Московская Государственная Академия

Приборостроения и Информатики

РЕФЕРАТ ПО

“Введению в науку о власти”

На тему:

Выполнил:

Студент 3-го курса ИТ-2

Захарецкий В.Е.

Проверил:

Москва 2002

Содержание

Введение

Царство мафии

О сращении власти и мафии в России

Заключение

Список литературы

ВВЕДЕНИЕ
До своего официального появления (между 1814 и 1870 годами, т. е. в течение того периода, который называют Рисорджименто) мафия была почти исключительно сельским явлением: ее основные интересы были связаны главным образом с деревней.
Со времен продолжительного римского господства, в результате которого были созданы латифундии, обширные сельскохозяйственные владения, от которых она получала большую часть своих доходов, положение почти не изменилось.
Изменилось только название. Латифундии стали вотчинами. В течение веков эти вотчины принадлежат дворянам острова, и на Сицилии существует один из самых долгосрочных феодальных режимов во всей истории Европы. Удаленность от центральной власти и зачастую большие масштабы этих имений ставят серьезные проблемы перед их владельцами. Самое большое бедствие, с которым им зачастую приходится сталкиваться, — это разбой, который выражался главным образом в похищениях и требовании выкупа или в краже скота. Для того чтобы бороться с ним, владельцы имений вынуждены заключать соглашения с единственной силой, способной поддерживать хотя бы видимость порядка, т. е. с мафией.

ЦАРСТВО МАФИИ
Мафия немедленно поняла, какую выгоду она может извлечь из такого положения. Для этого ей нужно действовать на два фронта. С одной стороны, она должна сдерживать бандитов, но не уничтожать их, для того чтобы бароны не переставали бояться, а с другой стороны, она должна мало-помалу попытаться присвоить их имущество, поскольку сами они не могут защищаться.
Приблизительно так и произошло. Бароны, которые оказывались все больше и больше изолированными и во все более опасном положении, уезжали один за другим в города, поручив свои имения управляющим “габелотти”, которые должны были поддерживать порядок и взимать арендную плату. Разумеется, эти управляющие чаще всего являлись членами мафии или становились ее членами в силу обстоятельств.
Менее чем за один век в связи с отъездом землевладельцев на Сицилии сложилось совершенно новое положение. Теперь мафия стала навязывать свое господство в сельских местностях, устанавливая там свой порядок и террор и выжимая из крестьян гораздо больше, чем это могли сделать бароны.
Говорили, что мафия вела себя патриотически в период Рисорджименто и что без ее помощи Гарибальди никогда не смог бы добиться успеха. Приблизительно то же самое говорили, когда мафия облегчила высадку союзников на острове в
1943 году. В сущности, мафия ведет себя патриотически лишь тогда, когда это совпадает с ее интересами. Точнее, стремясь быть полной хозяйкой у себя в доме, она занимает сепаратистскую позицию. Она поступает так не для того, чтобы сделать сицилийский народ действительно независимым и ответственным за свою судьбу, а лишь для того, чтобы укрепить свою власть и охранять свои интересы.
Между тем с 1862 года эти интересы оказались под угрозой. В тот год сицилийская конституция провозгласила отмену феодального режима. На первый взгляд казалось, что данное решение касалось лишь землевладельцев, но в действительности оно затрагивало главным образом мафию, которая почти заняла их место или начинала вытеснять их. Тогда мафия решила, что настал момент избавиться от Бурбонов, которые до тех пор не слишком волновали ее, и воспользовалась первым же удобным случаем — очень своевременным прибытием
Гарибальди. По тем же причинам несколько лет спустя, в 1866 году, когда
Савойская династия оказалась лишь таким же оккупантом, как и другие, мафия приняла участие в восстании Палермо против пьемонтцев.
Но Кавур решил крепко привязать Сицилию к “сапогу” Италии. Мафия, дальновидная и прагматичная по своему обыкновению, ограничилась тем, что приняла это к сведению. Поскольку пьемонтцы стали новыми хозяевами и было мало надежды выставить их за дверь, лучше было договориться с 'ними. Верная своей политике, заключающейся в том, чтобы заручиться поддержкой наиболее сильного, вместо того чтобы тщетно оказывать ему сопротивление, мафия снова приспособилась и организовалась. Очень быстро сложилось впечатление, что все наилучшим образом соответствует ее реальным интересам. В июле 1873 года генеральный прокурор Диего Тайяни без преувеличения сказал:
— В районе Монреале работают не менее шести руководителей мафии. Невозможно действовать вопреки им. Знаете ли вы, какие посты они занимают? Один из них
— местный командир милиции, а пять других — офицеры Национальной гвардии. В
Монреале никого не убивают и не совершают никаких преступлений без их разрешения, чтобы не сказать, без их приказа.
Так начиналось “царство мафии”.
С конца XIX века мафиозо становится влиятельной и значительной фигурой независимо от того, является ли он мэром или адвокатом, собственноручно убивает противников, чтобы доказать, что именно он — бесспорный глава, или приказывает другим уничтожить “неугодных ему лиц”, занимается вымогательством или похищает людей с целью выкупа... Достоверно известно, например, что, когда знаменитый главарь мафии в Монреале “дон” Витторио
Кало садился в конку, все спешили уступить ему сидячее место, никогда не проявляя такой учтивости по отношению к тогдашнему монреальскому епископу.
Но если некоторым главарям мафии и удавалось проникнуть в среду сильных мира сего, то основная масса мафиози (охранники, надсмотрщики, барышники и т. п.) жила в нужде.
Следует заметить, что в то время, когда началось “царство мафии”, все мафиози (и ее руководители, и рядовые члены) стояли на иерархической лестнице все же намного “ниже”, чем дворяне и бароны. Об этом свидетельствует одно уголовное дело, наделавшее много шума по всей Италии.
В 1909 году на удивительно красивой площади Пьяцца Марина был убит лейтенант нью-йоркской полиции Джо Петрозино, приехавший в Сицилию для установления родственных связей мафии с членами преступной организации
“Черная рука”, стремительно расползавшейся в это время по Нью-Йорку. В убийстве Петрозино был обвинен “дон” Вито Кашо-Ферро, знаменитый главарь палермской мафии. На суде “дон” Вито спасает свою шкуру не благодаря своему уму и хитрости: выручает его один из депутатов парламента, избранный в
Палермо, который не жалеет своего красноречия, доказывая, что в час убийства мафиозо присутствовал на обеде в его доме.
В потоке эмигрантов, бежавших в те годы с Сицилии, было немало и мафиози.
Им, волею судьбы осевшим в Нью-Йорке, еще предстояло прийти к своему американскому могуществу и забыть о тяжелой нужде, изгнавшей их из родных сицилийских деревень.
Но где господство мафии было беспредельным, так это в мире преступности.
Если по всей Италии с 1900 по 1910 год было зарегистрировано чуть более
2500 умышленных убийств в год, то в сицилийских провинциях, где господствовала мафия, т. е. на территории, занимавшей менее половины острова, была совершена почти третья часть всех умышленных убийств. В первые годы нашего века первенство по количеству убийств, бесспорно, принадлежало Сицилии, хотя не все из них были совершены мафией.
В эти же годы берет свое начало и мифологизация образа жизни мафиози, хотя засада — излюбленная тактика, к которой почти всегда прибегала мафия, — сама по себе была подлостью и трусостью, привычкой нападать врасплох на человека, лишенного возможности обороняться.
Уже в 1878 году правительство Франции предпринимало официальные демарши в связи со случаями покушений на французских подданных, путешествовавших по
Сицилии. Но мафия, не обращая на это никакого внимания, упорно продолжала свою деятельность: с 1880 по 1920 год сотни состоятельных людей, среди которых были дворяне и даже баронеты, были похищены и возвращены семьям только после уплаты крупного выкупа. Временами это становилось похоже на пари: за кого заплатят самый крупный выкуп.
Новый век начался с похищения молодой красивой Бианки Уайткер, девушки из известной англосицилийской семьи. Через три дня, после уплаты крупного выкупа, когда девушка уже возвратилась домой, между похитителями вспыхнула ссора из-за дележа выкупа, и “дон” Фифи Маккьярелла, их главарь, убил четырех сообщников, настаивавших на более высокой доле. Через два дня он сам будет убит родственниками его бывших сообщников.
Вряд ли кто сможет сосчитать число вымогательств (сбора самой настоящей дани, в одних случаях предварявшей, а в других — заменявшей по хищение), совершенных мафией в эти годы. Почти никто не заявлял о них, зная, что правительство все равно не сумеет пресечь этот преступный промысел, так как никто не решится отправиться на Сицилию ради ареста вымогателей.
Мафия создает себе ореол героев и даже приобретает расположение некоторой части населения благодаря своей обходительности, загадочности и намекам на то, что она “вынуждена” доставлять людям неприятности.
Страшную международную славу принесло мафии огромное количество сопровождавшихся жуткими подробностями убийств, совершенных ею на рубеже двух веков. Это были ритуальные убийства, кровавое сведение счетов между соперничающими бандами мафиози. Это были “стоппальери” и “фратуцци”
(стоппальери — буквально производители пробок, в иносказательном смысле — люди, готовые вмешаться, чтобы устранить зло; фратуцци — дословно маленькие братья, в переносном значении — люди, связанные между собой узами более тесными, чем кровные). Фратуцци и стоппальери были двумя группами мафиози, вступившими между собой в ожесточенное соперничество.
Положение мафии укрепилось еще и в связи с тем, что на процессах, возбужденных против мафиози, почти всегда выносились оправдательные приговоры с формулировкой “за недостаточностью улик”. Дон Витторио Кало, которому все уступали место как “уважаемому представителю” города, имел на своей совести что-то около 39 убийств, но продолжал спокойно садиться в конку, которая из Монреаля, “его вотчины”, доставляла его в Палермо.
В 1912 году в Италии было введено всеобщее избирательное право. Для мафии это было неожиданной находкой в связи с предвыборной борьбой. Эта борьба позволила ей овладеть “вотчинами”, а затем установить свой контроль над администрацией коммун. Теперь руководители мафии стали хозяевами и деревни, и города, и депутаты были обязаны им своими местами в парламенте.
Для того чтобы обеспечить победу своих кандидатов, мафия ввела метод, который действовал безотказно. За несколько дней до выборов “пиччот-ти” приходят к избирателям и дают им четкие инструкции относительно того, как они должны голосовать. Горе тем, кто не выполнит эти инструкции, их амбары будут сожжены, скот зарезан, а посевы вытоптаны. Однако, несмотря на эти рекомендации, за ними следят вплоть до дня выборов и отпускают лишь тогда, когда долг выполнен. Кандидат следующим образом рассказывает о такой интересной сцене:
Недалеко от избирательных участков группа подозрительных людей образовала своего рода заграждения. Избирателя сначала останавливали и избивали, а потом приглашали “пропустить стаканчик”. После тщательного обыска ему вручали бюллетень кандидата правительственной партии, и бедняга в сопровождении двух негодяев отправлялся к председателю избирательной комиссии, который очень вежливо брал у него избирательный бюллетень и опускал в урну.
Теперь реальная да к тому же еще законная власть принадлежала мафии, аппетит которой не переставал расти. Мафия охотно распространяла свою власть на города. Начав с Палермо, где уже пустила глубокие корни, она затем распространила свою власть на Трапани, Агридженто, Кальтанисет-ту.
Любопытно, что Мессина, Катания, Сиракузы и вообще все восточные города острова сопротивлялись ее проникновению. И хотя на востоке продвижение мафии затормозилось, все же она победоносно распространяла свое могущество и в других местах. Вступление Италии в войну в 1915 году, вместо того чтобы помешать росту мафии и затормозить ее могущество, напротив, лишь укрепило.
Поскольку у государства были другие проблемы, вызывавшие озабоченность, оно предоставило мафии полную свободу, которой она пользовалась без всякого зазрения совести. Реквизиции и подать с торгов обеспечивали ей новые и неожиданные источники доходов. Что касается молодых “пиччотти”, которые испытывали отвращение не к оружию, а к военной форме и военной дисциплине, то они дезертировали тысячами, зная, что “Почетное общество” позаботится о них.

О СРАЩЕНИИ МАФИИ И ВЛАСТИ В РОССИИ
После десяти лет посткоммунистического развития и семи лет хаотичной приватизации промышленного наследства СССР Россия столкнулась с небывалыми для стран с переходной экономикой проблемами.
Это:

– разъедающая основы государственности коррупция, охватившая все уровни власти, включая высшую; в том числе – государственные органы, непосредственно призванные бороться с этим социальным злом;
– продолжающаяся экспансия криминальных группировок в базовых отраслях промышленности, растущее влияние организованной преступности на процесс принятия политических решений на региональном и федеральном уровнях. На рубеже тысячелетий в России возник режим, которому его же родоначальник Б. Ельцин вынужден был дать весьма красноречивую характеристику - «бандитская сверхдержава». Такой режим не может быть заинтересован в развитии демократических институтов, системы контроля со стороны гражданского общества. Пережив и переварив «красный» террор, посткоммунистическая Россия оказалась перед лицом террора со стороны союза коррумированной элиты и организованной преступности
– вывоз капитала из страны обрел масштабы, равные годовому государственному бюджету; отток капитала препятствует формированию благоприятного инвестиционного климата, как условия нормального развития экономики страны и ее интеграции в мировое хозяйство;
Эти проблемы взаимосвязаны, так как в основе имеют одну и ту же причину – катастрофическое ослабление регулирующей роли государства в переходный период в условиях отсутствия основ гражданского общества и демократических традиций.

Криминальная революция. Союз «улицы» и власти.

В результате десятилетнего противостояния новой власти и опасности
«коммунистического реванша» на свет появилось не меньшее социальное зло, чем абсолютная власть «элиты советского образца». Страной фактически управляет союз укрепляющей влияние организованной преступности и насквозь коррумпированной системы власти. Такой союз абсолютно развращает государство и ставит под угрозу перспективу демократического общественного развития.
Если второй президент новой России, опираясь на общественность, не дистанцируется от этой «элиты», не ограничит ее всевластие и связи с криминалом, то перспектива развития России как демократического государства отодвинется на многие годы вперед. В конечном счете по ее национальным интересам будет нанесен сильнейший удар.
Механизм проникновения мафиозных группировок во властные структуры в
России, как и социальная природа самого явления оргпреступности не новы. В ряде своих черт нынешние события в России напоминают экспансию мафии в
Италии 70-х годов или в США времен Великой депрессии. Вместе с тем российская действительность вписала во «Всемирную историю мафии» ряд собственных неповторимых глав.
В Европе и США мафия контролировала либо откровенно преступные промыслы, либо бизнес, дававший скорую отдачу – проституция, торговля наркотиками, бутлегерство, игорный и шоу-бизнес и т.п. Ее влияние не распространялось
(или было эпизодическим) на крупную индустрию, управление которой требовало качеств, не присущих представителям этой социальной группы.
В России 90-х годов напротив - ряд мафиозных групп внедрились именно в крупный бизнес, поставив под свой контроль предприятия черной и цветной металлургии, в значительной мере – добычу и экспорт нефти, леса, морепродуктов и т.д. Прибыльность этих производств в условиях России на порядок выше аналогичных показателей в таких же отраслях на Западе, главным образом за счет вопиющей дешевизны рабочей силы в России и невнимания к социальной сфере. В отличие от прибылей западных компаний, которые реинвестируются в развитие производства, прибыли многих российских компаний вывозятся за рубеж для последующего отмывания или поступления в преступный оборот – подпитку коррупции, финансирования криминальных схем. Масштабы вывоза капитала из России (до 25 млрд. долларов в год, по данным ФАТФ –
Международной организации по борьбе с отмыванием доходов) несопоставимы с мизерными капиталовложениями в основные сферы производства (4 млрд. долларов в 2000 году). Это одно из косвенных свидетельств масштабов влияния организованной преступности в базовых отраслях российской экономики.
Мафия в США и Европе, даже резко усиливаясь в периоды кризисов, не могла угрожать основам демократического общества - в силу устоявшихся традиций и наличия достаточно прочных демократических институтов. Общество сохраняло возможность, а демократическая общественность – политическую волю ограничить влияние криминальных группировок на судьбы своих стран.
В России усиление коррупции, сращение властных и мафиозных структур происходит на фоне неразвитости демократических институтов. Избираемые в представительные органы политики в большинстве случаев сразу попадают в финансовую зависимость от «элит». В результате значительная часть «народных депутатов» объективно оказывается на службе у мафии.
В схемах управления промышленными активами мафии, например, в металлургии
(производство меди, алюминия, черных металлов) действуют параллельные законы, аналогичные тем, что приняты в преступных сообществах. Гражданское законодательство здесь не действительно, афилированность структур тщательно скрывается от непосвященных. Стратегические решения принимаются по сговору, а «внутренний порядок» поддерживается путем применения негласного криминального «кодекса», нарушители которого жестоко наказываются.

«Акционирование» правоохранительной системы

В США и Европе борьбу с влиянием организованных преступных группировок вели правоохранительные органы, деятельность которых оплачивалась налогоплательщиками. Демократические институты сохраняли контроль над силовыми структурами и могли направлять их деятельность в интересах общества.
В России 90-х годов целые сегменты правоохранительной системы оказались фактически «приватизированы» крупными финансово-промышленными группировками, часть из которых находится под частичным или полным контролем мафии.
Однако главным отличием российских реалий является то, что коррупция поразила не только надзорные органы, призванные контролировать законность действий силовиков, но и ключевое звено руководства этими органами –
Администрацию президента. Как говорится, дальше ехать некуда. Выше руководителя Администрации только сам Президент.
Генезис этого явления в России схематично выглядит следующим образом.
В конце 80-х, начале 90-х годов, частная инициатива столкнулась с проблемой защиты собственности и доходов от притязаний криминалитета. Одновременно роль государства в защите нового класса собственников свелась к нулю.
Зарплата сотрудников органов внутренних дел была настолько мизерной, что никак не стимулировала правоохранительные структуры к защите законного бизнеса.
В результате собственники оказались перед выбором: либо тратить огромные деньги на личную охрану, которая отнюдь не гарантировала безопасности, либо уступать вымогательству бандитов, отдавая им часть прибыли и структурируя отношения с ними.
К 1995-1966 годам крупные бизнес-структуры пошли по третьему пути - установления «деловых» (попросту – коррупционных) связей с высокопоставленными чинами в МВД, ФСБ, Генеральной прокуратуре, других органах, регулярно выплачивая чиновникам взятки. Целью было получение возможности распоряжаться их административными ресурсами. Поначалу в интересах защиты от «улицы». Затем в интересах борьбы с конкурентами.
Со временем такие отношения становились все теснее. В результате целые оперативные подразделения превращались из государственных служащих в
«партнеров по бизнесу». С известными последствиями для неугодных
«заказчику» бизнесменов, если те не успевали предпринять аналогичные меры.
Такого рода отношения развращали начальников снизу доверху. Государственные органы, призванные охранять конституционные права налогоплательщиков, стали служить тем, кто платил не из госбюджета, а из скрытых от налогов доходов.
В итоге значительная часть правоохранительной системы оказалась встроенной в систему организованной преступности.
Механизм финансирования коррупции сводился к тому, что часть вывезенного за рубеж капитала, возвращаясь в страну в виде неучтенной наличности, оседала в карманах чиновников. Интересы чиновников, связанные с их участием в
«бизнесе», стали превалировать над интересами служения Закону.
Шаги по установлению «выгодных» контактов с властью, в свою очередь, предпринимали и наиболее мощные криминальные группировки, которые захватили контроль над крупными производствами и их финансовыми ресурсами.
Например, группировка Михаила Черного, имевшего тесные связи с узбекской наркомафией и контролировавшая значительную часть производства алюминия, уже к 1995 году установила отношения с высокопоставленными чинами в Кремле и начала финансировать через различные структуры Главное управление охраны
Президента Ельцина.
Впоследствии с помощью Бориса Березовского Черной еще более упрочил отношения с ближайшим окружением Ельцина, получив карт-бланш на монополизацию российской металлургии и экспансию в другие отрасли экономики. Этот процесс группировка успешно продолжает при активной помощи со стороны пресловутой «Семьи», сохранившей позиции при новом президенте.
В феврале 2001 года младший партнер Михаила Черного Олег Дерипаска реализовал план патрона, женившись на Полине Юмашевой, дочери экслюзивного биографа и друга семьи первого президента - Валентина Юмашева. Недавно появилась информация об официальном браке между дочерью Ельцины Татьяной и
Валентином Юмашевым. О чем может свидетельствовать такое нарочитое сплочение рядов «Семьи» – отдельная тема.

Концентрация и вывоз капитала?