Роль Организации Объединенных наций в становлении нормативной системы международных отношений

Введение 2

1. Силовая и нормативная системы международных отношений 4

2. ООН: задачи и принципы функционирования 9

3. Нормативная база ООН в конфликтах 15

4. Пути дальнейшего развития ООН 23

Заключение 26

Литература 28

Введение

В свете недавних событий в Ираке, а также различных военных столкновений, которыми изобиловало прошедшее десятилетие, вызвавших сильные разногласия на международной арене, кажется целесообразным рассмотреть роль
Организации Объединенных Наций как главного нормотворческого института в международной среде. Подходы к этому вопросу также разнятся до противоположностей. Так, одни считают, что ООН уже давно не справляется со своими функциями в области предотвращения вооруженных конфликтов и обеспечения реальной нормативно-правовой базы для эффективного мирного разрешения международных споров и разногласий. Другие придерживаются мнения, что никакой альтернативы ООН пока не существует, в том смысле, что региональные организации представляют интересы отдельных регионов, зачастую прямо противоположные, поэтому и выработка общих норм без всемирной организации не представляется возможной. При этом следует отметить, что нормы, вырабатываемые такой организацией, как ОБСЕ, принимаются в полном соответствии с Уставом ООН и ее различными декларациями. В это же время,
НАТО уже не раз доказывало на практике, что ООН не является для него непогрешимой инстанцией, и принимало решения в обход Совета Безопасности
ООН, вполне логично объясняя это своей интерпретацией статей Устава.
Действительно, нельзя не согласиться, что существование таких «лазеек» значительно ослабляет эффективность самой Организации, но по моему глубокому убеждению, ликвидация ООН как таковой неминуемо привела бы к хаосу, остановить который было бы практически невозможно. Вопрос «что дальше будет с ООН?» волнует многих, поскольку они приходят к осознанию того, что если Организация будет функционировать так, как сейчас, толку от нее будет мало. Действительно, почему бы США ни взять на себя роль
«мирового полицейского», ведь единственной сверхдержаве, обладающей всеми возможными ресурсами власти, организация, представляющая собой разветвленный по всему миру бюрократический аппарат, более чем наполовину ей финансируемая, где США, как постоянный член Совета Безопасности, еще и обладает правом вето, не служит высшим авторитетом. В этом-то и коренится, по моему мнению, кризис ООН. На мировой арене существенное влияние играют две группировки: США и Великобритания с одной стороны, основные страны ЕС
(Германия, Франция) и Россия с другой. Эти страны практически в таком же составе и являются постоянными членами СБ ООН (плюс Китай и минус Германия) и все обладают правом вето. При этом остальные члены Совета Безопасности непрерывно находятся под давлением одной из этих сторон. Соответственно, прийти к какому-то общему мнению для них крайне сложно, а зачастую невозможно. Отсюда возникает патовая ситуация, решение вопроса затягивается, сама проблема продолжает ухудшаться, и здесь отдельные страны не считают нужным дожидаться, пока, наконец, не найдется выход из тупика (а он с существующей системой принятия решений, а именно упомянутым правом вето, вряд ли найдется), начинают действовать по собственному усмотрению.
Устав ООН предполагает, что применение вооруженной силы по отношению к другому государству для ликвидации агрессии возможно только при наличии соответствующего постановления Совета Безопасности, но существует еще такое понятие, как «самооборона», что подразумевает уничтожение возникающей угрозы национальной безопасности (а в эту категорию можно включить очень многое), что в принципе легально и не требует никаких специальных мандатов, следовательно и здесь проблема интерпретации играет ключевую роль. В последние годы очень много говорится о проблеме «гуманитарной интервенции», что означает право членов ООН вмешаться во внутренний конфликт, если создается угроза правам человека (геноцид и репрессии), чем активно пользуются США для достижения своих целей (о международных вооруженных конфликтах речь не идет, поскольку в наше время это стало большой редкостью). Таким образом, возникает ряд вопросов: зачем вообще нужна ООН?
Какие цели она для себя ставила, каких из них добилась, а каких нет?
Оправдываются ли затраты государств-членов? Насколько эффективность ООН соответствует данным историческим условиям? Что необходимо предпринять для обеспечения максимальной эффективности Организации? Цель данной работы заключается в том, чтобы ответить на эти вопросы и дать хотя бы приблизительный прогноз будущего ООН.

1. Силовая и нормативная системы международных отношений.

До сих пор не выработано единой теории международных отношений, а соответственно существует множество различных точек зрения на место суверенного государства в международных отношениях в условиях глобализации.
Показательным является спор школы политического реализма с неолибералами.

Первые утверждают, что несмотря на все глобализационные процессы, главным актором на международной арене остается суверенное государство, поскольку все внутриполитические и внешнеполитические решения принимаются главами государств, и ни кем иным, а принцип суверенитета зафиксирован как неотчуждаемое право нации. Любые международные организации не обладают легитимным правом на насилие, у суверенного государства такое право имеется в отношении своих подданных в случае нарушения ими закона, установленного для всех. И это право в виде лишения человека свободы на определенный срок, принуждения его к определенным исправительным работам и выплатам штрафов, а в некоторых странах в виде смертной казни за особо тяжкие преступления закреплено в конституциях или других сводах гражданских законов.
Государство вырабатывает эти законы с помощью законодательной власти, проводит их в жизнь и следит за их выполнением с помощью исполнительной власти и карает за их нарушение при помощи судебной власти. Может быть, эта модель не всегда именно так выглядит на практике, но она всегда дает государству власть над гражданами, которые обязаны подчиняться его законам.
В международных отношениях все обстоит совершенно иначе: здесь нет верховной власти, общего закона, органа, который мог бы наказать государство за несоблюдение какого-либо принципа, отсюда возникает посылка, что никто не может заставить суверенное государство принять то или иное решение, а значит само оно является единственным, по крайней мере важнейшим участником международных отношений. Такой подход ведет к идее того, что раз никакой высшей инстанции не существует, а международные процессы стихийны и хаотичны, то каждое государство само должно заботиться о защите своих интересов. Но ресурсы у всех государств разные, значит, одни страны сильнее других, они обладают большей властью над другими государствами, и для того, чтобы сдерживать эти государства, постоянно создаются коалиции, то есть одни группы государств уравновешиваются другими группами. В зависимости от исторических, экономических и политических условий происходят перегруппировки. Эта концепция была разработана в рамках школы политического реализма и получила название теории «баланса сил». Если этот баланс нарушается в результате агрессии одного или нескольких государств или в результате стремительного усиления какого-либо государства по отношению к окружающим его странам (так было с Германией, Японией, в некоторые периоды истории – с Россией, а в наше время таким государством являются США), нарушается стабильность международной системы в целом и вероятен переход к новой системе международных отношений, что обычно сопровождается войнами. Отсюда и знаменитое высказывание Р.Арона, что международные отношения «развертываются в тени войны»[1]. В результате этих войн возникают новые системы международных отношений, где условия будут диктоваться стороной победившей в войне, а остальные государства будут объединяться, чтобы составить ей противовес. Принцип равновесия был известен еще в античности (постоянное противостояние и перегруппировка греческих полисов), а озвучен в эпоху Ренессанса, когда Н.Макиавелли выразил идею о том, что необходимо поддерживать определенный баланс между 5 основными государствами Италии. Эти идеи были в дальнейшем развиты идеологами французского и английского Просвещения и унаследованы реалистами. Причем это не осталось лишь теорией: баланс сил вовсю применялся на практике, начиная от политики английского короля Генриха VIII и заканчивая коалиционными блоками в войнах XX столетия[2]. Догматики политического реализма считают, что с изобретением ядерного оружия система, основанная на силе, тем более обоснована, поскольку именно ядерное оружие и является сдерживающим фактором. Несомненно, оно приводит к гонке вооружений и «дилемме безопасности», когда, наращивая оборону, государство провоцирует вооружаться и другие государства. При этом все осознают, что при наличии ядерного оружия, в случае войны тот, кто ударит первым, погибнет вторым, соответственно победа в ядерной войне невозможна, а значит нет ни малейшей вероятности начала третьей мировой войны. Отсюда можно сделать вывод, что силовая система международных отношений наиболее соответствует реалиям времени.

Но в последние годы большую привлекательность имеют другие теории. В связи с всеохватывающими процессами глобализации, такими как взаимная интеграция, увеличивающаяся транспарентность границ, интернационализация средств коммуникации, взаимопроникновение различных культур, очевидно, что роль национального государства все-таки заметно снизилась. Особенно этому способствует растущая роль международных и наднациональных организаций. К ним относятся универсальные организации, такие как просуществовавшая с
1919г. по 1939г. Лига Наций и пришедшая ей на смену в 1945г. ООН, о которой далее и пойдет речь, другие межправительственные организации (МПО), такие как МВФ, ВТО и т.д., которые по сути являются специализированными учреждениями ООН, региональные МПО, такие как НАТО, ОАГ, ОБСЕ, СНГ, Совет
Европы, ОПЕК, которые играют решающую роль в своих регионах, а зачастую и в мире. Также выделяют региональные интеграционные объединения, такие как
АСЕАН, ЕС, НАФТА и т.д., межрегиональные МПО (Британское содружество-
Commonwealth). Особую роль стали играть неправительственные организации
(НПО), такие как Врачи без границ, Международный Красный Крест, Парижский клуб, частные и неформальные объединения (Лондонский клуб, «Семерка»)[3].
Но отдельно стоит упомянуть транснациональные корпорации (ТНК), без которых уже невозможно себе представить современное мировое сообщество, благодаря которым происходит взаимопроникновение экономик, постоянное пересечение капиталами национальных границ, что ставит под сомнение хотя бы с экономической стороны принцип независимости суверенного государства от других участников международных отношений. При этом международные магнаты
(например, Билл Гейтс, “Microsoft”) иногда располагают средствами, превышающими бюджеты отдельных государств, не говоря уже об активах самих
ТНК, а зная, какую роль в наше время экономическая составляющая играет в политике, нельзя недооценить роль международных организаций как достаточно сильных участников международных отношений. Хотя нельзя и отрицать, что государство по-прежнему остается основным актором на международной арене, ведь последнее слово всегда остается за ним, и сосуществовать государствам без использования силы крайне сложно. Эта противоречивость является одной из важнейших характеристик международных отношений данной эпохи, и сгладить ее отнюдь не просто.

Для того, чтобы в определенной мере регламентировать отношения между государствами и попытаться отказаться от вооруженных конфликтов, в процессе истории государства стали вырабатывать для себя и других членов международного сообщества, определенные правила поведения на внешнеполитической арене, притом что эти правила одинаково распространяются на все государства, которые их принимают. Таких большинство, поскольку принятие определенной нормы чаще всего продиктовано целесообразностью данного правила. Другое дело - международное право, оно зафиксировано в определенных договорах, обязательствах, которые страна берет на себя и т.д.
К соблюдению международного права международное сообщество не только призывает, но и обязывает государства, чаще действуя политикой «кнута», чем
«пряника», поскольку, скажем, без привилегии можно обойтись, но терять не хочет никто (например оказаться под эмбарго), поэтому государства более или менее охотно действуют в рамках международного права. Хотя есть и политические лидеры, не признающие его как таковое, но в этих случаях в действие вступают международные организации (различные суборганизации ООН) или другие государства, наделенные/не наделенные определенными полномочиями.

Но при всем этом норма отличается от права и другим моментом: понятие
«норма» гораздо ближе к категории морали, нежели к юридически закрепленным положениям. Поэтому и за ее несоблюдение такие строгие меры приниматься не будут, ведь что морально для одного, аморально для другого, что морально для простого человека, аморально для политика и наоборот (Макиавелли).
Поэтому оценивать действия участников международных отношений с этической точки зрения еще сложнее, чем с юридической.

Несмотря на эту разницу в понятиях, авторы используют их для обозначения одного и того же процесса – становление нормативной системы международных отношений, некоторые употребляют словосочетания «примат права» и «верховенство права в МО», выяснив, что все-таки авторы подразумевают одни и те же явления, для некоторых цитат условно примем эти понятия как тождественные.

Итак, нормативная система международных отношений в отличие от силовой подразумевает «взаимодействие “национальных интересов, понимаемых в терминах легитимности”»[4], а не на основе силы, что проповедуют основоположники школы “real-politik”.

Нормативная система необходима, чтобы выйти из хаоса и анархичности, свойственных изначально международным отношениям вследствие невозможности учесть все национальные интересы, для того, чтобы любое применение силы против кого-либо находилось под контролем, а соответственно снижалось число мирного населения, вовлеченного в конфликты, и в принципе, для предотвращения этих конфликтов в целом. Нормы международного права просто не позволяют ситуации развиться до критической отметки, когда неизбежно столкновение.
При этом нормативная система международных отношений предполагает равноправие государств на мировой арене, которое, однако, не следует путать с равенством, поскольку в силу наличия абсолютно различных ресурсов в различных количествах есть государства бедные и богатые, слабые и сильные.
Равноправие же предполагает систему, при которой у каждого государства будет по одному голосу, независимо от его статуса, когда международные отношения выйдут из контекста силы, поскольку перед законом будут все равны. Но, во-первых, пока нет такого международного закона, который признавали бы все страны, а не только несколько процветающих государств, нет и общего наднационального органа, который бы выработал этот закон и следил за его выполнением. Если только не пойти по принципу М.Каддафи, что общество может контролировать себя само, мы неизбежно придем к идее мирового правительства, которое в ближайшие десятилетия даже по самым оптимистичным прогнозам невозможно. А невозможно потому, что некоторые государства тормозят отход от силовой политики в сторону нормативной, потому что им это не выгодно, будучи достаточно сильными и имея за счет этого неизмеримое влияние в мире, разумеется, они не хотят этого терять.
Но открыто они это выразить не могут, так как исконно считаются основоположниками идей нормативной системы. При этом ООН, которая должна продвигать нормы и следить за соблюдением правовых рамок, оказывается бессильной, поэтому и по поводу перехода к нормативной системе говорится гораздо больше, чем делается. В следующей главе рассмотрим историю возникновения ООН и ее первоначальные цели, чтобы далее проследить, насколько она к ним подошла почти за 60 лет своего функционирования.

2. ООН: задачи и принципы функционирования

Идея создания всемирного органа для обеспечения коллективной безопасности возникла задолго до появления ООН. После окончания I Мировой войны, в 1919г. такой орган был создан по проекту американского президента- демократа Вудро Вильсона, правда сами США так и не вступили в Лигу Наций, так как Сенат США отказался ратифицировать ее Устав. СССР пригласили вступить в Лигу только в 1934г. (а в 1939г. уже исключили за войну с
Финляндией). Но самое удивительное – это то, что уже в сентябре 1926г. в связи с решением Локарнской конференции Лига Наций приняла Германию в свои члены с предоставлением ей постоянного места в совете. Таким образом, бывший агрессор получил возможность противодействия любым возможным заявлениям Лиги, направленным против него. Но таких заявлений и не поступало, поскольку главным врагом продолжал оставаться Советский Союз. Но когда в 1933г. Германия вышла из Лиги наций для открытой подготовки к будущей войне, забеспокоившиеся союзники пригласили СССР. И несмотря на то что им следовало уже беспокоиться по-настоящему в связи с Итальянской агрессией в Эфиопии, нарушением Германией Версальского и Локарнского договоров, итало-германской интервенцией в Испании, аннексией Австрии
Германией и другими тревожными событиями, дальше обсуждения этих вопросов
Лига не продвинулась. Это происходило из-за того, что западные державы стремились направить фашистскую агрессию против СССР, что и предопределило беспомощность Лиги Наций.

При этом необходимо упомянуть о фактах раздела колоний в 20-х гг. между государствами-победителями, происходившего в форме раздачи мандатов, под прикрытием Лиги Наций. Таким образом, с самого своего создания Лига Наций служила интересам экспансионистской внешней политики западных держав.

Г.Моргентау пишет, что в 1934г., в то время как Парагвай продолжал военные действия против Боливии в нарушение Статьи 16 Статьи Версальского договора об учреждении Лиги Наций, многие члены Лиги ограничили эмбарго на поставку оружия, изначально объявленного обеим воюющим сторонам, в пользу
Парагвая. Далее он приводит еще два примера, когда члены Лиги Наций официально постановили необходимость применения санкций против государств, нарушивших Статью, но так этого и не сделали. Так было в 1937г. при нападении Японии на Китай. Моргентау также пишет, что меры, принятые против
СССР в 1939г. за войну с Финляндией – исключение из Лиги Наций – далеко не соответствовали тем коллективным действиям, которые должны были быть применены по Статье. А в отношении Итальянской агрессии в Эфиопии в 1935г.
Лига Наций приняла вовсе чересчур мягкие меры в отношении агрессора – не было ни эмбарго на нефтяные поставки ни закрытия для Италии Суэцкого канала, – что явно способствовало выработке у агрессора чувства вседозволенности[5].

Организация, формально существующая для обеспечения коллективной безопасности и поддержания мира, не достигла никаких существенных результатов и бессильно наблюдала за ходом II Мировой войны.

Но способствование международной безопасности было далеко не единственной функцией Лиги Наций. Это было первая организация, созданная для того, чтобы регламентировать отношения между государствами. Ее главным нормотворческим достижением было активное содействие принятию пакта Бриана-
Келлога в 1928г. Стороны, подписавшие этот пакт (сначала Франция и США, а потом еще 48 государств), брали на себя обязательство урегулировать любые международные споры мирными средствами и отказаться от войны как от средства достижения национальных интересов[6]. Это был первый международный документ в своем роде, где страны добровольно взяли на себя определенные обязательства с целью избежания дальнейших вооруженных конфликтов. Лига
Наций пострадала от того, что не имела достаточных средств воздействия на государства, нарушившие принятые международные нормы (ООН исправила ошибку своей предшественницы с помощью организации Совета Безопасности).