Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4 | Следующая страница реферата



В XIX веке переделки собора продолжались. Так, был заложен северный портал и перед ним устроено место для плащаницы; в южной стене вырубили нишу для мощей московских “чудотворцев”, перестроили хоры. Особо почитаемую икону Иверской богоматери, первоначально находившуюся в иконостасе, поместили на среднем южном столбе, вырубив для нее специальную нишу.

В 1965 году в соборе начались реставрационные работы. Снаружи здание сейчас почти полностью реставрировано. Возвращены первоначальные формы палаточному покрытию на центральном объеме, шатровым крышам на крыльцах и апсидах, чешуйчатым кровлям на галереях. Восстановлены почти все оконные и дверные проемы с их декором. Главы, венчающие здание, как и накладки па барабанах, оставлены в формах начала XIX века.

В период возведения храма усиленными темпами велось и деревянное строительство. Работами руководил Иван Белозёр, которому было “плотнишное дело за обычай”.

После строительства каменного собора Иверской богоматери главной заботой Никона стало сооружение каменной трапезной. Подготовка к строительству началась в 1657 году. Но в начале июля 1657 года Никон отрекся от патриаршества. С того времени вплоть до 1666 года в документах не упоминается о каких-либо значительных работах в Иверском монастыре. Последний раз Никон посетил свое детище на Валдайском озере в сентябре 1659 года и провел в монастыре около трех месяцев. Из Валдая он отправился на озеро Велье в Троицкую Галилейскую пустынь, а оттуда на Белое море в Крестный монастырь, также им основанный. Вернувшись в конце 1660 года в Подмосковье, Никон полностью ушел в заботы об устройстве своего третьего монастыря—Воскресенского на Истре (Новый Иерусалим). Иверский монастырь отошел на задний план. Правда, Никон по-прежнему поддерживал деятельную переписку с его властями, отдавал различные распоряжения, но о строительстве в них уже не было ни слова. Более того, он постоянно требовал присылать к себе в Воскресенский монастырь строительных рабочих — каменщиков и кирпичников. Забрал он и самых опытных строителей, среди них даже больного Ивана Белозёра.

“Никоновский” период в истории монастыря, длившийся около тринадцати лет, завершился. На некогда пустынном острове Валдайского озера вырос крупный, хорошо укрепленный монастырь-крепость.

Свою конфигурацию, основные границы, план, местоположение главных построек монастырь получил в первые годы строительства. Основные изменения делал в ходе работ сам Никон. Когда на смену деревянным постройкам

пришли каменные здания, изменившие архитектурно-художественный облик комплекса и частично внутреннюю планировку монастыря, его размеры и основные очертания остались прежними.

Окруженный стенами, Иверский монастырь имеет форму многоугольника. Самая короткая его сторона — западная, самые длинные — восточная и северная. С запада заметен подъем почвы, на восточной стороне — легкое всхолмление, самая высокая точка острова. Именно здесь и расположено главное здание монастыря — Успенский собор.

С востока и с северо-востока естественные границы монастыря обозначались крутыми обрывами к озеру, с севера и с запада — озером, а с юга — глубоким илистым оврагом, вскоре засыпанным. По" описи 1730 года протяженность стен, длина которых практически не менялась с XVII века, составляла 451 сажень (около 960 метров). Возможно, уже в “никоновский” период западная часть монастыря, ограниченная на востоке существующими корпусами и надвратной церковью Михаила Архангела, была несколько обособлена от основной территории и предназначалась для гостей, богомольцев и странников. Здесь стояли гостиный и странноприимный корпуса, конюшни, сараи и прочие постройки, составлявшие гостиный двор монастыря.

Несмотря на то что свой замысел Никон не успел осуществить до конца, монастырский ансамбль имел уже определенные, законченные архитектурные формы.

Серые бревенчатые стены кольцом окружали возвышавшуюся часть острова, отмечая границы и главные постройки монастыря живописным силуэтом крепостных башен с шатровыми верхами. В этом бревенчатом ожерелье, фланкируемая слева вертикалью Фплипповской церкви и группой построек вокруг трапезной, а справа — шатром колокольни, высилась мощная белокаменная громада собора, Таким виделся монастырь в середине XVII века путешественникам, подплывавшим к нему по озеру со стороны Валдая. Путнику монастырь открывался своей самой узкой, западной стороной, а остров — пониженной, отчего все постройки как бы плотно группировались у подножия собора и их силуэт на втором и -третьем планах неуклонно нарастал по вертикали, подчеркивая мощный взлет стен и глав храма Иверской богоматери.

От возведения каменного первенца до нового этапа каменного строительства прошло почти десять лет, оставивших неизгладимый след в истории монастыря. Монахи не ограничивались лишь богоугодными службами. Приобретение богатств любыми средствами было едва ли не главной целью их существования. В цепкие руки иверских обитателей попали крестьяне, сотни десятин леса, лугов и пашни, Валдайское озеро с богатыми рыбными угодьями, соляные варницы в Старой Руссе, крупные села с немалым количеством жителей, владевших различными ремеслами. Но и этого оказалось мало. Монахи решили взять в свои руки развитие наиболее выгодных ремесел.

Одним из самых крупных производств при монастыре было изразцовое. В 1655 году, когда строительство монастыря только разворачивалось, настоятель докладывал Никону: “А глину, государь, отыскали в селе Богородицыне (одно из названий села Валдай.—Авт.), добра, а в той глине делает месщанин Копоса города Игнат Максимов изразцы пешные, и на то изразцовое дело избу ему с сенми поставили”.

В 1656 году по требованию Никона на патриарший двор в Тверь были посланы комплекты изразцов на пять печей (“с разными красками”). Изразцовые печи ставили в монастырских постройках, в гостиных дворах, в самом Валдае. Много изразцов, по-видимому, шло на продажу. Монахи заботились о расширении изразцового дела, учились изготавливать высокохудожественные “кафли”. В монастырских документах середины 60-х годов XVII века часто упоминается имя “печара” (печного мастера) “Якушки Степанова, сына Червякова”, делавшего изразцы. Он же обучал и монаха Селивестра “как па кафли краски розные наводить”. В последующие годы Селивестр сам успешно занимался производством изразцов.

Лучших валдайских мастеров изразцового дела Никои забрал к себе в строившийся Воскресенский монастырь на Истре. В 1667 году они были переведены в Москву — в царскую мастерскую палату. Но на валдайской земле ремесло это не умерло. В конце XVII — начале XVIII века Ивер-ский монастырь оставался крупнейшим поставщиком цветных изразцов.

Возможно, что пышные изразцовые “ковры” на фасадах Вяжищского монастыря под Новгородом были изготовлены валдайскими мастерами.

Нет оснований считать, что в Новгороде не было своей мастерской по изготовлению изразцов. Но в тот период производство их или заглохло, или не могло в достаточном количестве удовлетворять спрос. Возможно, качество иверских изразцов было более высоким. Характерен и такой факт — иверские мастера сами выезжали на места для установки печей у заказчиков, лишь в качестве подсобной силы используя местных “печаров”.

В монастыре большое развитие получила резьба по дереву. В 1668 году иверский монах Сивириян по просьбе новгородского митрополита прибыл в “Софийский дом” для выполнения резьбы по дереву, поскольку “домовой мастер” не мог справиться со всеми видами работ. Резных дел мастера Иверского монастыря монаха Иосафа и с ним столяра Ивана в 1684 году по царскому указу взяли в Воскресенский монастырь для иконостасной работы.

В стенах Иверского монастыря трудились мастера слюдяных оконниц, обучавшие своему искусству учеников, присылаемых новгородским митрополитом.

Иверская обитель прославилась н колокололитейным делом, которому положила начало отливка “никоновского” колокола. Впоследствии, как свидетельствуют документы, монастырь обеспечивал себя колоколами собственного производства. Так, в 1666 году, спустя десять лет после изготов-

ления “никоновского” колокола, иверский иеромонах Паисии, фиксируя свои расходы в Москве, писал: “Куплено глины белой 10 плит колокола и паникадила лить”. В документах 1667 года находим сведения о выдаче жалованья стрельцам-каменщикам, сделавшим печь колокольную.

В первоначальный период своей истории монастырь был своеобразным центром просвещения. В 1656 году на монастырском подворье в Валдае монахи выстроили два дома для школы. В стенах монастыря несколько лет действовала типография, привезенная монахами Кутеинского братства. Это была первая в России провинциальная типография. В 1657—1658 годах в ней печатались часословы и “Рай мысленный” (сочинение инока Стефана Святогорца и Никона). В последующие годы из типографии выходили не только книги духовного содержания. В описи книг за 1665 год значилось 118 лексиконов и 290 “азбук с вопросы и ответы”.

В ноябре 1665 года по распоряжению Никона типографский станок со всеми принадлежностями был отправлен в Воскресенский монастырь, откуда его так и не вернули.

В монастыре делали переводы с иностранных языков, переписывали ноты (“концерты”), переплетали книги. В монастырской библиотеке имелось множество “певчих книг”.

Иверский монастырь был крупнейшим землевладельцем Новгородской земли, нещадно эксплуатировавшим своих крепостных. В апреле 1655 года царь пожаловал обители Коломенский, Черенчицкий и Рамушевский погосты со всеми угодьями и крестьянами. К концу XVII века в распоряжении Иверского монастыря находились Никольский-Лятский, Никольский, Понедельский, Кречевский и Сергеевский монастыри. Ему же принадлежали крупные селения — Валдай, Зимогорье, Едрово, Яжелбицы, Потерпелиц-кий, Великопорожский, Березовский и Вышневолоцкий рядки. Пространная царская грамота от 26 октября 1668 года утвердила Иверский монастырь как “правильно созданный” и перечислила все его владения. К тому времени монастырь имел более 1,5 тысячи крестьянских дворов, в к6-торых проживало около 5,5 тысячи человек. В его распоряжении было около 24,5 тысячи четвертей земли, не считая лесных угодий и озер. С лугов монастырские крестьяне получали свыше 70 тысяч копен сена. В Москве монастырь имел два своих двора, еще два двора были в Новгороде и по одному в Торжке и Твери. В Старой Руссе за ним числилось одиннадцать соляных варниц.

Еще в 1654 году по ходатайству Никона царь разрешил Иверскому монастырю принять по вкладу купца Парфения Веневитова шесть соляных варниц в Старой Руссе. В конце 1650-х годов монастырь самостоятельно развернул строительство варниц. Монахи, захватив ближайшие к варницам лесные угодья, лишили посадских солеваров возможности заготавливать дрова, старались прибрать к рукам и удобные сплавные реки. В одной из челобитных царю солевары жаловались, что монахи “дрова по Порусье секут и гонят... а нас, холопей и сирот ваших, по той Порусье реки дров сечь и гонять мочью своей не пущают”. Дрова монастырь покупал и в собственных вотчинах, у крестьян, по ценам, вдвое меньшим существовавших.

Крестьянские выступления в начале XVII века, специальное уложение, окончательно закрепостившее крестьян, обострили и без того напряженную обстановку в стране. Новые волнения — “чумной бунт”, “медный бунт”, волнения в Сольвычегодске, Новгороде и Пскове, восстание в Поволжье, “соловецкое возмущение”, крестьянская война под водительством Степана Разина — сотрясали Русь.

В то неспокойное время Никон стремился иметь в своей вотчине внушительную крепость. Вокруг монастыря сооружались крепостные стены с башнями. Высокие бревенчатые стены (срубы) имели с наружной стороны обламы (выступы с бойницами), сплошной по верху настил (мост) для обороняющихся и тесовое покрытие. По стенам было соору-.

21

жепо десять башен с шатровыми крышами, четыре из них были проездные.

В 1655 году гарнизон монастыря состоял из двадцати стрельцов. Скудного жалованья не хватало на содержание семей, и стрельцы слали челобитные монастырским властям, в которых просили увеличения оплаты своего труда. Но Никон не терпел “нахлебников”. Стрельцов заставляли выполнять различные строительные работы. В 1660-е годы монастырь наладил собственное производство оружия.

В 1665 году, когда в Порховском и Старорусском уездах появились отряды польско-литовских захватчиков, встревоженный Никон наказывал иверским властям готовиться к осаде. Гарнизон стрельцов был в то время увеличен до пятидесяти человек.

С 1664 года монастырь стал местом заточения неугодных патриарху людей. В 1697 году в монастыре под неусыпной стражей держали закованными 110 мятежных стрельцов.

Строительство в монастыре возобновилось в конце 60-х— начале 70-х годов XVII столетия. Мнение некоторых исследователей о том, что каменные постройки — трапезная, колокольня и отдельные корпуса — возникли в период деятельности Никона, основано, вероятно, на позднейших устных легендах и противоречит документам. Но возможно, что многие из них строились по заранее разработанному плану и “чертежам”, составленным под наблюдением Никона.

Для нового этапа создания монастырских построек определяющим стало каменное строительство, замена деревянных зданий каменными.

Первая каменная постройка в монастыре после Успенского собора — трапезная с церковью Богоявления. Строительство грандиозной трапезной потребовало большого напряжения сил, изрядных средств. Все с огромным трудом заготовленные и доставленные на остров запасы строительных материалов, особенно кирпича и извести, ушли па ее сооружение.

Трапезная с церковью Богоявления — одно из самых крупных и интересных сооружений архитектурного комплекса Иверского монастыря. Она построена в 1666— 1669 годах. Строительство трапезной связано с именем “подмастерья каменных дел” Афанасия Фомина.

Грандиозно здание трапезной. Оно представляет собой двухэтажное сооружение, в котором первый, полуподвальный этаж был отведен под различные хранилища, а второй занимали столовый зал и кухня с подсобными помещениями.

Главный зал—обширная одностолпная палата (16,75 X 25,35 м), перекрытая сводом с распалубками над оконными и дверными проемами— расположен в юго-восточной части трапезной. Вход в него устроен через южное крыльцо и просторную прихожую у западной стороны зала. Одностолпная палата соединена арками с церковью Богоявления и до крупных перестроек сообщалась со вторым большим залом на северной стороне. Кухонные и подсобные помещения были размещены в западной и северо-западной частях.

Значительная часть помещений с севера позднее была разобрана. От них остались западное крыльцо, подвал, где в XIX веке была кузница, и узкий коридор на втором этаже, через который осуществлялась связь с кухонными помещениями.

Фасады трапезной были просты и лаконичны, особенно северный, где ничто, кроме окон, не нарушало широкой глади стен. Западный и южный фасады, наиболее обозримые и выходящие на монастырскую площадь, лишь слегка оживлял скупой и строгий декор в наличниках окон. Четкий ритм слабо выступающих из плоскости стен лопаток делил фасады на равные прясла. В каждом прясле находилось по окну, с боков окон — тонкий профиль обрамления и вертикальные колонки-валики, над просветом — горизонтальный карнизик и полукруглый кокошник...

проемов. Картину дополняли ажурные ограждения — парапеты и колокола. Этот ярус был самым нарядным. В настоящее время декоративные элементы пятого и шестого ярусов почти полностью утрачены.

Построенная на обрыве засыпанного оврага, колокольня постепенно наклонялась к югу и юго-западу, поэтому с ее южной стороны был возведен новый мощный контрфорс. Такие же подпоры появились и внутри колокольни, в ее первом ярусе. Все основание было укреплено сплошной булыжной вымосткой, образовавшей почти монолитный фундамент под всем “телом” колокольни.

В 1842 году колокольня была перестроена по проекту архитектора Александра Харулина. Причиной перестройки были деформации в стенах и пожар 1825 года, нанесший постройке значительный ущерб. Строители разобрали тяжеловесный шатер и вместо него соорудили новый, седьмой ярус колокольни с арочными пролетами для колоколов. Этот ярус увенчали восьмигранным куполом и высоким шпилем с крестом. Судя по такой солидной надстройке, вес которой оказался почти равным весу шатра, заказчики и исполнители проекта стремились переделать памятник в соответствии с новыми веяниями в архитектуре. С фасадов и колокольни срубили почти весь декор, а оставшийся заложили и оштукатурили.

После надстройки седьмого яруса все колокола были подняты туда. К середине XIX столетия (около 1844 года) их было тринадцать, а к концу века — уже семнадцать. Самый большой колокол весил почти 425 пудов. Он был отлит в 1883 году на колокольном заводе Смирновых в Валдае. Еще один — “полиелейный”, весом 193 пуда, также отлили в Валдае под руководством мастера Слизова. Самый старый колокол, весивший 35 пудов, называли “Никоном”.

Новые каноны в архитектуре храмов, определенные реформами Никона, главным образом сводились к запрещению шатровых церквей, как построек светских, в значительной степени народных, идущих вразрез с древними, освященными христианской религией традициями. Уже с 50 -x годов XVII века появилось требование строить храмы “о единой, трех и пяти главах, а шатровые отнюдь не строити”. Зато излюбленная простыми людьми шатровая кровля стала неотъемлемой частью звонниц и колоколен.

Малопривлекательная сейчас колокольня в ближайшие годы получит свой первоначальный облик и дополнит архитектурный ансамбль замечательных памятников.

Корпус наместнических келий расположен к западу от колокольни. Здание было основательно перестроено в 30-х годах XIX столетия, и о его первоначальной архитектуре судить пока трудно. Корпус двухэтажный. Помещения первого этажа перекрыты сводами, над вторым этажом — деревянное перекрытие. Видимо, от старой постройки сохранились лишь северная и западная стены и некоторые другие части. Оконные и дверные проемы прорублены па новых местах, декор сбит.

Вслед за колокольней, к востоку от нее, появился Настоятельский корпус (1684—1689 гг.). В 1685 году настоятель монастыря Иосиф сообщал новгородскому митрополиту Корнилию, требовавшему из Валдая каменщиков в Зеленецкую пустынь: “...свое каменное строение заведено немалое и кельи каменные заведены строить, да не совершены, чтоб сево лета под кровлю их привести...” В этом документе речь, безусловно, идет о Настоятельском корпусе. Следовательно, закладку здания можно отнести к 1683— 1684 годам. В 1686 году в нем велись отделочные работы. Позднее начали делать кровлю, а в 1688—1689 годах устраивали потолки, мостили полы. Работы выполняли плотники Иван Исаев, Андрей Яковлев, Андрей Стефанов, Остап Кондратьев и Ермолай Фомин “с товарищи”. Строительство всего здания возглавлял Афанасий Фомин.

Длина Настоятельского корпуса вместе с пятигранной пристройкой на востоке — 38,5 метра, ширина — 12,5 метра. В настоящее время здание имеет два этажа и подвалы. Поскольку корпус стоит на склоне оврага, с южной стороны стены подвалов возвышаются над землей и воспринимаются как этаж.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: 7 ответов, шпаргалки по социологии.

Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4 | Следующая страница реферата