Истоки раздражения и агрессии

Стивен Л. Нюберг (Steven L. Neuberg), профессор социальной психологии государственного университета в Аризоне (Arizona State University)

Еще в начале XX века Уильям МакДугалл (McDougall, 1908) высказал предположение, что агрессия является инстинктом, который вырабатывается для устранения препятствий на пути к удовлетворению других биологических импульсов. Это была ранняя версия гипотезы «фрустрация—агрессия» — теории о том, что агрессия является автоматическим ответом на любое блокирование целенаправленного поведения. Эта мысль была впоследствии расширена Джоном Доллардом и его коллегами (Dollard et al., 1939). В своей книге «Фрустрация и агрессия» (Frustration and Aggression) они утверждают, что «агрессия — всегда следствие фрустрации». Под этим подразумевалось следующее: 1) всякий раз, видя, что кто-то ведет себя агрессивно, можно предположить, что этот человек ранее испытал фрустрацию; и 2) всякий раз, когда кто-то испытывает фрустрацию, непременно последует какой-нибудь акт агрессии. Следовательно, если у вас прокололи шину, из-за чего вы появляетесь на работе на час позже, вам понадобится это на ком-то выместить — возможно, на вашем пассажире, или на другом невинном водителе, или на конторском служащем, который поприветствует вас в дверях офиса. С другой стороны, если ваш начальник начинает день с того, что кричит на вас, приверженец гипотезы «фрустрация—агрессия» предположит, что по пути на работу что-то выбило его из колеи.

Социальные психологи выдвинули ряд возражений по адресу первоначальной гипотезы «фрустрация—агрессия». Одно из них заключается в том, что некоторые агрессивные поступки, которые мы ранее причислили к категории инструментальных, по-видимому, не являются следствием фрустрации. В 30-е и 40-е годы группа бруклинских мафиози управляла делами подпольной фирмы под названием Murder Incorporated, служащим которой платили приличные деньги за убийства абсолютно незнакомых людей — людей, которые не сделали им ничего дурного. Такая хладнокровная инструментальная агрессия не вписывалась в допущение, что агрессии непременно должна предшествовать фрустрация. Второе возражение касается другой части уравнения: фрустрация не всегда ведет к агрессии. Если агент бюро путешествий говорит, что все дешевые рейсы на Гавайи зарезервированы, и вы верите, что он сделал все возможное, чтобы помочь, вы, скорее всего, будете разочарованы, но вряд ли рассердитесь на него.

Несмотря на проблемы с первоначальной гипотезой «фрустрация-агрессия», Леонард Берковиц (Berkowitz, 1989, 1993a) высказал мнение, что полностью отвергнуть эту идею означало бы вместе с водой выплеснуть из ванны и ребенка. Он представил переформулированную гипотезу «фрустрация—агрессия». Согласно исправлению Берковица, фрустрация связана не с инструментальной агрессией (как в случае с Murder Incorporated), а только с эмоциональной (или движимой гневом) агрессией. Далее он предположил, что фрустрация ведет к агрессии только в той степени, в какой она порождает негативные чувства. Если вы считаете, что агент бюро путешествий намеренно разрушает ваши планы или если вы страстно желали получить дешевый билет на Гавайи, то вы почувствуете массу отрицательных эмоций и будете более склонны разговаривать с агентом раздраженно и агрессивно. Есть еще один основной вывод видоизмененной формулировки Берковица: любое событие, которое ведет к неприятным ощущениям, включая боль, жару или психологический дискомфорт, может привести к агрессии. Это неприятное ощущение не обязательно является следствием фрустрации как таковой.

Согласно переформулированной теории, неприятные чувства могут привести, а могут и не привести к открытому агрессивному поведению, все зависит от ряда факторов — человеческих и связанных с ситуацией. Теперь мы обратимся к рассмотрению этих факторов.

Возбуждение и раздражительность

Какие внутренние факторы побуждают людей действовать агрессивно, когда те находятся в состоянии раздражения? Были исследованы два набора факторов, один — связанный с состояниями временного возбуждения, а другой — с хронической раздражительностью.

Общее возбуждение. Берковиц модифицировавший гипотезу «фрустрация—агрессия», предполагает, что агрессия может подпитываться любой формой неприятного возбуждения — неважно, является это результатом фрустрации или нет. Долф Зиллманн (Zillmann, 1983, 1994) сделал еще один шаг вперед: он утверждает, что любое состояние внутреннего волнения, включая возбуждение, вызванное выполнением физических упражнений или даже просмотром эротического фильма, способно повысить агрессивную активность. Согласно теории переноса возбуждения Зиллманна, эмоциональная реакция гнева имеет такие же симптомы, какие ощущают люди во время любого вызванного эмоционального состояния, часто сопровождаемого учащенным сердцебиением, потными ладонями и повышенным артериальным давлением. Если по какой-то причине человек эмоционально возбуждается, а позже раздражается, остаточное волнение могут ошибочно принять за гнев.

В одной экспериментальной проверке теории переноса возбуждения женщины подвергались раздражающему воздействию со стороны другой женщины, а затем некоторым из них был показан эротический фильм, не связанный с насилием (Cantor, Zillmann & Einseidel, 1978). Когда позже они получили возможность отомстить своей мучительнице, женщины, которые смотрели эротику, были агрессивнее женщин, которые смотрели нейтральный контрольный фильм. Исследователи, отметив, что женщины, смотревшие эротический фильм, были физиологически более возбуждены по сравнению с женщинами, смотревшими контрольный фильм, предположили, что в соответствии с теорией переноса возбуждения физиологическое возбуждение трансформировалось в гнев. В другом эксперименте студенты, старательно крутившие педали на велотренажере, мстили провокатору сильнее, чем это делали студенты, которые сидели спокойно и не были физиологически возбуждены (Zillmann, Katcher & Milavsky, 1972).

Хроническая возбужденность и личность типа А. Можете ли вы вспомнить кого-либо из знакомых, кто особенно склонен к раздражению, когда его дела начинают отставать от намеченного напряженного графика, когда ему приходится томиться в ожидании заказа в ресторане или когда он застревает в дорожной пробке? Личности типа А — эта определенный тип людей, работающих по напряженному рабочему графику в атмосфере сильной конкуренции и поэтому имеющих повышенный риск сердечно-сосудистых заболеваний. Личностей типа А часто отличают от личностей типа Б, допускающих более спокойный подход к срокам исполнения работы и к конкуренции, а значит, подвергающихся меньшему риску сердечных заболеваний.

Из-за стремления к конкуренции личности типа А склонны работать усерднее и чаще поднимаются выше по служебной лестнице. С другой стороны, их враждебность может иногда препятствовать карьере. Роберт Барон (Baron, 1989) наблюдал за поведением менеджеров и технических служащих в одной из крупных компаний пищевой промышленности, сравнивая типы личностей А и Б. Он обнаружил, что личности типа А имеют больше конфликтов с подчиненными и сослуживцами. Другое исследование показало, что водители автобусов типа А, работающие на запруженных машинами улицах Индии, более склонны к агрессивной езде — они чаще обгоняют другие машины, с силой нажимают на тормоза и сигналят. По сравнению с водителями типа Б, водители типа А имеют больше дорожно-транспортных происшествий и получают больше выговоров за плохую езду.

Тот факт, что люди типа А чаще умирают от инфаркта, согласуется с тем, что они более склонны к физиологическому возбуждению, когда их раздражают (Matthews et al., 1992). С годами физиологические корреляты гневного возбуждения явно сказываются на их сердечно-сосудистой системе. Исследования утверждают, что враждебность является компонентом личности типа А, в наибольшей степени ассоциирующейся с сердечными заболеваниями. Например, Редфорд Уильямс (Williams, 1984) обнаружил, что врачи, отличающиеся враждебным и циничным отношением к людям, умирали от инфаркта или имели сердечный приступ в течение последующих после учебы 25 лет в пять раз чаще, чем их менее антагонистически настроенные коллеги.

Неприятные ситуации

В одном из исследований почти тысяча шведских подростков описали ситуации, в которых они сердились. Исследователь Бертил Торстад (Torestad, 1990), классифицируя ситуации, вызывающие гнев, обнаружил, что большинство из этих ситуаций напрямую были связаны с фрустрацией и тревожными ситуациями. Так, обширной была категория «Расстроенные планы» (например, «Мои родители не разрешают мне выходить вечером на улицу»). В другую категорию были занесены «фрустрации, связанные с окружающей средой» (например, «Я иду смотреть фильм, указанный в газете, но когда прихожу в кинотеатр, его там не показывают»). Многие из раздражающих подростков ситуаций были социальными — в их число входили фрустрации, вызванные другими людьми. Исследователи обнаружили, что многие неприятные ситуационные факторы — от физической боли и изнуряющей жары до длительных экономических лишений — могут разжигать враждебность, и это не противоречит пересмотренной гипотезе «фрустрация-агрессия».

Боль. Леонард Берковиц и его коллеги провели серию экспериментов со студентами, которым была поручена роль «надзирателей», наказывающих и поощряющих других студентов, работающих под их наблюдением (Berkowitz, 1993b). Надзирателей попросили опустить руку в бак с водой (по-видимому, для того, чтобы исследовать влияние суровых неприятных условий на осуществление контроля). В одних случаях вода была ледяной до боли, в других температура была ближе к комнатной. Испытуемые, которых заставили почувствовать себя некомфортно, стали агрессивнее — они рекомендовали больше наказаний и меньше поощрений для тех студентов, за которыми надзирали. Это исследование подтверждает народную мудрость, говорящую о том, что когда у начальника плохой день, лучше держаться от него подальше.

Знойная жара. Все формы поведения, связанные с насилием, чаще проявляются в жаркую погоду (Anderson, Bushman & Groom, 1997). Например, Алан Райфман, Ричард Ларрик и Стивен Фейн (Reifman, Larrick & Fein, 1991) задались вопросом, сколько раз в играх главной бейсбольной лиги подающие игроки попадали мячом в игроков, отбивающих мяч. Иногда подающие били в противников умышленно — например, чтобы запугать их. Это может быть опасно, поскольку профессионалы бьют по мячу очень сильно, мяч летит со скоростью, достигающей 160 км. в час. Райфман и его коллеги обнаружили, что чем жарче становилось, тем больше игроков, принимающих мяч, попадали под удар.

Можем мы отнести эту схему попадания мячом в игроков к агрессии? Ведь могло быть так, что когда температура воздуха поднималась, подающие просто становились менее аккуратными, или же причиной такого поведения могло служить то, что игры, приходящиеся на жаркую пору, считались очень ответственными. Чтобы исключить эти альтернативные объяснения, Райфман и его коллеги статистически контролировали такие факторы, как число подач, сделанных наугад, проходов и ошибок (связанных с неточностью), а также посещаемость матча (связанная со степенью ответственности игры). Но ни один из этих факторов не смог объяснить наличие связи между температурой воздуха и числом задетых мячом игроков. Страдающие от жары подающие не просто посылали мяч куда-нибудь, они целились точно в принимающих, и чем становилось жарче, тем точнее был их прицел.

Очень сходная взаимосвязь была обнаружена между жарой и автомобильными сигналами (Kenrick & MacFarlane, 1986). В этом исследовании один из автомобилей остановился у светофора, мешая другим водителям выезжать на перекресток. Водитель просто продолжал стоять на месте, игнорируя зеленый свет. Исследователи фиксировали, сколько раз водители, находящиеся за остановившейся машиной, нажимали на клаксон и сколько времени они провели за этим занятием. Эксперимент проводился на перекрестке в Фениксе, штат Аризона, где температура летом поднимается гораздо выше 40 градусов Цельсия. При более низких температурах водители либо совсем не сигналили, либо лишь слегка касались клаксона, мягко напоминая, что свет сменился. Однако когда температура поднималась, то же самое происходило и с горячностью водителей, которые все чаще не только сигналили, но и непрерывно держали руку на клаксоне до тех пор, пока замешкавшийся водитель наконец-то не реагировал на зеленый свет. Некоторые автомобилисты сопровождали подачу сигналов другими знаками враждебности — одни осыпали ругательствами остановившегося шофера, другие подавали сигналы рукой — и совсем не так, как учат на водительских курсах.

Влияние жары на агрессию не ограничивается бейсбольными подачами и автомобильными гудками. К примеру, нападения на прохожих, избиения жен, изнасилования, убийства и даже городские беспорядки чаще происходят при жаркой погоде (Anderson & DеNeve, 1992). Одно из возможных объяснений заключается в том, что неприятно жаркая погода сама по себе разжигает агрессивные чувства. Даже в пределах одного и того же города агрессивных преступлений становится больше, чем преступлений, не связанных с агрессией, по мере того как поднимается ртутный столбик. Аналогичным образом, взаимосвязь жары и враждебности сохраняется даже среди испытуемых, которые при проведении лабораторного эксперимента случайным образом распределяются в различных температурных условиях. Другим вносящим вклад фактором может быть то, что когда становится тепло, на улице появляется просто больше людей (включая склонных к насилию преступников и их потенциальных жертв). Это могло бы служить объяснением, почему количество преступлений, согласно заслуживающим доверия данным, снижается, когда становится очень холодно. Хотя люди действительно находят холодную погоду неприятной, большинство из них остается дома, греется возле камина. Это также могло бы объяснить, почему, по крайней мере при некоторых обстоятельствах, обнаруживается, что при очень высоких температурах агрессивная преступность снижается снова: агрессоры и потенциальные жертвы в такую погоду предпочитают оставаться в комфортных условиях.

Исследования на тему жары и агрессии дают основание для практического совета. Когда в знойный день вы чувствуете раздражение, неплохо охладиться в душе, поплавать или просто перейти в тенистое место, обдуваемое ветерком. Наихудший способ справиться с фрустрацией: выехать на дорогу и просигналить какому-нибудь парню в автомобиле с опущенными оконными стеклами (признак того, что в машине нет кондиционера).

Бедность. По аналогии с первоначальной гипотезой «фрустрация—агрессия» Карл Ховланд и Роберт Сирс (Hovland & Sears, 1940) высказали мнение, что экономические лишения, предположительно ассоциирующиеся с долговременной фрустрацией, могут привести к повышенной агрессии. Чтобы проверить эту гипотезу, они исследовали связь между ценой хлопка и количеством линчеваний в четырнадцати штатах американского Юга за период с 1882 по 1930 год. Как и предсказывалось, была обнаружена негативная связь: чем ниже цена (что означало худшие времена для экономики сельского хозяйства), тем больше количество линчеваний. Пользуясь более сложными статистическими методами, появившимися четыре десятилетия спустя, Джозеф Хэпуэрт и Стефен Уэст (Hepworth & West, 1988) повторно исследовали эти данные, контролируя при этом зашумляющие переменные. Этот новый анализ подтвердил правильность сделанных ранее открытий: экономические лишения действительно сопровождались увеличением числа линчеваний. Уровень линчеваний был самым высоким тогда, когда за периодом растущего экономического благосостояния следовал спад, то есть когда опрометчивые надежды на непрерывный рост экономики в целом оказывались несостоятельными. Дополнительное изучение показало наличие связи между экономическими угрозами и насильственными преступлениями многих видов.

Фрустрация, восприятие и личный выбор

Неприятные обстоятельства взаимодействуют с факторами, связанными с самим человеком, несколькими способами. Мы рассмотрим здесь два из них. Во-первых, когда люди раздражаются, они меняют свой образ мышления. Обстоятельства выглядят по-иному, когда мы застреваем в автомобильной пробке в жаркий и душный день. Во-вторых, некоторые типы людей, раздражаясь, могут вносить вклад в собственную фрустрацию, выходя из рамок своего привычного поведения.

Раздражение ведет к переменам в восприятии ситуации. Леонард Берковиц сделал шаг за пределы простого переформулирования старой гипотезы «фрустрация-агрессия». Он предложил более продуманную теорию взаимосвязи между неприятными чувствами и агрессией. Согласно его когнитивно-неоассоциативной теории, неприятная ситуация запускает сложную цепь внутренних событий. Процесс начинается с того, что неприятное событие дает волю негативным чувствам. Например, если вы разобьете подбородок о блок из шлакобетона, разыскивая свой автомобиль на раскаленной парковке, это вызовет у вас поток негативных чувств. Как только вы оказываетесь в плохом настроении, наступает следующий этап — ваши мысли обращаются к другим негативным переживаниям, которые вы имели в прошлом. Модель Берковица (Berkowitz, 1990) представляет нашу память как ряд ассоциативных идей, образов и чувств, хранящихся во взаимосвязанной сети. Как только возникает негативное чувство или негативная мысль, они активируют множество связанных с этим негативных воспоминаний, чувств и моделей поведения.