Политическая корректность как конфликт культурного характера

Лобанова Л. П.

Политическая корректность представляет собой конфликт культурного характера. Культурные конфликты являются, как подчеркивает Ю.В. Рождественский, типичным состоянием общества, но в интересах благополучного общественного развития их необходимо изучать. Этот аспект изучения политической корректности остался за рамками нашего рассмотрения, которое касалось преимущественно языковой политики политкорректности и прогностической оценки ее последствий для культуры. Если ставить задачу исследования политической корректности с целью поиска возможностей благополучного разрешения конфликта в общих интересах, то прежде всего следует определить характер конфликта и причины его возникновения.

Что касается определения характера конфликта, то наиболее существенным обстоятельством является при этом новый стиль речи, который указывает на возникновение нового стиля жизни. Можно думать, что политическая корректность дает достаточно оснований для того, чтобы рассматривать стиль жизни не только как социально – психологическую категорию, но, скорее, как культурологическую и лингвистическую категорию.

Во-первых, как показал Ю.В. Рождественский, новый стиль жизни формируется в результате конфликта поколений либо поновлений, вносимых культурой поколения в культурную традицию.

Во-вторых, хотя мотивы, формы решений и поступков как отдельных представителей политической корректности, так и целых групп носят субъективный характер – чувство обиды, – однако политическая корректность настаивает на их обусловленности объективными факторами культурной традиции.

В-третьих, представленность этих объективных факторов культурной традиции политическая корректность видит в языке; в частности, в неправильности имен, составляющих общие места морали, науки и образования, являющиеся фактом культуры.

Аналогичное суждение можно отнести и к понятию социального стереотипа, которое часто упоминается в связи с политической корректностью. Если первоначально, в первой половине ХХ века, термин "социальный стереотип" употреблялся для обозначения предубеждений, предвзятых представлений и мнений о представителях этнических, классовых, политических, профессиональных, сословных и подобных групп, а затем, во второй половине ХХ века, сузил свое значение, в частности, в американской научной литературе по социологии и социальной психологии, и стал использоваться для обозначения расовых и национальных предрассудков, то теперь изучение политической корректности указывает на необходимость исследования культурно – цивилизационных стереотипов методами культуроведения и языкознания.

Политическая корректность сформирована не социальными слоями общества, не этническими или иными группами, но лишь теми их представителями, которые не принимают культурную традицию, считая себя ее жертвами, и объединяются в группы по этому признаку. Они протестуют, по сути, не против социальных стереотипов, а против культурных –моральных, научных, образовательных – стереотипов. И именно на этой почве объединяются чернокожие и индейцы с белыми феминистками, геями и лесбиянками, с больными СПИДом и т. д., происходящими из различных слоев общества.

Их нельзя отнести и к социальным группам, поскольку социальные группы представляют собой относительно устойчивые, сложившиеся исторически образования, чего нельзя утверждать о коалиции таких групп в рамках политической корректности. По сути, речь идет о социально-культурных группах, формирующихся как некоторая комбинация из социальной структуры общества, с одной стороны, и культуровладельческой структуры общества – с другой. Эти соображения также свидетельствуют в пользу того, что политическую корректность следует рассматривать и изучать как культуру поколения.

Ю.В. Рождественский подчеркивает, что культура поколения занимает особое место в культуре общества. "Люди, вступающие в общественную жизнь, не владеют ни духовной, ни материальной культурой. Им доступна только физическая культура. Но новые поколения стремятся овладеть духовной и материальной культурой. Это порождает конфликт поколений. Чаще всего молодые претендуют на овладение материальной культурой. Но для этого надо овладеть духовной культурой. Когда это не удается или удается не вполне (курсив мой. – Л.Л.), создаются новые семиотические произведения, претендующие на новую духовную культуру. Так образуется новый стиль" [224].

Образование как источник создания нового стиля

Это позволяет выдвинуть гипотезу относительно причины возникновения политической корректности. Каждое поколение овладевает духовной культурой через образование. Кроме того, согласно Ю.В. Рождественскому "образование – исходный пункт создания нового стиля". Можно предположить, что поколению, сформировавшему новый стиль в виде политической корректности, не удалось (или удалось не вполне) овладеть духовной культурой через образование.

Если это так, то вполне понятно, что причина неудавшегося овладения духовной культурой заключена не в поколении, а в системе образования. Следовательно, с целью установления причины возникновения политической корректности необходимо ясно понимать дидактические и методические принципы американской системы образования. Это предмет отдельного исследования, однако здесь мы можем привести сведения общего характера, касающиеся стандарта американского образования.

При этом отметим, что такое исследование представляет не только теоретический интерес, но имеет важное значение в силу широкого распространения политкорректности, которое затрагивает и иные страны, в том числе Россию. Анализируя современное состояние идеологии в России, Ю.В. Рождественский указывает на то, что "культура поколений воплотилась в либерально-демократическом движении. Цели этого движения состояли в том, чтобы "учиться у Америки", завести американские "цивилизованные" порядки. Для этой цели видоизменить тип приобщения к духовной культуре через образование и характер содержания образования" [226].

Также и в связи с этим полезно обратиться к тому стандарту образования, который должен этому способствовать. Одновременно можно будет более ясно увидеть результат, который получит наша культура при достижении этой цели, поскольку логично предположить, что он будет в основном совпадать с американским результатом образования (все статистические данные мы приводим по упоминавшейся книге Р. Хьюза).

В Америке, как упоминалось выше, много споров относительно идеологического содержания высшего образования. Однако подлинная проблема современного американского высшего образования заключена не в идеологической направленности обучения. Она коренится в том уровне образования, с которым абитуриенты приходят в высшие учебные заведения, т. е. в школьном образовании. Ни один американский университет не может рассчитывать на то, что его первокурсники умеют читать и писать лучше, чем чисто механически. Р. Хьюз допускает, что они и раньше умели это немногим лучше, но теперь, как он полагает, добиться улучшения наверняка уже невозможно: "Если бы пришлось описывать ограниченность уровня знаний, безразличие к чтению, поверхностность и просто пустоту даже благополучных молодых продуктов американского телевизионного общества, то едва ли нашлись бы слова, которые были бы достаточно резкими" [227]. Свое дальнейшее развитие эта проблема получает в вузах, где так называемым непривилегированным студентам, преимущественно чернокожим, сообщается состав знаний, поразительно отстающий по своему объему от "белого" стандарта.

Одновременно значительную роль играет тот факт, что в Америке "научно-исследовательская работа и научные публикации имеют высокий статус, а практическая педагогическая деятельность – несопоставимо низкий. Все большее число студентов вынуждено заниматься тем, чтобы разыскивать материал для работ профессоров, которые они готовят к публикации. Средневековая система ученичества сохраняется в американских университетах, как муха в янтаре. Отчасти это становится неизбежным следствием растущего числа студентов. Когда студентов слишком много, чтобы преподаватели могли их всех научить, а средства ограничены, то приходится привлекать "младших преподавателей" (teaching assistants), которые читают курсы за нищенскую зарплату; если профессор видит свое призвание больше в том, чтобы публиковаться, чем учить, то он может прибегнуть к услугам толпы "ассистентов по научно-исследовательской работе" (research assistants), т. е. своих собственных студентов, которые берут на себя его работу. Некоторые видят в этом хорошую тренировку, упражнение в самостоятельном и критическом мышлении; другие воспринимают это, тоже вполне правомерно, как некую форму учебного соглашения, которая ведет к конформизму и оппортунизму" [228].

В конце 80-х годов ХХ века Национальная комиссия по оценке уровня образования (National Assessment of Education Progress) провела исследование в возрастной группе от 21 до 25 лет. Это исследование дало следующие результаты:

– оказались не в состоянии извлечь информацию из газетной статьи или ежегодника 40 прац. белых; 60 прац. латиноамериканцев и 75 прац. чернокожих. Это означает, что примерно половина американцев не имеет достаточного навыка чтения;

– не сумели посчитать, сколько сдачи они должны получить при оплате счета в ресторане, 56 прац. белых; 80 прац. латиноамериканцев и 92 прац. чернокожих. Это означает, что больше половины американцев не имеют достаточных арифметических навыков;

– не сумели разобраться в напечатанном расписании движения автобусов 75 прац. белых; 93 прац. латиноамериканцев и 97 прац. чернокожих, т.е. большинству американцев такие операции по элементарной обработке данных не по силам.

"Тесты среди школьников старших классов показывают, что сегодня у нас самый низкий уровень образованности среди всех промышленно развитых стран" [229], – пишет американец Патрик Дж. Бьюкенен.

Никакой университет не в состоянии справиться с этим катастрофическим положением. Но это, безусловно, не вина школьников и студентов. Исправить такое положение могут только радикальные изменения в системе школьного и среднего специального образования. Пока, однако же, предпринимаются различные попытки дать возможность "непривилегированным" учиться в колледжах, так как "…школа дает недопустимо низкий уровень знаний, которые не позволяют выпускникам школ справиться с теми немногими видами деятельности, которые абсолютно необходимы в жизни каждого человека – это умение уверенно читать, писать и считать, а также начальные навыки по извлечению и обработке информации" [230].

Некоторые университеты решили пойти путем "положительной дискриминации", т. е. путем снижения требований при поступлении. В конце 80-х годов университет Беркли принял решение принимать студентов пропорционально демографическому распределению различных групп населения в Северной Калифорнии – чернокожих, латиноамериканцев, индейцев, азиатских этнических групп и белых.

При этом оказалось, что среди абитуриентов, подавших заявления о поступлении в университет Беркли, отбор прошли соответственно 3 проц. чернокожих, 6 проц. индейцев, 15 проц. белых и 30 проц. американцев китайского и японского происхождения. Объяснение этому лежало на поверхности: китайцы и японцы выросли в семьях сплоченных, с крепкими семейными традициями и привычкой к постоянному труду с детства. Университету Беркли пришлось опять изменить вступительные требования. В дальнейшем, так было решено, для зачисления в университет чернокожим будет достаточно набрать из 8 000 баллов по системе тестирования 4 800, а китайцам и японцам – 7 000 баллов. Когда это стало известно, последовали протесты в азиатской части населения, и эти условия пришлось отменить.

В 1970 году в некоторых ведущих колледжах абитуриенты набирали на вступительном тестировании по английскому языку в среднем 670-695 баллов из 800 возможных. К концу 80-х годов уровень владения родным языком снизился в среднем на 50 баллов и составил 620–640 баллов. Не располагая надежными статистическими данными на конец 90-х годов ХХ века, ограничимся лишь замечанием о том, что общая тенденция сохранилась.

Рекомендуем скачать другие рефераты по теме: темы рефератов по биологии, как лечить шпоры.





1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11 | Следующая страница реферата