В свете грядущих выборов развитие моей политической карьеры приобрело особое значение. Большинство сколько-нибудь значимых кандидатов уже предоставили на суд читателей свои автобиографии. Не останусь в стороне и я, к тому же, хочется обезопасить себя от нападок по поводу неизвестных широкой публике сторон моей жизни. Рассказ не будет изобиловать какими-либо литературными изысками, что вполне соответствует моему характеру. Во всем должны быть логика и здравые рассуждения.

Родился я в Ленинграде в 1954 году. Отца своего помню смутно, он трагически погиб на строительстве Иркутской ГЭС, когда мне не исполнилось ещё и 3 лет. Отец был высококвалифицированным и работал в тресте
«Спецгидроэнергомонтаж». Его знаменитая передовая бригада Коммунистического труда строила ударными темпами Куйбышевскую, Менгичаурскую (Азербайджан),
Братскую гидроэлектростанции, а Иркутскую он не достроил.

Моя мать, имея на руках трёхлетнего ребёнка, была вынуждена бросить учёбу в Ленинградском Технологическом институте и пойти работать в швейное ателье. Зарплата была небольшой, но голодным моё детство не было. Мать старалась дать мне полноценное воспитание и образование, научить самостоятельности и ответственности за свои поступки. В 5 лет я научился читать и писать, а в 6 лет -пошёл в 1 класс школы , но уже не в Ленинграде, а в подмосковном посёлке Лунёво.

Учился я хорошо, но отличником не был. Имел массу увлечений, к которым, впрочем, довольно быстро терял интерес: фотография, нумизматика, филателия. Но была одна тема, интерес к которой никогда не проходил - история. Было невероятно интересно вырваться из серости хрущёвских пятиэтажек, переносясь мысленно в Америку времён войны между Севером и Югом или в революционную Францию.

Очень рано я почувствовал информационный «голод», никак не мог понять, как при тогдашней нищете СМИ воспевали государственное устройство. К тому же неподалёку от нашего посёлка были расположены дачи генералов МВД и каждое лето, когда высокопоставленные чиновники привозили туда свои семьи, я имел возможность общаться с их детьми, что также укрепляло протест против такого положения.

Отношения со сверстниками не доставляли мне никаких хлопот. Я мало отличался тогда от большинства: также любил погонять мяч во дворе, курил в школьном туалете, но приходя домой, попадал в атмосферу любви и понимания, имел возможность для учёбы, чего у большинства сверстников не было.
Комплекса неполноценности по поводу отсутствия отца у меня не было по той простой причине, что неполных семей как наша тогда было много.

Пока я учился в школе, моя мать заочно окончила Институт культуры по специальности «режиссёр народного театра» и была назначена директором студенческого клуба (сначала временно, затем - постоянно) Московского гидромелиоративного института. Это дало мне возможность посещать курсы иностранных языков в институте. К тому же я рано окунулся в студенческую жизнь с её свободомыслием. Получив доступ к институтской библиотеке, я, к своему разочарованию, обнаружил там сугубо техническую литературу, к которой имел природное отвращение.

В 1970 году, к моменту окончания мною школы, мы переехали в Москву.
Разумеется, я мог без труда поступить в МГМИ, пользуясь положением и авторитетом матери и своими успехами в учёбе, но мысль о нудных лекциях:
«способы рытья каналов в Кара-Кумах и повороты сибирских рек в Среднюю
Азию» не вселяла оптимизма.

Хорошее знание французского языка, частично полученное в школе
(частично - дополненное самостоятельными занятиями), любовь к общественным наукам, желание и умение общаться с людьми - вот качества, которые я приобрёл к тому времени. С этим «багажом» я поступил в Институт восточных языков (сегодня это Институт стран Азии и Африки) по специальности
«тюрколог».

Институтская жизнь была более разнообразней, чем прежняя .Наконец-то появилась возможность читать редкие, а порой и запрещённые книги (часто меня заставали за чтением «самиздата», за что получал «головомойки» от комсомольской организации).

Моя учёба в институте совпала с уже увядающим преследованием инакомыслия в стране. Правда, диссидентов государство сажало, но уже в меньших количествах. Разговоры на кухне - вот вся моя «политическая» деятельность в то время.

СМИ тогда не отображали реальной ситуации в стране, поэтому никаких критических материалов найти в них было нельзя, поэтому я, как и большинство моих однокурсников, ночами слушал Би-Би-Си. Вообще с 71-го по
80-е годы в стране возникла необходимость перемен, но строй был законсервирован, ни у кого не было чёткого желания действий, программы, всё сводилось к предчувствиям и ожиданиям.

По отношению к государству- официально- я был лоялен. Но клеймо
«беспартийный» порой мешало. Я не подавал заявления о приёме в ряды КПСС потому, что уже тогда осознавал ненужность этого органа при неизбежных демократических переменах в стране. К тому же партийность тогда была необязательной. Проблем с комсомольской организацией также не было, так как это превратилось в пустую бюрократическую процедуру сдачи взносов. Вся же настоящая деятельность и все изменения происходили незаметно.

После окончания института меня не послали за рубеж (хотя я закончил его с отличием, выучив, помимо турецкого, два европейских языка - французский и английский), а отправили в числе шести человек служить в армию в Закавказский военный округ. При штабе Закавказского военного округа, куда я попал, существовал отдел, непосредственно занимавшийся проблемами Ближнего Востока. Обязанности офицеров, работавших в этом отделе, состояли в следующем. С утра, приходя на работу, мы слушали радио
- Би-Би-Си, турецкое радио, - делали переводы, готовили информацию для руководства штаба. Я читал турецкие газеты и на основании этой информации, полученной из прессы и радио, составлял кое-какие отчёты для командования.
Так я подготовил обзор, в котором давалась оценка молодёжных организаций
Турции и их деятельности, особенно на территории, сопредельной с советской, затем написал работу «Политические партии Турции». В конце службы я даже начал выезжать с лекциями в войска - о Турции, о проблемах Ближнего
Востока, о международном положении в целом, то есть, в сущности, занимался пропагандистской работой.

Вообще же армейский период биографии вспоминается без особой теплоты, хотя в офицерской среде у меня и появились друзья.

Вернувшись в Москву сразу после службы в армии, я женился и принялся вить семейное гнездо, благо за время студенческой стажировки в Турции удалось отложить до лучших дней валюту. Купив кооперативную квартиру в районе Тёплого Стана и устроив свою личную жизнь, я смог найти и хорошую работу в туристическом агентстве «Спутник» (главным образом, благодаря родственникам жены). В 1979 году у нас родился сын, которого в честь деда назвали Владимиром.

Перестройка была воспринята мною и всеми моими друзьями как явление позитивное. Частная инициатива, предпринимательство были задавлены командно- административной системой. Благодаря демократизации общества стало развиваться и частное предпринимательство. Многие занялись бизнесом, не остался в стороне и я. В 1989 году, переманив к себе часть работников
«Спутника», я организовал своё частное турагентство, которое, предлагая туры дотоле неизвестные советским туристам, стало быстро приобретать популярность. Мы шли в авангарде «челночного» движения, первыми организовав так называемые «шоп-туры».

К августу 1991 года, когда дело, мною организованное, стало давать ощутимую прибыль, грянул путч. Болезненней всего он был для тогда ещё тонкой деловой прослойки общества, стала отчётливо видана шаткость нашего благополучия. Но, к счастью, никто не хотел возврата назад, старая система окончательно умерла.

Путч дал понять зарождавшейся тогда финансово-экономической элите о необходимости распространения её влияния и на политическую жизнь в стране.
Идеи эти обсуждались во время «стояния» вокруг Белого Дома. Демократы во главе с Ельциным пользовались большой поддержкой, так как не были сторонниками командно-административной системы, давившей свободную экономику.

К 1998 году я расширил сферу деятельности своей компании, в неё вошёл
«Жилстройбанк». Рост компании произошёл также внезапно, как и все изменения в России. Распад СССР нарушил систему международных отношений, положение туристических компаний пошатнулось, поэтому мне пришлось срочно искать сектор вложения капиталов, дабы обезопасить себя. Не имея экономического образования, я смог собрать команду людей, сведущих в финансово- экономической сфере. К тому же финансовый сектор тогда был в таком беспорядке, что и специалисты не всегда знали, что делать. Благодаря природному чутью и везению, я смог обеспечить себе поддержку в лице
Лужкова, так как дочерний «Жилстройбанк» стал давать кредиты под символические проценты на строительство в Москве. Последствия распада СССР сгладились, появились «новые русские», которые и стали основными клиентами туристических фирм.

События 1993 года подтолкнули финансовые круги к созданию организации, способной экономическими средствами влиять на политическую ситуацию в стране. К этому союзу присоединился и я. Сейчас властные структуры пытаются подмять под себя экономику, монополизировать многие её отрасли, не понимая однако, что в нашем лице столкнулись с, пусть пока ещё не равной, политической силой.

Нынешняя администрация скомпрометировала себя неправильной налоговой, социальной, внешней политикой. Поэтому несмотря на то, что наше объединение ещё достаточно слабо, если причины, по которым считаться с нашим мнением стоит.

В нашем лице Российская национал-республиканская партия находит полную поддержку. Лидер этого объединения - Лебедь - самый перспективный политик на сегодняшний день. Все его действия ( Приднестровье, урегулирование в
Чечне) увеличили его авторитет. Выборы 1996 года показали, что он пользуется доверием избирателей. Порвав же с правительством, Лебедь отнял у последнего голоса. Теперь осталось убедить наибольшее количество людей в правильности позиций РНРП, что не составит большого труда из-за огромного авторитета отставного генерала и ресурсов, которыми обладает экономический союз, куда входит и моя группа компаний.

В заключение хочется сказать несколько слов по поводу скандала, связанного со скупкой акций газеты «Московские новости» «Жилстройбанком».
СМИ, поднимающие этот скандал, сами тоже являются собственностью, пусть частично, тех или иных объединений. К тому же, нам необходимо иметь печатный орган для проведения своих идей, правильной их формулировки, чего до определённого времени РНРП была лишена. Две другие газеты, ранее приобретённые «Жилстройбанком», не претерпели никаких изменений в редакторском составе и говорить об информационной экспансии РНРП пока рано.

Москва. 1 августа 1999 года.