Целью настоящей курсовой работы является анализ происхождения, ход и результаты походов Тутмоса III.
Указанная цель реализуется посредством решения следующих задач: выяснения причин, повода и состава участников, определения этапов походов, характеристика дипломатических и военных отношений, разрешения противоречий между участниками конфликта, наконец, результатов и последствий походов.
Источниковую основу настоящей работы составляют Анналы Тутмоса III.
По завоевательным походам Тутмоса III существует много других источников, которые, однако, оказались недоступны автору.
Внешняя политика древнего Египта давно привлекает внимание исследователей. Много работ по этой проблеме было написано как советскими и российскими учеными, так и зарубежными специалистами.
Из советских историков наиболее фундаментальные работы написаны В.И. Авдиевым (Военная история Египта, т. 1-2) и И.С. Канцельсоном (Характер войн и рабовладение в Египте при фараонах-завоевателях XVIII – XX династии, - ВДИ, 1951, № 3). Однако, используя при написании данной работы труды советских исследователей, автор учитывал, что некоторые события и явления описывались ими с позиций марксистско-ленинской идеологии, многие постулаты которой на сегодняшний день необъективны.
Также при написании данной работы использовался труд американского ученого Д. Брэстеда (История Египта. С древнейших времен до персидского завоевания. т. 1-2), в котором довольно подробно изложены события походов Тутмоса III. Но к оценочным суждениям Брэстеда следует относиться осторожно, так как они были высказаны в начале двадцатого века (1915 г.) и на сегодняшний день некоторые из них являются устаревшими, требующими переосмысления.
В целом же для работ В.И. Авдиева и Д. Брэстеда характерна четкость и подробность изложения фактографического материала, что, несомненно, помогло в написании данной курсовой работы.

4
В научно-популярном очерке И.А. Стучевского описывается система организации колониального управления египтян в странах Передней Азии и Нубии. В очерке показана структура египетских провинций, их административная система, дается разносторонняя их характеристика. Кроме того, в очерке рассказывается о борьбе населения Сирии и Палестины против египтян, которая сыграла немаловажную роль в крушении египетского господства на этих территориях. Но, как и в трудах В.И. Авдиева и И.С. Канцельсона, некоторые явления опять же рассмотрены сквозь призму марксизма-ленинизма.
а I
Общие черты периода Нового Царства

Эпоха Нового Царства, освещаемая наибольшим количеством древнеегипетских памятников, совпадает с правлением трех манефоновских династий – XVIII, XIX и XXI (с XVI по XI век до нашей эры).1
Уже в самом начале ее произошли значительные сдвиги во всех отраслях египетского хозяйства. С XVIII династии повсеместно отмечено широкое применение бронзы, наряду с продолжающимся использованием чистой меди, камня и дерева. После изобретения ножных мехов в металлургии было покончено с тяжелым и опасным трудом – раздуванием горна легкими через длинные трубки; появляется наиболее удобный и производительный ткацкий станок; усовершенствованный плуг с отвесной рукояткой, еще редкий в Среднем царстве, окончательно вытесняет старый, известный в глубокой древности. Использование водоподъемных сооружений – шадуфов, напоминающих колодезные ‘журавли’, не могло не привести к резкому увеличению производительности труда в садоводстве и огородничестве, где до этого применялся только малопроизводительный ручной полив. Интенсивно развивалась новая для страны отрасль ремесленного производства: стеклоделие. Именно от нового царства дошли до нас разнообразные сосуды и многочисленные мелкие изделия из непрозрачного стекла. Появление его свидетельствует об успехах прикладной химии, добившейся также особых успехов в области мумификации – недаром так хорошо сохранились мумии большинства фараонов Нового царства, однажды в смутные времена поздней египетской истории спрятанные от грабителей в укромном тайнике возле фиванского некрополя и обнаруженные только в самом конце XIX века нашей эры.2
В Новом царстве произошли качественные и количественные изменения в животноводстве, связанные с небывалым возрастанием притока в Египет многочисленных и разнопородных стад крупного рогатого скота, овец и других домашних животных из завоеванных Египтом стран. Впервые на памятниках Нового царства мы видим верблюда с кладью на спине. Начиная с гиксосского времени в Египте развивается коневодство, обеспечивающее новый вид египетского войска
– боевые колесницы, имевшие большое значение в связи с завоевательными походами египетских царей в Переднюю Азию.3
В египетском хозяйстве лошадь не применялась; но колесные повозки, запряженные волами, постепенно начинают применяться для перевозки тяжестей. Также повозки начинают использоваться для экспедиций в каменоломни. Но все же основным видом сухопутного транспорта для перевозки тяжестей были сани-волокуши.4
Вся экономика эпохи Нового царства теснейшим образом связана с завоевательной политикой фараонов XVIII – XIX династий, с ограблением захваченных территорий и стран. Например, синайские рудники теперь являются основными поставщиками меди в Египет – она в огромном количестве ввозится в страну из Сирии и Палестины, с Кипра; золото служит основным видом дани покоренной Эфиопии, а также поступает в Египет и из завоеванных стран Передней Азии, оттуда же и, возможно, путем обмена из Малой Азии – из страны хеттов получают египтяне серебро. Строительный лес по-прежнему рубят в горах Ливана и, частично, в Нубии. Шлют могущественным царям Египта дары и независимые правители Нижней Месопотамии. Крепнут связи с далеким Пунтом, сообщение с которым было облегчено сооружением канала, соединяющего восточный рукав Нила с Красным морем. Пунт для Египта – это по-прежнему мирра и ладан, золото и редкие породы деревьев, экзотические виды растений и животных. Некоторые культурные растения, не встречавшиеся ранее в Египте, стали культивироваться в нем в эпоху Нового царства.5
Наряду с иноземными поставками интенсивно использовались и местные, уже ранее широко разрабатывавшиеся источники сырья, причем здесь необходимо отметить небывалое увеличение добычи песчаника в соседних с Египтом пустынных каменоломнях – камня, требовавшегося для грандиозного строительства фараонов.6
Возвращаясь из иноземных походов, египтяне приводили с собой небывалое доселе количество военнопленных – охота за людьми стала одной из основных забот египетского войска во время его почти ежегодных походов за пределы страны. Брали много пленных, так как высока была потребность хозяйства периода Нового царства в дополнительной рабочей силе. До нас дошли многочисленные сведения о том, что цари дарили тысячи пленных египетским храмам после успешных военных походов. 7
Каким же было египетское войско начала XVIII династии? Солдаты были на полном содержании фараона, а чины командного состава получали небольшие земельные участки. Войско набиралось из египетского населения – из крестьян-общинников и жителей городов. Желающих поступить на постоянную военную службу было много, так как в стране, разоренной смутами, грабежами гиксосов и войной, десятки тысяч людей лишились крова, имущества, хозяйства, земельных участков и не имели средств восстановить свое хозяйство. Эта часть войска, набираемая из народа, составляла пехоту, которая отличалась от пехоты Древнего и Среднего царств тем, что воины находились на полном государственном снабжении, и получали оружие из царских складов. Все виды оружия, известные ранее, как например луки, стрелы, кинжалы, были усовершенствованы; впервые в этот период появляется боевой меч.8
Главным нововведением было создание колесничного войска, состоявшего из знатных или более зажиточных слоев населения. Не так просто было попасть в школы колесничих, для этого надо было иметь влиятельную протекцию. Войско было опорой царской власти.9
Глава 2
Азиатские походы Тутмоса III

Развитие экономики Египта в период XVIII династии требовало постоянной доставки в Египет различных видов сырья, в первую очередь медной руды. В сельское хозяйство и ремесло постепенно проникал рабский труд. Это приводило к развитию торговли с соседними странами, откуда в большом количестве привозились сырье, скот, ремесленные изделия и рабы. Но все еще примитивная, в значительной степени меновая торговля не могла обеспечить сырьем и рабочей силой растущее экономическое хозяйство Египта, главным образом царского и храмового. Гораздо проще казалось захватить богатства соседних народов силой оружия. Поэтому торговые экспедиции приобретали характер военно-грабительских походов и на кораблях, отправляемых с товарами в Пунт при царице Хатшепсут, находились отряды войск.
Первые фараоны XVIII династии с небывалым размахом возобновили упорную завоевательную политику с целью захвата при помощи военной силы Нубии, Палестины, Финикии, Сирии. Продолжая захватнические походы своих предшественников, фараон Тутмос I захватил Нубию вплоть до третьего порога и во главе своего войска прошел победоносным маршем через Палестину, Сирию, Финикию, достигнув берегов Ефрата, где им была поставлена победная стелла.1
Обогащенная военной добычей, постоянно получавшая от царя в виде награды за службу земельные владения и множество рабов, рабовладельческая аристократия, тесно связанная с высшим жречеством, видела в дальнейшем развитии военной политики залог своего дальнейшего процветания.
По мнению Авдиева, отсутствие крупных войн в период царствования Хатшепсут объясняется не тем, что на древнем троне египетских фараонов сидела
женщина, которая не могла лмчно командрвать войсками; очевидно, миролюбивая политика Хатшепсут объясняется тем, что сама царица и группа ее сторонников опиралась в своей политике главным образом на свободное население, не поддерживающего войн.2
Одноко, Эд. Мейер полагает, что” Хатшепсут избегала войн, так как она не могла поставить во главе своей армии своего брата и мужа, враждебно настроенного против нее.”3
Но правительство Хатшепсут не было в состоянии проводить систематическую миролюбивую политику. Оно все еще зависело от рабовладельческой аристократии и вынуждено было временами идти на уступки, соглашаясь на соправительство царицы с Тутмосом III ли даже временно уступая часть верховной власти одному из ближайших родственников. В некоторых случаях правительство Хатшепсут проявляло показную воинственность либо в широковещательных декларациях, либо тем или иным актом внешней или внутренней политики.
Колеблющаяся и неустойчивая внешняя политика Египта в царствование Хатшепсут все же не смогла свести на нет все результаты военно-агрессивной политики трех ее предшественников, первых фараонов XVIII династии. В Карнакской коронационной надписи Тутмоса III ясно указывается на то, что в Египет доставлялся строительный материал из Сирии и что царя пожаловал Фиванскому храму Амона пленных из страны Речену.4
Однако военно-агрессивная политика первых фараонов XVIII династии смогла быть полностью восстановлена только после смерти Хатшепсут и окончательного разгрома ее сторонников. Захватив после продолжительной борьбы верховную государственную власть в свои руки, Тутмос III жестоко отомстил всем своим врагам. Имя царицы Хатшепсут, преданное проклятию и забвению, было почти всюду стерто на ее памятниках. Раскошные статуи царицы, поставленные в
храме Дейр-эль-Бахри, по приказу царя были низвергнуты и разбиты. Жестокая кара постигла и приближенных царицы. Их изображения, имена и титулы были стерты. Весьма возможно, что некоторые из них были казнены или изгнаны после смерти царицы.5
Вообще же, Д. Брэстед считает, что после смерти царицы Хатшепсут произошел настоящий государственный переворот, который ознаменовался не только сменой правительства на троне фараонов, но и коренным изменением политики, главным образом внешней.6



2.1. Осада Мегиддо.
Начиная с пятнадцатого года царствования Тутмоса III и кончая тем временем, когда мы находим его идущим походом в Азию в конце 22-го года, мы не знаем, что там происходило, но положение дел, найденное им в Азии, и течение последующих его кампаний свидетельствуют о том, как шло дело с египетским господством в этот промежуток времени. Не видя египетской армии в течение многих лет, сирийские царьки стали постепенно проявлять мятежный дух, и видя, что их дерзость не встречает возмездия со стороны фараона, царь Кадеша, некогда, вероятно, сюзерен всей Сирии-Палестины, подстрекнул царей всех городов Северной Палестины и Сирии к образованию большой коалиции под его начальством, после чего они, наконец, почувствовали себя достаточно сильными, чтобы начать открытое возмущение. Таким образом, Кадеш стал во главе их, обладая могуществом, в котором мы, очевидно, должны признать остаток престижа его древнего более обширного и непреоборимого господства. Но Южная Палестина не была расположена поднять оружие против фараона. Шарухен, выдержавший шестилетнюю осаду Яхмоса в дни гиксосов, знал слишком хорошо, чего можно было ожидать, чтобы безрассудно начать враждебные действия против Египта. По той же причине и вся область Южной Палестины, бывшая свидетельницей этой осады, думала также, но незначительное меньшинство желало, вероятно, присоединиться к восстанию. В Шарухене, также, как и вообще на юге, вспыхнула граж-данская война, так как союзники хотели принудить южных царьков присоединиться к восстанию и послать подкрепления войскам, которые они собирали. Не только «все союзные области Джахи», или Западной Сирии, были в открытом восстании против фараона, но также, несомненно, и большое царство Митанни, с восточной стороны Евфрата, сделало все, что только могло, для усиления мятежа и его поддержания, после того как он уже разгорался; это видно из того, что Тутмос III был в конце концов вынужден вторгнуться в Митанни и наказать ее царя, чтобы иметь возможность утвердить египетское господство в Нахарине. Было естественно, что Митанни, воинственная и активная держава, соперничавшая с юной Ассирией, как с равной, должна была смотреть с беспокойством на присутствие новой великой державы у своих западных границ. Митаннийский царь узнал, наконец, чего следовало ожидать от Египта, и было естественно, что он должен был стараться изо всех сил восстановить некогда великое царство Кадеша в качестве буфера между ним и Египтом. Тутмосу III, следовательно, пришлось иметь дело с такими значительными силами; ни один фараон до него не имел никогда перед собой такой большой задачи.1
У нас нет данных, чтобы судить, в каком состоянии находилась долгое время пребывавшая в бездействии египетская армия и сколько времени понадобилось Тутмосу, чтобы реорганизовать ее и привести в боевое состояние. Армии Древнего Востока, по крайней мере египетские, были не велики, и едва ли фараон когда-нибудь вторгался в Азию более чем с 25 или 30 тысячами воинов, причем ближе к действительности цифра менее 20 тысяч. В конце 22 года царствования Тутмоса III мы находим его и его армии готовыми выступить в поход. Он отправился из Джару, крайнего египетского города на северо-восточной границе, около 19 апреля 1479 г. до н. э. Спустя 9 дней, т. е. 28 апреля, он достиг Газы, в 160 милях от Джару. По египетскому календарю это был четвертый день Пахонса (первого месяца летнего времени года), день коронации Тутмоса, ровно 22 года с тех пор как оракул Амона провозгласил его царем в перистильном зале его отца в Карнаке. С тех пор прошло, поистине, много времени, но дело, которое он неустанно втайне замышлял и к которому постоянно стремился, наконец далось ему в руки. Это не был человек, способный терять время на пустое празднество; прибыв вечером в день юбилея коронации, он двинулся далее на север уже на следующее утро. Пройдя Шефелах и приморскую равнину, он пересек долину Шарона, уклонившись при этом внутрь страны, и расположился вечером 10 мая лагерем в Ихме, городе неизвестного местоположения, приблизительно в 80 или 90 милях от Газы, на южных склонах Кармельского хребта.
Тем временем армия азиатских союзников под начальством царя Кадеша передвинулась на юг, насколько позволяла территория союзных земель, и заняла сильную крепость Мегиддо в долине Иезриля, на северных склонах Кармельского хребта. Это место, впервые появляющееся теперь в истории, представляло собой не только сильное укрепление, но занимало также важную стратегическую позицию, господствовавшую над Дорогой из Египта, проходившей между двух Ливанских хребтов к Евфрату; отсюда его выдающаяся роль в восточной истории, начиная с этого времени. Тутмос, разумеется, смотрел на всю эту страну, как на свою собственную, и поэтому впоследствии говорил: «Страны Фенху (азиаты)... стали вторгаться в мои пределы».2
До сих пор он подвигался через дружественные города, или по крайней мере через области, где не было открытого возмущения, но когда он приблизился к Кармелю, стало необходимо двигаться с осторожностью. В Ихме он узнал, что враги занимают Мегиддо, и созвал совет из своих офицеров, чтобы выбрать наиболее подходящий путь для перехода через хребет и достижения долины Эсдраелона. Существовали три дороги, годные для армии, идущие из Иехема через горы; одна по прямой линии от Аруны до ворот Мегиддо, и две, представлявшие обход в ту и другую сторону; из них первая вела, выгибаясь к югу, через Таанах, лежащий приблизительно в пяти милях на северо-восток от Мегиддо, а другая к северу, через Зефти, и выходила из гор на северо-запад от Мегиддо. Характерно для Тутмоса, что он предпочитал прямой путь, тогда как его офицеры настаивали на
том, что другие пути более широки, тогда как средний представляет собой узкую тропу. «Разве лошадь не будет идти за лошадью — спрашивали они — а также и человек за человеком? Не должен ли будет наш авангард сражаться в то время, как наш арьергард еще будет стоять в Аруне?» Эти рассуждения показывали хорошее военное понимание опасностей, представляемых тропой, но Тутмос дал непреложную клятву, что он пойдет на врагов кратчайшей дорогой и что они могут за ним следовать или нет, если им угодно. Затем, сделав весьма предусмотрительно все приготовления, он двинулся 13 мая к Аруне. Чтобы не быть захваченным врасплох, а также чтобы возбудить храбрость своей армии, он лично стал во главе колонны, поклявшись, что никто не будет впереди него, но что он пойдет «сам во главе своей армии, указывая путь собственными своими шагами». Аруна лежит высоко на горном хребте, и к ней ведет только узкая тропа, но он достиг ее благополучно и провел там ночь на 14-е мая. В это время его армия должна была растянуться на большое расстояние по пути из Ихма в Аруну, тем не менее утром
14-го числа он вновь быстро двинулся вперед. После непродолжительного перехода он столкнулся с неприятелем. Будь последний многочислен, он пострадал бы от него ввиду сделанного им длинного и трудного перехода по узкой горной дороге. К счастью, проход расширился, и он мог развернуть свою колонну в расстилавшейся за ним долине. Следуя настойчивому совету своих офицеров, он удерживал неприятеля до тех пор, пока не подошел из Аруны его арьергард. Неприятель не располагал достаточными силами, чтобы воспользоваться его затруднительным положением, и он мог поэтому вновь двинуться вперед. Передняя колонна вышла из ущелья на равнину Эсдраелона сейчас же после полудня, и около часа Тутмос остановился, не встречая сопротивления, на юг от Мегиддо, «на берегу ручья Кины». Азиаты, таким образом, потеряли несравненный случай разбить его по частям. По-видимому, они находились слишком далеко на юго-востоке, чтобы быстро стянуть свои силы и направить их против его узкой колонны в то время, когда она выходила из гор. Невозможно точно определить их положение, но во время схватки в горах их южное крыло было в Таанахе, без сомнения, в надежде, что Тутмос пересечет горы по Таанахской дороге. Их фронт не мог быть растянут от Таанаха до Мегиддо, так как тогда для египтян было бы невозможно мирно выйти из ущелья и появиться на склоне к югу от Мегиддо. Тутмос разбил лагерь на равнине под Мегиддо и отдал приказ по всей армии быть готовым к битве наутро. Начались быстрые приготовления к сражению, и в лагере господствовали наилучший порядок и расположение духа. Под вечер в тот же день (14-го числа) или в течение следующей ночи Тутмос, воспользовавшись расположением неприятеля на востоке и юго-востоке от его собственных сил, продвинул свои войска на запад от Мегиддо и смело развернул свое левое крыло с северо-западной стороны от города (об этом свидетельствует его позиция следующего дня). Этим он обеспечил себе, в случае необходимости, безопасную и удобную линию отступления на запад, по дороге в Зефти, и в то же время его крайнее левое крыло могло отрезать врагу бегство на север.3
Рано утром на следующий день, 15-го мая, Тутмос отдал приказ построиться и выступить в боевом порядке. На блестящей колеснице из сплава золота и се-
ребра он занял свое место в центре, его правое, или южное, крыло опиралось на холм к югу от потока Кины, а его левое крыло, как мы уже видели, находилось на северо-запад от Мегиддо. Чтобы защитить свою крепость, азиаты врезались между войском Тутмоса и городом, откуда, разумеется, выступили вспомогательные силы. Царь немедленно атаковал их, руководя нападением лично «во главе своей армии». Неприятель при первом же натиске обратился в бегство. «Они бежали сломя голову в страхе к Мегиддо, бросая своих лошадей и свои колесницы из золота и серебра, и жители втаскивали их наверх, таща их за их одежду в город; жители города заперлись от них и спускали одежды, чтобы втащить их в город. И если бы только армия его величества не увлеклась расхищением вещей неприятеля, она овладела бы Мегиддо в тот момент, когда побежденного презренного царя Кадеша и побежденного презренного царя города (Мегиддо) второпях втаскивали на стену, чтобы они могли попасть в город». Но дисциплина восточной армии не может противостоять возможности хорошо пограбить; тем менее могли удержаться от разграбления соединенных армий Сирии египетские полчища в XV веке до н. э. «Тогда были захвачены их лошади, колесницы из золота и серебра составили добычу... Их бойцы лежали распростертыми, как рыбы, на земле. Победоносная армия его величества обходила кругом, считая добычу и свои доли. И вот была захвачена палатка того презренного врага (царя Кадеша), в которой находился его сын... Вся армия ликовала, воздавая хвалу Амону за победу, дарованную им своему сыну... Они принесли добычу, которую они взяли, состоящую из рук (отрезанных у убитых), живых пленников, лошадей, колесниц, золота и серебра». Ясно, что во время беспорядочного бегства лагерь царя Кадеша попал в руки египтян, и они принесли фараону его богатую и роскошную обстановку.
Но сурового Тутмоса не могли удовлетворить эти победы. Он видел только то, что было упущено. «Если бы вы вслед за этим взяли город, — сказал он своим войскам, — то я сделал бы сегодня (богатое приношение) Ра, потому что вождь каждой страны, которая восстала, находится в нем и потому что взятие тысячи городов — вот что такое пленение Мегиддо». Вслед за этим он отдал приказ немедленно обложить город. «Они смерили город, окружив его оградой, возведенной из зеленых стволов всех излюбленных ими деревьев, его величество находился сам

на укреплении к востоку от города, осматривая, что было сделано». Тутмос с гордостью заявляет после своего возвращения в Египет: «Амон отдал мне все союзные области Джахи, заключенные водном городе... Я словил их в одном городе, я окружил их толстой стеной». Египтяне назвали эту осадную стену: «Тутмос, осаждающий азиатов», согласно обычаю эпохи империи называть всякое сооружение Царя его именем. Самым внимательным образом следили за войском, чтобы никто не мог дезертировать, и никому из города не позволялось приближаться к линиям обложения, если не затем, чтобы сдаться. Но, как мы увидим, прежде чем Тутмосу удалось тесно окружить это место, царь Кадеша бежал на север. Это было как раз то, что Тутмос хотел предупредить, продвинув свое левое крыло вдоль северо-западной стороны города в ночь перед битвой. По мере того, как время осады продвигалось вперед, царьки, которым посчастливилось не быть запертыми в городе, поспешили заключить мир с раздраженным фараоном. Мы не осведомлены относительно осады и приступов египтян. Жреческий писец, к которому восходит наш единственный источник, замечает: «Все, что причинил его величество этому городу, этому презренному врагу и его презренной армии, записывалось каждый день под его (дня) названием... записывалось на кожаном свитке в храме Амона вплоть до сего дня». Но драгоценный свиток, подобно книге хроник царей Иудеи, погиб, и наше повествование терпит вследствие этого большой ущерб. Время года было очень позднее, и египтяне добывали себе зерно на хлебных полях долины Эсдраелона, в то время как захваченные стада доставляли им мясо. То было, насколько нам известно, первое войско, опустошавшее эту прекрасную равнину, которой суждено было стать полем битвы между Востоком и Западом, от Тутмоса III до Наполеона. Но совсем иначе было внутри стен: запасы, нужные на время осады, не были сделаны, и голод свирепствовал в обложенном городе. И этот последний, выдержав осаду несколько недель, сдался. Но царя Кадеша не было среди пленников. Азиаты, бывшие в Мегиддо, вышли к славе Тутмоса III, одаренного жизнью, говоря: «Дай нам возможность принести твоему величеству дань». Затем они пришли, неся то, что принадлежал им, дабы выказать покорность славе его величества, дабы вымолить дыхание ноздрей своих у величия его могущества». «Тогда, — говорит Тутмос, — мое величество повелело дать
им дыхание жизни», и очевидно, что он обошелся с ними с крайней снисходительностью Страшные опустошения целых городов, подобные тем, которыми хвастаются ассирийские цари, сообщая о своем обращении с мятежниками, нигде не упоминаются в анналах фараонов. Египтянам не удалось захватить самого опасного царя Кадеша, но зато они захватили в качестве заложников его семейство. Тутмос говорил: «Вот, мое величество увело жен побежденного, вместе с его детьми, и жен его начальников, бывших здесь вместе со своими детьми».
Как ни велика была добыча, взятая на поле битвы, нельзя было сравнивать с богатствами, ожидавшими фараона в завоеванном городе. 924 колесницы, включая те, которые принадлежали царям Кадеша и Мегиддо, 2238 лошадей, 200 вооружений, считая опять-таки те которые принадлежали тем же двум царям, роскошная палатка царя Кадеша, около 2000 голов крупного скота и 22 500 голов мелкого скота, великолепная домашняя обстановка царя Кадеша, и в том числе его царский скипетр, серебряная статуя, быть может, его бога и статуя его самого из слоновой кости, покрытая золотом и ляпис-лазурью. Огромное количество золота и серебра было также захвачено в городе, но в записи Тутмоса о разграблении они перемешаны с добычей из других городов, и поэтому мы не можем определить, сколько именно было взято в одном Мегиддо. Скот, разумеется, был захвачен в окрестной стране, иначе город не страдал бы от голода. Прежде чем уйти, армия сняла также жатву с полей на равнине Эсдраелона, вокруг Мегиддо, и собрала более 113000 четвериков, не считая того, что было снято ею с полей в течение осады.4
Не теряя времени, Тутмос двинулся на север, насколько позволяли неприятельские крепости и позднее время года. Он достиг южных склонов Ливана, где три города — Иноам, Нугес и Херенкеру образовали род триполиса под начальством «врага», являвшегося, быть может, царем Кадеша. Они быстро сдались, если только их царь уже не был в числе выразивших покорность, в то время как Тутмос еще осаждал Мегиддо. Чтобы помешать новому движению на юг все еще не покоренного царя Кадеша и чтобы господствовать над важным путем на север, идущим между двух Ливанских хребтов, Тутмос построил в этом месте крепость, на
званную им «Тутмос — связывающий варваров», причем он употребляет то же редкое слово для «варваров», которое Хатшепсут прилагает к гиксосам. Затем он начал реорганизацию завоеванной территории, заменяя, разумеется, прежних восставших царьков другими, которые, можно было думать, окажутся верными Египту. Новым правителям было позволено распоряжаться у себя, как им заблагорассудится, при условии правильной и быстрой доставки ежегодной дани в Египет. Дабы заставить их исполнять свои обязательства, Тутмос увел с собой в Египет их старших сыновей, которых он поместил в особом квартале или помещении, называвшемся Фиванским замком. Здесь их воспитывали и обращались с ними так, чтобы внушить им чувство расположения к Египту, и всякий раз, как умирал царь одного из сирийских городов, фараон посылал на его место его сына. Тутмос владел теперь всей Палестиной, вплоть до южного конца Ливана на севере, а также и Дамаском внутри страны. В зависимости от степени участия в восстании, он отнимал у городов их богатства и вследствие этого вернулся в Египет приблизительно с 426 фунтами золота и серебра, в виде колец, употреблявшихся в
торговом обороте, или в виде великолепных сосудов и других предметов искусства, не считая неизмеримого количества менее ценного имущества и вышеупомянутой добычи из Мегиддо. 5
В начале октября Тутмос достиг Фив, и можно быть уверенным, что это было такое возвращение в столицу, которое не выпадало на долю ни одного фараона до него. Менее чем в шесть месяцев, т. е. в течение сухого времени года в Палестине, он выступил из Джару, одержал поразительную победу под Мегиддо, взял город после продолжительной и трудной осады, двинулся к Ливану и взял там три города, построил и снабдил гарнизоном постоянный форт вблизи них начал реорганизацию управления в Северной Палестине и совершил обратный путь в Фивы.
Тутмос немедленно устроил в своей столице три Праздника Победы. Каждый из них продолжался 5 дней и совпадал с первым, вторым и пятым календарным празднеством Амона. Последний справлялся в западной фиванской равнине в заупокойном храме Тутмоса, к тому времени законченном, и, может быть, то было первое празднество, справлявшееся в нем. Эти праздники были установлены на
всегда и обеспечены ежегодными поступлениями богатых приношений. В праздник Опет, самый большой годичный праздник Амона, длившийся 11 дней, Тутмос принес в дар богу три города, взятые им в Южном Ливане, не считая богатого собрания великолепной посуды из золота, серебра и драгоценных камней, из числа несметной добычи, взятой в Ретену. Чтобы обеспечить поступления для поддержания храма в тех роскошных рамках, которые проектировались, он отдал Амону не только три вышеназванных города, но также и обширные земли в Верхнем и Нижнем Египте, снабдив их огромными стадами и множеством крепостных крестьян из числа своих азиатских пленников. Таким образом, было положено основание тому выдающемуся состоянию Амона, которое оставило далеко позади увеличившиеся богатства других храмов. 6
Великая задача надлежащего усиления империи начала успешно осуществляться, но египетское могущество в Азии в течение долгой военной бездеятельности в царствование Хатшепсут было настолько основательно поколеблено, что Тутмос III после первого похода далеко не был готов идти немедленно против Кадеша, своего самого опасного врага. Кроме того, он желал основательно организовать и вполне утвердить за собой земли, уже находившиеся под властью Египта. Поэтому в 24 году своего царствования он прошел по покоренные территории Северной Палестины и Южной Сирии, описав обширную кривую, причем царьки являлись к нему с данью и выражением преданности в любом месте, где останавливался фараон. Слухи о его победе предыдущего года достигли между тем Ассирии, которая как раз в то время начала выдвигаться на восточном горизонте, имея весь период своего блеска еще впереди. Ее царь, естественно, желал быть в хороших отношениях с великой западной империей, и дары, состоящие из драгоценных камней, преимущественно ляпис-лазури из Вавилона, и лошадей, которые он послал Тутмосу в то время, когда последний находился в походе, были, разумеется, истолкованы египтянами в смысле дани. (Хотя Авдиев не согласен с такой трактовкой данного понятия. Он читает, что эти ‘приношения’ данью являться не могли, так как Ассирия в то время не могла ни быть завоеванной Тутмосом III, ни послать в далекий Египет свою дань, признав тем самым гегемо-
нию Египта). По всей вероятности, во время этого похода не произошло ни одной битвы.
Первый поход Тутмоса III в Сирию значительно упрочнил положение Египта в Передней Азии в качестве сильной и могущественной военной державы, энергично вступившей на путь завоеваний с целью захвата добычи и использования ресурсов Палестины, Сирии и Финикии. Вполне естественно, что даже объедененным силам сиро-палестинской каолиции было трудно противостоять египетскому нашествию. Имеются некоторые основания пологать, что большое Митаннийское государство оказывало некоторую помощь сиро-палестинским князьям, ведшим упорную борьбу с Египтом. Митанни в этот период, опасаясь усиления Египта в Передней Азии, с одной стороны, поддерживало те страны и государства, которые вели войну с Египтом, а с другой – оказывало давление на покоренные народы, стремившиеся освободиться от митаннийского ига и для этого заручиться поддержкой Египта.7
Третья кампания, бывшая в следующем, 25-м году, была, по-видимому, посвящена, как и первая, организации южной половины будущей азиатской империи, северная половина которой все еще оставалась непокоренной.
Никаких отчетов о четвертой кампании не сохранилось, но судя по последующим военным операциям, можно думать, что она не выходила, как и предшествующие, за пределы уже завоеванной территории. Тутмосу стало теперь ясно, что он не мог идти на север между двух Ливанских хребтов и действовать против Кадеша, оставляя свой фланг открытым для нападет неподчиненных финикийских прибрежных городов. Равным образом, было невозможно разбить Нахарину и Митанни, если сначала не разрушить Кадеша, господствовавшего над долиной Оронта. Поэтому Тутмос задумал ряд походов, направленных, прежде всего, против северного побережья, которое он мог затем использовать как базу для операций против Кадеша; раз достигнув этого, он мог вновь двинуться с побережья против Митанни и всей области Нахарины. Ни один современный стратег не мог бы задумать ряда операций, более подходящих к условиям, а также привести их в исполнение с более неукротимой энергией, чем это сделал Тутмос. Он организо-
вал флот и поставил во главе его надежного офицера по имени Нибамон, служившего под начальством его отца.8
2.2. Поход 29-го года.
Пять лет, прошедшие между первым и пятым походом Тутмоса III в Переднюю Азию , были годами накопления сил для обеих враждующих сторон. Сиро-финикийские княжества образовали за это время новую антиегипетскую каолицию, в которой значительную роль стали играть как прибрежные финикийские города, так и города Северной Сирии, среди которых в это время стал выдвигаться Тунип. Пятый поход Тутмоса III имел целью изолировать Кадеш от его сильных союзников на побережье и тем создать благоприятные условия либо для захвата Кадеша, сильнейшего города средней Сирии и наиболее упорного врага Египта, либо для глубокого проникновения в долину Оронта с целью полной блокады и дальнейшего захвата Кинзы-Кадеша.1
В год 29-й, во время своей пятой кампании, Тутмос в первый раз двинулся против городов северного побережья, богатых торговых царств Финикии. По-видимому, он воспользовался новым флотом и перевез свою армию по морю, ибо он начал военные действия в Северной Финикии, куда, равно как и в Южную Финикию и Кадеш, все еще не покоренные, он не мог проникнуть сухим путем. Возможно, что он прибрел первый опорный пункт, предложив Тиру особые условия сдачи, ибо несомненно, что какой-то фараон даровал этому городу исключительные привилегии, сделавшие из него в действительности вольный город. Осюда становится понятно почему богатый портовый город охотно воспользовался случаем спасти свою торговлю от разгрома и избежать дани, или, по крайней мере, части обычных повинностей в будущем. Название первого города, взятого Тутмосом, к сожалению, потеряно, но он находился на берегу против Тунипа и был, вероятно, пунктом довольно значительным, потому что там была взята богатая добыча и находился храм Амона, воздвигнутый одним из предшественников Тутмоса III (Тутмосом I или Аменхотепом I). Города внутри страны, видя, что это нападение с берега будет для них, в случае успеха, роковым, послали вспомогательные
войска для защиты побережья. Тунип отправил войско для усиления гарнизона неизвестного города, падение которого повлекло бы в конце концов к взятию самого Тунипа. Тутмос захватил городской флот и получил возможность быстро двинуть свою армию на юг против могущественного города Арвада. Короткой осады, во время которой Тутмосу также, как и под стенами Мегиддо, пришлось вырубить лес, было достаточно, чтобы подчинить его себе, и с его сдачей масса богатств Финикии оказалась в руках египтян. Кроме того, так как была осень, сады и леса «изобиловали плодами, вина были найдены оставленными в прессах, как потоки воды, зерно — на террасах (по склонам холмов)... его было больше, чем песку на берегу. Войска с избытком были наделены пайками». При таких условиях Тутмосу было бесполезно пытаться поддерживать дисциплину, и в первые дни после сдачи «армия его величества упивалась и умащалась каждый день маслом, как во время праздника в Египте». Береговые царьки явились, неся дань и изъявляя покорность. Таким образом, Тутмос прибрел прочную базу на северном побережье, легко достижимую из Египта по воде, откуда удобно было предпринимать задуманные им экспедиции внутрь страны. Затем он вернулся в Египет, возможно, что, как и в первый раз, по воде.2
2.3. Шестой и седьмой походы Тутмоса III.
Во время пятого похода в Переднюю Азию Тутмос III смог захватить лишь некоторую часть финикийского побережья. Но этот успех дал возможность фараону на следующий год, т.е. на 30-м году свонго царствования, предпринять новый поход в Сирию с целью расширения завоеванных територий и захвата важнейшего военно-политического центра внутренней Сирии – Кадеша.1
Все было теперь готово для давно замышлявшегося наступления на Кадеш. Потребовалось пять походов, чтобы овладеть югом и берегом. Шестой, наконец, был направлен против долгое время остававшегося неуязвимым врага. В 30-й год его царствования, в конце весенних дождей, мы находим Тутмоса III спускающим свою армию с судов в Симире, у устья Элеутера, вверх по долине которого он затем немедленно отправился к Кадешу. Это был удобный и легкий путь и кратчайшая дорога от моря до Кадеша, какую только можно было найти вдоль

берега; тогда как и теперь, то была единственная дорога, удобная для военного наступления внутрь страны через горы, в сторону Кадеша. Город лежал на западном берегу Оронта, в северном конце возвышенной долины, между двумя Ливанскими хребтами, из которых Антиливан спускается в долину сейчас же на юго-восток от города. Небольшой приток с запада соединялся с Оронтом непосредственно ниже города, так что последний лежал между ними. Поперек косы, выше города, был прорыт канал, который можно проследить еще теперь и который, несомненно, существовал в дни Тутмоса, он соединял оба потока, и благодаря этому город оказывался со всех сторон окруженным водой. Внутренний ров, наполненный водой, окружавший высокие стены в промежутке между двумя реками, усиливал естественную защиту водой, так что несмотря на свое положение на совершенно плоской равнине это был пункт очень укрепленный и, вероятно, самая грозная крепость в Сирии. Также и в отношении к окружающей стране место было искусно выбрано, как обладавшее большим стратегическим значением, ибо оно главенствовало над долиной Оронта и, как нашел Тутмос III, было невозможно двигаться на север, не считаясь с ним. Далее следует вспомнить, что оно доминировало на большом расстоянии как в сторону севера, так и в сторону юга, над единственным путем внутрь страны, шедшим с берега. Это была та дорога, вверх по долине Элеутера, по которой мы следили за движением Тутмоса. Взятие такого пункта путем осады являлось далеко не легким делом, и в повествовании жреческого писца, заимствованном из летописи Тутмоса читаем, лишь эти относящиеся сюда слова: «Его величество прибыл к городу Кадешу, разрушил его, вырубил его леса, сжал его посевы». Из этих лаконичных слов мы можем лишь видеть, что, как и под Мегиддо, Тутмос должен был свалить леса, чтобы построить осадные стены, и что армия питалась во время осады хлебом с окрестных полей, откуда следует, что осада должна была продолжаться с ранней весны до времени жатвы. Во всяком случае, был сделан один приступ, во время которого Аменемхеб, один из начальников Тутмоса, который встречается также и в позднейших походах, взял в плен двух городских патрициев. Он был награжден в присутствии армии двумя орденами, или регалиями, за выдающуюся службу, а именно, львом из золота и двумя мухами,
не считая богатых регалий. Осада продолжалась уже достаточно долго, чтобы внушить береговым городам надежду на то, что Тутмос III потерпел поражение. Несмотря на кару, которую навлек на себя Арвад год назад, этот богатый портовый город не мог отказаться от попытки избавиться от ежегодной повинности перед Тутмосом III, поглощавшей такую значительную часть его ежегодных доходов. Как только Кадеш пал, и Тутмос мог покинуть его, он быстро вернулся в Симиру, посадил свою армию на ожидавший флот и отправился в Арвад, чтобы немедленно воздать ему по заслугам. Отплыв в Египет при наступлении дождливого времени года, он захватил с собой сыновей северных сирийских царей и князьков, чтобы воспитывать их в Фивах, как он уже сделал это с юными принцами юга в предшествующие годы.2
Восстание Арвада в то время, когда Тутмос осаждал еще Кадеш, показало ему, что он должен посвятить другой поход для полного подчинения берега, прежде чем получить возможность безопасно двинуться внутрь страны, за пределы долины Оронта, в давно замышлявшееся наступление на Нахарину. Вследствие этого он посвятил лето 31-го года седьмому походу, причем совершенно погасил последние тлевшие искры восстания в береговых городах. Несмотря на силы, высаженные им в Симире, соседний портовый город Улладза обнаружил серьезную враждебность, опираясь на поддержку царя Тунипа, пославшего своих сыновей, чтобы руководить восстанием. 27-го апреля Тутмос появился в порту мятежного города, быстро расправился с ним и взял в плен сына царя Тунипа. Местные царьки по обыкновению явились с изъявлением покорности, и Тутмос собрал с них и с взятого города около 185 фунтов серебра, не считая большого количества естественных продуктов. Затем он поплыл вдоль берега из одного порта в другой, демонстрируя свои силы и всюду организуя администрацию городов. В особенности он заботился о том, чтобы каждый портовый город был хорошо снабжен припасами ввиду его скорого похода в Нахарину. По возвращении в Египет он нашел послов с крайнего юга, вероятно из Восточной Нубии, принесших фараону дань, откуда явствует, что он поддерживал агрессивную политику на дальнем юге в то самое время, когда он был столь активен на севере.3

2.4. Восьмой поход Тутмоса III.
Завоевание Палестины, городов финикийского побережья и Южной Сирии, наконец проникновение в долину Оронта и захват сильной крепости Кадеша открыли Египетским войскам стратегически важные дороги, ведущие на север, в Северную Сирию, и на северо-восток, в долину среднего Ефрата, где находились страна Нахарина и могущественное государство Митанни. Очевидно, именно эти два направления имели в тот момент наибольшее значение для Египта и поэтому по этим двум направлениям египетские войска нанесли главные удары неприятелю во время восьмого похода Тутмоса III. 1
Организация и собирание средств, необходимых для предстоявшей ему большой кампании, очевидно, заняли у Тутмоса весь следующий год после его возвращения из похода, ибо не раньше весны 33-го года высадил он свои силы в гавани Симиры, во время своей восьмой кампании, и направился в глубь страны, вторично по кадешской дороге. Он повернул на север и взял город Катну. Продолжая идти вниз вдоль по течению Оронта, он дал сражение под Сендзаром, который также взял. В этом деле его военачальник Аменемхеб вновь заслужил отличие. Тутмос, вероятно, пересек и покинул Оронт в этом месте; во всяком случае он вступил уже в Нахарину и быстро продвигался вперед. Вскоре он встретил сопротивление и дал небольшое сражение, в котором Аменемхеб взял трех пленников. Но он не встречал крупных сил пока, но достиг высот Вана, на запад от Алеппо, где произошла значительная битва, вовремя которой Аменемхеб взял 13 пленников, имевших каждый бронзовое копье, украшенное золотом. Это, несомненно, указывает на то, что гвардия царя Алеппо принимала участие в битве. Сам Алеппо, вероятно, пал, потому что иначе фараон едва ли мог бы двинуться вперед без замедления, как он, очевидно, это сделал. «И вот его величество пошел на север, беря города и опустошая поселения презренного врага из Нахарины», бывшего, разумеется, царем Митанни. Египетские войска снова грабили Евфратскую долину — привилегия, которой они не пользовались со времен своих отцов при Тутмосе I, т. е. в течение приблизительно 50 лет. Продвигаясь на север, Тутмос III уклонился слегка в сторону Евфрата с целью достигнуть Каркемиша. В
битве, происшедшей под этим городом, участвовало, вероятно, войско долгое время неуловимого врага его, царя Митанни, оно было полностью рассеяно Тутмосом III: «никто не оборачивался назад, но все бежали, поистине, как стадо горных коз», Аменемхеб, по-видимому, продолжал преследование через Евфрат, вплоть до его восточного берега, так как он должен был пересечь реку, ведя назад к царю взятых им пленников. Эта битва дала, наконец, возможность Тутмосу сделать то, чего он добивался в течение 10 лет: он лично переправился через Евфрат в Митанни и поставил свою пограничную плиту на восточном берегу — дело, которым не мог похвалиться ни один из его предков. Но без зимовки в Нахарине Тутмосу было невозможно двинуться вперед, он же был слишком опытным солдатом, чтобы подвергать суровой зиме закаленных ветеранов стольких кампаний, зная, что потребовалось бы много лет, чтобы набрать себе вновь такое же войско. Поэтому он вернулся, не тревожимый никем, на западный берег, где нашел плиту своего отца Тутмоса I и с величайшим удовлетворением поставил рядом с ней свою собственную. Было позднее время года, его войско уже сжало поля в долине
Евфрата, и он должен был начать обратный поход. Но серьезное дело ожидало его, прежде чем он мог вернуться на берег. Город Нии, лежавший еще ниже по Евфрату, оставался непокоренным, и все, что было сделано фараоном в Нахарине, могло свестись к нулю, если это место осталось бы не взятым. Поэтому, поставив свою пограничную плиту, он двинулся вдоль по течению реки и, насколько это известно, без труда взял Нии. Достигнув цели кампании и покончив с трудной задачей, Тутмос устроил большую охоту на слонов в области Нии, где эти животные с тех пор уже давно перевелись. Он атаковал со всем отрядом стадо в 130 животных. Во время охоты царь сразился с огромным зверем и находился в некоторой опасности, Аменемхеб кинулся на помощь и отсеку слона хобот, после чего разъяренное животное бросилось на нового отважного врага, но последний спасся бегством между двух скал, нависших над соседним озером. Верный Аменемхеб, отвлекший таким образом в критический момент внимание животного, был, разумеется, щедро награжден царем.2
Тем временем все местные князья и царьки Нахарины явились в лагерь, неся дань в знак своей покорности. Даже отдаленный Вавилон желал теперь заручиться расположением фараона, и его царь прислал ему дары из ляпис-лазури. Но, что гораздо важней, могущественный народ Хетты, чья область простиралась далеко в неведомые пределы Малой Азии, прислал ему богатые дары. В то время, когда он шел из Нахарины, направляясь снова к берегу, его встретили хеттские послы с восемью массивными кольцами серебра, весившими около 98 фунтов, а также неизвестными драгоценными камнями и ценным деревом. Таким образом, хетты — вероятно библейские хиттиты — вступают впервые, насколько нам известно, в сношение с египетскими фараонами. Прибыв на берег, Тутмос обязал ливанских начальников держать ежегодно в финикийских гаванях достаточное число запасов на случай его кампании. Следовательно, из любого пункта в ряду этих гаваней, которых можно было достичь из Египта по воде в несколько Дней, он мог без задержки двинуться в глубь страны и расправиться с участниками возмущения. Его морское могущество было таково, что царь Кипра стал фактически вассалом Египта, как и позже, в Саисскую эпоху. Кроме того, его флота так боялись на северных островах, что он мог до известной степени распространить свою власть на восточную часть Средиземного моря, на неограниченное расстояние в западном направлении к Эгейскому морю. Так, его военачальник Тутии включает «острова среди моря» в пределы своей юрисдикции, в качестве губернатора северных стран, хотя его власть, без сомнения, ограничивалась, главным образом, только получением ежегодных даров, которые островные царьки считали нужным посылать царю.3
Вернувшись в октябре в Фивы, царь нашел ожидавшую его только что вернувшуюся экспедицию, которую он, несмотря на свои труды в Азии, успел послать в Пунт. Его послы доставили в Египет обычный богатый и разнообразный груз из слоновой кости, черного дерева, пантеровых шкур, золота и свыше 223 четвериков мирры, а также рабов и рабынь и множество скота. В этот же самый период войн мы находим Тутмоса в обладании всей областью оазисов на запад от Египта. Оазисы, таким образом, стали достоянием фараонов и были подчинены Иниотефу, герольду Тутмоса III, потомка древней линии владетелей Тиниса-Абидоса, откуда всего ближе было добраться до Большого оазиса. Область оазисов оставалась во владении правителей Тиниса и прославилась своими тонкими винами.
Великая задача, над которой так долго работал Тутмос III, была теперь исполнена. Он дошел по пути своих отцов до Ефрата. Царей, которых они могли разбивать в одиночку или последовательно, ему пришлось встретить объединенными, и, имея дело с совокупными военными силами Сирии и Палестины под начальством их древнего гиксосского сюзерена из Кадеша, он проложил себе путь на север. В течение десяти долгих лет непрерывно чередовавшихся войн он наносил им удар за ударом, пока наконец не воздвиг свою плиту рядом со стеллой своего отца на границе, достигнутой за два поколения до него. Он даже превзошелсвоего отца и переправился через Ефрат – подвиг небывалый в летописях египетских завоеваний. Но не только ради собственной славы проводил азиатские походы Тутмос III. Завоевание египтянами ряда областей Передней Азии позволило им доставлять из этого региона драгоценные металлы (золото и серебро) и камни (лазурити малахит), роскошные изделия, главным образом сосуды и ткани, а также военное (оружие и колесницы), ценное сырье (слоновую кость, масло или вино в кувшинах), рогатый скот и рабов, взрослых и детей.4

Глава 3
Завоевания в Нубии.

Не смотря на то, что основное внимание египетского правительства в царствование Тутмоса III было обращено на завоевание Сирии, Палестины и Финикии и укрепление экономического, политического и военного влияния Египта в Передней Азии, Египет должен был продолжать свою военно-агрессивную политику на юге, в Нубии и прилегающих к ней странах, из которых египтяне издавна вывозили ряд товаров, необходимых для развития экономики, а также много рабов.1
То обстаятельство, что Нубия все еще продолжала сохранять для Египта значение богатейшего резервуара, из которого египтяне обильно черпали сырье и рабочую силу – рабов, указывает в первую очередь на то, что даже в «Анналах», в которых описываются походы Тутмоса III в Переднюю Азию, начиная с седьмого похода, совершенного на 31-м году его царствования, перечисляется дань, полученная фараоном из Нубии и сопредельных с нею стран. Весьма возможно, что эта дань посылалась в Египет далеко не добровольно, а поступала в царскую сокровищницу в результате военных экспедиций, которые отправлялись, как это было ранее, для ограбления богатых южных стран.2
Очевидно, уже в самом начале царствования Тутмоса III египетское правительство поставило перед собой задачу энергично возобновить завоевательную политику на юге, с тем чтобы полностью укрепить господство Египта во всей Нубии и даже в прилегающих к ней странах. На это ясно указывает надпись Тутмоса III, относящаяся ко 2-му году его царствования и сохранившаяся на стенах храма, построенного фараоном в Семне, у 2-го порога Нила, на месте в то время уже раз-
валившегося храма Сенусерта III, некогда покорившего Нубию. Однако реально приступить к полному покорению Нубии Тутмос III смог только после смерти Хатшепсут, когда вся полнота верховной власти сосредоточилась в его руках и он смог бросить все ресурсы Египта для завершения завоевательной политики, которая была начата его предшественниками. 3
О внимании, которое Тутмос III стал уделять Нубии после смерти Хатшепсут, говорит строительство многочисленных храмов, предпринятое им в различных пунктах Нубии, главным образом в тех, которые имели стратегическое значение. Так, после 30-го года своего правления Тутмос III значительно расширил храм, построенный ранее в Семне. В храме в Вади-Хальфа им был построен большой колонный зал. В верхней Нубии между 2-м и 3-м порогами на острове Сан наместник фараона в Нубии по имени Нехи построил не только храм, но и крепость, что явно указывает на военный характер интенсивного строительства, предпринятого фараонами в Нубии. Возможно, что в эту эпоху в Нубии уже существовали египетские поселения, которые были опорными пунктами египетского экономического, политического и культурного влияния в Нубии. Таков, например, город, раскопанный в Сесеби, в развалинах которого среди множества предметов XVIII династии был найден скарабей с именем Тутмоса III.4
Эта крупная строительная деятельность египтян в Нубии стала возможной лишь благодаря тому, что вся Нубия была прочно завоевана египетскими войсками и египетские гарнизоны были размещены во всей ныне покоренной стране. Об этом завоевании Нубии говорят сохранившиеся на шестом и седьмом пилонах Фиванского храма Амона списки завоеванных в Нубии местностей.
Тутмос III смог уделить все свое внимание Нубии лишь после того, как господство Египта было полностью упрочено в Передней Азии. Именно поэтому лишьв конце своего царствования, на 50-м году, Тутмос III принял реальные меры к тому, чтобы прочнее присоединить Нубию к Египту. Чтобы иметь возможность бесперебойно перевозить по Нилу войска и товары, Тутмос приказал расчистить старый, засорившийся канал в районе 1-го порога.
Завоевания Тутмоса III, укрепившие военно-политическую мощь египетского государства, дали возможность Египту выкачивать из богатых южных областей
Нубии и прилегающих стран много различных ценнотей, в первую очередь золото, экзотические виды восточноафриканского сырья и рабов.
На стенах гробниц богатых аристократов, крупных чиновников и видных жрецов того времени нередко изображались данники или торговцы, которые смиренно преподносят драгоценные предметы, диковинки далеких стран, особенно ценившиеся в те времена в Египте. Иногда тут же можно увидеть имена египетских чиновников, присутствовавших при доставке этих ценностей. Египетские художники пытались изобразить внешние особенности, своеобразные черты лица, прически и одежды жителей Пунта и Нубии, которые привозили в Египет эти многочисленные и драгоценные ‘приношения’.
Особенно много вывозили египтяне из Нубии золота. Нубия была полностью введена в состав Египетского государства в качестве подчиненной области, население которой вносило ежегодную подать в сокровищницу фараона. Возможно, что эта подать вносилась в определенные сроки, напрмер в начале каждого года. Золото в Египет из восточной (Коптосской) пустыни и Нубии привозили в большом количестве в кольцах, слитках, самородках и в виде золотого песка. Во время доставки оно охранялось особым конвоем и сопровождалось представителями местного населения золотоносных районов, которые, очевидно, вели охотничий образ жизни, так как вели за собой диковинных для Египта страусов, зайцев и обычных для Восточной Африки газелей, антилоп и каменныз козлов. Особые носильщики, помимо золота, несли символы пустыни: бурдюк, возможно, с водой, страусиное перо и стрелы, что должно было обозначать мирный охотничий быт племен тех пустынь, где добывали золото.
Конечно, период XVIII династии Нубия подвергаласьзначительной египтезации, причем высшие слои нубийской племенной знати особенно быстро стали воспринимать внешние формы египетской культуры.
Вообще же Египтяне смотрели на Нубию как на основной сырьевой придаток Египта, как на страну, обладающую неисчерпаемыми ресурсами. Использование естественных ресурсов и людских резервов Нубии давала возможность Египту вести войны за овладение Сирией, Палестиной, Финикией и в то же время способствовала развитию экономики Нильской долины. 5
Заключение
По мнению многих историков Тутмос III – личность во многом знаменательная для всей древнеегипетской истории. Ни одному фараону, кроме Тутмоса III, не удовалось сделать египетские владения столь обширными, никому больше не удовалось выстоять сразу против нескольких армий. Несомненно, что время правления Тутмоса III это время наивысшего могущества Египта.
Главным результатом завоевательной политики Египта в рассматриваемый период была, по мнению В.И. Авдиева, неограниченная, хищническая эксплуатация египтянами завоеванных стран в Передней Азии и Восточной Африке и укрепление торговых связей Египта с рядом более далеких областей. На это ясно указывают многочисленные сохранившиеся на стенах гробниц того времени изображения данников, приносящих дань, и торговцев, привозящих товары в Египет.
Но уже в конце правления Тутмоса III в огромной стране начинают проявляться некоторые негативные тенденции. Например, уже после восьмого похода войска Тутмоса III не продвигаются вглубь захваченных стран, стараясь лишь сохранить завоеванное. Все чаще фараону-завоевателю приходится подавлять восстания, вспыхивающие в разных частях его владений.1
При последователях Тутмоса III военная мощь Египта постепенно ослабевает. Фараоны теряют контроль над подчиненными территориями. При Тутмосе IV в Сирии начинает устанавливаться временное равновесие сил как результат компромисса между царствами Митанни и Египта. В начале митаннийцы распространили свое влияние на принадлижавшие при Тутмосе III Египту княжества долины реки Оронт. Однако впоследствии, ощущая угрозу продвижения хеттов из Малой Азии, митаннийские цари стремятся добиться соглашения с фараоном. Наконец , при Аменхотепе III это соглашение было достигнуто: долина реки Оронта осталась в сфере влияния правителей Митанни. Угрозу для египта стали представлять хетты, которые при царе Суппилулиуме вторглись в Северную Сирию.
Позднее уже при сыне Аменхотепа III Эхнатоне начался упадок военной мощи фараонов. Эхнатон вошел в историю как смелый политик и религиозный реформатор, попытавшийся сломить влияние старой знати и тесно связанного с ним фиванского жречества. При Эхнатоне Египет, занятый внутренними раздорами, не мог проводить активную внешнюю политику, не мог оказать сопротивления хеттам, наступавшим из Малой Азии на Сирию. В сложной обстановке социального кризиса внутри страны, экспансии хеттов и мятежей непокорных сирийских правителей рушилась при Эхнатоне колониальная власть над некогда заваеванными землями.
Таким образом, огромные завоевания Тутмоса III были практически в конце эпохи сведены на нет. Фараонам новой XIX династии пришлось начинать все сначала. Наибольших результатов добился Рамсес II, но даже он не смог восстановить владения Египта в Пердней Азии в прежнем оъеме. 2
Примечания
Глава 1

1. История древнего мира. Ранняя древность. Главная редакция восточной литературы. Под редакцией Дьяконова И.М., Нероновой В.Д. – М. 1989. С.95.
2. Там же. С.97-98.
3. Там же. С.101.
4. Стурве В.В. История древнего Востока (учебное пособие) – ОГИЗ – Госполитиздат. –1941. С.243.
5. Там же. С. 249.
6. Там же. С. 253.
7. История древнего мира. Ранняя древность. Главная редакция восточной литературы. Под редакцией Дьяконова И.М., Нероновой В.Д. – М. 1989. С.107.
8. История древнего мира. Под редакцией Дьякова В.М., Ковалева С.И. Государственное учебно-педагогическое издательство министерства Просвещения РСФСР. -- М. 1962. С.135.
9. Там же. С.136.

Глава 2

1. Авдиев В.И. Военная история Египта. Том II. Период крупных войн в Передней Азии и Нубии в XVI-XV в. д. н. э. Издательство АН СССР – М. 1959. С.97.
2.Там же. С.98.
3.Ed. Meyer. Geschichte des Altertums. Bd. II, 1.2. Aulf. Berlin, 1928. S. 121.
4. Авдиев В. Военная история Египта. Том II. Период крупных войн в Пе-
редней Азии и Нубии в XVI-XV в. д. н. э. Издательство АН СССР – М. 1959. С.99.
5.Там же. С.100.
6.Брэстед Д. История Египта. Том 1. М.1915. С.295.


2.1.
1. Брэстед Д. История Египта. Том 1. М.,1915. С. 297-298
2. Там же. С. 303.
3. Там же. С. 304.
4. Авдиев В. И. Военная история Египта. Том II. Период крупных войн в Передней Азии и Нубии в XVI-XV в. д. н. э. Издательство АН СССР. – М.,1959. С. 116-117.
5. Там же. С. 122-123.
6. Снегирев И. Л., Францов Ю. П. Древний Египет. Исторический очерк. Соцэкгиз. – М.,1938. С.162-164.
7. Кацнельсон И. С. Войны древнего Египта эпохи Нового Царства в интерпретации буржуазной историографии. – ВДИ. – 1952. -- №3.
8. Брэстед Д. История Египта. Том 1. М.,1915. С. 307-308.

2.2.
1. Авдиев В. И. Военная история Египта. Том II. Период крупных войн в Пе- редней Азии и Нубии в XVI-XV в. д. н. э. Издательство АН СССР. – М.,1959. С. 126-127.
2. Брэстед Д. История Египта. Том 1. М.,1915. С. 312-313.

2.3.
1. Авдиев В. И. Военная история Египта. Том II. Период крупных войн в Передней Азии и Нубии в XVI-XV в. д. н. э. Издательство АН СССР. – М.,1959. С. 129.
2. Брэстед Д. История Египта. Том 1. М.,1915. С. 314-315.
3. Струве В. В. История древнего Востока (учебное пособие). – ОГИЗ – Госполитиздат. – 1941г. С. 287.

2.4.

1. Авдиев В. И. Военная история Египта. Том II. Период крупных войн в Передней Азии и Нубии в XVI-XV в. д. н. э. Издательство АН СССР. – М.,1959. С. 132.
2. Там же. С.133-137.
3. Воробьев-Ассятовский В. С. Очерки истории древнего Востока. Под редакцией акдемика В. В. Струве. Л., Учпелгиз. – 1956. С. 146.
4. Брэстед Д. История Египта. Том 1. М.,1915. С. 317-321.

Глава 3
1. Белова Галина Александровна. Египтяне в Нубии ( III-II тыс-е Ддо н. э.), АН СССР, ин-т Востоковедения. М: Наука, 1988. С. 87-91.
2. Там же. С. 93-95.
3. Стучевский И. А. Колониальная политика Египта в эпоху XVIII-й династии. ( Научно-популярный очерк.) М., “Наука”, 1967. С. 37-43.
4. Там же. С. 5-7

Заключение

1. Авдиев В. И. Военная история Египта. Том II. Период крупных войн в Передней Азии и Нубии в XVI-XV в. д. н. э. Издательство АН СССР. – М.,1959. С. 136-138.
2. Стучевский И. А. Колониальная политика Египта в эпоху XVIII-й династии. ( Научно-популярный очерк.) М., “Наука”, 1967. С. 3-7.

Источники и литература

1. Авдиев В. Военная история Египта. Том II. Период крупных войн в Передней Азии и Нубии в XVI-XV вв. до н. э. М. Издательство АН СССР. 1959г. 272стр.
2. Белова Галина Александровна. Египтяне в Нубии ( III-II тыс-е Ддо н. э.) / АН СССР, ин-т Востоковедения. М: Наука, 1988
3. Древний Египет. Сборник статей. (АН СССР, ин-т Востоковедения). М., изд-во “Восточной литературы”, 1960г., 272стр.
4. Масперо Г. Древняя история. – издание 3-е. – Спб., 1905г., 292 стр.
5. Снегирев И. Л., Францов Ю. П. Древний Египет. Исторический очерк. М., Соцэкгиз, 1938, 298стр.
6. Стучевский И. А. Колониальная политика Египта в эпоху XVIII-й династии. ( Научно-популярный очерк.) М., “Наука”, 1967, 71стр
7. Авдиев Всеволод Игоревич. История древнего Востока. [учебник для исторических факультетов]. Издание 3-е, переработанное. М. “Высшая школа”, 1970г
8. Васильев Леонид Сергеевич. История Востока в 2-х томах. Том 1-й (учебник) – М: “Высшая школа”, 1998г. – 495стр.
9. Васильев Леонид Сергеевич. История Востока в 2-х томах. Том 2-й (учебник) – 2-е издание, иснравленное и дополненное.— М: “Высшая школа” 2001.— 259стр.
10. Воробьев-Ассятовский В. С. Очерки истории древнего Востока. Под редакцией акдемика В. В. Струве. Л., Учпелгиз. – 1956. – 222 стр.
11. Древний Восток. Книга для чтения. Под редакцией В. В. Струве. Изда ние 2-е. М., Учпедгиз 1953. – 222стр.
12. Древний восток и Античный мир [сборник статей]. / Под редакцией В. И. Кузищина. – М., “Издательство МГУ”, -- 1980г. – 273стр.
13. Древний Восток и Античный мир. Сборник статей, посвященных профессору В. И. Авдиеву. М., “Издательство Московского ун-та”, 1972. – 255стр.
14. Очерки по истории техники древнего Востока. Под редакцией В. В. Струве. М-Л., -- “Изд-во АН СССР”, -- 1940г. – 357стр.
15. Струве В. В. История древнего Востока (учебное пособие). – ОГИЗ – Госполитиздат. – 1941г. – 482стр.
16. Брэстед Д. История Египта. Том 1. М.,1915. С. 317-321.
17. История древнего мира. Ранняя древность. Главная редакция восточной литературы. Под редакцией Дьяконова И.М., Нероновой В.Д. – М. 1989. С.95.
18. История древнего мира. Ранняя древность. Главная редакция восточной литературы. Под редакцией Дьяконова И.М., Нероновой В.Д. – М. 1989. С.107.


Введение
История Древнего Египта и на сегодняшний день таит в себе немало загадок, привлекая внимание ученых, писателей, деятелей искусства. Довольно широкий круг проблем был освещен в трудах историков и археологов со всего мира, но все же некоторые знаменательные события из древней истории Египта еще мало знакомы широкому кругу читателей. Одним из таких событий, как считает автор данной работы, является время правления фараона Тутмоса III – одного из величайших полководцев древности, благодаря военным походам которого Египет превратился в огромную империю, включавшей в себя целый ряд государств Передней Азии и Нубии. Именно Тутмос III вознес Египет на вершину его военно-политического могущества, именно при Тутмосе III вырос авторитет Египта на международной арене и с этим государством вынуждены были считаться такие мощные по тем временам государства, как Митани и молодая, набирающая силу Ассирия. Надо сказать, что ни один фараон ни до, ни после Тутмоса III не смог добиться столь впечатляющих успехов в деле организации армии, укрепления и расширения границ своего государства.
Ввиду всего вышесказанного, автор опредилил следующиецели данной курсовой работы: анализ происхождения, ход и результаты походов Тутмоса III. Указанные цели реализуются посредством решения следующих задач: Выяснения причин и состава участников, определение этапов походов, характеристика дипломатических и военных отношений, разрешения противоречий между участниками конфликта, наконец, результатов походов.
Источниковую основу данной работы составляют Анналы Тутмоса III.
Внешняя политика Египта давно привлекает внимание исследователей. Много работ по этой проблеме было написано как советскими и российскими учеными (В.И. Авдиев, И.С. Кацнельсон, И.А. Стучевский), так и зарубежными специалистами (Д. Брэстед, Г. Масперо, Эд. Мейер).
Из советских историков наиболее фундаментальные работы написаны В.И. Авдиевым (Военная история Египта, т. 1-2) и И.С. Кацнельсоном (Характер войн и рабовладения в Египте при фараонах-завоевателях XVIII-XX династиях, - ВДИ, 1951, № 3). В своей работе В.И. Авдиев детально исследует причины, характер, ход и результаты походов Тутмоса III. Кроме того, чтобы раскрыть причину завоевательных походов Тутмоса III В.И. Авдиев считает необходимым рассмотреть весь процесс социально-экономического развития Египта в рассматриваемый период, так как считает, что в основе всей завоевательной политики Древнего Египта лежали чисто экономические причины, связанные с развитием хозяйства страны и использования в нем рабского труда. Однако, используя при написании данной работы труд В.И. Авдиева, автор учитывал,что некоторые события и явления описывались им с позиций марксистско-ленинской идеологии, многие постулаты которой на сегодняшний день не объективны.
Также при написании данной работы использовался труд американского ученого Брэстеда (история Египта. С древнейших времен до персидского завоевания. т. 1-2.), в котором довольно подробно изложены события походов Тутмоса III. Но в отличие от работы В.И. Авдиева Брэстед не заостряет внимания лишь на экономических причинах походов Тутмоса III, но также принимает во внимание и ряд других факторов. Например внешнеполитический фактор, когда за время царствования Хатшепсут правители Сирии,Палестины и Финикии выходят из-под контроля Египта, мало того начинают объединятся против него, что естественно не могло устроить как самих фараонов, так и верхи аристократии, жречества и армии. Также Брэстед обращает внимание на такой фактор, как личность фараона-полководца, что немаловажно, потому что роль личности в истории нельзя не дооценивать.
Внаучно-популярном очерке И.А. Стучевского описывается система организации колониального управления египтян в странах Передней Азии и Нубии. В очерке показана структура Египетских провинций, их административная система, дается разносторонняя их характеристика. Кроме того, в очерке рассказывается о борьбе населения Сирии и Палестины против египтян, которая сыграла немаловажную роль в крушении египетского господства на этих территориях. Но, как и в трудах В.И. Авдиева и И.С. Кацнельсона, некоторые явления опятьже рассмотрены сквозь призму марксизма-ленинизма.










Скачали данный реферат: Цвиленев, Чернецкий, Chelomcev, Сиянко, Kolomijcev, Germogen, Koshkov.
Последние просмотренные рефераты на тему: матершинные частушки, мировая торговля, реферат на тему время, отчет по производственной практике.





1