Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5  6  7  8  9 | Следующая страница реферата

Однако обстоятельства сложились таки образом, что из за сокращения единоличниками посевов, падения у колхозников интереса к труду в общественном хозяйстве, плохой обработке полей, нарушения норм высева зерна, порядка ухода за посевами и неблагоприятных погодных условий в момент дозревания хлебов и их уборке, урожай в крае оказался ниже чем ожидали. В районах Кубани и Ставрополья урожай колебался от 1 до 6 ц.[52] с гектара. Установленный директивными органами план хлебозаготовок не учитывал столь существенное снижение урожайности. Задание было явно невыполнимым.

Советская власть понимала, что выполнение плана хлебозаготовок натолкнется на серьёзные трудности. ЦК ВКП(б) и СНК СССР 7 июля 1932 г. в постановлении « Об организации хлебозаготовок в компании 1932 г.»[53] констатировали «неизбежность сопротивления кулацких элементов делу хлебозаготовок». То есть возможное сопротивление крестьян заранее квалифицировалось как кулацкое. А поэтому ставили задачу сломить это сопротивление.

Трудности хлебозаготовок объяснялись, прежде всего тем, что казачество и крестьянство края пришло к уборке и заготовке урожая полу голодное, с пустыми амбарами. Опасаясь, что после хлебозаготовок у них не останется хлеба на продовольственные нужды, хлеборобы уклонялись от выполнения заданий, начали расхищать с полей зерно.

Увидев в этом подтверждение своих опасений о «неизбежности кулацкого сопротивления», Сталин продиктовал текст печально знаменитого постановления
ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 г. «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и коопераций и укреплении общественной
(социалистической) собственности». В соответствии с этим постановлением лица, покушавшиеся на общественную собственность, объявлялись врагами народа и подлежали расстрелу с заменой высшей меры наказания, при смягчающих вину обстоятельствах, заключением в концлагеря сроком на 10 лет.[54]

Как и можно было ожидать попытка партийных органов края в июле 1932 г. заготовить 18,3 млн. пудов зерна провалилась, было заготовлено всего 6 млн. пудов. Чтобы обеспечить выполнение августовского плана, Бюро Северо
Кавказского крайкома ВКП(б) решило направить в сельские районы большую группу коммунистов – руководящих работников краевых учреждений, для оказания районным организациям помощи в проведении хлебозаготовок. Но эта мера не оказала существенного влияния на ход событий. Августовский план был выполнен на 32%[55].

Б. П. Шеболдаев обратился к ЦК ВКП(б) с просьбой о снижении плана хлебозаготовок, но ЦК обвинило его в писимистических настроениях. Шеболдаев пошел дальше, он добился встречи с Сталиным, на которой пытался убедить вождя в том, что план хлебозаготовок не реален, но Сталин остался непреклонным. После этой встречи Шеболдаеву пришлось поддерживать
Сталинскую линию.

Сталин по видимому не доверяя Шеболдаеву, организовал комиссию во главе с Кагановичем.[56] Действия комиссии в крае подкреплялись сверху решениями ЦК ВКП(б) и ЦК ВЛКСМ. В начале ноября 1932 г был принят комплекс мер и постановлений, потребовавших, от советских и комсомольских организаций, а так же от административно – карательных и судебных органов осуществления широкого круга мер государственного и общественного нажима и принуждения, вплоть до прямого насилия в отношении всех лиц – рядовых и руководителей, коммунистов и беспартийных, работающих и неработающих, обвиняемых в саботаже и срыве хлебозаготовок. При этом была дана ориентировка на применение к виновным таких суровых мер наказания, как выселение из края, осуждение на длительные сроки и расстрел.

Принятые решения положили начало новому этапу хлебозаготовок и осеннего сева 1932 г. в Северо-Кавказском крае. Главной его чертой, стало нараставшее насилие, разгул репрессий против колхозного и единоличного крестьянства, партийных, советских, колхозных и совхозных руководителей.
Для осуществления принятых решений крайком ВКП (б) направил на места уполномоченных. На Ставрополье выехали ответственные работники крайкома и крайисполкома. Перед выездом в станицы и села на совещании командируемых с докладом выступил секретарь крайкома В. Ф. Ларин (который через несколько дней был назначен председателем крайисполкома), а также с краткими речами —
Б. П. Шеболдаев и Л. М. Каганович. Уполномоченные получили задание к началу декабря обеспечить завершение хлебозаготовок. Как тогда уже было принято, участники совещания в телеграмме Сталину заверили «вождя», что добьются немедленного перелома в темпах хлебозаготовок и обеспечат полное выполнение плана.[57]

По предложению Шеболдаева и Кагановича Политбюро ЦК ВКП (б) разрешило мобилизовать в Северо-Кавказском крае для уборки кукурузы 1 тыс. коммунистов, 3 тыс. комсомольцев, 3 тыс. осоавиахимовцев, З тыс. переменников из городов края, т. е. 10 тыс. человек. Для руководства уборкой кукурузы в совхозах была выделена 1 тыс. командиров РККА.
Командированные в районы получили задание неукоснительно проводить в жизнь принятые решения.[58]

В селах, станицах, хуторах края представители сельсоветов, партийных и комсомольских организаций, правлений колхозов, все мобилизованные активисты предпринимали попытки к завершению осеннего сева, хотя его оптимальные сроки уже были упущены, начали сплошную проверку остатков урожая зерновых культур на токах и в складах колхозов, в амбарах колхозников и единоличников.

Особый размах деятельность уполномоченных и местных работников приобрела в «чернодосочных» станицах. Сохранился примечательный документ, принадлежащий перу очевидцев и активных участников слома «кулацкого саботажа» в этой станице,— брошюра, изданная во время обрушившейся на страну трагедии. Конечно же, следует иметь в виду, что авторы брошюры были официальными представителями крайкома, безоговорочно поддерживали и проводили линию крайкома и, видимо, были убеждены в ее правильности. Это и определило освещение событий.

Так, истоки «саботажа» 1932 г. они усматривали не в политике хлебозаготовок, которая довела колхозы и единоличное крестьянство, и казачество до отчаянного положения и возраставшего сопротивления властям, а в контрреволюционном прошлом кубанского казачества и населения этой станицы. Поэтому, обосновывая правомерность насилия против «саботажников», они обращались к антикулацким высказываниям В.И. Ленина в годы гражданской войны, не учитывая, что обстановка с тех пор изменилась.

Вот что рассказали авторы брошюры. Уже 6 ноября утром в станице
Темиргоевской был закрыт колхозный базар, прекращена государственная и кооперативная торговля, из магазинок вывезены за пределы станицы все товары. Милиционеры блокировали ведущие к станице дороги, задерживали и возвращали в станицу всех, кто пробовал выехать поторговать на рынке соседних хуторов. Вечером того же дня из Ставрополя в станицу прибыла бригада уполномоченных во главе с членом крайкома, редактором «Молота» В.
Г. Филовым и стала разъяснять жителям принятые крайкомом решения.
Одновременно осуществлялись разработанные крайкомом меры против
«чернодосочных» станиц.

Началось досрочное взыскание долгов по ссудам и кредитам с. колхозов и единоличников. "Активисты приступили к обыскам общественных построек, домов колхозников и изъятию обнаруженного хлеба. В счет хлебозаготовок изымалось все, что находили, в том числе и продукты питания. За 6 и 7 ноября, в станице было обнаружено свыше 500 пудов хлеба, который признали украденным,[59] а укрывавших его двух колхозников — Болдырева Сергея и
Чалова Михаила — выездная сессия суда по горячим следам осудила и приговорила каждого к 10 годам лишения свободы. 8 ноября станичный совет принял решение о выселении из станицы за «саботаж» 60 человек.

На привезенной в станицу печатной машине был налажен выпуск газеты
«Сломим кулацкий саботаж». В выпущенной 9 ноября листовке станичники были предупреждены о том, что если они не одумаются и не прекратят саботаж, то будут высланы на Север. Листовка, призывавшая к сдаче последних крох зерна и муки, издевательски называлась «Завоюем право остаться на кубанском черноземе».[60]

Под массированным нажимом активистов, вооруженных милиционеров и красноармейцев увеличивалось число выходящих на работу колхозников.
Созданные комиссии содействия (ком-соды), в которые включались уполномоченные края или района, а также местные руководители, превратились в штабы по мобилизации и принуждению единоличников доводить до конца осенний сев, ломать кукурузу, очищать поля. Все больший размах приобрели репрессии. Уже к 9 ноября было арестовано 140 человек. Арестовывали не только за сопротивление хлебозаготовкам. За решетку бросили 30 бывших кулаков, десятки бывших белогвардейцев, 2 бывших атаманов, 2 сыновей бывших помещиков, колхозников-родственников ранее высланных кулаков.[61] Всех
«бывших» держали под подозрением и арестовывали, даже если они не совершали никаких противоправных действий. Однако члены комиссии Политбюро ЦК ВКП(б) и руководители краевой партийной организации не были удовлетворены принятыми мерами. Уполномоченный крайкома по станице Темиргоевской В. Г.
Филов был вызван в крайком и 24 ноября на заседании бюро, в котором участвовали Каганович и Шкирятов, получил разнос за недостаточно энергичное проведение в жизнь мер по слому «кулацкого саботажа». На этом же заседании суровой критике подверглись Матвеев (уполномоченный по станице
Медведовской) и Л. И. Ароцкер (по станице Ново-Рождественской). Перед уполномоченными была поставлена задача «добиться немедленного перелома в хлебозаготовках и уборке». В ноябре только в станице Темиргоевской было осуждено 200 человек, а 50 семей выслано в административном порядке. Столь тяжкой ценой к 5 декабря станица выполнила план хлебозаготовок и вскоре была снята с «черной доски». Такими же методами проводились хлебозаготовки и в других" «чернодо-сочных» станицах—Медведовской и Ново Рождественской.
Однако не везде столь «успешно».[62]

Между тем, члены комиссии Политбюро ЦК ВКП(б) и сопровождавшие их члены бюро крайкома выехали в районы края. Каганович с Шеболдаевым посетили некоторые ставропольские и кубанские районы. Знакомясь с ходом хлебозаготовок, они приходили к выводу, что парторганизации на местах заняты главным образом разъяснением принятых в начале ноября решений и агитацией за их выполнение, но не организуют их выполнение. По настоянию
Кагановича 13 ноября бюро Северо-Кавказского крайкома вновь рассмотрело вопрос о ходе хлебозаготовок и констатировало, что их темп не ускорился, а темп сева даже снизился. В райкомы была направлена пространная телеграмма с требованием немедленного осуществления широкого круга жестких мер, которые обеспечили бы поворот в проведении сельскохозяйственных кампаний. Крайком предписывал дальнейшее ужесточение репрессивных мер. За невыполнение плановых заданий по хлебозаготовкам предлагалось в каждой станице провести судебные, процессы, привлекая к суду по ст. 61 УК РСФСР (за спекуляцию) виновных колхозников и единоличников. В современных публикациях уже обращалось внимание на неправомерность привлечения к суду за спекуляцию производителей и законных хозяев хлеба. Однако тогда крайпрокурору и крайсуду было поручено, в течение суток подготовить и провести 10 сессий суда против «саботажников». Можно представить себе, насколько «серьезными» были спешно организованные процессы и вынесенные приговоры, сломавшие судьбы десятков людей. В поисках кнута, который бы заставил колхозников и единоличников выполнить план хлебозаготовок, крайком принял решение выселить из станиц Ставрополья 2 тыс. единоличных хозяйств, срывавших хлебозаготовки и сев. Выселение и судебные репрессии осуществлялись по организованным местными властями ходатайствам крестьян и казаков.
По требованию райкомов и райисполкомов активисты в станицах и селах, выполняя директиву крайкома, спешно готовили проекты постановлений с перечнем различных мер репрессий вплоть до высылки из края и отдачи под суд руководителей колхозов, колхозников и единоличников за невыполнение плана хлебозаготовок и осеннего сева. Постановления принимали общие собрания станичников и селян.

Каганович, Чернов, Шеболдаев, Ларин уже не скрывали своего раздражения неудовлетворительным, с их точки зрения, темпом хлебозаготовок, требовали все более суровых мер против «саботажников» Каганович, посетив хозяйства
Каменского района, 19 ноября провел совещание районного актива, на котором обвинил коммунистов района в том, что они не уяснили контрреволюционного содержания саботажа хлебозаготовок и не обеспечили решительной борьбы с ним, перелома в хлебозаготовках. В этот же день бюро Каменского РК ВКП(б) объявило «ударный декадник» по завершению хозяйственно-политических кампаний с ежедневной проверкой суточных заданий и применением репрессий к саботажникам.[63]

По требованию Чернова и Ларина в Мечетинском районе один из хуторов рядом со станицей Егорлыкской, в котором, по сообщению председателя станичного колхоза, жили единоличники, якобы разворовывавшие колхозную кукурузу, был окружен милиционерами, которые произвели обыск всех домов, хозяйственных построек и изъяли найденное зерно.

20 ноября крайком собрался в Ростове-на-Дону совещание на этот раз секретарей сельских райкомов Дона и Ставрополья.[64] На совещание прибыли
25 из 30 вызванных секретарей райкомов, 12 из них выступили. Понимая, чего ждут от них Каганович и Чернов, секретари райкомов единодушно осудили
«саботаж», во всем обвиняя секретарей партийных ячеек, председателей колхозов, директоров совхозов, председателей сельсоветов.
Им было ясно, что руководители партии и государства не желают считаться с реальным положением дел и сложившимися в районах трудностями, что краевое руководство заодно с центром и не прикроет «районщиков», не защитит крестьян и казаков от разорения.

Секретари сельских райкомов, как и их коллеги на совещании 2 ноября, хотя и приводили данные о низком урожае, небывалых трудностях заготовок, все же под давлением Кагановича, который буквально от каждого требовал назвать точную дату завершения хлебозаготовок, брали обязательство закончить вывоз хлеба в первой половине декабря. Шеболдаев и Чернов в своих речах вновь обрушили на секретарей райкомов обвинения в недостаточной требовательности и ориентировали их на усиление нажима и репрессий против
«саботажников».

Понимая, что для выполнения плана хлебозаготовок необходимо у колхозников и единоличников изъять не только товарное зерно, но и семенное, а также продовольственное, что добровольно его крестьяне не отдадут, руководители партии и краевой организации в насилии видели в тот момент главное средство достижения цели. Об этом свидетельствует даже такой анекдотический факт. Шеболдаев, рассказывая участникам совещания о посещении Кагановичем Каменского района, сообщил, что, когда они с Лазарем
Моисеевичем ехали по району, в одном месте из-под колес их автомобиля выпорхнула и вдруг полетела впереди машины курица. Отчаянно махая крыльями, она, подгоняемая автомобилем, пролетела почти километр. В связи с этим, по мнению Шеболдаева, Лазарь Моисеевич «остроумно» заметил, что «если нажать, так и курица летит. Это применимо и к районным парторганизациям, к сельским районам. Если, например, нажать, так они смогут полететь, смогут драться с кулаком». В этот момент Каганович прервал выступление Шеболдаева и между ними произошел обмен репликами.
Каганович. «Курица не может быть большевиком. А человек может быть большевиком».
Шеболдаев. «Может быть большевиком. Если нажать, может полететь».
Потребовать, нажать, принудить, выслать, осудить, расстрелять - таков лексикон партийных и советских руководителей в центре и на местах в том страшном году, таковы были методы хлебозаготовок.[65]

В ноябре и декабре 1932 г. по зерновым районам края пронесся буквально шквал массовых обысков домов и дворов крестьян-колхозников и единоличников, общественных построек колхозов с целью выявления спрятанного хлеба.
Созданные повсеместно в станицах, селах и хуторах комиссии содействия из коммунистов, колхозных активистов, активисток-женщин агитировали по дворам за полную сдачу зерна и по доносам направляли своих представителей для изъятия спрятанного зерна. Специально изготовленными железными щупами отыскивали во дворах и на огородах, хлевах, амбарах ямы, в которых хлеборобы пытались утаить хлеб и семена от ретивых заготовителей. В ноябре в различных районах было обнаружено более 1000 ям, из которых извлекли несколько тыс. ц. зерна. В декабре утайка хлеба приобрела еще больший размах. Так, в Павловском, было обнаружено более 1100 ям с зерном". Однако в среднем в такой яме утаивалось лишь 3—4 ц. зерна, т. е. в подавляющем большинстве случаев укрывалось небольшое количество зерна на внутрихозяйственные нужды.[66]

Немало было обнаружено и так называемых «черных амбаров», в которых колхозы вопреки действовавшим порядкам пытались сохранить зерно на продовольствие и семена. В этих случаях руководители колхозов несли тяжелую ответственность. Естественное недовольство и сопротивление изъятию хлеба его хозяев-производителей ломали насилием, бесчеловечностью, жестокостью.

Глава 3. Голод в Северо-Кавказском регионе.
3.1 Голод в 1932 – 1933 ГГ.
Голод вступил в станицы и села вместе с ноябырьско – декабрьскими морозами
1932 г. К этому времени из за кормов дворов колхозников и единоличников было изъято все зерно, а зачастую и все продовольствие. Ничего съедобного нельзя было найти в вымороженных полях и рощицах. С болью вспоминают пережившие её очевидцы.
А. Е. Есипенко из села Верхняя Татарка рассказывает о том как у них в селе вымерла вся семья кузнеца Кажевицкого, который в ходе хлебозаготовок был вынужден сдать 5 пудов ржи, честно им заработанные, но несмотря на это был арестован за укрывательства хлеба и умер в тюрьме. Жена его с грудной дочерью и 12-летним сыном потом сильно голодали, потеряв кормильца. Дочка умерла первой, за ней умер мальчик. Мать, не выдержав такого ужаса сразу заболела и умерла.[67]

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: ответы 9 класс, процесс реферат.





Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5  6  7  8  9 | Следующая страница реферата