Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5 | Следующая страница реферата

В битве копьем; но тебя, о герой, превзойду я далеко

Знанием.

(Ил. XIX 217—219).

Ум Одиссея — это не мудрость, подкрепленная жизненным опытом, а дар богов, придающий ему способность рационально анализировать сложившуюся ситуацию и находить лучшее решение. В "Одиссее" раскрываются другие стороны этого дара. Читатели удостоверяются, что Одиссей — практичный человек: осматривая необитаемый остров, он думает, что здесь росли бы хорошие хлеба и виноград. Он знает людей и умеет добиться их доверия, к каждому обращаясь так, чтобы расположить его к себе. Так, в VI песни он хвалит красоту царевны Навсикаи, желает ей счастливо выйти замуж, и, расположенная такими речами пришельца, девушка его кормит, одевает, показывает дорогу к городу. Одиссей любит подарки и богатство, но не это и не перечисленные выше качества подчеркнуты в "Одиссее". В "Илиаде" прежде всего отмечаются его ум и сообразительность, а во второй поэме главной его чертой является желание вернуться на родную Итаку. Сообразительность здесь только средство, помогающее этому желанию исполниться.

Двадцать долгих лет ждет Одиссея супруга Пенелопа, обливающаяся горькими слезами за прялкой и ткацким станком, видящая пророческие и обманчивые сны, слушающая рассказы зашедших путников, — а не слышал ли кто о пропавшем муже. Противоположность этой верной женщине — много раз упоминаемая и осуждаемая в поэме жена Агамемнона Клитемнестра, жившая с любовником Эгисфом, пока Агамемнон воевал в Трое, и погубившая вернувшегося мужа. Ожидание Пенелопы — это титанический труд, героический поступок, и Гомер не ошибается, говоря, что "и будет слава за то ей в потомстве" (Од. XXIV 192—198).

Другие действующие лица "Одиссеи" характеризуются также выделением одной какой-либо черты характера. Телемах — тип добродетельного сына: он изо всех сил старается заменить пропавшего отца, отправляется на его поиски. Калипсо — дочь титана, однако, хотя она и могущественная богиня, ничего титанического в ней нет, и Гомер характеризует ее как и людей, выделяя одну черту — одиночество. Эта нимфа живет на уединенном острове, который кажется далеким даже имеющему крылатые сандалии Гермесу. Одинокая богиня искренне радуется занесенному бурей Одиссею и хочет, чтобы он остался у нее навсегда. К сожалению, это ей не удается, Одиссей отправляется в путь, и Калипсо опять остается одна. Дочь царя феаков Алкиноя Навсикая только мелькает в поэме, но успевает оставить впечатление чистой юной девушки. Навсикая — смелая девушка, она не пугается Одиссея, покрытого илом и ряской, помогает ему, но идти с ним в город не хочет, поскольку незамужней девушке не подобает показываться с мужчинами. Гомер подчеркивает ее добродетель, сравнивает ее с зеленью распускающейся пальмы, с чистотой неба или родника.

Боги

Много раз молодые, бессмертные, счастливые боги Олимпа вмешиваются в жизнь людей, помогают, вдохновляют, побуждают, советуют, мешают, губят и т. д. Иногда, особенно неспециалисты, утверждают, что Гомер, как архаический поэт, еще не способен выразить чувства, психические процессы и поэтому привлекает на помощь богов. Вряд ли стоит доверять этому утверждению, проистекающему из чрезмерного высокомерия нашего века. Когда Гомер хочет, он прекрасно обходится без богов. Так, Приам говорит Гекубе, что он решил отправиться в лагерь ахейцев выкупить тело Гектора. Жена пытается его отговорить, но старец заявляет, что не изменит своего решения. Ему, конечно, нелегко спорить с Гекубой, но он сдерживает себя. Однако, когда любопытные троянцы, узнав новость, начинают собираться у входа во дворец, Приам не выдерживает: рассердившись, он хватает палку, прогоняет зевак и кричит на бездельничающих сыновей (Ил. XXIV 237—264). Здесь нет никаких богов, чувства людей человечны и искусно показаны Гомером. Боги не приказывают Ахиллу гневаться на Агамемнона и удалиться с поля боя, не боги вкладывают в уста Гектора слова, полные нежной любви к Андромахе. Когда Гектор стоит один против Ахилла, когда боги его покидают, он находит силы напасть на Ахилла с мечом (Ил. XXII 300—305). Гомер знает, как человека охватывает печаль (Од. XXIV 315), как сжимает сердце пронизывающая боль (Од. IV 716), как в тревоге бьются в груди сердца (Ил. IX 8), и отмечает тончайшие чувства. Вот Талфибий с Эврибатом приходят забрать Брисеиду. Им неудобно и стыдно за такой приказ Агамемнона, поэтому они стоят молча, но Ахилл понимает их положение и не гневается на них как на исполнителей приказа.

Таким образом, боги в поэмах Гомера появляются не из-за неумения или примитивизма поэта. Видимо, привлекая богов на помощь, старый певец хотел показать, что все происходит от бога: важные мысли и великие дела, успехи и поражения. "Храбростью ты знаменит, но она дарование бога", — говорит Агамемнон Ахиллу (Ил. I 178), "Трепетать не велит мне Афина", — утверждает Диомед (Ил. V 256), "И Афина ему ободрила сердце", — комментирует Гомер твердые и решительные слова Телемаха (Од. III 67—77).

Известный исследователь античности У. Виламовиц-Меллендорф выразил мнение, признанное некоторыми учеными, что в эпосе Гомера представлены божества двоякой природы: демоны и боги [19, 363—365]. Иногда боги проявляют себя как особые силы, скрытые в самом человеке. Такие внутренние советники или помощники, по мнению ученого, должны быть названы демонами. Другие владыки мира должны называться богами. Для обозначения богов Гомер на самом деле употребляет оба эти слова, но, по-видимому, не распределяет их значения так строго, как представляется уважаемому исследователю. Например, мы встречаем названных словом "демон" Афродиту (Ил. IV 420) и Аполлона (Ил. XV 418). Очевидно, что автор эпоса употребляет эти слова как синонимы [8, 49—54].

Люди в поэмах Гомера не являются абсолютными орудиями богов. Они могут и не послушаться бога, и жители Олимпа это знают. Прилетевшая сдержать ярость Ахилла Афина говорит ему: "Бурный твой гнев укротить я, когда ты бессмертным покорен, с неба сошла" (Ил. I 207). Зевс сожалеет, что Эгисф не послушался совета богов жить добродетельно и поэтому погиб от руки Ореста (Од. I 28—43). Люди у Гомера гордятся, когда получают какую-нибудь милость от богов, но в то же время они и скромны, поскольку знают, что храбрость, физическая сила, доброе сердце, сообразительность, золотые руки и множество других вещей — не их заслуга, а дар богов.

Иногда утверждают, что боги Гомера аморальны: ругаются между собой, обманывают одни других, даже дерутся, внушают людям безнравственные помыслы [25, 409]. Некоторые исследователи считают такие описания комичными [18, 247, 26, 323—330], хотя думают, что это не доказывает атеизма Гомера. Действительно, можно согласиться, что на радостном празднике феаков прозвучавшая после веселых танцев песнь Демодока о неверности Афродиты (Од. VIII 266—366) развлекала присутствующих, однако по поводу комизма других сцен можно спорить: например, вряд ли можно считать комическим эпизод, в котором сотрясающий Олимп Зевс обещает Фетиде позволить троянцам потеснить ахейцев и сердито угрожает Гере (Ил. I 495—567). Думается, что бесчестные и недобрые поступки богов появились в эпосе из-за того, что в гомеровской мифологии нет специальных злых божеств, что функции и хранителей добра, и носителей зла предоставляются одним и тем же богам.

Прочие черты поэтики "Илиады" и "Одиссеи"

Распространено мнение, которое некоторые исследователи особенно подчеркивают, что эпос — это произведение, в котором коллективные интересы выше личных [26, 119]. Когда дело касается Гомера, это положение справедливо только с определенными оговорками. В "Илиаде", действительно, ахейское войско представляет собой некоторый коллектив, хотя подчеркивается и то, что для каждого отдельного воина поход — это средство обретения славы. В "Одиссее" никаких общественных интересов нет. Одиссей один противостоит ветрам, волнам, богам и людям. Поэтому, характеризуя гомеровский эпос, видимо, нужно бы больше подчеркивать не примат общества, но изображение объективных событий. Гомер спокойно рассказывает о мире, в котором беспрерывно чередуются жизнь со смертью, удача с неудачей, счастье с несчастьем. Иногда поэт появляется и сам, обращаясь к музам: "Мужа воспой ты мне, Муза" (Од. I 1); "Расскажите мне теперь, Музы, жительницы Олимпа" (Ил. II 484). (Ради точности здесь приводятся дословно переведенные цитаты.) Таких обращений в поэмах можно встретить только несколько. Чаще поэт ломает иллюзию объективного повествования и свою точку зрения высказывает при оценке того или иного поступка героев поэм. Так, в начале "Одиссеи", сказав, что царю Итаки не удалось спасти друзей, он не удерживается от замечания: "Гибель они на себя навлекли святотатством, безумцы, съевши быков Гелиоса, над нами ходящего бога" (Од. I 7—8). Определение "муж неразумный" заслуживает и Агамемнон, поверивший обманчивому сну (Ил. II 38), и Азий, не послушавший Полидаманта (Ил. XII 113), и другие неразумные герои (Ил. XII 127; XVI 46; XVI 686; XVII 236; XVII 479; XVIII 311 и т.д.). Конечно, эмоциональных оценок событий или действующих лиц поэм не слишком много. Гомер спокойно рассказывает о том, что происходит в пестром мире.

Героическим эпосом поэмы Гомера называются потому, что их герои могущественны, дали обжитого богами поднебесья величественны, замки городов высоки, ворота крепки, башни огромны. Героический эпос — это обычно поэмы активного действия [1, 49—90].

Для описания величественного мира прошлого подходящими становятся сложные эпитеты. Это длинные, медленно произносимые слова, множество которых возвышается над более короткими, как бы меньшими словами: длинноодежные троянки, мило улыбающаяся Афродита, эгидодержец Зевс, блещущий шлемом Гектор, многовесельные корабли, меднопорогие дома и т. д.

Однако Гомер видит мир как гармоничное целое и такой эпический монументализм прекрасно соединяет с его противоположностью — детализацией и бытом. Поэт подробно изображает битвы, спортивные состязания, стирку, охоту, пиры, дворцы, пастушеские занятия. Так, в XIX песни "Одиссеи" царь Итаки, притворившийся нищим, возвращается в свой дом. Бедный странник заслуживает благосклонность Пенелопы, и она приказывает Евриклее помыть ноги гостю, отказавшемуся от купания. Поэт неспешно рассказывает, как старушка взяла блестящий медный таз, налила холодной воды, затем столько же горячей и, начав мыть гостю ноги, нащупала шрам, по которому узнала хозяина. Вместо того, чтобы сказать, какие чувства охватили Евриклею, поэт спокойно вспоминает, откуда взялся этот шрам. Он подробно излагает, как когда-то дед этого странника приветствовал прибывшего к нему погостить внука, как его угощал, как уложил спать, как наутро все отправились на охоту, как Одиссея ранил огромный вепрь, как заживала рана, как он вернулся домой. И только рассказав обо всем, Гомер возвращается в покои Пенелопы, где нащупавшая шрам Евриклея лишается дара речи, но поэт успевает заметить, что нога Одиссея, которую нянька отпустила от неожиданности, ударилась об таз, как тот зазвенел, наклонился и вода пролилась на пол.

Все эти бытовые мелочи, описания вещей и работ не противоречат возвышенному и величественному слогу Гомера, не вызывают комического эффекта. Это происходит из-за особой эстетической установки Гомера. Он ведь все прославляет: богов и людей, животных и растения, воду и землю, оружие и посуду. Мир представляется поэту прекрасным: прекраснокудрая Калипсо, прекраснообутые ахейцы, прекраснокудрявые их жены, хорошо застроенная Итака, прекрасногривые кони, прекрасновенчанная Микена и т. д. Гостящие в доме Менелая юноши идут купаться в красивую купальню, красивый, как бог, Телемах отправляется в путь, Ахилл играет на красиво украшенной лире, Одиссей гордится, что может взять в руки красиво изогнутый лук, его соратники красиво натягивают паруса, изящно танцуют веселые танцоры у феаков, сын Приама красиво запрягает повозку. Поэт любуется каждой изящной вещью, каждым умело выполняемым делом, и такая его эстетическая установка уравнивает и великие дела, и мелочи.

"Красотой Гомер считает прежде всего то, что соответствует традиции, принятому порядку, старинным обычаям. Красиво не перебивать говорящего, принять чужестранца, защищать родину, победить или умереть на войне. Красиво то, что гуманно, солидарно; не красиво обижать нищего, гостю красивее переночевать у хозяина, а не на дороге, красиво помочь друзьям, не красиво волочить убитого врага по грязи. Красиво все, что целенаправленно, что происходит вовремя, обдуманно, разумно" [27, 115]. Сияние и блеск меди, серебра, золота в мире Гомера подчеркивают не столько его богатство, сколько свет, сияние, красоту. Этот красивый, блестящий мир — не рай, не имеющий никаких недостатков и зол, а космос — стройное, гармоничное целое. Рядом с красотой и добром существует множество страданий и мук, предназначенных для людей, проживающих короткую жизнь. Ахилл говорит Приаму, что во дворце Зевса стоят две амфоры: в одной — несчастья, в другой — блага. Из них владыка богов и людей, смешав, посылает людям и радость, и горесть. Как пример, Ахилл вспоминает судьбу своего отца Пелея: боги щедро одарили его богатством и властью, даже дали ему в жены богиню, однако Пелей дождался только одного сына, который не опекает своего старого отца, потому что отбыл на войну (Ил. XXIV 527—543). Человек в эпосе Гомера мудро осмысляет свое место в мире:

Листьям в дубравах древесных подобны сыны человеков:

Ветер одни по земле развевает, другие дубрава,

Вновь расцветая, рождает, и с новой весной возрастают;

Так человеки: сии нарождаются, те погибают.

(Ил. VI 146—149).

За житейскую мудрость, выраженную в этом и других местах поэм, греки почитали Гомера как философа и учителя. Многие строки в обеих поэмах звучат как вечные истины: "Дух терпеливый Судьбы даровали сынам человеков" (Ил. XXIV 49); "Не бесславно ему, защищая отчизну, / Здесь умереть" (Ил. XV 496—497); "Благородно / Быть для друзей угнетенных от бед и от смерти защитой" (Ил. XVIII 128—129); "Сколь здесь благие дела нам спасительней дел беззаконных" (Од. XXII 374); "Несказанное там водворяется счастье, / Где однодушно живут, сохраняя домашний порядок, / Муж и жена, благомысленным людям на радость, недобрым / Людям на зависть и горе, себе на великую славу" (Од. VI 82—85); "Кто здесь и сам без любви, и в поступках любви не являет, / Тот ненавистен, пока на земле он живет, и желают / Зла ему люди; от них поносим он нещадно и мертвый; / Кто ж, беспорочный душой, и в поступках своих беспорочен — / Имя его, с похвалой по земле разносимое, славят / Все племена и народы, все добрым его величают" (Од. XIX 329—334);

Поэт показывает, что иногда люди преступают установленные богами границы. Ахилл непомерно гневается, оскверняя тело Гектора, сватающиеся к Пенелопе женихи без всякой меры своевольничают в чужом доме, но нарушенная гармония была восстановлена, когда Ахилл заплакал вместе с Приамом или когда Одиссей отомстил женихам. Нарушивший меру, космический порядок, человек должен заплатить за свой грех. Когда вернувшийся Одиссей жестоко расправляется с женихами, Гомер поясняет: "Диев их суд поразил; от своих беззаконий погибли" (Од. XXII 413).

Прекрасный, гармоничный мир, состоящий из противоположностей, поэт воспевает в поэмах прекрасной, симметричной формы, в поэмах, которые написаны певучим размером — гекзаметром, основа которого — чередование долгих и кратких слогов.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: диплом, оформление доклада титульный лист.





Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5 | Следующая страница реферата