Социально-политическая борьба в Риме в период кризиса республиканского строя (60-е годы 1 в. до н. э.)

| Категория реферата: Рефераты по истории
| Теги реферата: скачать шпоры, решебник 6 класс виленкин
| Добавил(а) на сайт: Emel'janenko.

Тактическая победа демократии была непрочной, разрыв во время консулата между Крассом и Помпеем, привел к началу отдалению Помпея от демократического движения. В то самое время, когда демократы публично называли Помпея главой и гордостью своей партии и все свои стрелы направляли, казалась, против аристократии, они уже начинали, готовится к борьбе с Помпеем. Предоставление Помпею чрезвычайных полномочий сначала по закону Габиния, а потом и по закону Манилия, хотя демократия и вынуждена была поддерживать их, привела к возможности установлению военной диктатуры
Помпеем, сближение которого с аристократической партией была неизбежна.
Молодость Гая Цезаря не позволяла ему претендовать на лидерство в демократическом движении, что и обусловило его тесное сближение с Марком
Крассом, старым противником Помпея. В общих чертах намерения демократов можно представить, как захват власти по примеру Мария и Цинны, затем поручение одному из своих вождей либо завоевание Египта, либо наместничество в Испании, либо другую чрезвычайную магистратуру, чтобы найти в нем и в его войске противовес против Помпея с его армией. Столица
Римской республики была в крайнем напряжении. Подавленное настроение всадников, прекращение платежей, частые банкротства были предвестниками переворота, который, казалось, должен был привести к совершенно новому отношению партий. Демократия, пытаясь противопоставить диктатуре Помпея диктатуру другого, более угодного ей человека, тем самым также приходила к военной власти и попадала из огня в полымя, так принципиальный вопрос незаметно превратился в вопрос о лицах.

2.2 Катилина и его сторонники.

Свержение существующего правительства должно было произойти в результате восстания, которое вызовут демократические заговорщики. Как низшие, так и высшие слои столичного общества по своему моральному состоянию давали для этого материал и ужасающем изобилии. Было немало людей
– и среди них встречались лица знатного происхождения, и незаурядных дарований – которые ждали только сигнала, чтобы как во времена Цинны, с их проскрипциями, конфискациями и уничтожением долговых книг, кинутся на гражданское общество и снова награбить прокученное состояние. Бывший претор Луций Катилина и квестор Гней Пизон выделялись среди своих товарищей не только знатностью происхождения и высоким званием. Они полностью сожгли за собой корабли и столько же импонировали сообщникам своей бессовестностью, как и своими способностями.

Луций Сергий Катилина родился в 108 г., происходил из весьма знатной, но обедневшей семьи, принадлежащей к старинному патрицианскому роду Сергиев
. Во время гражданской войны между Суллой и Марием был на стороне партии оптиматов, т. е. Суллы и в 83-81 г. лично участвовал в казнях. По слухам лично убил своего родного брата (3), (некоторые указывают что шурина) и упросил Суллу включить его задним числом в проскрипционные списки.
В 73г. Был привлечен к судебной ответственности по обвинению в кощунственном прелюбодеянии с весталкой Фабией – сестрой жены Цицерона,
Теренции. Защиту Катилины на суде взял на себя видный представитель оптиматской партии Лутаций Катул, это обстоятельство показывает насколько, было велико внимание в аристократических кругах к бывшему сподвижнику
Суллы. В 68 г. Катилина был претором, в 67 г. пропретором провинции
Африка, в 66 г. добивался избрания в консулы на 65 г. но, привлеченный населением провинции к суду за вымогательство, не был допущен к соисканию по требованию консула 66 г. Луция Волькация Тулла. Суд по обвинению в вымогательстве закончился оправданием Катилины, но само привлечение его к суду не позволило ему участвовать в консульских выборах на 64г.. Однако эти неудачи не ослабили энергию Катилины, на новые выборы консулов на 64 г., вставляет в свою избирательную программу лозунг кассации долгов.
Привлекательность лозунга, а так же энергия, с которой Катилина рвался к власти, привлекла к нему различные слои римского общества. К нему примкнули: разорившееся патриции, расточительная молодежь, ветераны и колонисты Суллы, доведенные спекуляциями до полного банкротства, промотавшиеся молодые аристократы вроде Лентула, Цетега, Леки, разорившиеся великосветские дамы типа Семпронии, деклассированная беднота, обнищавшие италийские крестьяне.

Весьма характерное описание сторонников Катилины осталось у Цицерона
«Найдется ли во всей Италии отравитель, гладиатор, бандит, разбойник, убийца, подделыватель завещаний, мошенник, кутила, мот, прелюбодей, публичная женщина, совратитель молодежи, развратник, павший отщепенец, которые не признались бы, что их соединяют с Катилиной узы самой интимной дружбы?»(1) По стилю такое же описание мы встречаем и у Саллюстия «… те, кого руки и язык питали клятвопреступлением и кровью сограждан, наконец, все, кого мучили позор, бедность, угрызения совести, сделались самыми близкими интимными друзьями Катилины».(2) Самого же Катилину он характеризует «Запятнанный, враждебный богам и людям, он днем и ночью не может найти себе покоя: настолько совесть терзала его потрясенную душу.
Отсюда его бледность, омерзительный взгляд, походка, то торопливая, то медленная – словом, все признаки душевного расстройства, как во всей наружности, так и по выражению лица»(2). Но Саллюстий не отказывает
Катилине и в положительных чертах, так, например речь произнесенная
Катилиной в доме Марка Леки «... мы же все остальные, - энергичные, способные, знатные и незнатные, - превратились в бесправную, презренную чернь и стали служить тем, в ком вызвали бы трепет». Наиболее существенные слова сказаны Катилиной своим войскам перед битвой «Вам представлялась возможность проводить жизнь в позорном изгнании, некоторые из вас, лишившись своего имущества, могли бы даже рассчитывать на чужую поддержку, но так как это казалось отвратительным невыносимых для людей, в которых бьется мужественное сердце, вы решили присоединится ко мне».

Более противоречивое описание Катилины у Цицерона, так в его первой речи есть и такие слова «… хваленой способностью переносить голод, холод, всяческие лишения»(1), во второй речи «Какое убийство совершенно за последние годы без его участия, какое нечестивое прелюбодеяние – не при его посредстве?», но последнее утверждение оспаривает Саллюстий(2), и в таких же грехах он обвиняет самого Цицерона (Инвектива против Марка Тулия
Цицерона)(2). Далее Цицерон выводит еще более обличительную характеристику, но содержащую и положительные моменты «Постоянно предаваясь распутству и совершая злодеяния, он привык переносить холод, голод и жажду и не спать по ночам, и именно за эти качества весь этот сброд превозносил его как храбреца, между тем он тратил силы своего тела и духа на разврат и преступления»(1).

Утверждать, кем же был на самом деле Катилина, с предельной точностью не представляется возможным, как личность он настолько противоречив и в мировой литературе оценки Катилины идут как от резко отрицательных, в которых он выглядит главарем шайки разбойников, до слащавых сентенций превозносящих его, как борца за светлые идеалы всего человечества. Если отбросить крайние точки зрения, то мне более близка точка зрения Момзена
Катилина - авантюрист, берущийся за любое дело могущее принести власть и богатство, по своим взглядам более близок к анархистам, для которых любая революция, как аристократическая, так и демократическая наиболее благоприятное время, дающая полную безнаказанность за свои деяния. Момзен прямо утверждает «Его мошеннические проделки представляют материал для криминалиста, а не для историка …»(4). Хотя мы и не можем отказать Катилине в личном мужестве, неукротимой энергии, организаторских способностях, но такие же качества можно встретить и у представителей криминального мира.

Остальных участников заговора можно разделить на пять групп, приблизительно такое же разделение дает и Цицерон в своей второй речи перед народом. Первая группа – это состоятельные люди, владеющими большими богатствами, но обремененными большими долгами. Их основная цель – добиться сложения долговых обязательств посредством переворота. Сомнительно чтобы они представляли, какую ли опасность. Вторая группа – это люди, также обремененные долгами, но целью их участия является достижение не только экономического благополучия, а в первую очередь захват власти. К этим двум группам можно отнести, как и самого Катилину, так и Лентула, Автронния,
Кассия, Цетега и таких великосветских дам типа Семпронии.

Более серьезно выглядит третья группы катилинариев. Это сулланские ветераны, люди привыкшие воевать и для которых мирная жизнь была в тягость.
Быстро промотав богатства, добытые в походах против Митридата, а так же во время грабежа проскрибированных при репрессиях Суллы, получившая впоследствии земельные наделы, но, не имея ни навыков, ни охоты работать на земле. Именно они представляли боевую силу готовую поднять свой меч за любого, кто призовет их к прежней жизни, к грабежу и захвату чужого имущества. Характерно, что Гай Манлий, бывший центурион Суллы, злейшего врага Мария, собирал ветеранов Суллы под «Серебряного орла» легендарное знамя Гая Мария.

Четвертая группа – это, должники не могущие вылезти из долговой зависимости, в большинстве своем люди из городов и деревень в Италии, разорившиеся крестьяне и ремесленники и видевшие в перевороте изменение условий жизни, и получение более сносных условий существования.

Пятая группа – сюда входит люмпен пролетариат столицы, анархисты по призванию, готовых примкнуть к любому лидеру, обещавшему им безнаказанность и возможность захвата чужого имущества.

2.3 Мятеж и его поражение

Как сказано выше, Катилина привлеченный населением провинции к суду за вымогательство, не был допущен к соисканию по требованию консула 66 г..
После чего вместе с Публием Автронием Петом и родственником умершего диктатора Публием Корнелием Суллой, избрание которых в консулы было кассировано сенатом, в связи с подкупом избирателей, а так же Гаем Пизоном участвовал в так называемом первом заговоре Катилины (2). Целью заговора было провозглашение диктатором Красса, который, скорее всего и был истинным вдохновителем заговора, а начальником конницы (помощником диктатора) Гая
Цезаря. После чего последовала бы посылка Пизона с войском для занятия
Испании, как противопоставлению войску Помпея находившегося в данное время с войском на востоке. В случае удачи заговора демократическая партия получила бы боеспособное войско. Первоначальный план заговора провалился, так как Красс не прибыл на заседание сената. При повторной попытке Катилина поторопился дать условный знак заговорщикам, которые еще не собрались в нужном числе, что и привело к провалу заговора. Хотя и участие в заговоре
Красса и Цезаря, и не было секретом, но сенат не посмел принять решительных против заговорщиков, и его участников к ответственности не привлекли.
Пизон был послан в Испанию в качестве пропретора, где и был убит как подозревают одним из клиентов Помпея.

Выдвинув лозунг кассации долгов, Катилина выставляет свою кандидатуру в консулы 63 г. в паре с Гаем Антонием. Антоний бывшим первоначально, как и
Катилина, приверженцем Суллы и, так же как и он привлеченный демократической партией к суду и исключенный из сената, слабый, незначительный и совершенно опустившийся человек, ради обещанного консульства ставший послушным орудием в руках демократов. Победа Катилины была неизбежна, поддержанный негласно вожаками демократии Крассом и
Цезарем, обещая своим сторонникам магистратуры и жреческие должности, и прежде всего освобождение от долгов, и известного как человека, который сдержит все свои обещания.

Аристократии практически нечего было выставить против такой сильной кандидатуры, что и подтолкнуло ее к сближению со сторонниками Помпея.
Альтернативным кандидатом коалиции был человек одинаково неприятный им, но относительно безвредный. Такой человек нашелся, им был Марк Туллий Цицерон, известный политический лицемер, привыкший заигрывать и с Помпеем, и с аристократией и служить защитником каждому влиятельному подсудимому без различия лица и партии – даже Катилина был в числе его клиентов.
Поддержанный аристократами и сторонниками Помпея, он был избран большинством голосов. Оба демократических кандидата получили практически одинаковое количество голосов, но Антоний принадлежавший к более видной семье, собрал несколькими голосами больше. Эта случайность помешала избранию Катилины, и разрушила планы демократов.

Цицерон уничтожил непрочную связь, соединявшую Антония с заговором, отказавшись от установленного законом распределения консульских провинций по жребию и предоставив своему обремененному долгами коллеге, доходную македонскую провинцию.

Потеряв поддержку со стороны Антония, утомленный напрасными интригами и планами, Катилина решает добиться успеха решительными действиями. В течение лета он начинает, и подготовил все для того, чтобы начать гражданскую войну. Фезулы сильно укрепленный город в Этрурии, наполненный обедневшими людьми и заговорщиками, был пятнадцать лет назад очагом восстания Лепида. Туда направлялись деньги, там набирал солдат и оружие Гай
Манлий, храбрый человек, и как всякий наемник свободный от угрызений совести, временно принявший на себя управление. Подобные же приготовления, хотя и менее обширные производились и в других пунктах Италии. Общее состояние Италии было неспокойным, в Капуе, где скопилось большое число рабов, готово было разразиться второе восстание рабов, наподобие спартаковского. Столица тоже была неспокойна, капиталисты находились в неописуемом страхе, оказалось необходимым возобновить запрещение вывоза золота и серебра и установить надзор за главными портами. План заговорщиков состоял в том, чтобы на выборах консула 62 г., где Катилина опять выставил свою кандидатуру, убить руководящего выборами консула и всех неудобных соперников, во что бы то ни стало добиться избрания Катилины, направив даже в случае необходимости в столицу из Фезул и других сборных пунктов вооруженные отряды, чтобы с помощью их подавить сопротивление.

Цицерон, получивший от провокатора Курия и его любовницы Фульвии, план заговорщиков заявил в сенате о наличии заговора и его руководителях. Однако за неимением точных доказательств существования заговора, сенат занял выжидательную позицию, ограничившись незначительными мероприятиями. Цицерон в панике создает вооруженную охрану из числа молодых всадников, видевших в Катилине злейшего врага их интересов. 28 октября – день, на которые выборы были перенесены сенатом – вооруженные Цицероном люди заняли Марсово поле и полностью его контролировали. Провал и этой попытки заговорщиков был очевиден, оставалось только вооруженное восстание. 27 октября Гай Манлий поднял открыто знамя восстания, это так же запутало планы заговорщиков.
Отсутствие на местах энергичных вождей, медлительность, а то и просто бездарность таких видных участников заговора как Лентул, Автроний, Касиий не позволяла Катилине удалится из Рима и самому возглавить армию. По выражению Цицерона «… не придется страшиться ни сонливого Публия Лентула, ни тучного Луция Кассия, ни бешенного безрассудного Гая Цетега. Из всех этих людей стоило бояться только Катилины»(1). Более способные из участников требовавших решительных действий, такие как молодой сенатор Гай
Цетег и всадники Луций Статилий и Публий Габиний Капитон, Катилина не осмелился поставить во главе таких людей как бывший консул Лентул. В ночь с
6 на 7 ноября Катилина созывает собрание заговорщиков, по его настоянию было решено убить консула Цицерона, главного противника заговора, и во избежание измены немедленно осуществить постановление. Цицерон задолго до этого окруживший свой дом усиленной стражей помешал осуществлению и этих планов.

8 ноября Цицерон созвал сенат, где и произнес свою знаменитую «Первую речь против Катилины», Катилина присутствовавший на заседании пытался защититься от гневных нападок консула, но его уже больше не слушали.
Оставался только один выход - покинуть Рим и возглавить вооруженных сторонников в Этрурии. Покинув ночью Рим, Катилина оставил в столице остальных участников заговора, и если бы настойчивые увещевания Цетега смоги сломить вялость Лентула, поставленного Катилиной во главе заговора в столице, и он решился бы нанести удар и к тому времени во главе армии к
Риму подошел Катилина, заговор мог бы удастся даже теперь. Но бездарность главарей и потеря времени привела к их поражению.

Правительство объявило обоих вождей восстания, Катилину и Манлия, а так же тех их сторонников, которые не сложат оружие, вне закона и созвало ополчение, но во главе войска был поставлен консул Антоний, человек, заведомо замешанный в заговоре и отличавшийся таким характером, что только от случая зависело, поведет ли он свои войска против Катилины или примкнет к нему. Казалось, что Антония кто-то сознательно хотел сделать вторым
Лепидом. Равным образом и против оставшихся заговорщиков ничего не было сделано.

Послы аллоброгов, находившееся в данный момент в столице, по поручению
Цицерона вступают в связь с заговорщиками. Получив от Лентула, Цетега,
Статилия и Габиния письма скрепленными печатями к Катилине, только один
Кассий оказался более осторожным отказавшись поставить подпись и скрылся из Рима, в сопровождении Тита Вольтурция были отправлены к Катилине. В ночь с 2 на 3 декабря при помощи засады у городских ворот аллобронги были задержаны и передали все бумаги Цицерону. Получив в руки вещественные доказательства заговора, Цицерон отдает распоряжение об аресте вожаков.
Лентул, Цетег, Габиний и Статилий были арестованы, но часть заговорщиков успела скрыться, бежав к Катилине.

3 декабря открыв заседание сената, Цицерон предоставил сенату письма, печати и подчерк которых арестованные не могли не признать. Предоставив
Вольтуцию официальную гарантию личной неприкосновенности, были заслушаны показания его и так же аллоброгских послов, факт заговора был полностью доказан с соблюдением всех требований закона. Естественно вставал вопрос, что делать с арестованными? Казнь арестованных, тем более принадлежавших к известным фамилиям, а Лентул был консулом и в данный момент был претором, могла быть законной при выполнении всех формальностей, и основной из них праве подсудимого апеллировать к народному собранию, которое могло и не утвердить смертную казнь. Но аристократия была в панике, только физическое устранение, как ранее это было с обоими Гракхами и Сатурнином, устраивала ее. Цицерон колебался, ему как адвокату полезно слыть либералом, и чувствовал мало желания навсегда запятнать себя кровью в глазах демократической партии. Но его близкие, в особенности его аристократка жена, настаивали, чтобы он увенчал свои заслуги перед отечеством этим смелым поступком. Цицерон, как и все трусы, страшно боявшийся обнаружить свою трусость, а вместе с тем трепетавший перед огромной ответственностью, созвал 5 декабря сенат и предоставил ему решить вопрос о жизни и смерти заговорщиков. Но и сенат на основании конституции еще меньше имел права вынести подобное решение, чем сам консул. Консул следующего 62 г. Силан решительно высказался за смертную казнь, его мнение было поддержано большинством сенаторов. Цезарь приложил все усилия, чтобы спасти заключенных. Его речь полная угроз и намеков на неизбежную месть демократии, произвела сильное впечатление, мнение сената стало неопределенным. Цицерон выступает со своей «четвертой речью против
Катилины», стремясь довести доводы Цезаря до полного абсурда, но при этом призывает к смертной казни, правда, с соблюдением всех законных форм. Но
Катон как истинный крючкотвор заподозрил защитников более мягкого решения в сообщничестве с заговорщиками, и указал, что готовиться освобождение заключенных посредством уличного бунта, ему удалось нагнать этим новый страх на колебавшихся и склонить большинство к немедленной казни арестованных. Вечером того же дня консул перевел арестованных в тюрьму, где и их казнили. Сенат назначил публичные благодарственные празднества, а виднейшие люди аристократии – Марк Катон и Квинт Катул – приветствовали виновника смертного приговора впервые произнесенным тогда именем «отца отечества»

Положение Катилины после арестов произведенных в столице было удручающим. Хотя и его армия и возросла до десяти тысяч человек, но только около четверти его состава было полностью вооружено. Катилина был зажат с двух сторон армиями Антония и Квинта Метелла, припасы подходили к концу, единственный выход был, бросится на противника и если не пробиться, то хотя бы умереть с честью. Антоний под благовидным предлогом передал командование
Марку Петрею, чтобы по крайне мере не производить самому расправу над своими бывшими союзниками. Катилина и его армия показали себя подлинными героями, ни один человек, ни сдался в плен, все кроме нескольких человек там, где был особенно сильный натиск, погибли на своем боевом месте. Да и трудно было ожидать другого от бывших ветеранов Суллы, составляющих костяк мятежной армии, для которых война была не только профессией, а, скорее всего и смыслом жизни. При всей своей неординарности, Катилина доказал в этот день, что природа создала его для дел чрезвычайных и что он умел повелевать, как полководец, и сражаться как солдат. Да, нельзя умалить героическую гибель Катилины и его соратников, но если бы заговор удался, не захлестнули бы Италию потоки крови, как совершенно недавно до этого во времена Мария, Цинны и Суллы? .

3. Аграрный закон Сервилия Рулла как программа демократического движения

На основании приведенного выше, хотя и заговор Катилины хронологически и был позднее законопроекта Сервилия Рулла, но общая тенденция демократического движения позволяет нам рассматривать их в общем контексте.
В главе 2.1 я уже рассматривал общую направленность демократического движения на создание мошной силовой власти, как противовес военной силе
Помпея, который еще был на востоке, а как возможность силового давления на сенат для полного устранения его с политической арены как оплота оптиматов.
Прежде чем перейти к рассмотрению самого законопроекта Сервилия Рулла, рассмотрим сначала общее положение аграрного законодательства в Римской республике.