Claw.ru | Рефераты по культуре и искусству | Владимир Великий, Брунон Кверфуртский и григорианское пение в Киевской Руси Владимир Великий, Брунон Кверфуртский и григорианское пение в Киевской Руси | Категория реферата: Рефераты по культуре и искусству | Теги реферата: решебник 10 11 класс, сочинения по русскому языку | Добавил(а) на сайт: Kanadov. Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4  5  6 | Следующая страница реферата – Ты знаешь, Господи, что
B (хор)	я люблю Тебя. – Паси овец Моих.
C (кантор)	– Симон[xxvii] [27] , сын Иоаннов, любишь ли ты Меня более, чем другие? – Ты знаешь, Господи, что
B (хор)	я люблю Тебя. – Паси овец Моих.
A (кантор)	– Петр, любишь ли ты Меня? – Ты знаешь, Господи, что
B (хор)	я люблю Тебя. – Паси овец Моих.

Троекратное обращение Иисуса к Петру означает вручение последнему полномочий Первоверховного апостола. Это особенно подчеркивалось западной богословской традицией: Петр – первый епископ Римской церкви; предполагалось, что данная ему власть распространяется на его преемников.

В то же время, Петр как глава апостолов – покровитель миссионеров. Это особенно отчетливо проявляется в послании Брунона, который, видимо, считал Петра своим патрональным святым. Известно, что в 1002 году он освятил новую церковь в родовом Кверфуртском замке. Одним из ее покровителей был избран св. Петр. В тексте же «Послания к Генриху» апостол упоминается двенадцать раз, в т.ч. и в выражениях, предполагающих отношение вассала к сюзерену: «государь мой, святейший Петр» (senior meus sanctissimus Petrus)[xxviii] [28] . Хотя были попытки связать исполнение респонсория с церковным календарем и таким образом точнее датировать события на русско-печенежской границе[xxix] [29] , они вряд ли имеют смысл – очевидно, что в Послании речь идет о внелитургическом (и внекалендарном) исполнении напева, т.е. о глубоко личном молитвенном акте. То, что перед выходом на проповедь Бруно поет именно респонсорий Petre amas me, должно означать не только напоминание о долге проповедника («Паси овец моих»), но и обращение к Петру с просьбой о предстательстве и поддержке.

4. Мир вокруг

Печенеги, встреченные Бруноном за частоколом, описаны им вполне в духе средневековой письменности, в которой нехристианские страны населены диковинными, а иногда и жутковатыми существами – у них «налитые кровью» глаза, и они издают «ужасные вопли»[xxx] [30] . Но опасения Владимира не подтвердились – Брунон с удовлетворением сообщает о крещении тридцати человек и о заключении мира между печенегами и Киевом. По возвращении ко двору Владимира он рукоположил одного из своих священников в епископы и оставил его в распоряжении киевского князя. В Германию Брунону вернуться было не суждено – из Киева он направился в Польшу (там, кстати, и возникло «Послание к Генриху»), а оттуда на северо-восток, где в 1009 году погиб, подобно Адальберту Пражскому, проповедуя Евангелие прусам. Прославление Брунона как святого последовало уже через несколько лет после его смерти, и 9 марта Западная церковь отмечает день его памяти.

«Послание Брунона к Генриху» не просто уникально – оно вообще не имеет аналогов ни среди западных, ни среди русских источников по истории Киевского государства. Послание свидетельствует и об исторической личности Владимира Великого, и о присущем ему визионерском даре («видение», о котором бегло упоминает Брунон), и об отношениях Киева со степью, и о том, как выглядели связи Киевской Руси с церковной культурой латинского мира. Русь для Брунона – христианская страна, а Владимир – христианский государь. Брунон ничего не говорит об обрядовой ориентации Руси, но, очевидно, не считает необходимой проповедь на ее землях. Предмет его внимания – печенеги, представлявшие угрозу как для Руси, так и для других европейских государств. Великий князь Киевский способствует миссии латинского архиепископа и в течение месяца принимает его у себя – надо полагать, что респонсорий св. Петру (по сути дела, первое музыкальное произведение, упомянутое на страницах русской истории!) был не единственным григорианским напевом, который Владимир слышал из уст Брунона или его сподвижников. Наконец, Брунон оставляет в распоряжении Владимира вновь рукоположенного латинского епископа – видимо, вместе с несколькими священниками, а это само по себе предполагает постоянное звучание григорианского мелоса там, где эти священники находились.

Таким образом, и русский князь, и немецкий миссионер живут и действуют в едином культурном пространстве, еще не тронутом последующими историческими бурями. Границы этого пространства в те времена совпадали с границами если не всего христианского мира, то, по крайней мере, всего европейского континента. Это осознавалось и носителями древнерусской культуры, и здесь достаточно привести лишь один пример – сочиненное в середине XI века «Слово о законе и благодати» митрополита Илариона, одного из наиболее выдающихся писателей Древней Руси. Значительное место в «Слове» занимает похвала Владимиру – он ставится в один ряд с апостолами, некогда просветившими разные страны земли и сделавшими их христианскими. Перечисление земель начинается с «Римской страны», и под этим Иларион понимает весь тогда еще не столь далекий латинский Запад: «Хвалить же похвалныими гласы Римскаа страна Петра и Паула, имаже вероваша въ Исуса Христа, Сына Божия»[xxxi] [31] . «Похвальные гласы» – выражение, пришедшее в сочинение Илариона из словаря библейской риторики. Но это и традиционное обозначение богослужебного (в данном случае латинского) пения – литургический термин, за которым стоял хорошо знакомый современникам Илариона звучащий мир.

Примечания

[xxxii] [1] Внимание историков было, как правило, обращено на контакты Киева со Скандинавией, Византией и славянскими народами; в меньшей мере были систематизированы данные о связях Древнерусского государства с Германией. Именно им в значительной мере посвящена фундаментальная работа А.В. Назаренко «Древняя Русь на международных путях» (М., 2001), ряд положений которой был ранее опубликован в виде учебного пособия: Назаренко А.В. Западноевропейские источники // Древняя Русь в свете зарубежных источников / Ред. Е.А. Мельникова. – М., 1999. – С. 259–407.

[xxxiii] [2] Обрядом (лат. ritus) принято называть порядок совершения церковных таинств, а также совокупность богослужебных текстов и последовательность их исполнения, принятые на территории определенного патриархата или архиепископства. Применяемые далее термины «литургия» и «литургический» относятся к богослужению как таковому, а не только к евхаристической Божественной Литургии (на Западе – Месса). Профессиональные историки-литургисты для обозначения двух основных ареалов христианства используют термины «Римский обряд» и «Византийский обряд» и избегают терминов вероисповедного толка. Применение современных обозначений «католицизм» и «православие» по отношению к Раннему Средневековью и к истории литургии является анахронизмом.

[xxxiv] [3] Записки Адальберта сохранились как продолжение хроники Регинона Прюмского († 915). Публикацию этого текста с русским переводом см. в кн.: Назаренко А.В. Немецкие латиноязычные источники IX–XI вв.: тексты, перевод, комментарий. – М., 1993. – С. 101–130. Регинон известен также и как музыкальный теоретик.