Предыдущая страница реферата | 1  2  3 | Следующая страница реферата

В феврале — марте  1939 г. Гданьск наводняли многочисленные агенты фашистских подрывных организаций. Из Германии по суше и морю прибывало вооружение. Как показал на Нюрнбергском процессе гитлеровский генерал Краппе, он в 1939 г. прибыл в штатской  форме в Гданьск и здесь приступил к формированию  воинских частей, которые скрывались под видом полицейских подразделений. “Все вооружение, боеприпасы и снаряжение,—продолжал Краппе,—доставлялись нам в Данциг по ночам на пароходах из Германии”. Позднее один из полков, созданных в Гданьске под командованием Краппе, принимал участие в захвате польских крепостей Гдыни и Модлина. Материалы судебного процесса над главарем гданьских фашистов Ферстером (процесс происходил в Польше в апреле 1948 г.) также подтверждают, что гитлеровцы намеревались в конце марта 1939 г. захватить Гданьск. Как доносил в Париж французский консул в Гданьске де-ла Турнель, только 14 и 15 марта по дороге из Эльбинга в Гданьск было обнаружено 50 германских  офицеров.

В конце марта 1939 г.  иностранные дипломаты, аккредитованные в Берлине, сообщали своим правительствам о чрезвычайной напряженности в германо-польских отношениях. Французский поверенный в Берлине 30 марта 1939 г. доносил в Париж, что большая часть сотрудников польского посольства в Берлине и членов колонии уже отправили в Польшу своих жен и детей; польские студенты, находившиеся в германской столице, возвратились на родину, а польские консулы получили приказ сжечь секретные бумаги и архивы. В это время многие в Польше считали войну неизбежной и очень близкой.  

В польском народе росло возмущение предательской политикой своего правительства, выдвигались требования оказания решительного отпора гитлеровским агрессорам. Под давлением трудящихся польское правительство приняло ряд мер, которые должны были демонстрировать его “решимость” помешать фашистской Германии захватить Гданьск. Германский посол Мольтке сообщил 29 марта в Берлин: “Имеются опасения, что Бек изменит курс, к чему он будет побужден поднявшейся националистической волной”. 

В Польше  была объявлена частичная мобилизация, в армию. 23 марта в Варшаве проводились учения по противовоздушной обороне, был выпущен специальный заем в фонд создания артиллерии ПВО. 27 марта  президент издал декрет о дополнительном ассигновании 1,2 млрд. злотых на вооружение. Все эти демонстративные мероприятия были не способны остановить немецко-фашистскую агрессию. В связи с нарастающей угрозой агрессии польское правительство вынуждено было начать переговоры с правящими кругами  Англии о поездке министра иностранных дел Польши Бека в Лондон с целью заключения пакта о взаимопомощи. 

Однако в конце марта 1939 г. Германия еще не была готова к войне с Польшей. Учитывая сложившуюся обстановку, гитлеровцы решили временно воздержаться от захвата Гданьска. 28 марта 1939 г. президент   Гданьского сената Грейзер и другие главари фашистов были вызваны в Берлин. Здесь им было предложено временно воздержаться от организации вооруженного путча. Фашистская Германия решила при содействии англо-франко-американских мюнхенцев  провести более тщательную подготовку к агрессии против Польши. 

В течение полугода, с октября 1938 г., велись тайные германо-польские переговоры, но польское правительство скрывало от народа требования Германии по вопросу о передаче Гданьска, о коридоре и т..д. Оно скрывало от народа нависшую над страной смертельную опасность фашистской агрессии.    

Активизация дипломатической деятельности нужна была правящей клике Польши и по внутриполитическим соображениям. Посредством новых внешнеполитических авантюр правительство Польши рассчитывало оказать воздействие на польский, народ.

Обострение польско-германских отношений побудило польское правительство предпринять ряд мер для того, чтобы укрепить своё сотрудничество с агрессорами путём сближения с другими участниками фашистской “оси”—Италией и Японией. Оно использовало беспокойство правительства Италии в связи с усилением германской экспансии в Юго-Восточной  Европе — традиционной сфере влияния итальянского империализма. Польский посол в Риме Венява Длугошевский был частым гостем Чиано и вел с ним переговоры об участии Польши в новых актах фашистской агрессии. 25 февраля 1939 г. Варшаву посетил итальянский министр иностранных дел Чиано. Польское правительство связывало с визитом зятя Муссолини большие надежды. Однако визит Чиано не принес желаемых результатов. Вернувшись в Рим, он немедленно информировал германского посла Макензена о содержании переговоров с Беком. Да и сам польский министр в письме послу Веняве Длугошевскому признавался, что Чиано отклонил всякие попытки переговоров о политике  в  Восточной Европе без участия Германии.

Бек стремился усилить связи Польши и с империалистической Японией. Делегация Польши в Лиге наций наиболее открыто  защищала японскую агрессию в Китае. 27 сентября 1938 г. польский посол в Токио Ромер сообщал в Варшаву, что в беседе с ним японский министр иностранных дел выразил благодарность польскому правительству за отказ польской делегации от голосования резолюции,  осуждавшей японскую агрессию в Китае. Японский министр просил также, чтобы польские разведывательные органы обменялись с соответствующими японскими органами разведки информацией о состоянии вооруженных сил Советского Союза. Между Польшей и Японией было заключено новое торговое соглашение. В октябре 1938 г. после  переговоров Ромера с японским правительством Польша, которая еще ранее признала марионеточное государство Маньчжоу-го, теперь установила с ним консульские отношения. Японская пресса отмечала, что эти соглашения являлись дипломатическим жестом, направленным против Советского Союза.

Однако попытки Бека укрепить позиции санационной Польши в рамках агрессивной фашистской “оси” были обречены на провал, ибо сама Польша уже являлась одним из первоочередных объектов немецко-фашистской агрессии.                

Продолжая политику, направленную на сотрудничество с фашистской Германией, польское правительство решило совершить новый дипломатический маневр. Оно начало демонстрировать свое намерение улучшить отношения с Советским Союзом. В начале ноября 1938 г. польский посол в Москве Гржибовский имел ряд бесед с заместителем народного комиссара иностранных дел СССР В. П. Потемкиным, а затем и с народным комиссаром М. М. Литвиновым о расширении взаимной торговли и по некоторым другим вопросам. Несмотря на ярко выраженную антисоветскую направленность внешнеполитического курса польского правительства, Советский Союз продолжал стремиться к установлению добрососедских отношений с Польшей. Улучшение советско-польских отношений нанесло бы удар по политике мюнхенцев, стремившихся изолировать Советский Союз и направить германскую агрессию на восток Европы. Улучшение отношений между СССР и Польшей могло бы содействовать созданию антигитлеровского блока государств Восточной Европы, способного обуздать агрессора.

27 ноября 1938 г. было опубликовано сообщение ТАСС о переговорах народного комиссара иностранных дел СССР с польским послом. В сообщении говорилось, что основой отношений между Польшей и СССР является договор о ненападении 1932 г. Но после этого официального сообщения польское правительство перестало интересоваться проблемой улучшения польско-советских отношений. Уже в то время иностранная печать отмечала, что польское правительство предприняло этот шаг в связи с непримиримой позицией, занятой Германией во время переговоров с Польшей.

Только во второй половине декабря 1938 г. в Москву приехал представитель польского министерства промышленности и торговли. В итоге переговоров с народным комиссаром внешней торговли А. И. Микояном 21 декабря 1938 г. было опубликовано сообщение Советского правительства о предстоящем расширении торгового оборота между СССР и Польшей. Однако польское правительство сознательно затягивало переговоры о заключении торгового договора. Понадобилось еще два месяца, чтобы правительство Польши подписало (19 февраля 1939 г.) торговый договор. Затем в течение еще трех месяцев польская правящая клика саботировала ратификацию этого весьма выгодного для Польши договора. Таким поведением польское правительство разоблачало подлинный смысл своего внешнеполитического маневра. Как признает бывший французский посол в Варшаве Ноэль: “Бек до тех пор считал нужным сближаться c Москвой, пока Германия не выявила свои тайные намерения... противоположные интересам Польши”.

Усилия Советского правительства, направленные  на улучшение советско-польских  отношений наталкивались на сопротивление польского  антинародного правительства.

Вопреки интересам польского народа эти отношения дальнейшего развития не  получили. Однако международная реакция была весьма встревожена наметившейся перспективой улучшения советско-польских отношений, что могло сорвать агрессивные антисоветские и антипольские планы правительств западных держав.  Американская, английская и французская реакционная пресса стала запугивать правящие круги Польши “красной опасностью”.  Правительство фашистской Германии также было  встревожено началом польско-советских переговоров. .27 ноября 1938 г. германский посол в Варшаве Мольтке в донесении в Берлин выражал опасение, как бы экономические переговоры между Польшей и СССР не приняли политического характера. Еще более тревожными были донесения германского посла в Москве графа Шуленбурга. В специальном рапорте в Берлин от 3 декабря 1938 г. “О ходе советско-польских переговоров” Шуленбург писал, что инициатива переговоров исходила от польской стороны и что эти переговоры могут привести к улучшению отношений между Польшей и Советским Союзом. Посол также выражал опасение,  что эти переговоры могут быть связаны с планируемым, “пактом четырех” с участием Англии, Франции, Польши и Советского Союза. “Русские верят,—доносил посол,— что Польша, так же как и они, заинтересована в улучшении отношений с СССР в целях взаимной поддержки против Германии”.

15 декабря 1938 г. Мольтке имел по данному вопросу специальную беседу с Беком, но польский министр отозвался о польско-советских переговорах только как o малозначительном эпизоде. Отказ польского, правительства от дальнейшего улучшения отношений с СССР способствовал развязыванию германской агрессии.

Германо-польские отношения привлекали все большее внимание правительств Англии, Франции и США, которые стремились использовать Польшу в качестве “игрального, мяча” в своей политике антисоветского сговора с фашистской Германией. Правящие круги Англии и Франции, упорно стремившиеся к развязыванию войны против Советского Союза, решили использовать правящую клику. Польши для срыва переговоров с СССР и для провоцирования антисоветской войны.  В свою очередь польское правительство, получив германский ультиматум о передаче Гданьска и коридора, продолжая переговоры с гитлеровцами, в то же время пошло на сближение с западными державами. Этим несложным маневром польское правительство пыталось воздействовать на гитлеровцев и заставить их отступить от своих требований.

Провокационная, политика  правительств западных  держав и Польши особенно ярко проявилась во время  уже упоминавшихся англо-франко-советских переговоров, происходивших весной и летом 1939 г.

Правительство Англии, стремясь ввести в заблуждение общественное мнение своей страны и пытаясь доказать давление на Германию, начало демонстрировать сближение с Польшей. 30 марта английский посол в Варшаве совершенно неожиданно для польского правительства заявил Беку, что премьер-министр Чемберлен собирается на следующий день сделать заявление в парламенте о предоставлении односторонних гарантий Польше. Польский' министр после согласования с Мосьцицким и Рыдз-Смиглой выразил согласие Польши на подобное заявление.

 31 марта Чемберлен выступил в палате общин с пространной декларацией, в которой лживо заявил, что будто бы “английское правительство не получало никаких официальных сведений, подтверждающих справедливость слухов о подготовляемом нападении на Польшу”. “Верный” своим “обещаниям”, английский премьер заявил, что в случае создания угрозы независимости Польши и в том случае, если польское правительство будет считать подобные действия угрожающими жизненным интересам страны и будет готово оказать сопротивление своими собственными силами, английское правительство будет считать себя обязанным немедленно оказать польскому правительству  помощь в пределах своих возможностей. Чемберлен добавил, что французское правительство уполномочило его заявить, что оно займет в этом вопросе позицию, аналогичную позиции английского правительства.    

Эта декларация была очередным маневром правительств Англии и Франции в их антисоветской политике, в их попытках достижения сговора с фашистской Германией. Английская пресса уже тогда вскрыла провокационный смысл этой декларации. Консервативная газета “Тайме”, разъясняя, смысл выступления Чемберлена, 1 апреля 1939 г. писала, что декларация английского премьера предназначена только для того, “чтобы обеспечить Польше независимость в переговорах”, т. е. Англия не будет возражать, если Польша удовлетворит требования фашистской Германии о передаче ей Гданьска и коридора.

Все эти расплывчатые заявления английского правительства были сделаны не в интересах обеспечения безопасности польского народа, а преследовали совсем иные цели: оказать давление на правящую клику фашистской Германии в целях поощрения ее агрессии на восток. Европы, против Советского Союза. Польша в этой политике являлась лишь очередной приманкой для германских империалистов.

В начале апреля 1939 г. для дальнейших переговоров  с английским правительством в Лондон прибыл  польский министр иностранных дел Бек. 6 апреля  Чемберлен объявил о заключении англо-польского соглашения двухстороннего характера, которое должно  заменить односторонние и временные обязательства  Великобритании в отношении, Польши. “Польша и Англия,— говорил Чемберлен,— окажут друг другу взаимную помощь в случае какой-либо угрозы независимости одной из них”. О том, что английское правительство не придавало серьезного значения этому  соглашению, свидетельствует, тот факт, что оно не торопилось с выработкой и подписанием текста договора.  Он был подписан только спустя пять месяцев — 25 августа 1939 г. т.е. за несколько дней до нападения фашистской Германии на Польшу.

В Берлине  польско-английские переговоры были встречены с  нескрываемым недовольством. Немецко-фашистская пресса с сарказмом комментировала  все  эти дипломатические ухищрения англо-французской  и польской дипломатии. “За последние месяцы,— писала  “Фёлькишер беобахтер”,— демократические державы  слишком хорошо показали, что стоят их слова, жесты,  протесты”. Фашистский официоз подробно пересказывал передовую статью “Таймс” и других английских газет, которые расценивали декларацию Чемберлена от 31 марта как не обязывающую Англию защищать “каждый дюйм польской территории”  и не требующую  “слепого сохранения” “status quo”. На основании, этих фактов гитлеровцы делали вывод, что они могут форсировать подготовку войны.  

7 апреля после отъезда Бека из Лондона германская пресса открыла сильную антианглийскую и антипольскую кампанию. Фашистские газеты заявляли, что Польша сошла с пути, намеченного Пилсудским, а Бёк  будто  бы стал  служить интересам  Англии. 6 апреля Вейцзекер пригласил  Липского и потребовал объяснения о целях визита Бека в Лондон.  В резкой форме германский статс-секретарь указал на обострение германо-польских отношений, вызванное визитом Бека в  Лондон.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: капитанская дочка сочинение, бесплатно реферат на тему.





Предыдущая страница реферата | 1  2  3 | Следующая страница реферата