Предыдущая страница реферата | 19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29 | Следующая страница реферата

право владеть, пользоваться и распоряжаться таким имуществом в полном объеме в соответствии с правилами местного законодательства.
Более сложным является положение с движимым имуществом. Сюда относятся обычно права требования, ценные бумаги, транспортные средства, личные вещи и т. д. В отношении этой категории имущества в различных государствах по- разному решается вопрос о значении принципа закона места нахождения вещи, хотя и в отношении режима движимого имущества указанный принцип имеет решающее значение.
Во-первых, считается общепризнанным, что если в каком-либо государстве вещь правомерно перешла по законам этого государства в собственность определенного лица, то при изменении места нахождения вещи право собственности на данную вещь сохраняется за ее собственником. Таким образом, признается право собственности на вещь, приобретенную за границей.
Во-вторых, обычно признается, что объем прав собственника определяется законом места нахождения вещи. Из этого следует, что при перемещении вещи из одного государства в другое (как это происходит именно с движимым имуществом) соответственно изменяется и содержание прав собственника. При этом не имеет значения, какие права принадлежали собственнику вещи до ее. перемещения в данное государство. Право собственности на вещь, например приобретенную иностранцем на своей родине, признается, но содержание этого права будет определяться не законом страны его гражданства, а законом места нахождения вещи.
В доктринах международного частного права существуют различные точки зрения на то, какой закон регулирует переход права собственности, если вещь приобретается не в том государстве, где она находится. В одних странах доктрина высказывается в пользу применения закона места нахождения вещи, в других предпочтение отдается личному закону собственника.
В Великобритании и США в течение длительного времени исходным был принцип, согласно которому права на движимость определяются личным законом собственника. В курсе Дайси обращается внимание на переход от принципа личного закона к принципу места нахождения вещи.

167

В праве Франции в ряде случаев переход права собственности на движимость определяется законом места нахождения вещи; в то же время в наследственном праве переход имущества в порядке наследования часто определяется личным законом наследодателя. Однако принцип личного закона рассматривается в современной доктрине больше как исключение из общего правила. Этот принцип продолжает сохраняться в законодательстве лишь отдельных стран (Аргентины,
Бразилии).
Расширение применения закона места нахождения вещи обосновывается в иностранной литературе прежде всего интересами гражданского оборота.
Таким образом, как правило, принцип lex rei sitae определяет, какие вещи могут быть вообще объектом права собственности, объем и содержание прав и обязанностей собственника и чаще всего возникновение, переход и прекращение права собственности.

2. Коллизионные вопросы отношений, вытекающих из права собственности, регулируются также в отдельных международных соглашениях. Гаагская конвенция о праве, применяемом к переходу права собственности в международной торговле товарами, 1958 года решает ряд вопросов, связанных с переходом права собственности, не на основании принципа lex rei sitae, а на основании обязательственного статута, то есть права, применяемого сторонами к сделке внешнеторговой купли-продажи (см. гл. 8).

3. В действующем в России законодательстве имеется несколько коллизионных норм, касающихся права собственности. Основное правило содержится в ст. 164
Основ гражданского законодательства 1991 года, носящей название «Право собственности». В этой статье закреплен ряд положений. Во-первых, установлено, что «право собственности на имущество определяется по праву страны, где это имущество находится» (ч. 1). Во-вторых, предусматривается, что право собственности на транспортные средства, подлежащие внесению в государственные реестры, определяется по праву страны, где транспортное средство внесено в реестр. В-третьих, предусмотрено, что «возникновение и прекращение права собственности на имущество определяются по праву страны, где это имущество находилось в момент, когда

168

имело место действие или иное обстоятельство, послужившее основанием для возникновения или прекращения права собственности, если иное не предусмотрено законом» (ч. 2).
Таким образом, в РФ закон места нахождения вещи признается исходным коллизионным началом для решения вопросов права собственности. Закон места нахождения вещи определяет прежде всего, какие вещные права возможны вообще и каково их содержание.
Из положения ч. 2 ст. 164 Основ следует, что если право собственности на движимую вещь возникло по закону ее места нахождения, то оно не может прекратиться в силу перемещения вещи в другую страну, в которой на основании действующего в ней законодательства такое право собственности не могло бы возникнуть в таком же порядке, как в первой стране.
Вопросы перехода права собственности и риск-а случайной гибели вещи имеют особое значение в международной купле-продаже товаров. В действующем в
России законодательстве установлены специальные коллизионные нормы по этим вопросам применительно к обязательственному статуту (см. гл. 8).
В ч. 3 ст. 164 Основ гражданско законодательства предусмотрено, что
«возникновение и прекращение права собственности на имущество, являющееся предметом сделки, определяются по праву места совершения сделки, если иное не установлено соглашением сторон». Это означает, что за основу принят принцип автономии воли сторон. Если же стороны в контракте не решили этот вопрос, то тогда начинает действовать коллизионный принцип lex loci contractus. Согласно ст. 138 ГК РСФСР, риск случайной гибели отчуждаемой вещи переходит на приобретателя одновременно с возникновением у него права собственности, если иное не установлено договором. Если отчуждатель несвоевременно передал вещь или приобретатель несвоевременно принял ее, риск случайной гибели несет просрочившая сторона.
Особые сложности в международной практике вызывают случаи, когда предметом сделки является товар в пути. Например, товар перевозится морем или по железной дороге, а стороны во время его нахождения

169

в пути совершают сделку по передаче на него права собственности. Какое право тогда следует применять: страны отправления товара, страны назначения или какого-либо промежуточного пункта нахождения вещи? Закон предписывает в этих случаях применять закон места отправки вещи. Согласно ч. 3 ст. 164
Основ, «право собственности на имущество, находящееся в пути по внешнеэкономической сделке, определяется по праву страны, из которой это имущество отправлено, если иное не установлено соглашением сторон».

В отношениях между предприятиями, к которым продолжают применяться ОУП
СЭВ 1968/1988 годов, момент перехода права собственности и риска случайной гибели товара с продавца на покупателя определяется не путем применения коллизионных норм, а исходя из единых материально-правовых норм. Так, этот переход при железнодорожных перевозках считается совершенным «с момента передачи товара с железной дороги страны продавца железной дороге, принимающей товар», в водных перевозках на условиях «фоб», «сиф» и «каф» —
«с момента перехода товара через борт судна в порту погрузки».

§ 3. ПРИМЕНЕНИЕ ЗА ГРАНИЦЕЙ ЗАКОНОВ О НАЦИОНАЛИЗАЦИИ

1. Под термином «национализация» понимается огосударствление, то есть изъятие имущества, находящегося в частной собственности, и передача его в собственность государства. В результате национализации в собственность государства переходят не отдельные объекты, а целые отрасли экономики.
Национализацию как общую меру государства по осуществлению социально- экономических изменений следует отличать от экспроприации как меры по изъятию- отдельных объектов в собственность государства и от конфискации как меры наказания индивидуального порядка.

Характер национализации зависит от того, кем и в каких целях она проводится. В 1917—1920 годах Советским государством проводилась национализация земли, банков, промышленных и торговых предприятий и т. д.

170

Мероприятия по национализации были осуществлены в ряде стран Восточной
Европы и Азии. Социалистическая национализация означала, что право частной собственности на национализированное имущество было уничтожено и возникло новое, принципиально иное по содержанию право социалистической собственности. Позднее национализация стала важным средством в борьбе освободившихся от колониальной зависимости молодых государств за достижение ими экономической независимости. В зависимости от конкретных условий процесс создания государственного сектора путем национализации протекал в этих странах по-разному: в одних национализировалась только собственность, которая принадлежит иностранному капиталу, в других затрагивался и местный частный капитал.
Национализация проводилась и в ряде высокоразвитых стран Запада.
2. Право любого государства на национализацию частной собственности, в том числе и принадлежащей иностранцам, вытекает из общепризнанного принципа международного права — суверенитета государства. Осуществление национализации — это одна из форм проявления государственного суверенитета.
Каждое государство в силу суверенитета устанавливает свою политическую и экономическую систему, свою систему права собственности. Государство имеет исключительное право устанавливать содержание и характер права собственности, порядок приобретения, перехода и утраты этого права.
Право государства на национализацию, включающее право свободно распоряжаться своими естественными ресурсами и богатствами, было подтверждено в ряде резолюций Генеральной Ассамблеи ООН. Так, 21 декабря
1952 г. Генеральная Ассамблея ООН на своей VII сессии приняла резолюцию №
626 «О праве свободной эксплуатации естественных богатств и ресурсов». В ней говорится, что «право народов свободно распоряжаться своими естественными богатствами и ресурсами и свободно их эксплуатировать является их неотъемлемым суверенным правом и соответствует целям и принципам Устава Организации Объединенных Наций». В резолюции рекомендуется всем государствам — членам ООН воздерживаться от действий, прямых

171

или косвенных, имеющих целью препятствовать осуществлению суверенных прав того или иного государства в отношении его естественных богатств. В то же время в резолюции не содержится каких-либо положений, которые ограничивали бы право государства национализировать собственность иностранцев или устанавливали бы условия проведения такой национализации. Поскольку осуществление национализации относится к внутренней компетенции государства, ни один международный1-орган не может обсуждать меры по национализации собственности иностранцев. Это положение нашло свое подтверждение также в решении Международного суда ООН, который признал себя некомпетентным рассматривать жалобу правительства Великобритании (1951 г.) в связи с национализацией Ираном Англо-Иранской нефтяной компании.

Таким образом, с точки зрения современного международного права право осуществлять национализацию собственности, в том числе собственности иностранных граждан и компаний, является бесспорной прерогативой суверенного государства.

3. Международное публичное право признает право государства на проведение национализации, но оно не ре1улирует и не может регулировать отношения собственности, возникающие между государством и частными физическими и юридическими лицами. Условия проведения национализации определяются не международным правом, а внутренним правом государства, осуществляющего национализацию.

При всех отличиях, связанных с историческими, политическими и экономическими условиями проведения национализации в различных странах, с точки зрения проблематики международного частного права важно выявление некоторых общих черт, характерных для правовой природы национализации.
Во-первых, всякий акт национализации — это акт государственной власти; во- вторых, это социально-экономическая мера общего характера, а не мера наказания отдельных лиц; в-третьих, национализация может осуществляться в отношении собственности вне зависимости от того, кому она принадлежит
(отечественным или иностранным физическим и юридическим лицам); в-четвертых, каждое государство, проводящее национа-

172

лизацию, определяет, должна ли выплачиваться иностранцам компенсация за национализированную собственность, а если должна, то в каком размере.
Внутренний закон государства может предусмотреть предоставление компенсации, условия и время ее выплаты, что имело место в ряде стран.
В качестве примера можно привести ст. 3 иракского закона № 59 от 1 июня
1972 г. о национализации «Ирак петролеум компани», в которой указывалось, что иракское государство уплатит ей компенсацию. Однако из этой компенсации, согласно закону, должны быть вычтены долги компании (налоги, местные долги, связанные с операциями) и суммы, которые причитаются иракскому государству.
В 1973 году Генеральная Ассамблея ООН подтвердила право освободившихся государств самим определять формы и размер компенсации (резолюция 3171/
XXXVIII).
Вместе с тем государство как сторона в международном договоре о взаимной защите инвестиций может принять на себя обязательства не осуществлять меры по принудительному изъятию капиталовложений, в том числе путем национализации, реквизиции или конфискации в административном порядке.
Такое обязательство Советского Союза (так же, как другого государства — стороны в договоре) содержится в двусторонних соглашениях о поощрении и взаимной защите капиталовложений, заключенных правительством СССР с правительствами Великобритании, ФРГ, Франции, Финляндии и других стран. В этих соглашениях предусматривается, что при национализации иностранных капиталовложений, проведенной в случаях, когда этого требуют государственные или общественные интересы, будет выплачиваться компенсация.
Она должна выплачиваться без необоснованной задержки, быть конвертируемой и свободно переводимой с территории одной страны на территорию другой.
Таким образом, Советский Союз, а затем Россия и другие страны СНГ признали в заключенных ими соглашениях принцип быстрой, адекватной и эффективной компенсации (ст. III договора России с США, ст. 5 договора с
Кореей). Естественно, что такое признание принципа компенсации не имеет обратной силы и не

173

может быть распространено на национализацию, проведенную в нашей стране в период до заключения этих соглашений.
4. Законы о национализации имеют экстерриториальное действие, то есть должны признаваться и за пределами государства, их принявшего. Это означает, что государство, осуществившее национализацию, должно быть признано за границей собственником как имущества, которое находилось в момент национализации в пределах его территории, так и национализированного имущества, находившегося в момент национализации за границей.
В настоящее время, как правило, ни судебной практикой, ни юридической доктриной стран Запада не оспаривается экстерриториальное действие законов о национализации в отношении имущества, которое в момент национализации находилось на территории государства, осуществившего национализацию, а затем было вывезено за границу в порядке ведения внешней торговли, в качестве экспонатов на выставки или для иных целей.
Решающее значение для признания судами принципа экстерриториального действия законов о национализации имела длительная борьба Советского государства, которую оно вело за признание своих прав на имущество, приобретенное в силу законов о национализации.

Первым решением, которым было признано экстерриториальное действие советских законов о национализации, было решение Высшего суда
Великобритании от 12 мая 1921 г. по делу «А. М. Лютер против Д. Сегора».
Суть этого известного дела сводилась к следующему. В августе 1920 года
Наркомвнешторг РСФСР продал английской фирме «Сегор» партию фанеры. До национализации фанера была собственностью акционерного общества «Лютер».
Национализированный товар (фанера) в момент национализации находился на складе предприятия общества «Лютер» в Новгороде. После прибытия фанеры в
Великобританию бывшие собственники общества «Лютер» предъявили иск фирме
«Сегор» о возврате фанеры. Первоначально иск был удовлетворен, однако при вторичном рассмотрении дела уже после заключения первого торгового договора между РСФСР и Великобританией в 1921 году английский суд отклонил иск.
Судья Скретон (Scrutton), в частности, указал, что если Л. Б. Красин (глава советской торговой делегации) привез товары в Англию от имени своего правительства и объявил, что они принадлежат правительству, то ни один английский суд не может проверять такое заявление. Как заявил судья
Варингтон (Warrington), суд не может «входить в рассмотрение вопроса о действительности актов, коими право собственности на спорные товары был» изъято от истцов и перенесено на ответчиков». Судьи

174

отвергли довод истца о том, что советские законы о национализации якобы противоречат принципам справедливости и морали и поэтому действие их не может быть признано в Великобритании.
Из решений судов других стран следует указать на решение федерального суда США от 5 июня 1931 г. по делу о советском золоте (по иску Банка
Франции к американским банкам), в котором было признано, что акты национализации должны рассматриваться как действительные (см. гл. 6). В решениях американских судов по делу «правительство США против банкирского дома М. Бельмонт» (1937 г.) и по делу Пинка (1942 г.) было признано экстерриториальное действие советских законов о национализации в отношении имущества отделений национализированных русских юридических лиц, находившегося в момент национализации на территории США.

Верховный суд США в своем решении от 2 февраля 1942 г. по иску правительства США к Пинку, ликвидатору американских отделений национализированных русских страховых обществ, указал:
«Мы решаем, что право на фонды или на имущество, о которых идет речь, было приобретено Советским правительством как преемником «Первого русского страхового общества»; что это право оказалось переданным Соединенным,
Штатам по соглашению с Литвиновым и что Соединенные Штаты имеют право на имущество (фонды) вопреки притязаниям общества и иностранных кредиторов».
В силу применяемых в каждой стране коллизионных норм моменты возникновения и перехода права собственности определяются по принципу lex rei sitae. Отсюда следует, что при рассмотрении иностранными судами вопросов, касающихся национализированного имущества, подлежат применению законы государства, осуществившего национализацию.
Признание права собственности государства на национализированное имущество, вывозимое им за границу, является необходимой предпосылкой осуществления международной торговли. Без признания экстерриториального действия национализации была бы невозможной международная торговля.
Г. Кегель (ФРГ) исходит из необходимости признания иностранной экспроприации (этим термином он пользуется в своем учебнике по международному частному праву), а тем самым и применения иностранного права, проведшего эту экспроприацию. «Право на персидскую нефть, индонезийский табак и чилийскую медь,

175

ввозимые на европейский рынок, пришлось в последние годы признать за новыми господами»,— писал он. Г. Кегель имеет в виду решения судов ряда стран, вынесенные в связи с национализацией Англо-Иранской нефтяной компании, решение апелляционного суда Бремена, отказавшего в 1959 году в иске двум голландским обществам в отношении нескольких тысяч тюков табака, закупленных западногерманской фирмой в Индонезии, а также решения, вынесенные в отношении национализации, проведенной правительством С.
Альенде в Чили. В этих решениях судов были отвергнуты домогательства бывших собственников на национализированное имущество И признано экстерриториальное действие актов о национализации в отношении имущества, находившегося в момент национализации в стране, где она была проведена, и вывезенного затем за границу. Впоследствии в силу внутренних изменений, происшедших в Индонезии, правительство этой страны приняло решение о возвращении прежним владельцам ранее национализированных предприятий.
Однако решение западногерманского суда в Бремене об индонезийском табаке сохраняет свое принципиальное значение.
В решении французского суда от 16 июня 1993 г. по искам И. Щукиной и И.
Коновалова к Российской федерации, Государственному Эрмитажу и ГМИИ имени
А. С. Пушкина суд признал, что акт национализации — это акт государственной власти. И что особенно важно, что факт проведения национализации без компенсации собственности не меняет природы акта национализации как акта осуществления суверенитета государства со всеми вытекающими отсюда последствиями.
5. Если право собственности на вывезенное за границу национализированное имущество получило повсеместное признание, иное положение'сложилось в судебной практике государств Запада в отношении национализированного имущества, находившегося в момент национализации за границей. Суды ссылаются при этом на то, что приобретение права собственности на имущество может определяться исключительно законами страны его места нахождения. С этим обоснованием нельзя согласиться. Если обратиться к практике проведения национализации Советским государством, то следует прежде всего отметить, что по советскому законодательству

176

не имело юридического значения, где находилось имущество национализируемого предприятия в момент национализации, поскольку национализация распространяется на все такое имущество, независимо от места его нахождения. В большинстве случаев речь шла о том, что за границей находились лишь отдельные составные части национализированного имущественного комплекса, отдельные вклады в банках, отдельные имущественные требования (права и т. п.). Что же касается филиалов национализированных юридических лиц, то личный закон юридического лица ре1улирует, согласно признанным повсеместно правилам международного частного права, порядок ликвидации такого юридического лица и предусматривает, какие последствия при этом наступают.

«Судьба зарубежного имущества национализированных предприятий,— отмечает
Л. А. Лунц в своей работе «Международное частное право»,— может определяться лишь законом той страны, к которой данное предприятие принадлежало в момент национализации. Например, бывшие русские частные банки и русские страховые общества, уставы которых были в свое время утверждены в России в соответствии с действующими в то время российскими законами и правления которых находились в Петербурге или Москве, имели, очевидно, русский личный статут. Национализация их по декретам Советского правительства не могла не получить экстерриториального действия».

Юридическая доктрина на Западе выдвинула целый ряд возражений, призванных обосновать неправомерность актов о национализации, проводимой в других странах.

Некоторые авторы, в частности, утверждают, что национализация не должна приводить к досрочному и одностороннему прекращению концессионного договора. Такой аргумент приводился в Великобритании и других странах после национализации Египтом Компании Суэц-кого канала и в ряде других случаев.
Эти юристы утверждают, что соглашение о концессии — это квазимеждународный договор, к которому применяется принцип pacta sunt servanda, и соответственно поэтому досрочное прекращение такого договора в силу акта о национализации следует рассматривать как международный деликт. Между тем этот довод не исходит из дейст-

177

вительной правовой природы концессионного договора. Концессия не может регулироваться международным правом, это — обязательство, которое регулируется внутренним правом (см. гл. 6). Без прекращения концессий национализация в большинстве случаев вообще была бы невозможной, поскольку иностранные монополии осуществляют эксплуатацию естественных богатств развивающихся стран на основе концессионных договоров.
6. Признание одним государством национализации собственности его граждан и юридических лиц, проведённой другим государством, часто становится в международной практике предметом международных соглашений. В таком соглашении могут быть урегулированы и взаимные имущественные претензии, возникшие в связи с проведением национализации. Урегулирование подобных претензий вытекает из самого факта признания действия национализации.
Первым соглашением такого рода в советской дого-ворно-правовой практике был советско-германский договор, заключенный в Рапалло 16 апреля 1922 г. По ст. 2 договора Германия признала национализацию, проведенную в Советской
России, поскольку она прямо отказалась от предъявления претензий в отношении имущества германских граждан, национализированного Советским государством без какой-либо компенсации, «при условии, что правительство
РСФСР не будет удовлетворять аналогичные претензии других государств».
Советско-американским соглашением 1933 года (соглашением Литвинов —
Рузвельт), а затем обменом нотами в 1937 году по вопросу об урегулировании долговых претензий и претензий на национализированное имущество со стороны
США была признана национализация, проведенная Советским государством.
Правительство США получило от СССР право истребования некоторого находящегося на территории Соединенных Штатов Америки имущества, перешедшего к Советскому государству в силу законов о национализации.
Советский Союз заключал соглашения, касавшиеся вопросов национализации, проведенной в Прибалтийских республиках, с Великобританией (1968 г.),
Данией (1964 г.), Нидерландами (1967 г.), Норвегией (1959 г.), Швецией
(1941 и 1964 гг.). Остановимся на соглашении между СССР и Великобританией об урегулировании

178

взаимных финансовых и имущественных претензий от 5 января 1968 г.
Соглашение касалось двух основных групп претензий, возникших после 1 января
1939 г. К одной из них относились имущественные права английских юридических лиц, затронутые, в частности, мерами по национализации в
Латвийской, Литовской и Эстонской Советских Социалистических Республиках, а также западных областях Украины, Молдавии, Белоруссии и РСФСР, и некоторые другие права. К другой — находившиеся на территории Англии имущество и другие активы, включая счета в банках, задержанные английскими властями суда, банковские, коммерческие и финансовые требования, принадлежавшие физическим и юридическим лицам Латвии, Литвы, Эстонии, а также западных областей Украины, Молдавии, Белоруссии и РСФСР, а также хранившееся в Банке
Англии золото бывших центральных банков Латвии, Литвы и Эстонии, передача которого Госбанку СССР была задержана правительством Великобритании. По соглашению претензии не подлежали взаимному предъявлению, а каждое правительство несло исключительную ответственность за урегулирование претензий и распределение оставшихся на его территории активов между своими гражданами (физическими и юридическими лицами).
Правительство Великобритании за счет активов, остававшихся на его территории, регулировало претензии держателей обязательств (облигаций), выданных правительством СССР английским акционерным обществам «Тетюхе майнинг корпорейшн» и «Лена Голдфилдс Лимитед» (см. гл. 7), независимо от гражданства таких держателей (ст. 4). Кроме того, правительство
Великобритании за счет этих же активов обязывалось выплатить определенную сумму Советскому правительству в возмещение части соответствующих претензий
(ст. 5).
Болгария заключала соглашения по вопросам национализации с
Великобританией (1955 г.), Францией (1959 г.), Швейцарией (1954 г.); Польша
— с Великобританией (1949 и 1954 гг.), Данией (1953 г.), США (1980 г.),
Францией (1948 г.), Швецией (1949 г.). Аналогичные соглашения были заключены Венгрией, Румынией, Чехословакией и Югославией.
Заключение государством международных соглаше-

179

ний по этим вопросам следует считать подтверждением наличия у государства права самостоятельно определять условия проведения национализации.

§ 4. ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ИНОСТРАННЫХ ИНВЕСТИЦИЙ

1. Правовое положение иностранных инвестиций в развивающихся странах отличается большим разнообразием, что предопределяется существенными различиями в политике этих стран по отношению к иностранному капиталу. В них иностранный капитал ограничивался, подвергался государственному контролю, а в ряде случаев национализировался. В странах в одних случаях иностранные капиталовложения ограничивались, а в других — поощрялись путем предоставления определенных льгот и гарантий. Для политики развивающихся государств по отношению к иностранному капиталу часто характерны колебания и изменения. Это объясняется в значительной степени тем, что указанные государства, испытывая острую нехватку ресурсов для капиталовложений, вынуждены прибегать к привлечению средств извне. Однако иностранные монополии предоставляют инвестиции на таких условиях, которые зачастую идут вразрез с национальными интересами этих стран.

Правовой режим иностранной собственности определяется прежде всего внутренним законодательством развивающихся стран (горным законодательством, законами о разработке природных богатств, специальными инвестиционными кодексами). В данной области международного частного права нормы этого законодательства непосредственно регулируют отношения между иностранными частными инвесторами и государством, принимающим инвестиции, то есть, как правило, применяется не коллизионный, а прямой метод регулирования.

2. К числу важнейших мероприятий по ограничению иностранных капиталовложений относятся: а) установление особого государственного контроля за допуском иностранного капитала к разработке недр и естественных богатств; б) недопущение иностранного капитала в определенные, наиболее важные для народного хо-

180

зяйства отрасли; в) установление обязательной доли участия национального государственного или частного капитала в предприятиях, создаваемых иностранными фирмами (в смешанных обществах); г) мероприятия, направленные на использование какой--то части прибылей иностранных предприятий для внутренних нужд развивающейся страны (налогообложение, ограничения при переводе прибылей за границу и т. п.); д) определение концессионной политики.
Инвестиционные кодексы предусматривают обычно несколько режимов для иностранных инвестиций, причем особо привилегированный режим устанавливается для предприятий, требующих крупных капиталовложений и создаваемых в тех отраслях экономики, в которых наиболее заинтересована развивающаяся страна. Основные льготы, предоставляемые привилегированным режимом, обычно следующие: освобождение от таможенных пошлин при «возе оборудования и сырья, необходимого для строительства и деятельности предприятия; полное или частичное освобождение в течение определенного срока от налога на прибыли; беспошлинный вывоз готовой продукции; право полного или частичного перевода прибылей за границу; предоставление гарантий на случай национализации и т. п.
В государствах Латинской Америки были приняты специальные законы об иностранных капиталовложениях, устанавливающие порядок перевода прибылей за границу и другие условия иностранных капиталовложений. Например, такой закон действует в Мексике с 8 мая 1973 г.
3. Подробное регулирование правового режима иностранных инвестиций имеется в тех государствах (КНР, Польша, Венгрия и др.), которые проводят активную политику привлечения иностранного капитала и использования его для решения задач экономического развития своих стран.
В ст. 18 Конституции КНР 1982 года говорится, что «Китайская Народная
Республика разрешает иностранным предприятиям и другим иностранным хозяйственным организациям либо отдельным лицам в соответствии с законами
Китайской Народной Республики вкладывать капиталы в Китае, осуществлять в различных формах экономическое сотрудничество с китайскими

181

предприятиями или другими китайскими хозяйственными организациями». В КНР принят ряд нормативных актов, касающихся создания предприятий, основанных на китайском и иностранном капитале или же полностью принадлежащих иностранному капиталу. В смешанных предприятиях доля капиталовложений иностранных участников должна составлять не менее 25%. Верхний предел не оговаривается. В установлении этого минимума состоит одна из особенностей законодательства КНР, поскольку в законодательстве ряда других стран ограничивается максимум иностранного участия (он может быть не более 50 или
49%). В китайских комментариях к соответствующим законодательным актам обычно подчеркивается, что ограничение по минимуму участия должно способствовать серьезным и значительным иностранным капиталовложениям.

В СРВ постановлением Совета Министров от 18 апреля 1977 г. был утвержден
Устав иностранных капиталовложений.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: скачать дипломную работу, мировая торговля.





Предыдущая страница реферата | 19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29 | Следующая страница реферата