Чудо отменяется

Повсеместный доступ к высшему образованию должен повсюду стимулировать экономический рост и процветание? Идея о том, что уровень образованности обществе является ключом к его экономическому процветанию, на поверку оказывается мифом.

Одна из самых смелых, интересных и заслуживающих внимания книг по экономической политике была издана недавно, причем ее автор — не экономист. Элисон Вулф — профессор, она преподает педагогику в Лондонском университете. Мало кто из научных работников такого уровня осмелился бы написать книгу, ставящую под сомнение тот самый миф, с которым возможно больше всего носятся политики: миф о том, что уровень образованности общества является ключом к его экономическому процветанию. Тем не менее, именно на эту священную корову посягнула автор книги «Имеет ли значение образование?» (Alison Wolf. Does Education Matter? Myths about Education and Economic Growth). В книге главное место уделяется ситуации в Великобритании, где премьер-министр Тони Блэр обозначил три приоритетных направления деятельности своего правительства: «образование, образование, образование». Однако доводы и заключения автора чрезвычайно существенны и актуальны не только для этой страны.

Если говорить о конкретных людях, то, как показывают рассмотренные в книге факты, образование — т.е. «надлежащая квалификация в надлежащей области, полученная в надлежащем учебном заведении», — безусловно, имеет значение (что неудивительно). Более того, в наше время образование значит гораздо больше, чем когда-либо. Те, кто не доучиваются в школе или не получают среднего образования, вероятно (и вероятность эта все больше растет), будут мало зарабатывать. Людям без институтского диплома, а в некоторых случаях и без диплома хорошего университета, все чаще выпадает та же горькая участь. Иначе говоря, конкретному человеку быть образованным очень выгодно. Однако нужно ответить и на другой вопрос, который особенно актуален для стран, где система образования (включая высшее) финансируется государством: какая выгода от образованности государству в целом?

Как утверждается в книге, эта выгода гораздо меньше, чем можно предположить. В частности, повышение уровня образованности не обязательно способствует экономическому росту, как безосновательно считает большинство политиков (и экономистов).

По поводу необходимости начального и среднего образования вряд ли могут возникнуть какие-то сомнения. Жизнь в современном обществе требует высокой грамотности и элементарных математических познаний. Те, кто уходят из начальной или средней школы, не получив таких знаний, становятся обузой для общества и окружающих. И, самое главное, современному обществу необходимы превосходные университеты, которые выпускали бы достаточное, но не слишком большое количество специалистов, способных заниматься исследованиями и работать по специальности как врачи, инженеры и ученые. В более широком смысле, образование способствует (или может способствовать) приобретению квалификации и навыков, которые повышают производительность труда. Можно предположить, что, когда производительность труда в обществе повышается, то и само общество становится производительней.

В чем же тогда проблема? Если все вышесказанное правда, то почему бы тогда обществу не выигрывать экономически от повышения уровня образованности? Однако есть одно важное «но»: образованность — вещь относительная; образование само по себе не может гарантировать высокой зарплаты; суть в том, чтобы быть образованней других. Получение образования — это, в некотором смысле, гонка: если каждый будет бежать быстрее, это может быть хорошо само по себе, но это не означает, что большее количество человек сможет прорваться на вершину, где обитают лучшие 10%. Таким образом, значительная доля сверхусилий может быть затрачена впустую. И следует помнить об этом, оценивая выгоду, которую сможет получить общество, повысив затраты на образование.

Книга Вулф замечательна тем, что обращает внимание читателя не только на этот очевидный, хотя и важный факт, но и на опасности, связанные с нынешней одержимостью идеей об образованности и экономическом росте. Одна из этих опасностей в том, что, если бездумно заниматься повышением образованности, то связь образованности с экономическим ростом может быть ослаблена. Другая в том, что чрезмерная озабоченность экономическим ростом сужает и искажает представление общества о том, что такое, собственно, образованность.

В Великобритании, как и во многих других странах, упор на экономику вылился в одержимость количественными показателями: правительство хочет, чтобы как можно больше людей училось в университетах, и проводит свою финансовую политику соответствующим образом. И похоже на то, что количественный рост привел к ухудшению качества университетского образования. Это одна из потерь. Кроме того, привлечение массы преподавателей в высшую школу плохо сказывается на средней школе, откуда начинают уходить лучшие учителя. Но хуже всего, наверное, то, что ведущие университеты начинают ощущать нехватку ресурсов. В результате они больше не могут так же хорошо, как раньше, готовить самых блестящих студентов, которым предназначены ведущие роли на переднем фланге науки и техники.

Почему же происходит отток ресурсов из элитных университетов? Такое может показаться маловероятным, особенно если правительство убеждено, что образование — залог экономического роста. Однако опыт свидетельствует об обратном. Чем больше усилий затрачивается на привлечение студентов в университеты, тем сильнее нехватка средств в образовательной системе в целом, ведь государству нужны средства на проведение своей образовательной политики. Кроме того, когда правительство решает облегчить доступ в высшие учебные заведения — обычно за счет налогоплательщиков, — ему становится сложно на политическом уровне оказывать предпочтение ведущим университетам. Ведь так вся затея может утратить свой эгалитарный пафос. Таким образом, лучшие университеты оказываются в стесненном положении, и одно из главных связующих звеньев между образованностью и экономическим ростом попадает под удар.

Итак, позиция «образование, образование, образование» оставляет желать лучшего. Но в любом случае, настаивает автор книги, образование — это больше, чем экономика. Последствия пропихивания большого количества людей в университеты окажутся разочаровывающими не только в экономическом плане. Из-за того, что этот процесс вызван губительной озабоченностью экономическим ростом, он затронет и другие аспекты жизни общества, которые, как считается, этому росту не способствуют. «Наши недавние предки, — заключает автор, — которые жили значительно беднее нас, ставили перед образованием другие задачи: культурные, нравственные и интеллектуальные. Пренебрегая этими задачами, мы обедняем самих себя».