Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4

Однако при всей своей значимости, этап психологической квалификации клинических данных не является конечным для анализа изменений личности.

Сделав «перевод» описания явления с языка клинического на язык психологии, мы по сути еще остаемся в рамках феноменологического подхода, хотя понятно, что возможности применения языка научной психологии значительно перспективнее для решения многих задач, чем возможности оперирования образным языком существующих клинических описаний. Напомним, что сущность явления раскрывается лишь, когда известны пути его формирования. «Познать предмет, — указывает

Сноска 2: Достаточно назвать классическое исследование Л. Пастера, который применил к изучению солей виноградной и винной кислоты опыт кристаллографии, что привело к ряду важных открытий и возникновению в дальнейшем стереохимии.

Ю. М. Бородай (1972), — значит вскрыть реальный механизм его образования; значит узнать, как, почему и из чего он «делается», т. е. раскрыть реальный путь и способ его естественного «производства», а в идеале и искусственного «воспроизводства» в условиях эксперимента. Собственно психологическая сущность может быть раскрыта, если мы узнаем, По каким психологическим закономерностям возникает данное явление, что движет этим процессом, какие психологические составляющие его образуют.

Нельзя надеяться получить ответы на эти вопросы путем простого «подстрочного» перевода описательного текста драмы болезни (пусть это будет даже описание «динамики» — последовательности событий), поскольку внешне наблюдаемые факты и события, как и их определённая последовательность, не указывает прямо на психологические закономерности, реализующие поведение человек ка. (В противном случае отпала бы необходимость в научной психологии личности, в особом психологическом способе анализа человеческой жизни.) Поэтому встает новая задача — создание собственно психологической «модели» формирования данного клинического феномена. Разумеется, первоначальная гипотеза всегда предшествует исследованию, но лишь после прохождения всех описанных стадий можно выдвинуть достаточно полное и аргументированное представление.

Итак, вслед за сбором и первичной обработкой клинического и экспериментального материала — этап «синтезирования» типичной истории развития интересующего нас феномена; за психологической квалификацией наблюдаемых состояний, их последовательной смены — рассмотрение внутреннего движения процесса, его собственно психологических закономерностей и составляющих.

О необходимости подобного направления хода анализа клинических данных писал еще Л. С. Выготский. В его книге «Диагностика развития и педологическая клиника трудного детства» (1936) дан целый ряд тонких рекомендаций для исследований, в котором центр тяжести должен быть перенесен с внешних событий (с равным успехом констатируемых психиатром, педагогом или родственником больного) на изучение и установление внутренних психологических связей. Надо идти от внешнего к внутреннему, от того, что дано, к тому, что задано, от феноменалистического анализа явлений к определяющим их внутренним причинам.

Важно подчеркнуть, что такого рода работы— специфическая работа патопсихолога, малодоступная для представителя смежной профессии, например психиатра, который обычно не владеет столь глубокими знаниями законов общей психологии, соответствующими методами и стилем мышления. Психиатр-клиницист, что мы уже отмечали, по роду своей профессии, чаще должен оперировать образными представлениями конкретных больных. Картина изменений личности составляется для него не из абстрактных рассуждений, а из ряда фактических наблюдений за отдельными случаями. Психолог же располагает средствами членения целостных образов на отдельные деятельности, мотивы, потребности, эмоции и т. д., средствами соотнесения этих единиц между собой и тем самым получает возможность перейти к усмотрению внутренней (т. е. собственно психологической) механики строения личности(см сноску 3) При этом психолог может ставить перед собой разные общие задачи и конкретные цели, ради которых он строит ту или иную «модель» данного клинического феномена. В одних случаях это может быть задача выявления механизмов формирования доминирующей патологической потребности (обширный материал здесь дает изучение наркоманий), в других — проблема взаимоотношения «биологического» и «психологического» (скажем, на при

Сноска 3: Видимо, поэтому (что наблюдается не столь уж редко) психиатр-клиницист, который по одному внешнему виду, даже жесту пациента тонко понимает его душевное состояние, может при этом оказаться малоспособным к теоретическому мышлению. И, напротив, ученый-психолог часто обладает весьма посредствееным даром видения людей.

мере влияния нарастающей инертности на характер деятельности у больных эпилепсией), в третьих — выделение первичных и вторичных нарушений психики (например, в ходе аномального развития ребенка) и т. д.

Выполнение такой задачи, построение в каждом случае своей гипотезы, «модели» формирования клинического феномена, помимо теоретического, несомненно, имеет практическое, прикладное значение, прежде всего в разработке важнейшей проблемы трудовой и социальной адаптации людей с отклонениями психики, поскольку успешное продвижение в этой области немыслимо без квалифицированного психологического анализа тех явлений, которые подлежат коррекции.

Какое место занимает описанный подход в ряду других методов исследования личности?

Большинство существующих методов, независимо от их конкретного построения и способов обработки полученных результатов, объединяет направленность на изучение уже сложившегося психического явления. Констатируя начие определенной черты личности, выясняя характеристику ее психологических составляющих, эти методы оставляют в стороне проблему возникновения психологического феномена. Между тем согласно принципу, провозглашенному Л. С. Выготским, к психологическим явлениям нельзя подходит как к «готовым», сложившимся формам, для того чтобы понять их природу, их следует изучать в развитии, в становлении(см сноску 4).

Реализация этого основополагающего принципа в исследованиях личности пока что явно недостаточна, хотя потребность в такого рода исследованиях налицо. В самом деле, если эксперимент есть определенным образом построенное испыта

Сноска 4: Мысль о том, что природа предмета раскрывается в изучении истории его развитая, достаточно известна в философии. Гегель писал, что целое—это Werden, т. е. весь процесс становления, а результат—только конечная точка этого процесса, поэтому познавание сути явления закрыто для того, кто хочет иметь дело только с результатом процесса.

ние и регистрация ответа на него, то ясно, что всякая вариация характера испытания приведет и к некоторому изменению реконструируемого ответа. Поле эксперимента неограниченно, как и природа исследуемого явления, и, бесконечно варьируя условия эксперимента, мы получаем все новые и новые факты, которым в психологии уже не счесть конца. Однако эти факты ни взятые вместе, ни в отдельности не могут составить психологию личности как предельной целостности, как субъекта психической жизни. Путь создания такой психологии лежит в изучении самого процесса формирования личности, ее качеств, а не в одном лишь испытании и анализе различных сторон «готового» продукта этого процесса.

Сказанное не умаляет значения лабораторного эксперимента; мы лишь хотим подчеркнуть, что этот метод не является единственным в научном изучении природы личности. Как и любой метод, он имеет свои ограничения и область применения. Самое тонкое экспериментирование не может заменить необходимости теоретической работы, призванной проанализировать процесс становления данного феномена и построить гипотезу о его психологической природе. Эксперименты, в свою очередь, совершенно необходимы, поскольку могут подтвердить или опрокинуть наше построение, могут служить контрольными «срезами», диагносцирующими промежуточные результаты постоянно идущего процесса психической жизни(см сноску 5). С известным основанием можно утверждать, что психологический анализ становления и развития — это не еще один метод познания психического, а ведущий метод, поскольку он прямо направлен на раскрытие сущности предмета: метод, без которого все другие — лишь «выхватывание» частей без попытки понять целое.

Сноска 5: Заметим, что простая констатация и статистическое сопоставление промежуточных результатов, «срезов» развития составляет содержание большинства так называемых лонгитюдинальных (продольных) исследований личности, поэтому не следует смешивать их принципы с описанным выше подходом к анализу клинических данных.

Исключением могут служить эксперименты, созданные на основе теории П. Я Гальперина (1959, 1966) о поэтапном формировании умственных действий. В этих экспериментах, точнее специально организованных способах обучения, непосредственно контролируется процесс формирования заданного качества и тем самым раскрывается его психологическая сущность. Вряд ли, однако, можно формировать качество личности в условиях лабораторного эксперимента. «Экспериментом» здесь является реальная жизнь человека, который формирует, проявляет себя, как личность. Поэтому нельзя раскрыть природу личности, не обратившись к клинике нормального и аномального развития личности.

В заключение хотелось бы подчеркнуть, что в данном очерке перечислены лишь некоторые из возможных методических подходов к проблеме аномалий личности и что исследование столь сложной проблемы может и должно проводиться в разных аспектах и направлениях.

Скачали данный реферат: Калмыков, Tamarkin, Jezrin, Марин, Аврора, Kojnachjonok.
Последние просмотренные рефераты на тему: спортивные рефераты, решебник 10 11, бесплатные рефераты и курсовые, реферати.





Предыдущая страница реферата | 1  2  3  4