К этногенезу бурят по материалам этнонимии

Б.З.Нанзатов

Этнонимия всегда была объектом исследования этнической истории. Одним из главных пунктов в разрешении проблемы этногенеза являются вопросы этимологии этнонимов этнических общностей, вошедших в состав изучаемого этноса. Этими общностями могут быть различные группы населения, образованные по родственному, территориальному, политическому и др. возможным признакам, в том числе роды, племена, союзы племен и т.д. Остры вопросы этимологии ономастики в монголоведении, и в бурятской этнонимии в частности.

Исследователи в разрешении вопросов этнонимики практически не обратили внимания на один, с первого взгляда малозначительный факт различий в языках монгольских племен, о которых писал Рашид-ад-дин: "Есть такой обычай, что всякий человек, который происходит из этого племени, если он будет мужчина, его называют - тутукулитай, если же он будет женского пола, то называется тутукуличин. (Происходящие) из племени алчи-татар называются алчитай и алчин; из племени куин-татар, - куитай и куичин, из племени терат - терати и тераучин" (Рашид-ад-дин, 1952, 103).

Речь идет об аффиксах -тай и -чин. Вскользь, на значение аффикса -джин обратил внимание Б.Б.Бамбаев (1929, 9). На один из таких фактов в тексте персидского летописца обратил внимание Г.И.Михайлов (1964, 118), но не придал ему должного значения в решении ряда вопросов этнонимики и этногенеза. Так же обращал на него внимание Ц.Б.Цыдендамбаев, но не акцентировал на него внимания исследователей (1972, 188).

В монголоведческой литературе принято расшифровывать эти аффиксы тем значением, которое они имеют в современных монгольских языках. Например, Т.Д.Скрынникова в статье "Этнотопоним Баргуджин-токум" пишет: "Топоним Баргуджин, безусловно выделял территорию, на которой жила в какое-то время группа людей, относящая себя к баргу (байырку), о чем свидетельствуют как аффикс -джин (-ский) (ср. монголджин - монгольский), так и аффикс обладания - дай, который часто употреблялся в имени владетеля народа и иногда заменял имя главы рода:" (Скрынникова. 1993, 43) и приводит примеры из Сокровенного сказания монголов (далее ССМ - Б.Н.).

Как справедливо заметил Д.Д.Нимаев, многие имена в ССМ имеют явно этнонимический характер (Нимаев. 2000, 24). По нашему мнению, исходя из представленных материалов Рашид-ад-дина, налицо этнонимический облик, т.е. представленные в ССМ имена родословной Чингисхана до Бодончара, представляют не имена собственные мифологических предков, а этнонимы. Причем такие выводы Г.И.Михайлов сделал, отметив наличие в их именах таких компонентов, как мэргэн, гоа (Михайлов, 1983, 89), т.е. использовав другие косвенные данные. По нашему мнению, в родословной практически говорится о том, из каких этнических групп (родов, племен) того времени сложились древние монголы - предки Чингисхана. Т.о. получается, что в родословной были персонифицированы древние этнонимы, яркими примерами служат такие имена как Хорилартай-мэргэн или Баргудай-мэргэн, где хори, баргу - этнонимы, -лар - окончание мн.ч. в тюркских языках, -тай, -дай - этнородоопределяющий аффикс, мэргэн - один из способов персонификации в монгольских генеалогиях.

Курыкан. Важнейшим для разрешения проблемы этногенеза является этноним курыкан, с которого и необходимо начать экскурс по основным бурятским этнонимам.

Вопрос об этноязыковой принадлежности курумчинцев, или как предложил их отождествлять А.П. Окладников (1955), курыкан гулиганей, поднимался неоднократно. Проблема принадлежности курыкан к той или иной языковой общности часто решалась с помощью выявления этимологии их этнонима. Ю.Д. Талько-Грынцевич и П.М. Мелиоранский считали, что этноним происходит от монгольского хуриган - "ягненок, овца" (Талько-Грынцевич, 1900, 67; Мелиоранский, 1899, 100). Г.Н. Румянцев сопоставлял курыкан и хори, считая их одним этносом (Румянцев, 1962, 128). Позднее, Г.Д. Санжеев предлагал сопоставлять этноним курыкан с курканами Рашид-ад-Дина и бурятским племенем хурхад, полностью отрицая возможность фонетических параллелей между курыкан и хори, предложенных Г.Н. Румянцевым, и в то же время поддерживал его в том, что курыкан из тюркских языков не объясняется (Санжеев, 1983, 88, 93). Г.В. Ксенофонтов считал, что этноним объясняется из бурятского хюргэн кюргэн и тунгусского курокан куракан курэкэн, означающих "зять", считая этими "зятьями" - тюрков, монголов и тунгусов (Ксенофонтов, 1992, 195). В.В. Свинин, также считает, что уч-курыкан - "три зятя" - три рода тюрков, монголов и тунгусов, связанных системой родства (Свинин, 1974, 20). Т.А. Бертагаев (1970) предлагал версию о том, что этноним бурят произошел от этнонима курыкан. В дальнейшем эта гипотеза была раскритикована Ц.Б. Цыдендамбаевым (1972, 101-105). Г.Н. Румянцев (1951, 80) выдвигал гипотезу о том, что этноним урянхан урянхай - это поздняя форма этнонима курыкан. Д.В. Цыбикдоржиев (1996) попытался развить гипотезу о происхождении этнонима урянхай от курыкан. Эта версия была подвергнута критике Д.Д. Нимаевым (2000, 66). Сам же Д.Д. Нимаев считает, что проблема этнической принадлежности курыкан значительно шире, чем поиски этимологии этнонима (Нимаев, 1988, 70).

Несмотря на то, что этот вопрос поднимался множество раз, считаем необходимым затронуть его вновь. Исследователями практически не выдвигались гипотезы о тюркском происхождении этнонима, даже считалось невозможным его тюркское происхождение. Однако автор настоящей работы попытался проверить так ли это и обнаружил, что в Древнетюркском словаре есть слово qori?an ~ quriqan, которое полностью совпадает с этнонимом курыкан, или quriqan Древнетюркского словаря (1969, 468). Оказалось, что слово qori?an ~ quriqan переводится как "стан, военный лагерь", и имеет параллели в старописьменном монгольском языке в виде хoriya(n) xoru?a(n) (Древнетюркский словарь, 1969, 458, 468).

Таким образом, термин курыкан, на наш взгляд, по сути своей, представляет не этноним, а имя нарицательное по отношению к территориальной общности, по крайней мере, на раннем этапе. Следовательно, термин уч-курыкан - это "три военных лагеря".

Правым, в конечном счете, оказывается Д.Д. Нимаев, который полагает, что разрешение этимологии этого этнонима не даст окончательного решения вопроса о принадлежности курыкан к той или иной общности (Нимаев, 1988, 70).

Конечно, исходя из того, что термин имеет тюркское происхождение, можно полагать, что и сами его носители были тюрками. Но такое предположение ограничит решение этого вопроса и приведет к неправильному пониманию проблемы в целом. То, что эти три военных лагеря имеют отношение к одной из кочевых империй Центральной Азии, очевидно, не вызывает сомнения. Скорее всего, на наш взгляд, эти гарнизоны имеют отношение к I Тюркскому каганату.

О том, что тюрки поддерживали племена, имевшие влияние на лесных обитателей, говорится в работе Н.Я. Бичурина (1950, 301). Б.Б. Дашибалов считает, что курыканы осуществляли поборы с таежного населения Байкальской Сибири и частью своей добычи делились с орхонскими каганами (Дашибалов, 1995, 146). По нашему мнению, для того, чтобы вести торговлю мехами с оседлыми соседями, в таежной зоне Западного Прибайкалья, а именно в верховьях Ангары и Лены, тюрками был организован своеобразный военный дистрикт, состоящий из трех гарнизонов. Целью существования этих гарнизонов было обеспечение пушниной ханского двора для внешней торговли, либо для других нужд. Обеспечить пушниной, они могли, лишь поставив в зависимое положение местные племена, которыми могли быть тунгусы, возможно, племена самодийского и кетского происхождения. В эти гарнизоны могли привлекаться группы населения различного происхождения, как тюркские, так и монгольские, что было весьма характерным для Центральной Азии в древний и средневековый периоды ее истории.

Гарнизоны, как это часто встречается, вероятно, имели и хозяйственное сопровождение, куда входили те, кто должен был обеспечить дальнейшее существование военно-административной единицы в регионе Западного Прибайкалья. Это были те, кто обладал навыками, которых не было у местных племен - земледельцы, скотоводы, каменщики, кузнецы и пр. Нельзя утверждать о том, что все они принадлежали к близкородственным племенам. Более вероятно, что состав их был настолько разнороден, насколько распространялись границы Тюркского каганата, т.е. каменщиками-строителями, к примеру, могли оказаться жители Средней Азии - согды, а кузнецами - представители соседних тюркских или монгольских племен и т.д. К тому же в эти гарнизоны в дальнейшем могли привлекаться местные восточно-саянские тюркские племена.

Явный смешанный характер населения курыкан лег в основу гипотезы В.В. Свинина о кольцевой системе родства тюрков, тунгусов и монголов (Свинин, 1974, 18-20). В данном случае, исходя из значения слова quriqan, гипотеза о трех племянниках теряет свою актуальность. Речь может идти лишь о гарнизонах с тюрко-монгольским составом. Тунгусы и другие находились в подчиненном данническом состоянии.

Таким образом, на исторической арене VI-VIII веков представлен социальный организм, имеющий этнические черты, который именовался соседями "курыкан" или "yч-курыкан", исходя из устоявшегося термина, обозначающего население Западного Прибайкалья. В дальнейшем термин "курыкан" теряет свое значение в этом регионе, и на историческую арену выходят различные племена, некогда входившие в курыканскую общность в разных ипостасях. Из их среды могли происходить не только якуты и хори, но и многие известные нам племена, населявшие Западное Прибайкалье в монгольский период.

Расселение курыкан, исходя из археологических материалов, можно сгруппировать в своеобразный треугольник, остриями которого были на северо-востоке - долина Баргузина, на юго-востоке - верховья Селенги, на западе - среднее течение Ангары, в районе впадения в нее Унги (Дашибалов, 1995, 40). Внутри и вокруг этого треугольника происходили процессы активной ассимиляции местных племен и пришлого населения, и сложения будущего конгломерата, из которого произошли некоторые западные буряты, хори и, возможно, некоторые группы якутов. Этим, по-видимому, можно выразить сходство и различия в инвентаре курумчинцев-курыкан с археологическими культурами Центральной Азии и долины Енисея. Схожие предметы проникали из этих областей, или изготовлялись населением, происходившим из контактных зон, оригинальные отличия возникли путем смешения стилей. Предметы обихода, также имеют облик, связанный с предшествующим населением этого региона, скорее всего, тунгусского.

В дальнейшем, после распада Тюркского каганата этот конгломерат завоевателей, поселенцев и покоренных, представляющий собой социальный организм, обретает этнические черты. Перед нами процесс, в котором из разрозненных прежде элементов складывается общность - социальный организм, объединенный, прежде всего, единством территории и хозяйственными нуждами. Так как в период существования в рамках государства существовала хозяйственная дифференциация на скотоводов, земледельцев, ремесленников с одной стороны и добытчиков пушнины - охотников и собирателей с другой, в период возрастания значения внутреннего рынка, возникла необходимость консолидации всех представителей разных хозяйственно-культурных ниш в единую. К тому же, представители покоренного населения, под длительным влиянием кочевничества, вливаются в этот "демосоциальный организм" (Семенов, 1982). Из-за увеличения он распадается, из него вычленяются меньшие социальные организмы, характерной чертой которых является неоднородность языка, с преобладанием тюркских и монгольских наречий.

В условиях отсутствия предпосылок для образования государства в этой среде, из-за географических условий, сильной государственности в Центральной Азии, где они сменялись с циклическим постоянством, наблюдается интеграция этнических компонентов, составивших общность названную "курыканами". Являлся ли этноним самоназванием, в таком случае, принципиально неважно.

В связи с новой трактовкой термина "курыкан", необходимо пересмотреть и некоторые другие этнонимы средневекового Прибайкалья, к которым в числе прочих относится баргу.

Баргу. Этноним баргу ряд исследователей склонны сопоставлять со средневековым байегу китайских хроник, который в свою очередь обнаруживает связь с тюркским этнонимом байырку. Племя Байырку в свою очередь входили в состав теле-огузов (Малявкин, 1989, 141). В доказательство близости этнонимов обычно приводится мнение Ц.Б. Цыдендамбаева о том, что "тюрки имели обыкновение называть инородные им племена путем перевода их самоназваний на тюркский язык". Так же он утверждал, что тюрки называли баргутов - байыркы, исходя из семантической близости тюркского (киргизкого) слова байыркы - "примитивный, стародавний", и монгольского баргу с подобным значением (Цыдендамбаев, 1972, 279). Однако, по нашему мнению, семантика этнонима bajirqu, скорее всего, связана либо с древнетюркским словом bajraq - "знамя, флаг", либо bajar - "богатый" и -qu - усилительная частица > bajarqu//bajirqu - "[действительно] богатый" (Древнетюркский словарь, 1969, 79). Во втором случае этноним можно сопоставить с этнонимами трех из двадцати четырех огузских племен: баят, баяндур и баярлы (Рашид-ад-дин, 1976) а также с бурятским племенным этнонимом баяндай.

В монгольских языках слово барга//bar?u переводится как "грубый, неотесанный" (Монгольско-русский словарь, 1957, 63; Бурятско-русский словарь, 1973, 87). Между тем в древнетюркском языке также есть слово bar?u, значение которого - "добыча" (Древнетюркский словарь, 1969, 83).

По нашему мнению, термин баргу есть ни что иное, как синоним политонима курыкан, т.е. исходя из тюркского значения этого слова bar?u - "добыча", есть основание полагать о возможности именования территории расселения курыкан как Баргу, т.е. "[земля]-добыча" или "добытая [завоеванная земля]". За частью населения мог закрепиться и производный от баргу - термин bar?uci ~ bar?ujin - добытчик, завоеватель. Отсюда, по нашему мнению, и возник термин Баргуджин токум - "родина [земля] завоевателей", либо "[земля] линиджа (Скрынникова, 1993, 47) завоевателей".

Бурят. К проблеме происхождения этнонима бурят (буряад//баряад) подходили ученые с разными вариантами его трактовки. Доржи Банзаров полагал, что бурят - это фонетический вариант этнонима бургут//бурут (Банзаров, 1997, 102). Т.А.Бертагаев связывает бурят с этнонимом курыкан (Бертагаев, 1970). Ц.Б.Цыдендамбаев возводит к древнетюркскому бури, буря - волк (Цыдендамбаев, 1972, 278). Г.Д.Санжеев придерживался народной этимологии этнонима от буриха - уклоняться (Санжеев, 1983, 47-49). А.Г.Митрошкиной высказывалось мнение о возможности происхождения этнонима от персидского "бурийа - циновка, мат, тростник, камыш" (Митрошкина, 1995, 30). Б.Р.Зориктуев полагает, что этноним произошел от бураа+д, что означает "лесные племена" (Зориктуев, 1996, 26). Кроме указанных, были и некоторые другие предположения.

В бурятских легендах упоминается Бурядай - сын шаманки Асуйхан, брат Хоридоя, отец Ихирида и Булгада. Перед нами предстает сюжет подобный сюжетам ССМ в его первых параграфах, т.е. перед нами персонифицированный мифологизированный образ древних этносов имеющих этнонимы бурят и хори, а также более поздних эхиритов и булагатов. По нашему мнению, Бурядай и Буртэ - это фонетические варианты одного и того же слова. Если разбить этноним на корневую основу и аффикс, получится бури ~ бур - этнос, -дай, - тай - этнородообразующий аффикс в различных вариантах. Т.о. получается, что бурядай или буртай - мужчина из этноса бури, а бур, бури - это волк.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: задачи реферата курсовые работы, реферати.





1  2  3  4  5 | Следующая страница реферата