась к практическим революционным делам. Она не хотела ограничиться, как Герцен, чисто литературной, .публицистической деятельностью, создавала революционные организации для борьбы с царизмом. Герцен же не мог стать главой такой организации, не чувствуя к этому ии призвания, ни способностей.

Герцен горячо приветствовал революционную молодежь 60-х годов, видел в ней «молодых штурманов буду-п^еа бури», ценил ее молодую отвагу, искреннюю и бес" корыстную готовность все отдать для блага народа. Оч писал Огареву: «Есть молодежь, столь глубоко, беспово-ротпо предаппая социализму, столь преисполненная бесстрашной логики, столь сильная реализмом в науке в отрицанием во всех областях клерикального и правительственного фетишизма, что можно не бояться — идея не т/^гибнет».