Взгляд на события начала XVII века как на гражданскую войну в России

Не одно столетие ученые бьются над разгадкой причин и смысла Смутного  времени. Прогресс в изучении смуты был достигнут благодаря трудам С.Ф.Платонова, И.И.Смирнова, А.А.Зимина, В.И.Корецкого и других ученых, рассмотревших ее как явление социальное, подготовленное всем ходом предшествующего развития страны. Но уже в ходе дискуссии, развернувшейся на страницах журнала “Вопросы истории” в конце 1950-х гг., обнаружились и многие уязвимые места существовавших концепций. Критике подвергались, как попытки ряда советских историков рассмотреть Смуту лишь с точки зрения крестьянской войны, так и построения С.Ф.Платонова и И.И.Смирнова, согласно которым единый комплекс событий Смутного времени разделялся на отдельные, малосвязанные между собой этапы. Н.Е.Носовым было высказано тогда суждение о Смуте, как о гражданской войне, представлявшей собой сложное переплетение классовой, внутриклассовой и межнациональной борьбы. Однако вплоть до недавнего времени события начала XVII века рассматривались преимущественно с точки зрения классовой борьбы крестьян и холопов, кульминацией которой считалось восстание Болотникова. Прочим же сословиям, участвовавшим в Смуте, должного внимания не уделялось. Существенный вклад в изучение Смутного времени принадлежит историку Л.Л.Станиславскому (1939-1990): речь идет, прежде всего, о его исследованиях по истории казачества.

В советской науке казацкие выступления начала XVII века традиционно рассматривались как составная часть крестьянской войны, а само казачество - как авангард широкого народного антикрепостнического восстания. Справедливо связывая выступления казаков с протестом народных масс против социального гнета, исследователи в то же время по существу отождествляли цели казачества и крестьянства, приуменьшая тем самым (вопреки прямым указаниям источников) самостоятельную и активную роль казаков в событиях Смуты.

Л.Л.Станиславский убедительно доказывает, что именно казаки составляли ядро повстанческих армий Лжедмитрия I, Болотникова и “тушинского вора” и наиболее последовательно поддерживали самозванцев. По мере возрастания своего могущества казаки все более отчетливо проявляли претензии на власть в стране, на роль нового господствующего класса, что серьезно угрожало самому существованию дворянского сословия. Только незавершенность сословной (войсковой) организации казачества, отмечает автор, не позволила казакам захватить власть в Первом ополчении даже в момент наибольшего ослабления дворянства.

Вплоть до 1619г. “вольные” казаки, выступавшие под знаменами самозванцев, своих избранных вождей - пана Лисовского и королевича Владислава, представляли серьезную угрозу существовавшему общественному порядку.

“Кем же все-таки были казаки? Авангардом революционного крестьянства или грабителями-кондотьерами? Освободителями России от иностранных интервентов или их пособниками? Борцами с феодальной эксплуатацией или...?” (23, 5). На этот вопрос Станиславский дает ясный и точный ответ: “Они были... казаками и делали все возможное, чтобы казаками остаться, пока им не пришлось отступить перед всей мощью Русского государства” (23, 242). С помощью фактов он доказал, что ядро казачьего войска составляли бывшие крестьяне и холопы, для которых уход в казачьи станицы означал освобождение от феодальной зависимости. Таким образом, подтверждается вывод советской историографии о тесной связи казацкого движения начала XVII века с протестом широких народных масс против социального гнета и крепостничества.

В то же время, казачество - сложное и противоречивое явление, которое далеко не укладывалось в рамки привычных представлений о Смуте как о крестьянской войне.

Важная закономерность для понимания судьбы “вольного” казачества заключается в том, что по мере становления сословной организации казачества все явственнее происходило расхождение его интересов с интересами других сословий - не только дворянства, но и основной массы крестьянства.

Прекращение же существования единого сословия “вольного” казачества связано не столько с внутренним его расслоением, сколько с мощным давлением со стороны феодального государства, целенаправленной политикой правительства Михаила Федоровича, в результате которой произошло распыление казачества по разным территориям, сословиям и владельцам.

Изучение истории казачества, одной из главных движущих сил Смуты позволяет под новым углом зрения взглянуть и на эпоху Смуты в целом. Многие историки считают, что социальный протест крестьянства в начале XVII века не приобрел ярко выраженной классовой направленности и выливался в особые, специфические формы - уход в казаки и участие в казацком движении. Но само казачество отнюдь не подходило на роль “революционного авангарда” крестьянства и. более того, сословные интересы казаков зачастую вступали в противоречие с интересами основной массы трудового населения. Это заставляет многих историков пересматривать традиционные представления о Смуте (и восстании Болотникова, в частности) как о крестьянской войне.

Доказано, что одной из главных пружин развития Смуты являлся антагонизм между казачеством и дворянством, которые на протяжении полутора десятилетий вели острую, непримиримую борьбу за власть в стране и влияние в армии. Но дело не ограничивалось столкновением этих двух сил. Существуют интересные данные о выступлениях во время Смуты южного дворянства, которое по социальному положению близко стояло к приборным служилым людям и страдало от экспансии на их земли со стороны московского дворянства.

Важное значение для понимания расстановки сил внутри дворянского сословия накануне и в период Смуты имеют ранние исследования А.Л.Станиславского  по истории государева двора, в которых он выявил наличие серьезных противоречий между привилегированным столичным и уездным дворянством, а также между дворянами центра и окраин. История дворянства в Смутное время нуждается в дальнейшем изучении. Однако уже сейчас ясно, что оно не было просто “попутчиком”, а играло в событиях начала XVII века активную и самостоятельную роль.

Труды А.Л.Станиславского представляют новое направление в исследовании Смуты, в основе которой лежал не только антагонизм между дворянством и крестьянством, но и глубокий раскол внутри служилого сословия. Этот раскол был обусловлен послеопричным кризисом поместно-вотчинного землевладения, падением прежнего значения дворянской конницы, изменением соотношения сил между дворянством и низшими слоями служилого сословия, серьезным расхождением интересов различных чиновных и территориальных групп служилых людей. Дальнейшее изучение Смутного времени в таком русле - актуальная задача исторической науки.