Борис и Глеб

Пелевин Ю.А.

Икона. Середина XIV века. ГРМ

Доска, паволока, левкас, темпера. 142,5 X 93,3 X 2,8

Государственный Русский музей, Санкт-Петербург. Инв. № 2117

Место создания  Москвское княжество (?), Владимиро-Суздальское княжество (?)

Эпоха, стиль, направление: Владимиро-Суздальская Русь, Московская школа иконописи

Икона «Борис и Глеб» является одним из самых ранних изображений сыновей киевского князя Владимира. В агиографической литературе считается, что благоверные князья были убитых по приказанию своего брата Святополка Окаянного в 1015 году, но многие историки склоняются к тому, что Борис, а, возможно, и малолетний Глеб лишились жизни по наущению их другого брата – Ярослава Мудрого (Пелевин Ю.А. Борис и Глеб. Факты и метафакты // Отечественные записки. 2006. №2 (29). С. 276-288.).

Иконография этих первых русских святых традиционна. Они даны в рост, в княжеских одеяниях, с крестами (символами их мученичества) и мечами в руках.

Длинные туники и подбитые горностаевым и беличьим мехом княжеские корзно (плащи) покрыты золотыми и серебряными орнаментами в виде зверей, птиц, растительных и геометрических узоров. С большой тонкостью исполнены каймы одежд, пояса и поручи, а также отороченные соболем шапочки и красные сафьяновые сапожки, богато украшенные камнями и жемчугом.

Силуэты князей-страстоперпцев четко выделяются на сплошном золотом фоне иконы. Фигуры как бы повисают в воздухе, так как отсутствующий позем. Это усиливает условность иконного образа.

Изобразительные особенности произведения и ряд других его черт связывают «Бориса и Глеба» из Русского музея с традициями византийской живописи. Некоторые исследователи считали икону византийской, но большинство специалистов отнесли ее к владимиро-суздальской школе. В свое время В.Н. Лазарев отметил, что характер письма ликов напоминает «Малую Толгскую», написанную в 1314 (?) году и не исключал возможности исполнения иконы во Владимире, до перенесения митрополичьей кафедры в Москву (Лазарев В.Н. Русская иконопись от истоков до начала XVI века. М., Искусство, 2000, стр. 82, 363.). Однако имеются основания и у тех ученых, которые отмечали сходство памятника с раннемосковской иконописью.

Икона написана большим мастером. Строгая каноничность образов сочетается в ней с литургической торжественностью и необыкновенной парадностью. Каноническая простота композиционного построения подчеркнута изяществом линейных абрисов и, главное, строгой гармонией колорита.

Пластическая трактовка формы оттеняется плоскостным узорочьем. Тончайшая тоновая нюансировка гармонирует с обилием драгоценного золота и превалирующей красочной палитрой. Произведение построено на различных градациях алой киновари, фиолетовой, синеватой лазури и желтой охры с незначительными добавлениями зеленого, коричневого, черного и белого цветов, а также серебра.

Икона не имеет прямых аналогий. Но перечисленные иконописные особенности позволяют связать ее с московской школой XIV века, крайне скудной по дошедшим до нашего времени памятникам. Это тем более вероятно, что раннемосковская иконопись выросла на древних традициях Ростово-Суздальской земли, относящейся, подобно ряду других княжеств, к так называемым среднерусским письмам.