Монастыри - как центры русской культуры

| Категория реферата: Рефераты по культурологии
| Теги реферата: рассказы, quality assurance design patterns системный анализ
| Добавил(а) на сайт: Сиянцев.

В монастырях писались иконы, которые наряду с фресками и мозаикой составляли тот жанр живописного искусства, что был разрешен церковью и всячески поощрялся ею.

Выдающиеся живописцы древности отражали в иконе и религиозные сюжеты, и свое видение окружающего мира, запечатлевали в красках не одни христианские догматы, но и собственное отношение к актуальным проблемам современности. Поэтому древнерусское живописное искусство вышло за узкие рамки церковной улитарности и стало важным средством художественного отражения своей эпохи – явлением не только чисто религиозной жизни, но и общекультурной.

XIV – начало XV вв. – это время расцвета иконописи. Именно в ней русским художникам удалось полностью выразить характер страны и народа, подняться до высот мировой культуры. Корифеями же иконописи, безусловно, являлись Феофан Грек, Андрей Рублев и Дионисий. Благодаря их творчеству русская икона стала не только предметом живописи, но и философских дискуссий; она о много говорит не только искусствоведам, но и социальным психологам, стала составной частью жизни русского народа.

Провидение крайне редко распоряжается таким образом, что на протяжении
150 лет один за другим живут и творят великие деятели культуры. России XIV-
XV вв. в этом отношении повезло – у нее были Ф. Грек, А. Рублев, Дионисий.
Первым звеном в этой цепи оказался Феофан – философ, книжник, иллюстратор, иконописец, который попал на Русь уже сложившимся, но не застывшим в темах и приемах письма мастером. Работая в Новгороде и Москве, он с одинаковой изощренностью сумел создать совершенно непохожие друг на друга фрески и иконы. Грек не брезговал приноравливанием к обстоятельствам: неистовый, поражающий неуемной фантазией в Новгороде, он мало чем напоминает строго канонического мастера в Москве. Только его мастерство остается неизменным.
Он не спорил со временем и заказчиками, и учил жизни и хитростям своей профессии русских художников, в том числе, вероятно, и Андрея Рублева.

Рублев попытался совершить переворот в душах и умах своих зрителей. Он хотел, чтобы икона стала не только предметом культа, наделенным магической силой, но и предметом философского, художественного и эстетического созерцания. О жизни Рублева, как и многих других мастеров Древней Руси, известно не много. Почти весь его жизненный путь связан с Троице-Сергиевым и Андронниковым монастрями в Москве и Подмосковье.

Самая знаменитая икона Рублева – «Троица» – при жизни автора вызывала споры и сомнения. Догматическое понятие Троицы – единство божества в трех лицах: Бога-отца, Бога-сына и Бога-духа святого – носило отвлеченный характер и было трудно для уразумения. Не случайно именно учение о Троице породило в истории христианства огромное количество ересей. Да и на Руси XI-
XIII вв. предпочитали посвящать храмы более реальным образам: Спасу,
Богородице, Николе.

Рублев в символе Троицы различал не только отвлеченно догматическую идею, но и жизненно важную для того времени мысль о политическом и нравственном единстве земли Русской. В живописных образах передавал религиозную перифразу вполне земной идеи единения, «единства равных».
Подход Рублева к сути и значению иконы были настолько новы, а прорыв из канона настолько решительным, что настоящая слава пришла к нему только в XX в. Современники же ценили в нем не только талантливого живописца, но и святость его жизни. Потом рублевские иконы подновлялись позднейшими авторами и скрылись вплоть до нашего века (не будем забывать о том, что через 80-100 лет после создания иконы темнели от покрывавшей их олифы, и живопись становилась неразличимой.

О третьем корифее иконописи мы также знаем немного. Дионисий, видимо, был любимым художником Ивана III и оставался мирским живописцем не приняв пострига. Вообще-то, смирение и послушание ему явно не присущи, что и сказалось в его фресках. Да и эпоха была совершенно иной, нежели времена
Грека и Рублева. Москва торжествовала победу над Ордой и искусству предписывалось воспевать величие и славу Московского государства. Фрески
Дионисия не достигают быть может высокой устремленности и глубокой выразительности рублевскиих икон. Они созданы не для размышлений, а для радостного любования. Они – часть праздника, а не предмет задумчивого созерцания. Дионисий не стал вещим предсказателем, но он является непревзойденным мастером и хозяином цвета, тонов необычайно светлых и чистых. С его творчеством парадное, торжественное искусство стало ведущим.
Ему, конечно, пытались подражать, но последователям не хватало какой-то малости: меры, стройности, чистоты – того, что и отличает подлинного мастера от прилежного ремесленника.

Мы знаем по именам лишь некоторых иноков – иконописцев, резчиков, писателей, зодчих. Тогдашняя культура была в известной степени анонимной, что вообще характерно для средневековья. Смиренные монахи далеко не всегда подписывали свои произведения, также не слишком заботились о прижизненной или посмертной земной славе и мастера-миряне.

Это была эпоха соборного творчества. Митрополит Волоколамский и
Юрьевский Питирим, наш современник, писал об этой эпохе в работе «Опыт народного духа» так: «Дух соборного делания коснулся всех областей творчества. Вслед за политическим собиранием Руси, одновременно с ростом экономических связей различных частей государства началось культурное собирание. Именно тогда умножились произведения житийной литературы, были созданы обобщающие летописные своды, начали сливаться воедино в общерусской культуре достижения крупнейших провинциальных школ в области изобрази- тельного, архитектурного, музыкально-певческого, декоративно-прикладного искусства».

До появления книгопечатания именно в монастырских кельях переписывались книги богослужебного назначения, сочинялась литература религиозно-церковного содержания, в частности «жития святых», прославлявшие
«угодников божьих» (в основном монашествующих) и те обители, где они несли иноческое послушание.

Одновременно монастыри выполняли социальный заказ княжеской власти: создавали и заново редактировали летописи, документы законодательного характера. Судя по содержанию летописей и стилю их изложения, писали их люди, лишь формально «ушедшие из мира», как того требовал ритуал посвящения в монашество, а фактически находившиеся в самой гуще политических событий, полные «морских» забот и волнений.

Созидание культуры всегда тесно связано с ее сбережением, сохранением.
Эту двуединую задачу в XV-XVI вв. как раз и решали монастыри, которые испокон веку были не только духовными центрами, но и своего рода музеями, где хранились уникальные произведения национального искусства, а также библиотеками с поразительными по ценности собраниями рукописей, редких книг.

Одним из главных источников пополнения монастырских коллекций были вклады. Сюда приносили фамильные реликвии обедневшие потомки удельных князей, не выдержавшие неравной борьбы с окрепшей великокняжеской властью.
Вклады поступали и от московских князей и царей, которые часто использовали влиятельные монастыри в политических целях. Причинами вклада в сокровищницу монастыря могли быть и победа, одержанная над врагом, и моление о рождении наследника, и торжественное восшествие на престол. Часто делали вклады и просто на помин души. На территории монастырей, у их соборов и церквей иногда хоронили знатных людей, при погребении же монастырю не только платили деньги за могилу, но и оставляли личные вещи покойного, икону, снятую с гроба, и даже возок с лошадьми, на котором он был привезен. Среди вкладчиков русских монастырей были князья и бояре, представители высшего духовенства, дворяне, торговые и служивые люди разных городов, «государева двора разных чинов люди», городские дьяки, монастырские слуги и служки, ремесленники и крестьяне.

На монастыри смотрели как на надежные хранилища национальных сокровищ.
Сюда привозили произведения искусства ради их сбережения. Не случайно на многих из них было написано: «А не отдати никому». Самыми распространенными вкладами были фамильные иконы, украшенные драгоценными окладами.

Пользовались известностью монастырские собрания в Москве и Сергиевом
Посаде, в Ростове Великом и Суздале, Твери и Ярославле; в этих городах составились уникальные коллекции русской иконописи XV-XVI вв.

ТРОИЦЕ-СЕРГИЕВ МОНАСТЫРЬ

Проследим формирование уникальной монастырской коллекции на примере одного из самых почитаемых монастырей Руси – Троице-Сергиева.

Собрания монастыря составили основу музейных фондов Загорского музея.
Среди вкладов в монастырь немало богатых церковных сосудов, серебряных окладов книг и икон. Привлекает внимание серебряный потир с хрустальной чашей, золотой потир с рудожелтым мрамором 1449 г.(работа Ивана Фомина), кадило игумена Никона 1405 г., ковчег-реликварий радонежских князей первой четверти XV в. В XVI в. в монастырскую сокровищницу были сделаны наиболее значительные вклады. В московских мастерских при Иване Грозном, Федоре
Иоанновиче, Борисе Годунове работали лучшие русские мастера-ювелиры, изографы, литейщики.

Иван IV велел украсить драгоценностями (в основном созданными московскими мастерами) наиболее чтимую в монастыре икону Троицы. Под икону была подвешена жемчужная пелена, вышитая в мастерской первой жены царя
Анастасии Романовой; на икону был сделан золотой оклад с коронами, украшенными эмалями и драгоценными камнями. При Иване IV была выполнена и монументальная серебряная чеканная рака для останков Сергия Радонежского.

При царе Федоре Иоанновиче был изготовлен чеканный золотой оклад к надгробной иконе Сергия, украшенный золотыми дробницами с гравировкой и чернью, драгоценными камнями, камеями, жемчугом. Известно, что за эту работу большие награды от царя получили мастера Оружейной палаты
Московского Кремля.

Борис Годунов после венчания на царство подарил монастырю новый драгоценный оклад на икону Троицы.

Не только дарами пополнялись монастырские собрания; многие произведения искусства создавались непосредственно в монастырских стенах. В
XV в. в Троицкой обители работал Епифаний Премудрый, создавший Житие основателя монастыря Сергия Радонежского, там писал Андрей Рублев, чье мировоззрение сложилось благодаря постоянному воздействию идей Сергия и его последователей, благодаря усвоенной в обители привычке противостоять «розни мира сего». Для иконостаса монастырского собора преподобный Андрей написал знаменитую «Троицу». Андрей Рублев, Даниил Черный и другие изографы в короткий срок по поручению игумена Никона украсили фресками и иконами вновь построенный на средства князя Юрия Галицкого и Звенигородского Троицкий собор.

В XV—XVI вв. Троицкий монастырь стал местом создания великолепных икон и произведений прикладного искусства, а также своеобразным учебным центром, где шла подготовка мастеров — изографов и ювелиров. Троицкие иконы отсылались в другие монастыри и храмы, преподносились в дар иностранным гостям.

НОВОДЕВИЧИЙ МОНАСТЫРЬ